The eyes see true (Глаза Видят Правду)

Джон Сноу кивнул Безупречным, когда они позволили ему пройти в коридор, ведущий в Покои Лорда, где держали его сестер и их Леди-мать. Безупречные просто стояли и даже не пошевелились в ответ на его кивок, хотя и не пытались его остановить. Он понял, что Королева уже одобрила его встречу с сестрами. Безупречные, казалось, никогда особо не разговаривали, не то чтобы Джон все равно смог бы с ними общаться, поскольку они говорили только на Высоком Валирийском. Но он заметил, что они и друг с другом почти не разговаривали, и даже Джона, который всегда был немногословен, их молчание и пустые взгляды тревожили. Он насчитал не менее двадцати Безупречных, стоящих на страже возле спальни Сансы – гораздо больше, чем было необходимо, – и он знал, что ее усиленная охрана была приказом от самого Петира Бейлиша. Теперь, когда он убедил королеву отдать ему Сансу в качестве своей будущей невесты, он не предоставил бы ей даже малейшего шанса сбежать. Джон не доверял этому человеку с самого начала, даже когда он пришел к нему по поводу Сансы, когда они отправились в Кастерли Рок. «Ланнистеры обошлись с твоей сестрой самым жестоким образом. Она заслуживает гораздо большего, чем брак с Цареубийцей. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить Королеву улучшить ее положение». Тогда Джон даже не осознавал, что Бейлиш намеревался забрать ее себе. Когда он впервые увидел Кастерли Рок, Джон был поражен. Он никогда не видел такого огромного и величественного замка. По сравнению с этим Винтерфелл выглядел ничтожным. Джон мог думать только о том, что всегда знал, что Санса будет главной Леди большого замка. Насколько он помнил, Санса всегда вела себя как настоящая леди. Когда они были маленькими, она играла с ним и Роббом только в том случае, если могла быть принцессой. Она сидела на высоком стуле их отца с царственной осанкой, как королева, с драгоценностями матери, перекинутыми через шею, и наблюдала, как они сражаются за ее благосклонность, величественно протягивая руку победителю. Когда Джон оглядел Скалу Кастерли, он подумал про себя, что она не выросла из любви ко всему великому и прекрасному. Это было ожидаемо, что по мере того, как Санса повзрослеет, она будет проводить больше времени со своей Септой, которая готовила ее стать хорошей Леди-женой. Но расстояние, которое возникло между ними двумя, стало даже большим чем он ожидал. Она стала слишком похожа на свою мать и, казалось, осознала неприязнь к нему Леди Кейтилин, когда стала старше, и последовала примеру своей матери. Она узнала, что иметь незаконнорожденного брата было стыдно – что иметь такого брата как он, было стыдно. Не то чтобы Санса была к нему недоброжелательно настроена. Она просто показала отстраненность и холодность по отношению к нему. Она никогда не искала его компании. Она никогда не разговаривала с ним так, как Робб, Арья и Бран. Но она все еще была его сестрой - признавала она это или нет. Джон знал, что его отец хотел бы, чтобы он защищал Сансу изо всех сил. По крайней мере, мне удалось убедить Королеву сохранить ей жизнь, хотя ей может не понравиться человек, за которого ей придется выйти замуж. Когда Арья отправила сообщение через охранников, прося Джона навестить ее в покоях Сансы, Джон даже не колебался. Когда он покинул Большой Зал, после того, как Королева сделала свои заявления, он не смог избавиться от образа криков и слез Сансы, когда она боролась за то, чтобы удержать Цареубийцу от конвоирования в темницы. Он никогда не видел, как она теряет самообладание и борется за что-то с таким рвением. Никогда. И приглашение Арьи дало ему возможность убедить себя, что с Сансой все в порядке. Он поднял руку, чтобы постучать в дверь, но Арья открыла ее раньше, чем он успел, прижав палец к губам. – Санса и ребенок спят, – тихо прошептала она. В спальне Сансы было темно и тихо, если не считать света и звука, исходящих от потрескивающего огня в массивном камине. Джон посмотрел на кровать и увидел, что балдахины задернуты. Сейчас же середина дня. – Она больна? – шепотом спросил он, хотя сразу понял, насколько нелепым был его вопрос. Ее мужа только что приговорили к смертной казни. Конечно, она не в порядке. Арья погладила Призрака по голове и молча закрыла дверь, как только Джон и волк вошли в спальню. Джон последовал за своей младшей сестрой через комнату к стульям, стоящим перед огнем. – Санса напугана. И ей грустно. Потому что Королева хочет казнить Джейме. Джон кивнул, глядя в огонь. Он знал об этом решении еще до того, как они прибыли на Утес Кастерли – Королева никогда не простит Цареубийцу. Джон всегда думал, что Король Роберт должен был казнить Джейме Ланнистера после того, как он нарушил клятву, которую дал, когда присоединился к Королевской Гвардии. По крайней мере, его надо было отправить на Стену, чтобы тот облачился в черное. Он был человеком без чести – клятвопреступником – и определенно не заслужил иметь Сансу или ребенка, которого она ему родила. Джон все еще помнил, как он себя чувствовал, когда получил известие, что Санса вышла замуж за Цареубийцу. Он думал, что она навсегда потеряна для своей семьи, когда это случилось. Потом он получил от нее письмо. Оно было написано ее рукой, но он подозревал, что ей, должно быть, диктовали то, что она должна написать. Он не испытал ничего, кроме гнева, когда прочитал, что Санса беременна ребенком Цареубийцы. Тогда он осознал, что она не только никогда не освободится от Ланнистеров, но и что Цареубийца воспользуется этим ребенком, чтобы забрать у нее Винтерфелл. Во время своего путешествия к Скале, Джон думал, что Санса почувствует облегчение, увидев конец ее принудительного брака. Я думал, что она будет счастлива, ведь один из ее братьев наконец-то пришел, чтобы освободить ее из плена Дома Ланнистеров. Но потом он увидел ее в Большом зале Утеса Кастерли. Она была взрослой женщиной, а не той маленькой девочкой, которую он помнил, и она была даже красивее, даже более Леди, чем он помнил. Она застенчиво подошла к нему, неся младенца. Ребенок был так похож на нее, за исключением зеленых глаз ее отца-Ланнистера. И Джон был шокирован, когда Санса тихо умоляла его пощадить Цареубийцу. Джон сразу понял, что Санса влюблена в своего мужа, но не понимал как это произошло. Он знал, что она всегда мечтала о рыцарях и замках, и брак с Цареубийцей определенно дал ей все это. Даже сейчас Джон не понимал. Как она может не видеть дальше красивого лица и грандиозного замка? После всего, что Ланнистеры сделали со Старками. Отец растил ее лучшей версией, чем она была сейчас. Лучшей версией, нежели чем быть такой мелочной. Этим утром он понял, что Санса никогда не увидит казнь Цареубийцы так, как ее видел он – как в точности то, что этот человек заслужил за свои проступки. Санса должна понять, что смерть Цареубийцы наконец освободит ее от Ланнистеров раз и навсегда. – Ты должен помочь ему, Джон, – настойчиво прошептала Арья, отвлекая его от мыслей. Джон недоверчиво посмотрел на нее. – Помочь кому? Ты ждешь, что я помогу Цареубийце? – Сиру Джейме, – поправила Арья. – Он спас ее, Джон. Джоффри был так жесток к ней. Он бы убил ее, если бы Джейме не вернулся в Королевскую Гавань и не остановил его. – Он заставил ее выйти за него замуж, Арья. И единственная причина, по которой он женился на ней, – это возможность забрать Винтерфелл у Старков и взять его под контроль Ланнистеров. Они убили отца и Робба. Все для того, чтобы бастард Цареубийцы остался сидеть на троне. Он нехороший человек, Арья. – Поначалу он мне тоже не нравился, но... Джейме не убивал отца. Или Робба. И он хорошо относится к Сансе. Он защищал ее от них. Он предпочел ее своей семье. И он спас нашу мать от Фреев. Он спас ради Сансы. И Джейме мой друг, – сказала Арья дрожащим голосом, после чего она заплакала. – Он научил меня пользоваться мечом и... он разговаривает со мной. Я не хочу, чтобы он умирал. Джон был ошеломлен тем, что его сестра умоляла о сохранении жизни Цареубийцы. Как ему удалось завоевать расположение обеих моих сестер? Особенно Арьи. Джон поднялся на ноги, когда Леди Кейтилин вошла в спальню, ожидая, что она скажет ему держаться подальше от ее дочерей. – Леди Старк. У нас не было возможности поговорить с тех пор, как я прибыл, и… я хотел выразить свои соболезнования в связи со смертью Лорда Старка и… Робба. Она слегка кивнула. – Тебе не нужно вести себя так, как будто ты не понес потерь, когда они были убиты, как это случилось со мной. Я знаю, что ты очень заботился о них обоих, – сухо сказала она. Арья уступила свое место матери, садясь на подлокотник ее стула, и Джон понял, что это Леди Кейтилин была тем человеком, который в действительности желал с ним поговорить. Должно быть, она просила Арью прислать за мной. – Есть что-нибудь... что-нибудь, что ты смог бы сделать? Для Сансы? – Что бы вы хотели, чтобы я сделал? – Помоги им сбежать, – настойчиво сказала Арья. – Джейме и Санса должны уехать подальше. Туда, где никто больше не сможет причинить им вред. Им здесь оставаться небезопасно. Джон посмотрел на Леди Кейтилин. – Вы одобряете ее брак с Джейме Ланнистером? – Нет, но… что сделано, то сделано, и… он отец ее ребенка, и она его любит. – Она посмотрела на свои руки, крутя кольцо на пальце, которое, как он помнил, отец подарил ей в день ее именин, когда он был еще мальчиком. – Он защищает ее. Что бы я ни думала о нем, я не сомневаюсь, что он отдаст свою жизнь, чтобы спасти ее или этого ребенка. Чего они от меня ждут? У меня нет контроля над Королевой. Она не изменит приговора для Цареубийцы. Она никогда не позволила бы людям увидеть ее такой слабой. Я никогда не видел, чтобы она меняла свое решение после того, как объявила о нем. – Я ничего не могу сделать, Леди Старк. – Так ты одобряешь ее жестокость по отношению к Сансе? – резко спросила она. – Решение убить ее мужа и заставить ее выйти замуж за другого мужчину, который насильно уложит ее в постель? – Это именно то, что Ланнистеры сделали с ней. Что Цареубийца сделал с ней – заставил ее выйти замуж за него, а затем уложил в свою постель. Леди Кейтилин посмотрела в сторону кровати. – Она говорила, что такого никогда не происходило. Что он никогда не заставлял ее что-либо делать. У меня нет причин не верить ей. Твоя Королева не имеет права причинять вред Сансе подобным образом. Санса никогда ничего плохого ей не делала. Эта девушка пытается уничтожить все Великие Дома Вестероса. Народу все равно, кто сидит на Железном Троне, но они верны своим сюзеренам и восстанут против нее. Она намеревается сжечь их всех? Тогда останется Королевой ничего, ей попросту будет нечем править. – Разве она не твой друг? – спросила Арья, прерывая их несогласие. Джон покачал головой. – Я бы не стал называть ее своим другом. Королева… она не подпускает людей близко к себе, чтобы никто не смог по-настоящему узнать ее. – Джон смотрел в огонь, рассказывая им, как он впервые встретил ее. – Она ехала на юг со своей свитой, когда наши отряды сошлись друг с другом. Мы все еще были… глубоко на севере, преследуя Белых ходоков. – Его голос сорвался, и он глубоко вздохнул. – Тогда я только издалека увидел Винтерфелл. Это было не что иное, как тлеющие руины. Я не хотел ничего, кроме как провести своих людей к воротам и убить всех до последнего Болтона в этом месте. – Он встретился глазами с Леди Кейтилин. – Но я дал клятву и... Отец не хотел бы, чтобы я их нарушал. Даже сейчас он видел как ей было неприятно, когда он называл Эддарда Старка «отцом», но продолжал. – Всадник вышел нам навстречу и объявил, что Дейенерис Таргариен, законная Королева Семи Королевств и Защитница Королевства, желает поговорить с Лордом-Командующим Ночного Дозора. Я поехал обратно с ее человеком, она сидела в палатке со своими людьми, ее рыцарями и советниками. Она была вежливой с самого начала, хотя все изменилось, когда Лорд Бейлиш сообщил ей, кто я. Точнее, кем был мой отец. – Она сказала, что Эддард Старк был «одной из собак Узурпатора» и что, если я такой же изменник, как и мой отец, она могла бы убить меня прямо там. – Он улыбнулся про себя и продолжил смотреть в огонь. – Я рискнул всем и сказал ей, что Нед Старк был самым благородным человеком из когда-либо живших – и он был за это казнен. Он умер из-за своей чести и он умер за свою семью. – Он оглянулся и увидел, что и Арья, и Леди Кейтилин были взволнованы при упоминании Лорда Старка. – Я сказал Королеве, что мне все равно, кто сидит на Железном троне. Я сказал ей, что мой отец и мои братья мертвы, мои сестры потеряны для меня и что... причина, по которой я был к югу от Стены, заключалась в том, чтобы сдержать свои клятвы, чтобы защитить Королевство. Я полагаю, она поверила мне, потому что попросила следовать за ней из палатки и показала мне своих драконов. Джон не поделился несколькими личными вещами, которые он узнал о Королеве, когда она показала ему своих драконов и то, как они смогут помочь ему против Белых Ходоков. Познакомившись с ней, Джон не понял, почему она даже в Вестеросе гналась за тем, чтобы сесть на трон. Она казалась счастливой только тогда, когда говорила о доме, в котором выросла, – о каком-то доме в Браавосе с красной дверью. Ему казалось, что девушке нужен только дом и семья. Джон не думал, что Железный Трон даст ей что-либо из этого, но по большей части он держал свои мысли при себе. Не его дело давать ей советы. Она получила достаточно советов от Петира Бейлиша. Джон молча наблюдал, как Бейлиш ввел ее в заблуждение, хотя два ее рыцаря пытались отговорить ее от того, чтобы советником стал Петир Бейлиш и, по его мнению, те двое давали ей гораздо лучшие советы. Но Джон знал, что он не может помочь ей или принять участие в ее желании сесть на трон. Его люди уже тогда ворчали и жаловались на то, что они просто путешествуют с отрядом Королевы. Хотя они несколько притихли, когда увидели, как быстро ее драконы могут уничтожать целые армии тварей, не жертвуя жизнью ни одного человека из Ночного Дозора. – Я не знал, что она планировала отдать Сансу Бейлишу. Единственное обещание, которое она дала мне, заключалось в том, что она не отнимет жизни ни у одного члена нашей семьи. Когда Леди Кейтилин заговорила, он посмотрел на жену своего покойного отца. – Я... я боюсь, что Санса сделает что-то необдуманное. Что-то, что убьет ее, если он будет казнен. Ты говоришь, что не можешь повлиять на Королеву – что она не передумает – но, конечно, если это правда, ты можешь помочь им сбежать. Дейенерис Таргариен достаточно доверяет тебе, чтобы дать тебе свободу передвижения по замку. – Зачем вам вообще просить меня о помощи? Вы никогда раньше не хотели, чтобы я был частью вашей семьи. – Это правда, – тихо сказала она. – Было так много моментов, когда… я хотела принять тебя. Я говорила себе, что приму, но… Каждый раз, когда я смотрела на тебя, все, что я могла чувствовать, это боль от предательства твоего отца. Я не могла забыть, как ты появился на этот свет. – Она вытерла глаза и посмотрела на него. – Но я знаю, что ты всегда любил моих детей. Как бы я не пыталась убедить себя в обратном, я знаю, что ты полюбил их. И я не знаю, к кому еще обратиться, чтобы помочь Сансе. Она так долго была одна в Королевской Гавани. И... с ней происходили ужасные вещи. Джоффри приказал Королевской гвардии раздеть ее и избить... Он бесчисленное количество раз угрожал изнасиловать ее. В течение почти года она находилась в постоянном ужасе. И я не защитила ее. Ей не к кому было обратиться. Кроме Джейме Ланнистера. Тот, кто помог ей, когда я не могла и подвела ее. Но теперь я могу ей помочь. Я должна помочь ей сейчас. Джон почувствовал, как он физически реагирует на услышанное о том, что Сансе пришлось пережить в Столице. Рассказ о том, как этот мелкий дерьмоед Джоффри мучил его сестру, заставил Джона пожелать, чтобы тот был еще жив, просто для того, чтобы самому убить этого паршивца. Но это не меняет того факта, что Королева уже приняла решение о том, что ей делать с Сансой и Цареубийцей. – Королева прислушивается к Бейлишу, а он был непреклонен в том, что Цареубийца должен умереть. Он говорит ей то, что она хочет услышать, и ее невозможно поколебать под его влиянием. Она слишком неуверенна в политике Королевства, чтобы отвернуться от Мизинца. Единственный раз, когда Джон видел, как Королева отказывается прислушаться к совету Бейлиша, это когда он предлагал казнить дочь Станниса Баратеона. Ее родители погибли в битве, но девочка была найдена живой. Дейенерис, казалось, чувствовала какое-то родство с испуганной маленькой девочкой со странной чешуей на лице. Джон был там, когда она встретила ребенка, который потрясающе много знал о Драконьем Камне и Таргариенах. Дейенерис была явно очарована ребенком и хотела оставить ее в качестве своей подопечной. Бейлиш давил на нее, настаивая на том, что ребенок должен умереть, чтобы кто-то не догадался, что девочка была законным наследником Железного Трона, как единственный живой Баратеон. Королеву не поколебали его заявления, она просто сказала, что заберет девочку и даст ей дом. – Мизинец больше не будет влиять на твою Королеву, – жестко сказала Леди Кейтилин. – Ты обнаружишь, что он… исчез в ночи. Он больше не побеспокоит мою дочь. – Что это означает? – подозрительно спросил Джон. – Исчез в ночи? – Я обнаружила, что он пытался… изнасиловать Сансу. К счастью, Сир Аддам дал ей клинок, на случай если ей вдруг понадобится защитить себя. – Она в порядке? – Она боится, что Королева узнает и заберет ребенка, чтобы наказать ее, – сказала Арья, оглядываясь на кровать, чтобы убедиться, что Санса все еще спит. – Есть ли хоть какой-нибудь способ, с помощью которого Королева могла бы узнать, что произошло? Арья покачала головой. – Мы выбросили его тело из окна в море. – Джон не сожалел о смерти Бейлиша. Ему было только жаль, что его сестрам пришлось столкнуться с таким уродством. По крайней мере, теперь Сансе не придется выходить за него замуж. – Теперь, когда он мертв, ты не можешь изменить мнение Королевы о Джейме? – Она меня не послушает. Если бы отец был еще жив… она бы казнила и его. Если я попрошу ее помиловать Цареубийцу… это только заставит ее подозревать меня в предательстве. – Тогда сможешь ли ты помочь им сбежать? – спросила Леди Старк. Он посмотрел на Леди Кейтилин, которая просила его совершить измену. – Вам следует подготовить Сансу. К его казни. Чтобы она не сделала ничего опрометчивого, когда это произойдет – всего того, что могло бы вызвать гнев Королевы. – Скажи мне, Джон, как я могу подготовить ее к такому? – Он слышал такой яд в голосе Леди Кейтилин много раз в своей жизни, так что это его не удивило. – Никакие слова не смогли бы подготовить меня к смерти твоего отца. – Если бы я помог им сбежать… даже если бы это было возможно… я был бы таким же предателем, как и Цареубийца. Отец растил меня лучшим человеком. Он научил меня чести. – Не используй память своего отца для оправдания своего бездействия. Твой отец знал важность семьи. Ты очень хорошо знаешь, почему эта девушка называет твоего отца собакой. Потому что он совершил измену ради своей семьи. Он боролся с Таргариенами – сверг их с Железного трона – чтобы отомстить за убийство своего отца и брата Безумным Королем. И за его сестру. Если бы твой отец был здесь... он хотел бы, чтобы ты помог Сансе. Он бы помог ей сам, если бы мог. Я знаю это. – Джон, ты должен что-то сделать для Сансы, – встряла в диалог Арья. – Мы стая. Мы должны помогать друг другу. – Я дал клятвы, – тихо сказал он. – Ночной дозор поклялся не вмешиваться в политические дела. – Это не политика, – настойчиво прошептала Леди Кейтилин. – Речь идет о семье. Я прошу тебя помочь своей сестре. – Он был потрясен, услышав, что Леди Кейтилин назвала Сансу его сестрой. Она никогда не называла его братом по отношению ни к кому из своих детей. – Ты не смог помочь Роббу, Брану или Рикону. Но ты можешь помочь Сансе. Эта девушка хочет, чтобы дочь Сансы жила с бременем бастарда… ведь ты хорошо знаешь как хорошо живётся с подобным клеймом, не так ли? Он был удивлен, когда Леди Кейтилин поняла, что это беспокоит его больше всего на свете. Он знал, что значит расти ублюдком – и какие люди на самом деле жестокие. Он ненавидел саму мысль о невинном ребенке Сансы, обреченном на такую ​​судьбу. Я дал клятвы. Я пообещал не вмешиваться в такие дела. Не важно что происходило бы. Я уже сдержал свои клятвы, когда мой отец и братья были убиты. Я не могу просто отречься от клятв, чтобы совершить измену сейчас. – Я ничего не могу сделать, – прошептал Джон, вставая на ноги, прежде чем передумал. – Мне очень жаль… мне правда очень жаль. – Он ожидал, что Призрак последует за ним, но его не было в комнате. Проходя мимо кровати, он увидел, что шторы слегка приоткрыты. Санса сидела на кровати, держа на руках спящего младенца. Призрак лежал рядом с ней, его голова лежала у нее на коленях, а его лапа защищала ребенка. Он ее помнит. И он должно быть понимает, что ребенок - щенок Сансы, часть нашей стаи. Ее голова была опущена, а она погладила волчью шерсть. Должно быть, она почувствовала его взгляд и подняла глаза. Джон увидел, что она плачет. Он посмотрел на ребенка, спящего у нее на руках, и на слезы, текущие по лицу Сансы, затем снова встретился с ней глазами. Сейчас он видел маленькую девочку, которая умоляла его и Робба стать ее рыцарями, как она играла принцессу, маленькую девочку, которая пела песни своим куклам и плакала при виде первого снега, потому что она думала, что это так красиво. Он видел свою младшую сестру. Джон все еще помнил, как впервые увидел Сансу. Она была крошечной – всего несколько дней от роду – и Джон пробрался к ней, когда увидел, что Леди Кейтилин спит. Он держал ее крошечный кулачок в руке и восхищался своей прекрасной младшей сестрой. Отец поймал его за разглядыванием сестры. Он не был зол. Вместо этого он шепотом сказал Джону, что у него и Сансы одна кровь, поэтому он всегда должен защищать ее. – Санса… одевайся. Надень что-нибудь теплое – себе и малышке – и моего возвращения. Будь готова покинуть это место навсегда.