***
Виктория устало опустилась на цветастый диванчик. Перед глазами темнело, но она подвинулась к столику, на котором уже стояла еда, и сглотнула, потирая виски руками. Вопросов у Артура накопилось настолько много, что в один момент ей показалось, что еще пара минут, и он самостоятельно залезет ей в мозг, подключив еще к какой-нибудь машине. Но по поводу ее судьбы решили не спешить и дождаться тамплиеров из Тибета. — Как все прошло? Тебе дали сообщить жене, что все в порядке? — Виктория обратилась к Нику, заметив подавленное состояние шведа. — Еще нет, — он продемонстрировал телефон, вынув из кармана, и положил на стол перед собой, пригубив горячий кофе. — Сотрудничество с корпорацией неплохо поможет моему бизнесу дома, но и там свои… недоразумения. Чем занимаются аналитики? — Они исследуют память нужных Абстерго людей. То, что делали все вы, — Виктория чувствовала голод, но есть все равно не хотелось. Её мучили простые вопросы, на которые она не знала ответы. — Вам предложили эту работу? — О, нет. Я на такое больше не согласен, да и ценности в этом нет. Мои предки ничего о Шамбале не знают, кроме того, конечно, что она существует. Но версии строили убедительно. Если она действительно существует, то это же потрясающее открытие! — Что у вас за бизнес? — переключилась Виктория, заметив поворот головы оперативника и холодный предупреждающий взгляд. — Да, ничего серьезного, — отмахнулся Ник. — Очень хочется домой, столько времени далеко от дома. Надеюсь жена другого мужа себе не нашла! — он рассмеялся, потирая руки, и отпил еще кофе, поглядывая по сторонам. Виктория, который день наблюдала за шведом: то отчаянный оптимист, не замолкающий ни на минуту, то пессимист, возмущенный действиями властей и ненавидящий сводку новостей. Его злило все, и американский президент, и новые правила дорожного движения, даже отсутствие очередей в Макдоналдсе. Виктория откинулась на спинку стула, забрав с собой стаканчик с чаем, и пригубила, почувствовав горький привкус. Значит, Шамбала. Что же, иного можно было и не ожидать. Раньше они бились насмерть из-за артефактов, теперь целые мифические страны и места оживали под древним проклятием. От власти оказаться невозможно, об этом пишут и читают все, а политики и главы государств, директора и прочие уверено доказывают, что так: Человек тянется к власти, сначала к малой, потом к большой, он покоряется своим желаниям и эгоизму, добиваясь самой невероятной власти для себя. Истинное желание. Виктории редко удавалось увидеть человека, которому власть претила, а не зачаровывала. Может, потому что она постоянно работала с тамплиерами, а их желание обладать миром огромное, и в сегодняшних реалиях не такое невозможное, как может показаться на первый взгляд. Они захватили почти все: науку, медицину, интернет, телевиденье. Открытия нового времени принадлежат им, и почти скоро все жизни будут только в их мировом порядке. Доктор Бибо долго и упорно спрашивала себя, тогда почему она выбрала другую сторону? Сторону группы человек, пронесших свое Кредо до сегодняшнего дня, и группе человек, которая не дает тамплиерам и человечеству утопиться в мировом порядке. Скорее всего, она верит в их благие цели. Если поверить в то, что человечество должно быть под контролем, как стада овец под присмотром пастуха и собаки, то собственная душа кричит и задыхается от протестов. Хотя она очень часто давила протесты, выполняя поставленные задачи Абстерго. Она не святая, потому что пожертвовала многими… Чай горчил на языке, руки падали и не хотели держать полупустой еще горячий стаканчик, а мозг не хотел слушать Ника, тот снова заговорил про новости… — А вообще что-то странное в мире то твориться, — он скользил взгляд по гладкому экрану и провел пальцем вниз. — Например, сегодня десятки тысяч или даже сотен людей повалили в церкви, мечети, монастыри… И заголовок, бррр просто: «Грехопадение людей закончилось?». И смешно, и грустно. Чего-то раньше такого рвения не наблюдалось, пфф. — Что? — Виктория моргнула. — С чего бы это? — Вот и я не знаю, — Ник развел руками, часто пожимая плечами, сморщив лоб. Ему почти сорок, а ведет себя как ребенок, подумала доктор Бибо, потирая лоб. Выступили капли пота, голова продолжала болеть, как и вязкое ощущение голода не пропадало. — Пишут, что участники от комментирования отказываются, заняты — молятся. — Замаливают преступления, — один из оперативников хмыкнул и отвернулся. — Тогда почему мы еще не там? — Виктория почувствовала дрожь. — И к нам дойдет. Возможно. — Ник снова заговорил, немного растягивая слова. — Еще пишут, что многие просто не вышли на работу. А дальше… — Что? Дома молятся? — нервно спросила она. Шамбала. Ей ничего не было известно о Шамбале, лишь минимум, достаточный минимум, чтобы понимать, если придется работать с восточной культурой и религией, как подойти до человека и его сознания. Но… Шамбала — место невероятной силы, на вершине которой живут боги. — Умирают, но не по-настоящему, — глухо произнес Ник. — В один голос твердят, что мир больше не должен существовать, что ничего из этого мы не заслужили. Стало страшно. Потому усилили охрану, у каждого оперативника появились новые браслеты, часто выходили на связь с главной базой и следили не только за ними — за друг другом. Но люди. Люди говорят о чем-то странном. Не заслужили ничего, потому как уничтожили невероятное количество живого и неживого вокруг себя, выложили плиткой и бетоном, укрыли стеклом и пластмассой. Подчинили себе природу и забыли, что за все придется платить, и если не сейчас, то потом, когда все сроки по кредитам истекут, а земля, как была раненной и разбитой заводами, шахтами, дорогами, так и осталась, разрушенная почти до основания. Но Виктория считала, что когда-нибудь все исправят… Люди при власти? Тамплиеры? Они ведь хотят достичь мирового порядка, а без гармонии людей и природы невозможно существовать дальше. От своих мыслей она почти рассмеялась, нервно и зло. Но не так быстро. Словно для души и сознания человечества выключили подачу электроэнергии. Ведь не выключили же? — От Берга новостей нет? Или Саймона Хэтэуэя? — она бы могла протянуть руку к оперативнику или попросить друзей объяснить, если те расскажут, конечно, но доктор Бибо не совсем понимала, чем могла помочь и что предложить. От них не было толку, только от тех, кто находился неизвестно где и мог все исправить. — Неужели внезапно начался конец света? — У нас это называют регрессом, — добавил оперативник, продолжая демонстративно делать вид, что его здесь нет.***
Картина «Благовещение» итальянского художника Сандро Боттичелли висела прямо возле картины Жака де Моле в Филадельфии. Она точно помнила, что раньше ее здесь не было. Мадонна, прекрасная юная девушка, замерла перед Гавриилом в смущении. Детальным и красочным было столкновение двух похожих миров: их приглушенные рыжевато-бежевые нимбы укрывали головы плоскими шляпами, а ткань, будто шелковая ткань, струилась по телу и спадала на пол. Она видела огромную лилию и пейзаж в окне, заворожено встала рядом, упираясь ладонями в спинку стула. Но одна деталь повергла в смятения — белая лилия была красная, поверх белоснежных лепестков кто-то нанес густую краску. Как кровь. Только Жак де Моле скромно и гордо держал меч в руке и задумчиво смотрел вдаль. Летиция возвела глаза к иконе и тяжело выдохнула, осторожно потирая глаза. Кажется, она не спала, и необычные вещи происходили не во сне. — Зачем вы ее притащили? Заместитель Берга Соркин пожал плечами: — Если вам внезапно захочется помолиться, то безопаснее будет сделать это здесь. Сегодня я отправляюсь в Тибет, нужно допросить гида. Китайские власти не хотят его передавать, но этот вопрос уже улажен. — Отлично. — Ее попросили отдать вам. Я проверил, все чисто, ни ядов, ни жучков. Просто картина. — Кто? — от ее холодного тона Соркина передернуло. Мужчина хмыкнул и покачал головой: разглашать он не посмеет. Она, сузив глаза, чувствовала, что закипает от злости, не самое удачное время играть в игры и расшифровывать тайные послания картин и прочего-прочего. У нее перед глазами стоял горящий огнем Тибет, загадочная Шамбала сверкала снежной вершиной и таинственно управляла человечеством — даже через десятки тысяч миль чувствовался страшный зов. А еще мертвые тела двух ее коллег-тамплиеров. И не то, чтобы она сильно за ними будет скучать, случись такое несчастье, но терять их не хотелось. Не в этот раз. Но Летиция считала, что действовать немедленно слишком опрометчиво и грозит раскрытием некоторых секретов Абстерго. Сейчас они должны изображать удивление и работать над предположениями для всего мира, а не бросаться на помощь неизвестно кому и почему. Случись так, что все предположения окажутся верными, то регресс неопасен. Максимум их откинет на несколько лет развития, однако Абстерго по силе догнать тот уровень. Поправив гладкие волосы, она сощурилась, резко повернувшись к Соркину на каблуках: — Почему вы еще здесь? — Хотел убедиться, что все в порядке. — Убирайтесь, и найдите наконец-то моих коллег! Основа ордена разрушалась — люди со своими знаниями и преданностью исчезали. «У человеческого тела есть сердце. У Земли есть ядро. Все вещи имеют центр, откуда идет их сила. У Ордена Тамплиеров есть Внутреннее Святилище. Девять их, три раза по три», — слова погибшего тамплиера она запомнила навсегда, они проступили под коркой мозга и выедали своей правильностью и порядком. Только так они могут контролировать друг друга и верить в идеи Ордена Тамплиеров. Они центр и основа, они фундамент и направление, корень всей ветви истории рыцарей и его наследие. Летиция Инглэнд прикрыла глаза, лишь бы больше видеть красную лилию. Незнание о чем она поведает пугало, и, выдохнув, приложив руку к сердцу села за компьютер, открывая первое и последнее письмо на сегодня. «Легенда о красной лилии». Она решительно открыла письмо, и обнаружила пустоту. Зато поисковик дал ответы. — Прекрасная легенда? — Летиция поджала тонкие губы, впившись взглядом в ровные строчки. — Лилия стала красной в ночь перед крестным страданием Спасителя. Легенда говорит, что Спаситель… проходил по Гефсиманскому саду, и цветы склонялись перед ним. Одна лилия не преклонилась, желая, чтобы аромат услышал Спаситель, но когда Он обратил на нее свой взор, то лилия устыдилась покраснев. О чем ей хотели сказать, она не совсем поняла, но если речь заходит о религии, добра ждать не стоит. Столь противоречивое и основанное на человеческом страдании вероисповедание заставляло человека стыдиться всех желаний и порывов. Возможно, неизвестный хотел, чтобы она чувствовала стыд из-за страданий человечества, но внутренние мучения и совесть остались позади нее, отстали еще давно. Нужно работать… И тут же пришло сообщение, что сегодня всем им необходимо быть на собрании Внутреннего Святилища.