***
Джейме возвращался с тренировочной площадки с Арьей, когда увидел Леди Кейтилин, направляющуюся в его сторону, ее охранники следовали за ней. Он видел, что она шла к нему целенаправленно и задавался вопросом, что же ее подтолкнуло к разговору сейчас. Она в основном избегала и его, и Сансу, пока они были в Кастерли Рок, оставаясь в той части замка, которую делила с Эдмуром и Арьей. – Тебе следует бежать, – прошептал он Арье. – Давай, – сказал он, видя ее колебание. Она нехотя пошла по коридору, ведущему к своей спальне. – Леди Старк… чем я могу быть полезен? – Разве не достаточно того, что ты взял Сансу в жены? Теперь ты пытаешься переманить Арью на свою сторону? – Нам не надо делить друг друга на стороны. Я не считаю необходимым заставлять твоих дочерей делать выбор. Хотя ты, безусловно, отлично справляешься с отталкиванием Сансы от себя. – Он взглянул на ее охранников. – Вы можете оставить нас. – Они кивнули ему и пошли вниз по коридору, предоставляя им уединение. – Леди Старк, вы говорите так, как будто я каким-то образом причинил вред Сансе. Я относился к ней не менее чем хорошо. Если уж на то пошло, к Арьей тоже. – Ты сказал, что хорошо относишься к Сансе, и, возможно, ты веришь в это. Но это не устраняет всю боль и все поступки, совершенные тобою в прошлом. И это не поможет тем, кого ты погубил. Поверь, своими проступками, ты уже заслужил себе место мучений в самом глубоком из семи адов, если Боги справедливы. – Что это за Боги, миледи? Деревья, которым молился твой муж? Насколько хорошо они помогли ему, когда моя сестра отрубила ему голову? Насколько хорошо они помогли Сансе? – Джейме покачал головой, думая о Сансе, которая молилась каждый день в течение почти года, чтобы спастись от Джоффри, но раз за разом оказывалась раздетой и избитой его королевскими гвардейцами. Каждый раз, когда он видел шрамы на спине своей милой маленькой жены, он знал, что в мире нет справедливости. Нет Богов, защищающих невинных. – Если есть Боги, Леди Старк, почему мир так полон боли и несправедливости? – Из-за таких людей, как ты. – Не существует человека подобного мне. Я такой один. – Он часто задавался вопросом, что бы сделал другой человек на его месте, когда Эйерис собирался привести свой план в действие много лет назад. Ему было всего семнадцать – ненамного старше Сансы – и он сделал то, что было необходимо для блага Королевства. Иногда он задавался вопросом, что сделал бы Нед Старк на его месте. Разве он позволил бы просто сжечь Королевскую Гавань? – Ты же знаешь, я был самым молодым человеком в белом плаще… – И самым молодым, предавшим все, что он олицетворял, Цареубийца. – Цареубийца, – осторожно произнес он. – И каким он был королем! Вот Эйерис Таргариен, Второй своего имени, Лорд Семи Королевств и Защитник Королевства. И вот тот самый меч, вскрывший ему глотку. Золотой меч, разве ты не знаешь? Золотой, пока не стал красным от крови его Величества, стекающей вниз по клинку. Это цвета Ланнистеров – красный и золотой. – Только такой человек, как ты, мог бы гордиться таким бесчестием. – Я уже сказал тебе, что нет таких людей, как я. Ответьте мне на это, Леди Старк – твой Нед когда-нибудь рассказывал тебе, как умер его отец? Или его брат? – Она так возмущена моими преступлениями против Эйериса, но действительно ли она знает, кем он был и что делал? Если бы она это знала, она была бы рада, что я перерезал ему горло. – Они задушили Брэндона, в то время пока его отец смотрел, а затем убили и лорда Рикарда, – тихо сказала она. – Убили, но как? Он видел, что ей не нравится этот разговор. – Полагаю, веревка или топор. – Несомненно, Нед хотел пощадить тебя. Его милая молодая невеста, хотя, возможно, и не совсем девственница. – Она посмотрела на него. – Очень благородно с его стороны жениться на невесте своего умершего брата… Брэндон отличался от своего брата, не так ли? В его жилах текла кровь, а не ледяная вода. Больше похожий на меня. – Брэндон не был похож на тебя. – Ну если ты так говоришь. Я думаю, ты знала его лучше, чем я. Ты и он должны были пожениться. – Они не говорили об этом, но Джейме и Леди Старк были хорошо знакомы. В детстве он провел довольно много времени в Риверране, когда Хостер Талли решил, что он под стать его дочери Лизе. Со своей стороны, Джейме обнаружил, что Леди Кейтилин гораздо более заслуживает его времени, чем ее лицемерная сестра. Если бы он не был так влюблен в Серсею – и в меч – возможно, все было бы иначе. А теперь я женат на ее дочери. – Брэндон ехал в Риверран, когда... когда он услышал о Лианне, и вместо этого развернул лошадь и отправился в Королевскую Гавань. Это было опрометчиво с его стороны. Я был там, когда он прибыл. Брэндон Старк въехал в Красный Замок с несколькими товарищами, крича Принцу Рейегару, чтобы тот вышел и сразился с ним, чтобы умереть от его меча. Но Рейегара там не было. Эйерис послал своих охранников арестовать их всех за то, что планировали убийство его сына. Как мне кажется, остальные тоже были сыновьями различных Лордов. Она кивнула. – Эйерис обвинил их в измене и вызвал их отцов в суд, чтобы они ответили на обвинения, с сыновьями в качестве заложников Короны. Когда они пришли, он приказал убить их без суда. Отцов и сыновей. – Были судебные разбирательства, – поправил себя Джейме. – В некотором роде. Лорд Рикард потребовал испытания поединком, и Король удовлетворил его требование. Старк оделся в доспехи для битвы, думая сразиться с одним из Королевских гвардейцев. Возможно, со мной. Вместо этого они отвели его в тронный зал и поставили на стропила, в то время как два пироманта Эйериса зажгли под ним пламя. Король сказал ему, что огонь был защитником Дома Таргариенов. Так что все, что нужно было сделать Лорду Рикарду, чтобы доказать свою невиновность в измене, это... ну, я полагаю, не сгореть. Он видел, что завладел вниманием Леди Кейтилин полностью. Он мог видеть, что независимо от того, сколько бы лет не прошло, сколько бы детей она не родила Неду Старку, часть ее все еще любила его брата Брэндона. – Когда огонь уже горел, Брэндона наконец-то привели. Его руки были скованы цепями за спиной, а на шее висел мокрый кожаный шнур, прикрепленный к какому-то устройству, которое которое Король где-то заказал, мне не известно где. Несмотря на всё, его ноги были свободными, хотя его длинный меч лежал вне досягаемости. – Пироманты медленно поджаривали Лорда Рикарда, осторожно раскачивая и раздувая пламя, чтобы получить ровный огонь. Сначала сгорел его плащ, затем его пальто, и вскоре на нем не было ничего, кроме металла и пепла. Скоро он сам поджарится, пообещал Эйерис… Если только его сын не сможет освободить его. Брэндон пытался, но чем больше он сопротивлялся, тем туже веревка сжималась вокруг его горла. В конце концов он задушил себя. – Он видел, как она подавила рыдания, когда он описал смерть ее жениха. Ее первой любви. Я начал рассказ. Я должен закончить его. – Что касается Лорда Рикарда, то сталь его нагрудника перед концом стала вишнево-красной, а золото расплавилось с его шпор и капало в огонь. Иногда я все еще слышу его крики в своих кошмарах. Всё это время я стоял у подножия Железного Трона в белых доспехах и белом плаще, наполняя свою голову мыслями о… моем детстве. – По правде говоря, он тогда забил себе голову мыслями о Серсее, но Леди Кейтилин не нужно было этого слышать. – После этого Геральд Хайтауэр сам отвел меня в сторону и сказал мне: «Ты поклялся охранять Короля, а не судить его». Это был Белый Бык, преданный до самого конца и лучший человек, чем я, с этим не поспоришь. Джейме видел, что Леди Кейтилин все еще под влиянием того, что он ей рассказал. – Эйерис был злым, все Королевство знало об этом, но если ты хочешь, чтобы я поверила, что ты убил его, чтобы отомстить за Брэндона Старка… – Я не делал таких заявлений. Старки для меня ничего не значили. – Джейме горько рассмеялся. – Я только скажу, что я нахожу занятным то, что меня так много оскорбляют за то, что я считаю своим лучшим поступком. На коронации Роберта меня заставили преклонить колени у королевских ног рядом с Великим Мейстером Пицелем и евнухом Варисом, так что он мог простить наши преступления, прежде чем возьмет нас к себе на службу. Преступления, которые сделали его королем. – Он пристально посмотрел на Леди Старк. – Что касается твоего Неда, ему следовало поцеловать руку, убившую Эйериса, но он предпочел презирать человека, которого нашел сидящим на троне Роберта. Я думаю, что Нед Старк любил Роберта больше, чем когда-либо любил своего брата или отца... или даже вас, миледи. Он никогда не изменял Роберту, не так ли? Он увидел ярость в ее глазах. – Я разделю тебя и Сансу, даже если это последнее, что я сделаю. Она невинна и отчаянно пытается поверить в то, что в мире есть добро. Она считает, что ты герой – что ты спас ее, – но правда в том, что ты чудовище. Она просто невинная молодая девушка, девушка, которую разлучили со своей семьей и которую терроризировали твоя любовница и твой внебрачный сын. Возможно, она убедила себя, что любит тебя – хотя бы для того, чтобы сделать этот брак терпимым, когда ты касаешься ее и оскверняешь ее ночь за ночью, но придет день, когда она увидит, кто ты на самом деле. И тогда ты потеряешь мою дочь навсегда. – Этого вполне достаточно, миледи. – Нет, не достаточно. Ты не заслуживаешь Сансы. Ты не заслуживаешь кого-то столь же доброго, невинного и хорошего, как она. Ты должен знать, если Станнис возьмет Королевскую Гавань, он придет за тобой, и твоя жена может быть казнена вместе с тобой. Или тебе все равно, что с ней произойдет? Если ты действительно заботишься о ней, ты отпустишь ее, прежде чем уничтожить ее вместе с собой, – выплюнула она, повернувшись на пятке и уходя по коридору, подальше от него. Она не неправа. Я не заслуживаю такой милой девушки, как Санса. Но я слишком эгоистичен, чтобы отпустить ее.***
Санса посмотрела на множество душистых масел и мыла, которые дал ей Джейме, прежде чем выбрать какое-то, чтобы добавить в воду для ванны. Она только что наполнила ванну и закончила зажигать свечи, когда услышала, как Джейме вошел в спальню. – Джейме, – позвала она. Она услышала его шаги и улыбнулась, когда увидела, что он стоит в дверном проеме. Санса подошла к нему, приподняла лицо, чтобы поцеловать его, запутавшись своими пальцами в его волосах на затылке. – Ты присоединишься ко мне? – мягко спросила она. – Это довольно романтично, – сказала она с застенчивой улыбкой, начиная расстегивать пуговицы на его сюрко. Она знала, что он не откажет ей. Он никогда ей ни в чем не отказывал. Джейме помог ей снять его одежду, прежде чем потянуться к завязкам на ее халате и стянуть его с ее плеч. Она обняла его, целуя его грудь. – Я люблю тебя. Он поцеловал ее в макушку, прежде чем залез в заполненную ванну, затем взял ее за руки и помог присоединиться к нему. Мраморная ванна была огромной и легко могла вместить пять человек. Санса села рядом с мужем в огромной ванне, довольно вздыхая от ощущения горячей воды, окутавшей ее по шею. Санса взяла мочалку и, намочив ее в воде и добавив немного мыла, начала осторожно тереть грудь и плечи мужа. Она улыбнулась, когда он довольно застонал от ощущения горячей воды и мочалки, скребущей его кожу. Она знала, что у него обычно появляются синяки после тренировок. Как правило он проводил какое-то время, тренируясь с Арьей, а также сражался с одним или двумя своими людьми, за которыми, как она знала, ее сестра с удовольствием наблюдала. – Я считаю, что это мне следует купать тебя, Санса. Учитывая твое состояние. Она убрала его волосы со лба, намочив их в процессе, пока она изучала его лицо. Он такой красивый. Не могу поверить, что я смотрела на Джоффри тогда в Винтерфелле, когда могла бы взглянуть на Джейме. Она поцеловала его в лоб, прежде чем переместить мочалку на его плечи. – Я хочу позаботиться о тебе сегодня вечером, – пробормотала она. Санса взвизгнула, когда он просунул руку ей под бедра и притянул ее к себе на колени. –Почему я получаю такой уход сегодня вечером? Она улыбнулась про себя. – Я просто… ты такой замечательный со мной, и я хочу быть уверена, что ты это знаешь. Я знаю, что моя мать была очень недоброжелательна к тебе сегодня. – Кто тебе это сказал? -Арья. Она… слушала из своей комнаты. Я почти подумала, что она волновалась, что мать задела твои чувства. – Он усмехнулся. – Ты ей очень нравишься, даже если она никогда не признает это вслух. Я надеюсь, ты знаешь, что моя мать ошибается в отношении тебя, Джейме. Ты не монстр. Она может думать, что я на самом деле не люблю тебя, но она неправа. – Она положила голову ему на плечо. – Я знаю, что мои чувства реальны. Арья повторила разговор их матери с Джейме, и Санса забеспокоилась, когда Джейме так долго не возвращался в их покои, вместо этого бродя по залам Скалы и проводя время со своими солдатами. – Ты же знаешь, что твой отец тоже не одобрил бы этот брак, не так ли, Санса? Нас с тобой… вместе. – Я не настолько глупа, чтобы полагать, что он был бы счастлив, но он бы понял, что ты мой муж. И ты отец моего ребенка. Мой отец понимал, что такое долг и честь. К сожалению. И он знал бы, что мое место рядом с тобой. Он не... он не стал бы настаивать на разделении нас. – По крайней мере, это было именно тем во что ей хотелось бы верить. Во что ей нужно было верить. – Твой отец ... он никогда не смог бы пережить тот факт, что я клятвопреступник, убивший бедного грустного Эйериса Таргариена. Никто не смог. Все всегда возвращается к Эйерису. – Джейме горько усмехнулся, обернувшись посмотреть на Сансу. – Ты видела, как мой брат поджег Черноводную? – Она кивнула. – Дикий огонь горит на воде. Эйерис купался бы в ней, если бы осмелился. Все Таргариены были без ума от огня. Санса устроилась между его ног, прижавшись спиной к его груди, пока он говорил. Он обнял ее здоровой рукой за грудь, крепко прижимая ее к себе и прислонил голову к ее голове, пока пар наполнял комнату от горячей воды в ванне. – После поражения в Битве Колоколов Эйерис наконец понял, что Роберт был не просто Лордом-преступником, которого нужно раздавить по прихоти, но самой большой угрозой, с которой Дом Таргариен столкнулся со времен Деймона Блэкфайра. Принц Рейегар вернулся с юга и убедил своего отца проглотить его гордость и призвать моего отца, его бывшую Десницу. Но ни один ворон не вернулся из Кастерли Рок, и это сделало Короля еще более параноидальным. Он видел предателей повсюду. Поэтому Его Светлость приказал своим алхимикам разместить тайники дикого огня по всей Королевской Гавани. Под септой Бейлора и лачугах Блошиного Конца, под конюшнями и складами, у всех семи ворот, даже в подвалах самого Красного Замка. Санса вздрогнула при этой мысли. Битва при Черноводной все еще была свежа в ее памяти, и она вспомнила, что залив был подожжен, и как это было пугающе. Она могла только представить, как было бы ужасно, если бы огонь не тушили и он поглотил бы всю Королевскую Гавань. – Все было сделано в строжайшей секретности тремя мастерами-пиромантами – Россартом, Белисом и Гаригусом. Десница Эйериса – замена моего отца – не был таким уж глупым, и с приходом и уходом пиромантов день за днем, он стал подозрительным. Я думал, что этот человек малодушен, но в тот день, когда он столкнулся с Эйерисом, он как-то нашел в себе немного смелости. Он сделал все, что мог, чтобы его отговорить. Он рассуждал, шутил, угрожал и, наконец, умолял, он снял свою цепь Десницы и швырнул ее на пол. За это Эйрис сжег его заживо и повесил цепь на шею Россарта, своего любимого пироманта. Человек, который готовил твоего деда в его собственных доспехах. И все это время я стоял у подножия Железного Трона в моих белых доспехах, все еще как труп, выполняя свой долг. Храня моего Короля и все его секреты. Санса хотела сказать Джейме, что он может остановиться. По его голосу и напряжению в его теле она могла сказать, как на него повлияла беседа о том времени, что он служил Безумному Королю. Арья подробно изложила то, что Джейме рассказал их матери о смерти их деда и дяди. Мой бедный Джейме видел такие ужасы. Она не хотела, чтобы Джейме когда-либо снова думал об этих вещах. Теперь она поняла, почему ему иногда снились кошмары. Но Санса видела, что ему, кажется, нужно рассказать ей эту историю, поэтому она просто прислонилась к нему, успокаивающе потирая рукой его ногу под водой, и позволила ему показать его мир. – Мои братья по оружию были в отъезде, сражались на войне и охраняли Лианну Старк, но Эйерис любил держать меня рядом. Я был сыном Тайвина Ланнистера, поэтому он мне не доверял. Он хотел, чтобы я был там, где Варис мог наблюдать за мной днем и ночью. Так что я всё это слышал. Рейегар встретил Роберта на Трезубце, и ты знаешь, что там произошло. Когда слухи достигли двора, Эйерис отправил Королеву на Драконий Камень с принцем Визерисом. Принцесса Элия тоже должна была уехать, но он запретил. Он думал, что сможет сохранить верность Дорна, пока будет держать рядом с собой Элию и Эйгона. Предатели хотят мой город, я слышал, как он сказал это Россарту, но я дам им только пепел. Пусть Роберт будет Королем над обугленными костями и жареным мясом. Санса вздрогнула, несмотря на горячую воду в ванне и пар, заполнивший комнату. Джейме, должно быть, заметил, потому что он крепче прижал ее к себе, прежде чем продолжить свой рассказ. – Таргариены никогда не хоронят своих мертвецов, они сжигают их. Эйерис хотел устроить величайший погребальный костер из всех. Хотя, по правде говоря, я не верю, что он действительно ожидал, что умрет. Эйерис думал, что огонь изменит его... что он воскреснет, возродится как дракон и превратит всех своих врагов в пепел. Твой отец мчался на юг с людьми Роберта, но войска моего отца первыми достигли города. Пицель каким-то образом убедил Короля, что его Страж Запада пришел защищать его, поэтому он открыл ворота. Это был единственный раз, когда ему следовало прислушаться к Варису, но он проигнорировал его. Мой отец воздерживался от войны, размышляя о том зле, что причинил ему Эйерис, и, наконец, решил, что Дом Ланнистеров должен быть на стороне победителя. Битва на Трезубце стала решающим фактором для него. Мне выпала участь удерживать Красный Замок. Мне было тогда всего 17 лет, и мне было поручено сразиться с моим собственным отцом и всей его армией. И я знал, что мы проиграем. Я послал посланника к Эйерису с просьбой разрешить заключить мир. Мой оруженосец вернулся с королевским приказом: «Принеси мне голову своего отца, если ты не предатель». Эйерис не собирался уступать. Лорд Россарт был с ним, сказал мой посланник. Я знал, что это значит. Он собирался поджечь дикий огонь. Итак, я сменил свои белые доспехи Королевской гвардии и пошел к тронному залу. – Когда я подошел к Россарту, он был одет как обычный солдат и спешил к задним воротам, чтобы выполнить безумное желание Эйериса. Я убил его первым. Затем я убил Эйериса, прежде чем он смог найти кого-то еще, чтобы тот передал его послание пиромантам. Несколько дней спустя я выследил других и убил их. Белис предложил мне золото, и Гаригус плакал о пощаде. Что ж, меч милосерднее огня, но я не думаю, что Гаригус оценил по достоинству, ту доброту, что я проявил к нему. – Зачем ты надел золотые доспехи? – спросила она, поворачиваясь к нему лицом, ее пальцы скользили по его плечу. – Это казалось неправильным… убить Короля, будучи одетым в доспехи, в которых я принес клятву его защищать. Полагаю, из-за моего собственного представления о чести. Санса знала все о восстании Роберта, но никогда не слышала ничего подобного. – Почему никто этого не знает? Что Безумный Король планировал убить всех. – Рыцари Королевской Гвардии поклялись хранить секреты Короля, милая. Ты бы заставила меня нарушить мою клятву? – Джейме засмеялся. – Ты думаешь, твой отец, благородный Лорд Винтерфелла, хотел услышать мои ничтожные объяснения, когда нашел меня сидящим на железном троне? Ему достаточно было только взглянуть на меня, чтобы признать меня виновным. Санса провела пальцами по подбородку Джейме, изучая его глаза. О моем Джейме должны быть написаны песни. Он отважный рыцарь. Она знала, что Джейме был прав насчет ее отца – у него были определенные представления о добре и зле. Когда Робб, Джон или Арья попадали в неприятности и пытались дать объяснения, ее отец, как правило, оставался равнодушным. Его бы не волновало объяснение Джейме, почему он нарушил клятву защищать Короля. Но ей было не все равно. – Ты герой. – Она положила руку ему на лицо. – Ты спас Королевство, как всегда хотел, когда был всего лишь мальчиком, ставшим рыцарем. – А потом я разорвал Царство на части. Я не герой, Санса. Я совершил... множество поступков, которых стыжусь. – Она знала, что он имел в виду своих детей от Серсеи, когда говорил о разрыве Королевства. Хотя это Серсея выдавала своих бастардов за королевских детей. Это она не позволяла Королю иметь детей от неё. Ей не нравилось думать об этом, но Санса знала, что Джейме умолял Серсею оставить Вестерос с ним и их детьми, но она никогда не соглашалась. Она хотела власти больше, чем он. Он не был тем, кто хотел посадить своих детей на трон. Санса прикрыла рот Джейме своим, целуя его так, как храброго и благородного рыцаря должна целовать его Леди, и изменяя положение своего тела так, чтобы полностью видеть его лицо. Она поцеловала его в щеку, когда он обнял ее, уткнувшись носом в ее шею. – Я люблю тебя, Джейме. Я знаю, что ты не согласен и не хочешь слышать об этом... но ты герой. Возможно, я слишком поспешила, когда сказала, что в мире нет настоящих рыцарей. Ты храбрый и красивый рыцарь, о котором я всегда мечтала, когда была маленькой девочкой. – Я нарушил свои клятвы. – Возможно, некоторые клятвы должны быть нарушены. – Санса поверила своим словам, хотя и не могла избавиться от мысли, что отец никогда бы с ней не согласился. – Ты сделал то, что было необходимо – то, что было правильно, чтобы защитить невиновных. Она так сильно его любила, и когда узнала, что все Царство презирает его дольше, чем она была жива, это разбило ее сердце. Она заметила, как Джейме вздрагивал, когда кто-то называл его «Цареубийцей». Всякий раз, когда его обвиняли в бесчестии. Клятвопреступничестве. Она считала его таким храбрым и добрым, из-за того, что он пожертвовал своим именем – своей репутацией – чтобы спасти Королевство и при этом сдерживал свои клятвы, насколько мог. Джейме так много сделал, чтобы защитить других, но... кто тогда защитит его? Она очень хорошо знала, что есть множество людей, которые убили бы ее мужа сразу же, не задумываясь. Она знала, что за его голову назначена огромная награда; что убийство Джейме Ланнистера было огромным кушем. Мысль о том, что Джейме убивают или берут в плен, пугала ее. «Я защищу тебя, Джейме», – молча пообещала она ему. Я не позволю никому причинить тебе вред. Она положила голову ему на плечо, обнимая его, пока вода не остыла, и они не легли в свою постель.