***
Братья скелеты спокойно шли из торгового центра с покупками. Папайрус радостно бежал вперёд, готовясь быстрее сделать свои фирменные спагетти. Санс лишь улыбался, наблюдая за счастливым братом, но что-то ему не давало покоя, он осматривался в надежде найти хоть что-то, что могло доказать, что интуиция его не подводит, но ничего вокруг не происходило. — Эм, Папс? У тебя нет такого предчувствия, будто что-то должно произойти сейчас? — старший скелет посмотрел на него в надежде, что он не один такой параноик, но он уже заранее знал ответ. — А? Нет, а разве всё не замечательно, ньехехе?! — он радостно посмотрел на брата. Ничто не могло испортить его настроение сегодня, даже глупые шуточки Санса. — Да… похоже я недостаточно выспался за сегодня, как никак на меня взвалилось тонны работы. СкелеТОННЫ, — он подмигнул и рассмеялся. Папайрус просто закатил глаза и остановился, повернувшись к брату. Санс тоже остановился, глядя на него снизу вверх. Только младший скелет хотел что-то сказать, как его череп разлетелся на кусочки в разные стороны. Зрачки старшего пропали, он видел, откуда пуля разбила череп брата, и немедленно посмотрел туда. Это был человек, одетый полностью в чёрное. Санс не успел бы телепортироваться, и отомстить за брата, так как этот убийца уже скрылся в здании, а в нём было куча свидетелей. Он посмотрел на то, как тело Папайруса быстро стало превращаться в прах. Его всего трясло, слёзы сами лились из глазниц, скелет обнял себя и упал на колени, смотря на шарф и пепел, оставшийся от любимого младшего брата, тихо шепча себе что-то.***
Чара подошла к кафе. Она договаривалась о встрече с Вероникой на сегодня. Она знала, что у девушки проблемы с отцом и была готова ей помочь. Не за просто так, конечно. Ей дали на сегодня выходной, и она спокойно могла пить чашку свежего горячего кофе. В кафе не было много народу, что облегчало вывести девушку на разговор. Когда показалась огненно-рыжая макушка, Чара помахала ей, приглашая к себе. Вероника сразу же подбежала к ней и обняла. Она была одета в красную тёплую куртку; белую с гусеничками кофту; чёрную майку; тёплые чёрные штаны; цвета штанов тёплые колготки; цвета куртки шапку и сапоги. Волосы её были собраны в хвост, но это не мешало им быть везде и всюду. Чара же была одета в чёрную майку; свой излюбленный зелёный в жёлтую полоску свитер; цвета майки куртку с шапкой; тёмно-синие тёплые штаны; разноцветные носки и цвета штанов сапоги. Девушка расслабленно села рядом с Чарой и спокойно смотрела в стол, ожидая, что скажет она. Вероника очень долго ждала этой встрече, она считала секунды, чтобы, наконец, увидеть девушку, которую называла своей подругой. Она нервно перебирала тонкими пальчиками по столу и закусила губу. Когда Чара начала говорить, то всю радость, как рукой смело. — Я хотела бы поговорить о твоём отце, — Вероника не знала, зачем это Чаре. Она считала, что такая информация не распространяется даже для самых близких. Она сплела свои руки вместе и задумчиво уставилась в стол, надеясь найти ответ в своей голове. Следующая фраза Чары заставила зрачки сузиться от страха. — Я знаю, что в твоей семейке всё не идеально. Девушка подпрыгнула и начала что-то невнятно тараторить, но понимала, что говорит какую-то чушь, которую Чара, нет, никто не понял бы. Она просто не знала, как уйти от этого разговора. Переводить тему не имело смысла, а убежать — значит прекратить существовать в её жизни. Она просто не могла заставить себя уйти, ведь Чара была её единственным лучиком счастья в этом прогнившем мире. Девушка печально выдохнула и стала объяснять всю ситуацию подробнее: — Я не знаю, стоит ли тебе это говорить, но ты действительно права. Дело в том, что это началось четыре года назад, когда моего отца уволили с работы. Тогда мы старались с матерью из-за всех сил поддержать его, искали ему новую работу, но… в один день он вернулся после собеседования поздно ночью пьяный и тогда и начался весь ужас, — на её глазах блестели капли слезинок. — Я не знаю, приняли его тогда или нет, но с тех пор он постоянно приходил пьяный и злой. С одной стороны нужно позвонить в полицию и подать на него заявление, но я не могу этого сделать из-за матери, которая его так сильно любит, да и толку от этих полицейских? Чара внимательно смотрела на неё и усмехнулась. — Я могу тебе помочь избавиться от этого мудака, но не за бесплатно, — она слегка прищурилась, смотря на свою собеседницу с некой издёвкой. Вероника посмотрела на неё шокировано и что-то невнятно начала тараторить, держа руки в молитвенном жесте. — Не бойся, мне просто нужно, чтобы ты убила одного монстра, как никак люди настолько уродливы, что не считают их за личностей. Никому не будет дела до твоего убийства, да и этот монстр не имеет смысла на своё существование. — Не надо никого убивать! Убийство — это самый настоящий и непростительный грех! — её глаза были наполнены печалью, она хотела согласиться, но не могла пойти против Бога. — Если бы Бог существовал, то допустил бы он такую ситуацию? Почему его так возвышают, когда на Земле столько проблем, но он ничего не делает? Даже если он существуют, то он намного хуже демонов, которых постоянно описывают, как какое-то зло, — Чара подмигнула ей и протянула руку, будто заключая контракт. — Душа за душу. Я убью твоего отца, стерев твоей матери все воспоминания о нём, а ты убьёшь лишь одного монстра. Вероника смотрела на неё в ужасе, но не могла ничего возразить, взяв её за руку. Чара лишь засмеялась, понимая, что сегодня она оторвётся.***
Вечер. Чара ждала мужчину лет пятидесяти. Она не убьёт его, ведь это было бы глупо с её стороны повышать уровень резни. Она просто поглотит его во тьму, что окутывала её несколько лет назад. С учётом того, что он останется в живых, а не на грани между смертью и жизнью, то он сойдёт с ума и окажется в аду спустя двести лет мучений в полном одиночестве. Память матери она стёрла сразу же при Веронике, оставалось разобраться с мужчиной. Вероника убила зайчиху прямо у неё на глаза примерно час назад. Это происходило в тёмном переулке, где выхода не было. Чара улыбалась каждому удару, который наносила девушка со слезами на глазах и прося извинения у невинного существа. Это забавляло её. Только после двадцать восьмого удара ножом от монстра остался лишь прах. Чара вспоминает сейчас эту картину с улыбкой, как каждый удар она страдала всё больше и больше. Как она кричала и просила о помощи, но люди безразлично проходили мимо, думая, что это так играются. Монстр плакал от неизбежной смерти, прося о пощаде, но условие есть условие. Девушка засмеялась счастливым смехом. Чем меньше помех на её пути, тем лучше. Мужчина вышел из пивнушки с бутылкой двухлитрового пива. Чара игриво улыбнулась ему и позвала к себе, стараясь не блевануть. Он пошло ухмыльнулся и пошёл за девушкой, ожидая хорошего вечера. Она привела его в тёмный угол, где никого не было. Улыбнувшись ему самой лицемерной улыбкой, всё погрузилось во мрак. Мужчина в панике смотрел по сторонам, а потом глянул прямо на девушку. Он хотел было ударить её и накричать, но что-то сдавило ему горло, будто пронзая сотнями иголками; спина надломилась, будто его ударили по спине; позвоночник был сломан, мужчина упал, захлёбывая чем-то чёрным. Чара лишь улыбалась, смотря на его страдания и тихо, не спеша произнесла: — Теперь ты будешь так страдать двести лет. Хорошего времяпрепровождения, старый мудак, — и она покинула его, оставляя захлёбываться жидкостью и кровавыми слезами. Сейчас ей хотелось увидеть своего любимого и успокоиться за этот день.***
Его всего трясло от осознания того, что Папайрус больше не будет в его жизни. Он сидел дома на диване и пустым взглядом смотрел на шарф брата. Казалось, что сейчас ничего не имеет смысла. Свет был выключен во всём доме, да и толку от него сейчас не было. Санс был настолько поглощён в себе, что даже не услышал, как кто-то зашёл через открытое окно в его комнате. Да и не имело смысла кто. Ничего сейчас не имело смысла. Чара спустилась со второго этажа к нему и её зрачки сузились. Её любимый был в ужасном состоянии, из-за чего ей стало больно. Хотелось разорвать того кто причинил ему боль. Заметив шарф младшего скелета, она сразу всё поняла и подошла к Сансу, пытаясь успокоить хоть ненадолго. Это была её вина. Она не была с ним рядом в то время, когда это произошло, если бы она была с ним, то этого бы не за что не произошло. Скелет гневно посмотрел на неё. Ему никто кроме Папайрусу не был сейчас нужен. — Проваливай, — это было сказано холодно и довольно грубо, но Чаре было всё равно. Она присела перед ним на колени и взяла его руки в свои. Скелета это только больше разозлило, из-за чего он накричал на неё случайно, пронзив плечо костью. Глаза девушки стали полностью мёртвые, её всю трясло от того, что её любимый не хочет принимать её заботу и теплоту. Он отверг её, причиняя невероятную боль. Она спокойно встала и вытащила кость из плеча, бросив её в дальний угол. Она посмотрела пустым взглядом в окно и просто ушла, понимая, что ему всё равно на её чувства. Выходя, она была наполнена ненавистью. Когда луна окутала город во тьму, а на часах било двенадцать, Санс только пришёл в себя, осознав, что сделал. Ему было отвратительно от себя самого, от человека, что убил Папса, от Чары. Он печально выдохнул и зарылся в шарф брата. Его чувства были смешены с призрением, ненавистью и печалью. Ему было нехорошо, из-за чего он так и не смог сегодня уснуть.***
Когда Чара пришла домой, то смотрела на всё мёртвым холодным взглядом. Ничего не имело для неё смысла кроме Санса, но даже он не готов принять её, поэтому и совершил этот ужасный поступок. Она спокойно сняла сапоги и рухнула на пол, захлёбываясь слезами истерично крича. — Он не любит меня! Он не хочет меня видеть! Это всё моя вина! Я должна быть лучше! Я должна делать всё ради его счастья! Как я могла такое допустить?! — она чуть не рвала свои волосы. Её всю трясло, она ничего не могла поделать. И просто лежала на полу и билась головой об него. Хотелось умереть самой мучительной смертью, но она понимала, что не сможет этого сделать пока Санс не будет доволен. Она вытерла слёзы, и ели как дошла до постели, не снимая с себя одежды. Плевать, если заболеет, она должна что-то придумать, чтобы Санс был счастлив. Она сделает ради него всё что угодно. Слёзы всё ещё текли с её лица. Жар окутал её тело, горло горело от криков. Завтра будет новый день, и девушка будет рыдать ещё сильнее от осознания своей слабости, а сейчас её уносил сон в царство кошмаров.