Свежая кровь

Глава убежища уже в который раз пытался освоить некое заклинание школы Колдовства. В лучшем случае у него не получалось ничего. Несколько раз на полу появлялась лужа эктоплазмы, которую либо собирала для алхимических опытов Бабетта, либо вытирал шваброй Назир, бухтя, насколько было бы лучше, отправь они нынешнюю верхушку Братства по Коллегиям, одного — в Винтерхолд, другого — в Солитьюд. Как-то раз появился злобный дремора и даже успел ранить Слышащего, прежде чем тот заклинанием отослал его обратно в Обливион. Однажды нарисовалась некая темнокожая дама в весьма откровенном доспехе. До призвавшего ей дела не было, а вот увидев пляшущего Хранителя, она ломанулась в бой с кличем «Эй-та, мазкен!», но после заклинания высылки тоже быстро отправилась в родной план. Новички из теней наблюдали за очередной попыткой. После инцидента с дреморой они старались не оставлять Слышащего наедине со всей той дрянью, что он мог призвать. Ма’Зафака в глубине души надеялся снова увидеть полуобнаженную красотку. А Ванус уже предсказал, что тот, кого Слышащий зовет, будет весьма опасным и мрачным типом. Меж тем заклинание, наконец, сработало как надо. Появился некий призрачный юноша в простой мантии и с луком за спиной. — Говорить можешь? — маг еще помнил, что стало с Арнелом Гейном. — Во имя Арден-Сула, что за унылое место? — пробормотал юноша, и эти слова здорово порадовали Слышащего. — Это данстарское убежище, брат. Ты в Скайриме, а я — Слышащий Темного Браства, и твой далекий потомок, Ивон Аулин. Призрак огляделся, заметил остальных членов Братства неподалеку и «на хорах». Почтительно поклонился. — Рад познакомиться. Жюстен Аулин, Слышащий времен Кризиса Обливиона. Чем обязан? — Ооо! ОООО!! Еще один Слышащий? А их разве может быть больше одного?! Давай! Не стой, подойди к Матери! — Цицерон аж подпрыгнул к призраку, не дав остальным и слова сказать, и начал тянуть юношу за рукав. Конечно, рука прошла насквозь, но Жюстен понял, чего от него хотят. Хранитель подвел его к гробу Нечестивой Матроны и пристально наблюдал. Судя по охватившему шута восторгу, призрак что-то точно услышал. — Что?! Что она тебе сказала?! — Говорит, пускай живые отдуваются. И, кажется, она о вас весьма лестного мнения. Цените это и не облажайтесь. И… это конечно, мое впечатление, но чувствует она себя неважно. — МАААТЬ?! Что с нашей Матерью?!! — Хранитель заверещал громче и пронзительнее умирающего дракона. — Скажу честно, в Бравиле у нее голос был куда моложе и бодрее. — МАААТЬ! Наша Мать больна!!! — у Цицерона прямо истерика началась, он упал на колени, схватился за голову, начал рвать на себе волосы, и это здорово напугало всех, кроме Жюстена. Тот, как ни в чем не бывало, присел за стол и пригласил родича. — Значит, меня не вычеркнули из родословной. Приятный сюрприз. Но вряд ли там написали о том, кем я стал в Сиродиле. Как ты обо мне узнал? — Люсьен Лашанс очень лестно о тебе отзывался. Мне пришлось очень постараться, чтобы тебя вызвать. Ты закрывал врата Обливиона в те времена, так? — И не раз и не два. Чего не сделаешь ради хорошего дома в Скинграде. — Значит, правда, что когда входишь в Обливион — Обливион входит в тебя, — впечатлился живой Слышащий. — И вы бывали на Дрожащих Островах. В Деменции, если точнее, — осмелился вмешаться Ванус. — Прямиком оттуда, — кивнул призрак. — Так… не все из нас после смерти могут оказаться в Пустоте? — изумился Назир. — Шут наверняка закончит в Мании. — Позволишь иногда призывать тебя? Ты бы мог помочь нам советом, дать наставления. — Ну хорошо. Только не призывайте одновременно с Лашансом. Не желаю его видеть. Ну а пока… никого стрельбе из лука поучить не надо? Так обидно, что я умер, ни с кем не поделившись этим опытом! — Меня! — быстро отозвалась Бонс-Ай. — И меня! — Банз-Ай тоже не упускала шанса научиться новому.