Стигматы преступлений

Лейла двигалась на ощупь. Стать тенью, бесшумной и незаметной, когда Шамбала один большой усилитель звука, казалось невозможным, но именно это могло спасти жизни всем им, по крайней мере, дать надежду, что бой еще не окончен. Вынырнув из темноты, она нанесла удар клинком прямо в шею, ощутив горячий привкус крови на языке, словно вместо острия, в тело врага впились ее зубы. От представления у нее натянулись мышцы, и легким тошнотворным спазмом взялось горло. Кровь медленно полилась на холодный камень — сегодня выживших будет мало, очень мало, и Хассан надеялась, что выживут именно они, хотя бы ради того, чтобы остановить страшную катастрофу, о которой шептал побледневшими губами Рагху, тем же временем исчезнув в чреве страны из мифов и сказок. Почему-то ей хотелось, дабы Шамбалы не существовало, а истоки знаний монахов и легенд продолжали виться листьями хмеля, без возможности раскрытия. Тогда бы им не пришлось лезть в гущу событий и смотреть на очередную смерть друга. Внутри стало очень больно, и, толкнув носком тело со злобой и ненавистью, она оттащила труп в темноту. Одежда индийца пропиталась кровью, на груди были вышита цветная картинка, похоже на военный штандарт Древней Индии, и если это было именно так, то они предавали всю суть буддизма, подвергая ее разрушению. Раньше символ означал победу над  препятствиями — гордость, желание, беспокоящие эмоции и страх смерти. «В главный зал не попасть», — мрачно заметила Лейла, и в ужасе раскрыла глаза, когда Шамбала содрогнулась,  где-то гремели камни, падающие глыбы наверняка закрывали какой-то проход, чрезвычайно важный и так им необходимый. «Но Ису не стали бы себя запечатывать в каменном гробу».  Ей необходимо попасть в аппаратную, что такая здесь есть, она почти не сомневалась. Никаких доступных рычагов и очевидных приспособлений для регулировки возле самой пирамиды не было, но где именно следовало узнать в ближайшее время, потому что не сделай они сейчас все возможное, то завтра не наступит или наступит, но совсем иное завтра, без привычного ритма жизни. Ее сердце сильно билось в груди, невыносимо сильно, почти до боли и шума в ушах, она слышала стук в темноте и не хотела, чтобы кто-то еще знал о ее страхе. Одиночество лезло со всех щелей величественной Шамбалы, и даже здесь ее настиг заметный запах протухшего и видимо проклятого чеснока. Она со страхом обернулась, готова напасть на любого, кто стоит за ее спиной, но неожиданное облегчение вырвало из горла громкий вдох и писк. — Лейла, я кое-что нашел, — мистер Майлс смотрел на нее своими черными глазами провалами. Тьма не позволяла рассмотреть детальней, выискать живую мимику, которая бы свидетельствовала, что он  — это он, а не враг, напяливший маску, пожалуй, единственного человека, который мог ими руководить. — Абстерго уже здесь, надеюсь, они задержат их, пока не поздно. — Рагху нет? — надломленным голосом, едва шевеля губами, произнесла Лейла, осматриваясь. Узкий проход, который нашел Майлс, полностью затоплен темнотой, как густой водой. И она механически задержала дыхание, цепляясь пальцами за влажный ледяной камень. — Не мог он далеко уйти. — Видимо, он еще там. Я его не нашел, — со скорбью прошептал Уильям, на секунду прикрыв глаза. Хассан знала, что индийский юноша стал дорог, как, впрочем, и его брат — но время вспять не повернуть, даже разыскав аппаратную и все возможные подсказки, они только спасут мир, ценой своего братства. В который раз. А тамплиеры снова будут продолжать выискивать сокровища и частицы, ради утоления своего информационного голода и, конечно, просто власти, которая уже незримым куполом окутывала здания «Абстерго Индастриз», «Абстерго Энтертейнмент» и прочие дочерние компании. В главе корпораций всегда сидят тамплиеры. В своих дорогих костюмчиках, кабинетах, обставленных за последними технологиями, и раздробленной совестью и человечностью. Последних, скорее всего, клали на алтарь при посвящении. Майлс остановился прислушавшись. Вся Шамбала походила на один бушующий улей. «Святыня нескольких религий и предмет долгих исследований и поисков оказался более впечатляющим, нежели я рассчитывал». Лейла будто прочитала его мысли, заговорив: — Искали одну частицу — нашли целую страну. Почему Генри не уничтожил доказательства? — Тогда бы о ней знали только индийские тамплиеры, которые и не тамплиеры, как оказалось. Тайна должна была всплыть, возможно, слишком много желающих узнать секреты. Толпы ходят вокруг Кайласа каждый день, — он пожал плечами, повернувшись к Лейле. На что она кивнула, прекрасно понимая. — Ассасины бы не оставили информацию и тайну тамплиерам, понимаю, — с долей иронии проговорила она. — Нет, Лейла, не ассасины — а мы. Мы, мисс Хассан, никогда бы струсили. Хотя некоторые тамплиеры, кажутся, не теми монстрами, которыми их видим мы, но власть совращает, возносит власть имущего выше любых других людей. Со знаниями и силой люди меняются. Всего лишь вопрос времени, когда предел власти сломает всех остальных, что кажется нам нормальными, честными, знающими и понимающими. Мы оба понимаем, о ком сейчас говорим. — Саймон Хэтэуэй. — Верно, но познав истину, ничто не отменяет его преданность Ордену. Один раз он уже сделал все возможное, чтобы пламя меча Эдема взыграло вновь. Лейла Хассан непонимающе нахмурилась. Об этом ничего не было известно. — Я об этом не слышала. — Говорят, у него было ровно неделя, чтобы найти сердце Жанны Д’арк. И он справился, его предок почти стал ассасином, но после гибели Жанны разочаровался и в ассасинах, и тамплиерах, — поведал Уильям Майлс. Нашлось немного информации о профессоре, но большинство характеризовало его как верного Ордену Тамплиеров. — Он был моим начальником. Он включил нас в историко-тактическую группу для задания в Египте, — именно то роковое стечение обстоятельств сделали ее ярым противником всего, что относилось к Абстерго. Они достигли конца пещеры — железной дверцы. Открылась она со скрипом и лязганьем. Они очутились в просторной галерее, где, освещаемые белыми полосками мягкого света пола, на них смотрели предметы тибетского искусства и сокровища Ису. Лейла присвистнула, вытирая колени от пыли и прошлась вдоль застывших во времени скульптур и диковинных многоруких богов. — Если здесь есть Чамуда, то я принесу ее статую в жертву камню, — всматриваясь в живые лица богов, она слышала, как Уильям с опаской осматривал пол и просил ее быть осторожнее. На пути им попадались все возможные божества буддизма, половину из них она даже не встречала на картинках, и затаила дыхание, когда перед ними словно из неоткуда выросла еще одна дверь. Почти вплотную к ним подобрался могильный холод, который вечно селился в склепах, усыпальницах, гробницах, местах убийства и самой смерти. Могильный холод обреченных. Лейла тревожно оглянулась, подняв брови, молчаливо спрашивая ответа у Майлса, и, не дождавшись, толкнула тяжелую дверь. Ток побежал по пальцам всего на мгновение, сердце билось как сумасшедшее, звуки и запахи пропали, но вернулись сразу же, когда холод отступил, а им предстало несколько гробов. От растерянности Хассан не знала, как назвать эти постаменты из камня, по которым бежали искры энергии. Шамбала целиком и полностью была пронизана нитями Ису. — Монахи, — только и смогла прошептать она. Тела нескольких монахов еще выглядели свежими мумиями, совсем непохожими на тех, что ей удалось увидеть в Египте. — Они мертвы и, кажется, свободны. Не каждый слышал о четырех уровней, но Хассан помнила, что буддизма несколько и в одном из них есть точно путь к просветлению с четырьмя уровнями. Последний  уровень назывался арахант, означая полностью просветленную душу, и умерев, освободился от оков вечного колеса сансары. Перерождение невозможно, хотя и в этом она уже сомневалась. Запутанные истоки Ису ввели их в бездну бездуховности, как залога религии и веры. — Идем дальше, Лейла, они ничем не помогут. К сожалению. Нам бы найти хотя бы одного монаха, кто еще остался без просвещения окончательного и бесповоротного, — в его голосе слышалась неизменимая тоска, Лейла вздрогнула и ужаснулась. Ей показалось, что грудь монаха вздымалась под его оранжевым одеянием, но, приблизившись, она поняла, что это невозможно: грудь была высохшей и бездыханной. — Пусть мертвые остаются там, где им место. Думаете, их души напитали Шамбалу, и всегда питали? Кроме них никто больше не хранил бы секреты так долго. Монахов было немного, Лейла предположила, что не каждый человек имел шанс попасть сюда и прервать колесо перерождения. Возможно, она была бы не против пойти на перерождение и стать кем-то иным, совершенно не подозревая об этом. Но людей все больше и больше, и непонятно откуда берутся души, если теория верна. Станет ли погибшее дерево человеком в будущем или съеденная на завтрак рыба через девять месяцев родиться вблизи моря или океана, или подбитая птица, обретя человеческую душу и плоть, будет вечно стремиться в полет, управляя самолетами, вертолетами, или прыгая с парашюта? Лейла помотала головой, не решившись задать вопросы одному единственному человеку, кто оставался рядом в своей вечно ледяной скорлупе. Уильям Майлс иногда походил на призрака, которого будто бы и нет, но всегда рядом. Возможно, он бы с ней даже согласился, дополняя мысль, что его не было рядом с человеком. Который в этом нуждался больше всего. Человеком с огромным сердцем и душой. Но ей этого не хотелось слушать, ни сегодня, ни завтра, она предпочитала больше не затрагивать глубокие незажившие раны и не наступать на мозоли. — Они нам не помогут, даже если живы. Прячутся, как крысы в своих норах. Не смогли защитить Шамбалу, когда она в этом больше всего нуждалась, — она безжалостно обвела взглядом тела, с укором выдохнув. Но мертвым все равно. — И какой смысл в их просветлении, когда все исчезнет, а сокровища и знания упадут в руки алчных людей. — Тогда почему тамплиеры еще не получили их? Что им мешает управлять миром? — Может, сам мир. Людей слишком много, а чистой энергии слишком мало, чтобы взойти на вершину, — Лейла пожала плечами, опустив глаза на знаки Ису, и тяжело вздохнула. Холод касался лица, хотя внутри нее зрел жар борьбы. День или ночь еще не закончились — она совсем не помнила сколько времени они провели внутри Шамбалы. Казалось, время здесь плыло совсем по-иному, усталость поселилась где-то рядом, и одновременно слишком далеко. От всего у нее кружилась голова, но лечь рядом с монахами в укромном зале, преподнеся душу алтарю Шамбалы, Лейла перехотела. — Значит, у нас намечается мини апокалипсис? — сглотнул Уильям, поднимая усталые глаза на Хассан. На его лица отпечатался отпечаток мудрости и силы. Путь истинного ассасина заставлял все время поднимать клинок и идти вперед. — Нужно найти аппаратную, и вернуть на место. — Только этого нам не хватало, — закатила глаза Лейла, чувствуя дрожь. После слов Майлса дрожь прошлась по спине и поселилась внутри Хассан. Стало жутко и страшно, она не хотела быть причастна к краху человечества, или все-таки будет? Шамбала вновь содрогнулась.

***

— Есть новости? — Летиция Инглэнд смотрела с окна десятого этажа на город в объятиях вечера. В душе было неспокойно: последний полученный отчет от Берга вызывал только вопросы, отряд «Сигма» и Саймон Хэтэуэй на связь не выходили. Правительство Китая также ничего не обнаружило, кроме тибетских монахов, но тела каких-то монахов волновали ее в последнюю очередь. Что-то приближалось. Неумолимо и быстро. На все ее вопросы оперативник отвечал предельно коротко и, к сожалению, отрицательно. — Свободен, — резко произнесла она, с заметным раздражением, поджимая тонкие губы, и быстро напечатала сообщение. «Найдите всю информацию по Шамбале. Ту, что успел загрузить Саймон Хэтэуэй», — печатая дрожащими пальцами, она смотрела сквозь экран. Возле окна стоял ее недопитый холодный кофе. Файлы прислали через пять минут. Летиция тяжело вздохнула и подсунула стул, устремив взгляд на плоский экран. Самого Хэтэуэя не наблюдалось, зато объемы файлов на его сервере за время нахождения в Тибете заметно увеличились. Длинные записи, наспех скопированная информация, из неизвестных источников, несколько файлов по Ису, монахам, буддизму, книг про экспедиции, картины, мандалы, песни и гимны, фотографии и видео. Именно такими были последние файлы профессора, он не успел привести в порядок, но и этого ей хватило, чтобы понять: вымышленную Шамбалу они искали уже не как метафору или что-то наподобие частиц. Реальность завораживала. Летиция не могла поверить, что столько лет Шамбала была рядом с ними. Настоящий энергетический центр, храм Ису, всегда был под наблюдением миллионов человек, восхождения на гору строго контролировались самыми верующими и частично организациями, защищавшими древние памятки, даже если правительство Китая давало разрешение за немалые деньги, то Ису, видимо, решили обезопасить свои храмы как-то по-особенному. Летиция открывала файлы, вчитывалась, и когда почувствовала головокружение, сделал глубокий вдох и выдох. По прогнозам Хэтэуя, оставленными последними, в файле с пару строчками и фотографией блокнота, он считал, что в руках людей, Шамбала несет огромную опасность. Потом ей на глаза попало несколько переделанных строк: «Кайлас — это на самом деле вовсе и не гора, а полое сооружение, построенное непонятно каким высшим разумом». Последние слова он подчеркнул и подписал «Ису». Впрочем, догадки мало отличались от действительности. Ису — те, кто пришли раньше и стали во главе мира. Древние и высокоразвитые гуманоиды. Летиция прекрасно помнила, что они были на Земле в одноименную эпоху за несколько тысячелетий до возникновения самых древних цивилизаций, и забыть, какую опасность и силу несут в себе мощнейшие артефакты, не могла себе позволить. Резко зазвонивший телефон, заставил ее вздрогнуть, и, собравшись с мыслями, приняла звонок. — Мисс Инглэнд, что все это значит? — Альфред Стернс — бывший член девятки и тамплиер на пенсии — был не на шутку встревожен. Летиция вывела его на экран и демонстративно приподняла брови, выражая крайнюю степень недоумения и заинтересованности. — О чем вы? — резче, чем должна была, ответила она, вскинув голову. — У нас все под контролем, — ложь во благо, чем меньше людей знает, насколько плохи дела, тем лучше для них же. И эту тайну она собиралась защищать до конца, но взглядом наткнулась на холодные блеклые глаза старого тамплиера — именно Инглэнд стала его преемницей, и лучшие его достижения навсегда останутся в истории Ордена. Из груди у нее вырвался громкий вдох, и она сжала руки в кулаки. — Под контролем? Так вы зовете эту ситуацию? «Под контролем». Давненько таких провалов не случалось, а я живу долго, мне почти девяносто лет, но обмануть меня не получиться, — он покачал головой.  Как жесткий старый человек, жизнь которого постоянно вилась над безопасностью и уничтожением, он еще неплох. Видел многое, но что именно его смутило, и какая информация просочилась по защищенным каналам, понять не могла. — Я не понимаю, — в пустоту одними губами проговорила Летиция, заметив, как нахмурился Стернс, и осторожно потерла глаза. — Да, они пропали, но ведь это еще не конец, ничего не конец. Я отправила новый отряд на их поиски, китайское подразделение поможет, и… — Как давно вы открывали сводку новостей? — перебил ее Стернс, нахмурив свои серые седые брови. «Профессионал», — загробным голосом тихо произнесла Летиция, и параллельно открыла сводку новостей. Очередные политические сенсации и распри, пара природных катаклизмов, убийств, протестов. — Ничего нового, как всегда, одно веселье, — мрачно подвела итоги Инглэнд, прикидывая реальные сроки, когда можно будет взять мир под тотальный контроль, дабы избежать этого мерзкого и до ненависти «свободного» бытия. — А на время вы смотрели? — Альфред Стернс настаивал на своем. Она ничего фатального для человечества не видела, но пробежалась быстро по дате и времени. Последние сводки новостей пестрили разнообразными событиями, и всего за каких-то два часа страсти накалялись. Появились новости от Абстерго Энтертейнмент, она мельком успела заметить логотип, как поток снес статью и заголовок куда-то по всемирной паутине. — Что такое регресс, стремительный регресс? Летиция непонимающе нахмурилась, хотя, что пора созывать всех и что-то решать. Как они могли упустить одновременно все за несколько часов? — Противоположность прогрессу. Термин многозначный. В истории это переход от более высоких форм к более низким, понижение уровня организации. В биологии — упадок таксономической группы, характеризующийся уменьшением числа особей… — Мисс Инглэнд, я тоже могу найти значение в поисковике, но дело не в этом. Что они натворили, что нашли? Почему мы движемся в сторону хаоса и гибели? Я проверил, пока что вы и ваши подопечные главные подозреваемые. — Саймон Хэтэуэй пишет, что это Шамбала. По последним полученным данным, они зашли в Шамбалу, связь пропала, и неизвестно пропала она потому-то там аномальная зона или… что похуже. — Шамбала? — Стернс удивленно моргнул своими блеклыми глазами, черты лица стали хищными, острыми. Он попытался расслабить воротник, точно тот мешал ему дышать полной грудью. Дышал он тяжело, как заметила Летиция, и, прижав горячую ладонь ко лбу, чувствовала, как бегут мурашки по спине. Страх этого железного человека невольно подхватил ее разум, и контролировать неприятное жжение внутри становилось невыносимей. Какого черта?! — Нужно собрать совет, — уверенно покачала головой Инглэнд и почти невозмутимо, — возможно, следует дать разрешение на использование доступных частиц Эдема, чтобы выиграть время. Паника будет лишней. Очень даже лишней. Невольно взглянув на старика, скривилась от своих мрачных мыслей и поправила стянутые резинкой светлые волосы на затылке. Легкая боль отрезвила, как ушат холодной воды, после эйфории танцующих мрачных стен и музыки из самого ада — церковным пением. Месса под музыку органа или пения хора. Она вогнала ногти в руку, и внимательно посмотрела на Альфреда Стернса, подметив, что никогда не видела его настолько взволнованным.