***
Рабочий день, в целом, прошёл гладко. Вечером «пятерка» посидела в кафе в полном составе, а потом Дима с Кузей направились к родителям Красавченко. Инна и Сергей отыграли большой концерт и решили отметить это в кругу небольшой семьи. Кузя хотел отказаться идти, ссылаясь на то, что это семейный праздник и он явно не вписывается в него. Но для Димы Кузя уже четыре года был частью семьи, но вот Красавченко-старшие хоть и не были противниками подобных отношений, но все же им не совсем нравилось, что их единственный сын живет с мужчиной и Кузе было неуютно на их семейных праздниках. Его аргументы Дима не воспринял всерьез и сейчас, поэтому через два часа они уже сидели за столом в большой квартиры четы Красавченко. — Жалко, ребята, что вы не смогли прийти, — с улыбкой сказала Инна Александровна. — Мы так хорошо отыграли. Дима, я тебе видео с концерта дам посмотреть. Присмотрись к Виолетте, красивая девушка. Умная, образованная… Кузя заметно напрягся, но Дима успокаивающе сжал его руку. — Мам, перестань пожалуйста. Ты же знаешь, что меня устраивает то, как я живу и менять что-то я не собираюсь. — Дим, я наверное пойду, — шепнул Кузя капитану. — Буду ждать тебя в машине, — с этими словами парень поднялся с места и покинул гостиную. Он опасался, что сейчас дальнейшее развитие диалога приведёт к недопонимаю и ссоре в дальнейшем и он поспешил уйти. Кузьмин вышел из парадной, но на пути к машине его нагнал Красавченко-старший. — Дима подослал? — спросил Кузя. — Да нет, я сам. Да не обращай ты внимания на Инну. Я же вижу, как вы любите друг друга. Да он ни на одну свою барышню не смотрел с такой любовью. А уж, когда ты в больнице тогда лежал… да он с ума сходил! Вставал в четыре утра, чтобы тебе бульон сварить и успеть к семи утра его в больницу отвезти. Если бы ребята его домой не гоняли, он бы поселился в твоей палате! Кузя смутно помнил первые дни в общей палате, так как он то и дело провалился во что-то похожее на сон, изредка просыпаясь. В эти недолгие минуты бодорствания кто-то из ребят пытался влить в него пару глотков воды и впихнуть несколько ложек бульона, который приносил Дима. Его вкуса Кузя совсем не помнил. Он помнил только улыбки ободряющие друзей. Ребята ему твердили, что все будет хорошо, он поправится и они снова будут работать бок о бок. К счастью так и вышло. Да, на теле остались заметные рубцы, но ведь он жив. — Ну что, убедился? — спросил мужчина у Кузи. — Теперь прекращай валять дурака и идем назад. Парень хотел было ответить, однако неожиданно из-за угла выскочил человек. Его лицо закрывала медицинская маска. — Это он… это он… — раздался словно неоткуда голос. Голову Вовы пронзила страшная боль, но он понимал, что опасность грозит не ему. Он не подходит под типаж маньяка, а вот Сергей… Кузя оттолкнул мужчину, позволив Красавченко-старшему отбежать на безопасное расстояние. Убийца замахнулся скальпелем, но к счастью толстая куртка уберегла от печальных последствий. Скальпель лишь слегка задел кожу. — Стоять, полиция! — раздался голос Красавченко, а затем вскрик. — Дима! — стон капитана отрезвил Кузю. Головная боль также резко ушла, как и появилась и они со старшим Красавченко побежали к Диме. Убийца, видимо поняв, что наделал шума, сбежал. — Ничего, мой родной, это просто царапина, — слабо пробормотал Дима. А на его голубой рубашке быстро разрасталось красное пятно. — Я сейчас, Дим, держись, — Кузя трясущимися руками достал мобильник и вызвал «Скорую». — Дима, родной, помнишь, что ты мне говорил тогда? Меня подлатают и все будет хорошо. Ведь тебя сейчас тоже подлатают. Дима ослабевшей рукой вытер слезы с лица Кузи. — Конечно, малыш. Только не плачь, хорошо? Кузя кивнул, но все равно был не в силах сдержать слезы. Он зажимал рану на груди, ожидая, когда наконец приедут медики.***
Скорая приехала быстро, и меньше чем через час Дима оказался в больнице. Кузьмина в машину не впустили, впустили только Инну Александровну. Кузе вместе с отцом Димы пришлось ехать на машине. По дороге Вова сообщил о случившемся остальным ребятам и начальству и когда они прибыли в больницу, все были уже там. — Что случилось, Володя. Почему ты здесь? И почему ты в крови? — к парню подошёл Василий Леонидович. У него была сейчас смена в соседнем отделении. — Дима… Он… — Кузьмин зашёлся в рыданиях, понимая, что ситуация очень серьёзная, учитывая то, сколько крови потерял Дмитрий. — Володя, успокойся, — Василий Леонидович сжал его руку. — Я сейчас узнаю, кто его будет оперировать, а ты посиди здесь, — Мужчина ободряюще похлопал по плечу Кузю и скрылся в дверях реанимации. — Почему там, где ты, постоянно что-то случается? — спросила Инна, когда Березин удалился. — Инна, успокойся. Между прочим, Володя меня спас! Если бы не он, этот псих порезал бы меня на куски! — Не выгораживай его! Дима пострадал. Сколько еще он будет его вытаскивать из передряг? Я говорила, что его сожительство с мужчиной ни к чему не приведёт! Кузя не стал слушать, как мать Димы буквально настаивает на расставании ребят и вышел из здания, добрел до лавочки и рухнул на нее. — Володя! — Кузю откликнул доктор Березин. — Диму оперирует доктор Амиров. Он просто отличный специалист, поэтому можешь не волноваться. Все будет хорошо. Побудь пока здесь, сейчас врач посмотрит твою руку, а потом Тимур отвезет тебя ко мне. — Не стоит… — Володь, мне будет спокойней, если ты сегодня не будешь один, — Березин ободряюще похлопал парня по плечу и отошел к чете Красавченко. Кузьмину лишь осталось наблюдать за тем, как доктор что-то говорит родителям Димы. Потом все трое подошли к парню. — Володя, — Инна Александровна немного замялась. — Прости меня, я немного погорячилась. Очень за Диму испугалась. Ты давай, иди домой, мы с Серёжей все равно останемся здесь. Мы позвоним, как только операция закончится. — Почему я не могу остаться здесь? — Кузю всего трясло, но похоже он этого не замечал. — Потому что работу никто не отменял, — ответил вмешавшийся в разговор Тимур. — Иди пока к доктору. Отвезу тебя потом к Василию Леонидовичу. Кузя нехотя согласился. На осмотр раны много времени не ушло, там оказалась небольшая царапина. Рану только обработали антисептиком и наложили повязку и уже через полчаса он сидел в машине Бубнова. Тот привез Кузю к дому Березина, где его уже встречала Нора Леонидовна. Видимо Василий ей сообщил о случившемся. — Володюшка, как ты? — она бросилась его обнимать. Видимо она сильно перепугалась, когда узнала о нападении от мужа. — Я в порядке, — ответил Кузьмин. Обычно он не любил, когда его обнимает кто-то кроме Димы, но сейчас ему было настолько плохо морально, что он не спешил вырваться из объятий женщины. — Ты ранен? - спросила она, увидев, что рука перевязана. — Ничего, заживёт. Просто царапина, — Тихо сказал Кузя в то время, как Нора Леонидовна завела парня в квартиру, стянула с него куртку. — Куртку я застираю, за ночь высохнет, потом зашью. Кузя кивнул. На самом деле его не сильно волновала судьба куртки. Все мысли сейчас были в больнице, где оперировали Диму. Сейчас он начинал понимать, что чувствовал Красавченко, когда Вова три года назад лежал также на операционном столе. Тогда Василию Леонидовичу пришлось основательно повозиться, чтобы спасти парню жизнь. Ему это удалось с большим трудом, но несмотря на всю серьезность ситуации, он смог вернуться на работу. Осталось только надеяться, что тот самый Амиров сможет сейчас вытащить Диму. — Володенька, иди поспи. Я постелила тебе, — Нора Леонидовна практически силой подняла его с кресла и повела в комнату, где усадила на диван. — Я подожду, пока позвонят родители Димы, — Кузя сидел в кресле, подперев голову руками. У него снова начала болеть голова. — Нет, ты сейчас ляжешь и поспишь. Ты бледный как смерть, а тебе на работу завтра. Я отвечу, когда позвонят. Кузя только кивнул. Он был настолько вымотан, что сил на споры не осталось. Когда Нора Леонидовна вышла из комнаты, он взял телефон, достал из кармана куртки визитку Родимина и набрав нужный номер, дождался, пока ему ответят. — Дмитрий Владимирович, здравствуйте. Я подумал хорошо над Вашим предложением. Я согласен.***
Дима тихо застонал и тут же почувствовал, как Инна Александровна осторожно провела по его лицу. Капитан хотел что-то спросить, но губы не слушались, получался только невнятный стон. — Тихо, сынок, все хорошо. И папа и Володя в порядке, — женщина вернула свою руку на лоб сына и провела ей по мокрым от пота волосам. — Володь, — раздался голос Сергея Владимировича из коридора. — Зря ты приехал. Лучше бы отдохнул. — Я с работы буквально на два часа отпросился, — ответил Кузя и прошел в палату. — Мне кажется, что ребятам нужно побыть вдвоем, — шепнул Сергей супруге и спустя мгновение они покинули палату. Кузя сел на освободившийся стул и взял Диму за руку. По лицу Кузи градом катались слезы от чувства вины. Если бы он не ушел демонстративно из квартиры, ничего бы не произошло. — Кузь, я знаю, что ты думаешь… — слова дались Диме с трудом. — Ты не виноват. Я виноват… Вова ничего не ответил, но на душе стало немного легче. Дима его не винит. — Дай попить… Парень кивнул и налил воды в стакан, после чего взял ложку и принялся поить Диму водой, терпеливо ожидая, пока тот сообразит, что делать с этой ложкой. — Знаешь, — шепнула стоящая в дверях Инна, — мне кажется, что Володя и правда его любит. — Я это давно понял, — ответил Сергей Владимирович. — В общем, давай оставим ребят в покое. Пусть живут как живут. После того что они тогда перенесли, сложно смоделировать ситуацию, которая могла бы заставить их расстаться... Они еще какое-то время побыли в коридоре, пока Кузя не вышел из палаты и не сказал на прощание: — Вечером зайду! Заодно привезу его вещи. По дороге на работу Кузя заехал домой, собрал в небольшую сумку немного вещей Димы и поехал в отдел. Там его уже ждал Голованов. С самого утра к нему приехал Родимин и сейчас ждал Кузю в кабинете подполковника. Конечно, сначала Андрей Борисович хотел прогнать мужчину, однако тот сообщил, что Кузьмин позвонил ему утром и дал свое согласие. — Володь, как Дима? — спросил подполковник, когда они шли в кабинет. — Слабый ещё, но врач сказал, что жить будет. Жизненно важные органы не задеты. — Хорошо, значит скоро будет в строю. Ты сам как? Может домой пойдёшь? Выглядишь уставшим. — Нет, все хорошо. Я поспал. Где Дмитрий Владимирович? Голованов пропустил Кузьмина в кабинет. Родимин сидел там. — Здравствуйте, Дмитрий Владимирович, — Кузя сел напротив него. — Рад, что Вы изменили свое решение, Владимир. — С чего вдруг? — Не важно. Просто я хочу поймать этого психа, — коротко ответил Кузя. Он знал, что Дима этого не одобрит, ведь никто не знает, что произойдёт, если после того как подавлял дар на протяжении трех лет, вновь им воспользуется. — Что ж, правды я все равно не добьюсь. Держи адрес. Два раза в неделю будешь работать у нас в Управлении. Постараюсь построить график так, чтобы удобно было всем. Кузя кивнул. Голованов приобнял его за плечи, шепнув: — Ты уверен? Лейтенант снова кивнул и почувствовал резкую головную боль. Родимин к счастью уже ушёл. — Может отдохнешь сегодня? У тебя еще отгулы есть, — спросил подполковник, видя, что подчинённый выглядит не слишком хорошо. — Нет, не стоит. Обезболивающее есть? Голованов открыл один из ящиков и вытащил оттуда баночку с таблетками. Кузьмин взял две и выпил, запив стаканом воды, который дал Голованов. Подполковник никогда не одобрял такой подход к здоровью, но понимал, что Кузьмин слишком упрям, чтобы его сейчас послушать. Боль быстро утихла и лейтенант смог вернуться к работе. Однако несмотря на то, что голова уже не болела, сосредоточиться было сложно, так как волнение за Диму его не покидало, хотя его жизнь со слов врачей была уже вне опасности. - Ребят, у меня просьба, - сказал Кузьмин, когда вернулся в кабинет. - Диме о том, что я согласился помогать Родимину ни слова. Я очень на вас надеюсь. Ребята неодобрительно посмотрели на коллегу. Они ведь знали, как Дима ненавидит ложь.