Max Richter - Max Richter & Grace Davidson - Path 5 (delta)
По мнению многих, в момент прыжка, когда земля или же вода уже прямо перед глазами, то жизнь кажется не такой уж и тяжёлой. Все проблемы решаемы, так или иначе, решить можно всё, люди способны на многое недооценивая друг друга и себя самих. И сердца разбитые заново латают, и души по осколкам собирают. И живут дальше, кто счастливо, а кто не очень, но живут. Не сбегают, а иногда и никого не винят, просто живут, продолжая что-то там переживать в своих жизнях, сами, а когда и с помощью других. Одна ошибка, ошибка времени, не поворачивающегося вспять и не дающего вернуться обратно на скалу, вот так застыв над водой, чтоб прям перед глазами камни подножия скалы, а затем - ХЛОП!, - и ты летишь в обратной перемотке, назад, снова стоишь на своих ногах, давясь воздухом не озвученных проклятий, пока тебя окликает голос любимого человека, бегущего вслед за тобой. И вы говорите, обнимаетесь, смеётесь и плачете от ошибок собственного разума, от недосказанности, от глупости, что не предупредили о заранее подготовленном спектакле. И ушли бы вместе, в последний раз бросив взор на море, как маяк смотрит вдаль, всё ещё пытаясь найти свой смысл по сей день. И в старости бы смеялись так же вместе, наверное, радуясь появлению новых технологий и возможности у молодёжи отправлять такие вот весточки в этих неудобных для стариковских пальцев телефонах. Только, весь мир считает что ошибаются люди. Время не винит никто. Ни за его скорость при падении, не дающего обзавестись крыльями, ни за его медлительность в беге, споткнувшегося и не догнавшего. Время не винят за собственное расточительство так и не изменившихся людей, ни за его столь устаревшую, но такую стремительную реакцию. Весточки может теперь и можно передавать за одну лишь долю секунды, распространяя фотографии и обидные слова, но вместе с этим можно и созывать, проклятых этим самым временем, этой жизнью, самой разделённой любовью - брать в руки вилы, жечь костры, идти на невинные жертвы. Охоты на ведьм закончились много веков назад, но толпа и время вместе беспощадно глупы и безрассудны, они ведут по старым негласным законам, забытыми всем миром, чуть ли не войной на самое единственное, что не покорилось времени, - на чувства. Ветер, вот кто не подвластен времени, стихия, наводящая ужас своим разрушительным грохотом волн о скалы. И она нарастает, открывает свой бурлящий синим пламенем котёл, возвышаясь на метры, стремясь своей пеной смыть не песок, - тучи разрезать пополам, соревнуясь с бликами молний. Удар за ударом, барабаны глохнут от каждого грохота воды по песку всё сильнее. И земля хлёсткими порывами принимает всё, наклоняя макушки деревьев, срывая их листву, ломая ветви. Маки стояли вековыми огнями? И они гаснут в этот час, не выдерживая, сдаваясь власти гнева, своими кровавыми слезами падая на землю, как падали при войнах тела поверженных. Весь мир, каким бы маленьким он не казался на этом полуострове, покрывает тьма. Не туман, тучи застелили небо, норовя смыть остатки следов, нарастающего шторма. Вот и адские ворота уже не кажутся столь могущественными, когда волны, друг за другом, бьют прямо в спину. Море не ожило, оно живое всегда было и будет; встречает своего хозяина, душу запертую в нём же, что и пробудило монстра. Оушен, шаг за шагом, всё ближе к воде, по песку маленького пляжа, в эту стихию входит... Не звучит сирена, только ветер завывает, продувая наглухо запертые окна насквозь. Тэхён смотрит ещё раз в толпу, что окружила, не давая возможности укрыться, и разворачивается спиной, ко всем тем, кто и без того, жаждет так в эту спину толкнуть. Где-то там слышны крики Джина и Юнги, но Ким спокоен, он знает, Намджун и Хосок уже рядом, они не дадут волнам унести их самое дорогое, они выберутся из ловушки перевёрнутой лодки. Вонхо и Чимин вот-вот вернуться, они заберут всех, увезут отсюда навсегда и всё забудется, мир и без того не знающий о существовании этого маленького городка и не заметит, как он исчезнет, навсегда смытый и унесённый волнами, как должно было произойти шестьдесят девять лет назад. Больше Оушену нет смысла сохранять это место, нет ни Рокка в живых, ни его внука. - Держи его! - кричит кто-то, пока несколько людей подходят ближе, к самому края причала прижимая Тэхёна. Что это? Опять слёзы? Или, уже дождь пошёл? Тэхён последние силы бросает на свой рывок к старой постройке, так долго ждущего его. Рокка спас, Тэхёна спасать не надо. Пара прыжков под усилившиеся крики и шум, а Тэхён лезет на самый верх, чтобы очутиться как можно глубже, чтобы в этот раз без шрамов на запястье, без немыслимой физической боли лезвия по коже, только огонь от воды в лёгких, но этот не страшен. Это огонь сердца сжигающего остатки любви, вырванной из всего мира одним словом - ненормально...***
За несколько часов - Нужно уезжать, - Вонхо, единственный кто сейчас меньше всего переживал за состояние Тэхёна, поглядывал в окно, где буря зародилась с новой силой, забытой на десятки лет. - Ты смеёшься? Мы не можем просто встать и уйти отсюда! - стакан воды полетел на пол из рук Намджуна, так и не донесённый до младшего. - Это наш дом! Нам некуда идти, не с чем, да и что вообще опять за бред?! Пять минут назад вы говорили о том, что кто-то умер, о призраках, опять о своём проклятье, а сейчас является Чонгук, приносит Тэ в таком виде, а ты говоришь про то что надо валить? Да у меня мозг уже взорвался от всего этого дерьма! И нет ни души, что не была бы согласна со словами Намджуна. Разве что, кроме самой старшей в этом доме, только Сиа, слегка поджав губы, сидела напротив Тэхёна, оглядывая парня. Проклятие? О нём она не просто наслышана, она - часть его, часть всех происшествий, человек, на чьих глазах, пускай и в детстве, случилась страшная трагедия. И теперь ей вновь предстоит увидеть смерть близких? Собственного сына? Паренька, что так похож на друга старшего брата? А смерть идёт... Она сквозь шум моря и ветра всё ближе. Не крадётся, маршем шагает, приближаясь холодом по спине от страха. - Хосок, - взгляд Сиа устремлён на старшего сына. - Твои вещи всё ещё у нас дома? Рыжеволосый медленно кивнул, отходя от по-прежнему молча лежащего Тэхёна. - Всё таки правда... - пробегаясь взглядом по женщине, Чон глубоко вздохнул. - Ты... И снова не до разговоров. Опять не время. Там за окном волны камни с ракушками уже во всю швыряют, громыхая злостью не выплеснутой агрессии. Ходили разговоры о буре, да только не верил никто, а она уже не просто стучится в окна, - шторм прямо сейчас клокочет бурлящими брызгами пены, - никто не исправился, люди не меняются с годами, их жестокость только сильнее стала, проклятие сына моря сбылось... на маленький городок обозлилась стихия, его навсегда смоет волнами, и даже предрассветные лучи не увидит земля на прощание, их тучи навсегда закрыли собой.***
Джин бежал быстрее Юнги, всё же работа моделью обязывает держать тело в форме, а вот Мин был готов выплюнуть свои лёгкие от бега сквозь холодный дождь. Из дома Паков все разбежались. Хосок и Намджун поехали к маяку, Чон, как бы ненавидел, как бы не был лишён отцовской любви и заботы, не мог оставить старого пьяницу просто так. Ему не столько вещи нужны, лишь бы сказать отцу, чтобы уезжал вместе с ними. Юнги и Джин бросились к дому Мина, за самым простым и элементарным, но столь необходимым в современном мире, - документами. Дом Юнги через пару улиц, вернее, то что можно было бы называть его домом. А вот Чимин и Вонхо были уже на выезде из городка. Паку нужно увезти подальше своих мам, его ещё никогда так не пугала неизвестность, знакомая разве что по сюжетам фильмов ужасов. Но сейчас, когда говорят: Беги!, - он не собирается становиться глупым героем, который в итоге погибнет, вместо побега, сунувшись в пасть опасности, он бежит, и увозит самое дорогое... Тэхён не Чимин. Ему ужастики не так интересны, и сейчас, он, продрогший вновь от холода, пришедший в себя, в очередной раз на знакомом диване, сразу ринулся к дверям, обратно на улицу, не в родительский дом, он спешит туда, где осталось его самое важно и ценное, где всё ещё уголки комнат сохранили тепло и уют, в дом бабушки Мэй. Два или три месяца назад, Ким ехал точно также, на велосипеде, только в ясный день, по этой же дороге, крутя педали в сторону школы. У него играла старая музыка в наушниках, и он обещал, что зайдёт после школы. Знакомил с новыми друзьями. С Чимином, с Чонгуком. Так хотел удивить свою Ба... Но, разве не тогда ли всё началось, когда старушка увидела черноволосого парня у старой машине, когда-то принадлежащей другу? Тэхён влетает в дом, открывая незапертые двери, встречаемый только завыванием ветра и стуком дождя в окна. Конечно старушке станет так плохо, парень пробегает по дому, сбросив кроссовки у дверей, сразу напрямую в спальню, чтобы упасть на колени перед старинным шифоньером. Она увидела в Чонгуке его, своего друга из молодости. Того, кто на здешнем морском дне обитает, вышедший на берег в поисках любимого. Вот она, парень достаёт из ящика рамку с фотографией внутри, на ней две молодые девушки. Две его бабушки. Трясущимися руками под раскаты грома и удары волн по скалам достаёт оттуда фотографию, освобождая ещё один клочок фотобумаги тех лет... Оушен и Рокк стоят возле машины, обнимают один другого, за талию и плечи. Улыбаются. Слеза медленно начала катиться из глаза Тэхёна. Не сны всё то были, не просто легенда. Оушен и Рокк не просто жили, лишившись своей любви из-за смерти Оушена, они всё ещё живут, в сердцах тех, кто сейчас здесь. - Нет... - шепчет про Тэхён уже захлёбываясь собственными слезами. - Не может быть! Этого не может быть! НЕТ! Крик перекрывают молнии, громыча что-то обратное. Ким, встав, подбежал к зеркалу. И что лучше? Ослепнуть? Возможно, лишь бы не видеть в своих высветленных прядях пшеничные волосы Рокка. В зеркале на Тэхёна смотрит сам Ким Рокк, не он, не Ким Тэхён... - Нет! И снова дышать становится больно. Опять страх до этого неведомый. Страх не перед людьми, не перед тем, что тебя изобьют. Не перед тем, что ты сейчас утонешь. А страх неизбежного, страх произошедшего, страх осознанности. Телефон, который Тэхёну дал Намджун для связи, завибрировал в кармане собственных джинс. А вот и оповещение кажется, предупреждение для жителей о шторме, должно было быть. Но нет. Сообщение от Юнги:Беги на причал! Чимин уже едет! Быстрее!
Не поворачиваясь больше к зеркало, Тэхён ещё раз осмотрел спальню, а выходя в коридор, мельком глянул на кухню. У него слёзы по щекам, а он так медленно двигается, словно в обычный день, не хочет уходить отсюда, где всё ещё будто бы пахнет вкусными пирожками, которые только что достали из духовки. Он кроссовки надевает, сжимая в руке старую фотографию. Ещё раз смотрит на коридор, фантомно слыша: Аккуратнее на дорогах! - Прощай... Бабуш... ка... - не успевает даже попрощаться. Звон разбитого стекла из комнаты, где окна выходят в сторону поля, из-за брошенного камня, заставляют вздрогнуть. Слёзы моментально вытираются рукавом, и Тэхён выбегает из дома, смотря по сторонам. - Да! Он здесь!!! Голоса жителей городка, кажется его одноклассников, послышались из-за дома, стоило одному из них сквозь увядшие кусты роз увидеть, как Тэхён прыгает на старый велосипед, стоявший у бабушки Мэй про запас, и выезжает в сторону старого порта...***
Дана Соколова (feat. Скруджи) - Индиго
Дома у Юнги почти никогда никого нет. Он давно сам по себе, усыновлённый семьёй ради денег государства. И это стало его щитом, Мин привык жить так, это гораздо проще, особенно сейчас, пока остальные беспокоятся о своих родителях, не могут поверить в смерть родных. Он думал именно так до этого момента. Момента, когда его дом оказался совсем не пустым. Джин остался стоять у окна, через которое и залез Юнги, прижимаясь почти к стене здания, с ужасом наблюдая за высотой волн. У рядом стоящего полуразваленного пирса лодки подпрыгивали на них, словно дети на батутах, норовя сбросить закрепленные вёсла и сами превратиться в щепки. Из-за шума на улице, старший и не слышал крик Юнги, как летит в доме мебель и разбивается настольная лампа. Ночь, так быстро сменившаяся днём, с самого начла внушала Киму нехорошее предчувствие. А теперь, когда друг выпрыгивает из окна, а следом летит та самая разбившаяся лампа, чуть не попадая в самого Джина, это чувство оказалось оправданным. - Бежим! - кричит Юнги, хватая за руку Джина и устремляясь за угол дома, тут же тормозя, вкапываясь в песок носками ботинок. Перед ними с пару десятков людей. - Что за?! - не понимает Джин, как друг уже тянет его в другую сторону, в сторону тех самых лодок. Позади слышны крики, а прямо между ними пролетает один из брошенных камней той самой толпой. - Какого дьявола?! - всё ещё в шоке, еле дыша, перекрикивает море Джин, видя как Мин на ходу швыряет рюкзак в единственную лодку, где видел мотор, помимо вёсел. - Ты с ума сошёл? Мы даже сесть в неё не сможем из-за этого шторма! Но Юнги молчит, пытаясь сквозь ливень развязать скользящими, еле шевелящимися от холода, пальцами канатный узел. А люди, что бежали за ними от дома, приближаются. Сокджин щурится, присматриваясь к толпе, и своим глазам не верит. Он такие картины разве что в музеях видел, да в интернете, когда читал о гонениях ведьм... - Это что? Вилы? - глупо спрашивать очевидное, но и поверить в подобное невозможно. Только рассматривать некогда, Юнги уже толкает Джина в лодку, против воли заставляя запрыгнуть и крепко ухватиться руками за сиденье, чтобы не вылететь из неё на волнах. Мин прыгает следом, погружая мотор в воду и пытаясь завести его. - Юнги! Юнги! Юнги! - повторяет в панике имя. - Они уже на пирсе! Под крики Джина, Мину всё уже удалось завести старый мотор, и лодка, подпрыгивая на волнах, начла отплывать от безумия, творящегося на берегу. - Намджун и Хосок уже едут, они будут у старого порта, у причала, - Юнги говорит, пытаясь совладать с водной стихией слабеньким моторчиком маленькой лодки. - Я написал уже Тэхёну. Но старший его не слышит. Их захлёстывает брызгами, волны как безумные игроки, швыряют лодку друг в друга. Тут по воде проплыть совсем рядом, вот он, виднеется причал, старая так и не снесённая постройка, а Джин глазами бегает по дну лодки, где воды уже выше стоп. И не находит важного. - Ю-Ю-Юнги! Я плавать не умею! - Что?! - не слышит Мин, когда сам уже смотрит на воду внутри. Оушен обещал стереть городок с лица земли? Он это сделает, никто не исправился. Виновны в страданиях двоих все. Абсолютно все... Тэхён видит их. Сам бросает велосипед перед насыпанной в порту галькой, срывается на бег, машет им, но не слышит, не слышит как ему машут с лодки, показывая за спину, а не махая. В ноги летят камни. Они крупной дробью бьют по голеням, заставляя скривиться, сжать зубы, но продолжать бежать... Перед ним причал, он успевает, вон Хосок и Намджун, стоят, машут Джину и Юнги, Тэхёну нужно только преодолеть этот самый причал, пробежать мимо остаток старого крана и он будет с ними... Он успевает... - Ловите их! - Преступники! - Из-за них мы все обречены! Тэхён не смотрит назад. Хотя так хочется остановиться, закричать, что они тут не при чём. Что никто вообще не виноват, ни в том что происходит сейчас, не в том, что погибло столько людей. Да и те, кто погиб - виноваты сами... Да только, на глазах Кима случается трагедия куда куда страшнее, лодка, где воды уже прибавилось, в один миг перевернулась, поглощаемая высокой волной, сравнимой с цунами... Ким под ноги совсем не смотрит, он вертит головой... Намджун и Хосок бегут в сторону причала, на ходу сбрасывая свою обувь и куртки... Там в волнах виднеются две макушки, чьи крики заглушаемы ударами волн и гальки друг об друга, но Тэхён не смотрит в другую сторону, в сторону дороги, откуда бегут ещё люди, отрезая его путь к машине. - Что... - Ким останавливается, оглядываясь, пытаясь хотя бы как-то дышать после такого бега. Ему не прорваться сквозь эту толпу...***
- Держи его! - кричит кто-то, пока несколько людей подходят ближе, к самому краю причала прижимая Тэхёна. Не давая и возможности подумать о том, чтобы добежать до машины. Что это? Опять слёзы? Тэхён последние силы бросает на свой рывок к старой постройке, так долго ждущую его. Безумие овладело этими людьми. Страх. Они винят Кима, будут винить его друзей. Они сошли с ума... или всё же, это Тэхён сумасшедший? Оушен здесь. Тэхён видит его с самой ночи, и сейчас не раз чёрная чешуя блеснула в воде. Молиться?! Тогда, Господи! Что тут происходит? Неужели всё сейчас закончится? Неужели Тэхён прав? Он лезет сейчас к самому краю, сжимая в руке фотографию и чёрную жемчужину... Бабушка говорила, Оушен ждёт когда его любимый придёт к нему. Но только невинный, по легендам, может стать русалом... Рокк невинным не был, когда уплыл на лодке в открытое море... Тэхён невинен... Он сейчас здесь, где так давно Оушен Рокка спас, но Тэхёна спасать не надо. Пара прыжков под усилившиеся крики и шум, а Тэхён лезет на самый верх, чтобы очутиться как можно глубже, чтобы в этот раз без шрамов на запястье, без немыслимой физической боли лезвия по коже, только огонь от воды в лёгких, но этот не страшен. Это огонь сердца сжигающего остатки любви, вырванной из всего мира одним словом - ненормально... - Оушен! - кричит, делая шаг. - Оставь их! Тебе нужен я! Тэхён нырял всю жизнь. Со скал нырял. Даже с Чонгуком как-то они нырнули вместе. Было так тепло... Сейчас холод. Холод сменяемый прикосновениями обжигающих рук. Тэхён, прыгая, видел своё отражение. Видел его... Вот, что ты должен был сделать, Ким Рокк... Тебя так дого ждал любимый... Впервые камнем на дно идёт, погружаясь в самую глубину,, Тэхён всё ещё смотрит наверх. На небо, где так и не видать солнца, на то, как волны закручиваются, там наверху. А в голове всё ещё на немыслимом повторе... - Ты уверен? - Ты со мной и я уверен... Может всё до этого было сном? А сейчас он просто тонет. Тонет от собственной усталости, от ненависти к нему этого мира. Ну да, какие там русалы, когда перед глазами снова - чёрные глаза, чернее самой Марианской впадины. И всё же... тонуть тоже больно, хотя отчего-то, от поцелуя наверное, приятно... - Я пришёл, любимый, - неозвученными пузырями поднимается на поверхность, остатки воздуха, в лёгкой улыбке...