Позволяешь себе волочиться за моим омегой?

Первым проснулся Айран, зевнув, повернулся к своему — уже точно и навсегда — омеге. Риваль спал, тихонько сопя носом и радостно чему-то улыбаясь. Айрану хотелось верить, что тому снятся вчерашние шалости. Будить омегу не хотелось, приятно было рассматривать его нежные черты лица, сон как будто бы добавил им мягкости и спокойствия. Риваль в обычной жизни никогда не был настолько умиротворенным. Альфа осторожно положил свою ладонь между сосками омеги, чуть ниже груди слева, там, где страстно, горячо и пылко билось сердце. Было так уютно чувствовать этот ритм, касаться любимого тела. Ещё сильнее хотелось продолжить вчерашние безумства или повторить их, или всё начать с начала, но всё в том же самом ключе. Риваля надо было разбудить, по любому всё самое сложное ещё впереди: вытащить обоих из цепких лап могущественного картеля. Проверить, что там с напарниками и силовой поддержкой, и улететь незамеченными бывшим «парнем» омеги. — Айран? — Риваль проснулся и сразу же резко подскочил на кровати, руку с сердца пришлось отдёрнуть. — Я здесь, любимый, всё хорошо! — альфа с улыбкой смотрел, как омега удивлено озирается, видимо, забыв, где именно уснул прошлым вечером. — Но мы вынуждены покинуть эту чудесную комнату, подарившую мне вчера тебя, и возвращаться в нашу унылую прошлую жизнь. — Я хочу остаться с тобой! Гуахолотэ не тот, за кого себя выдаёт, нам надо срочно бежать. Он — наркобарон… У него огромный всемогущих картель. Нас за нашу любовь быстренько закатают в асфальт и два раза не подумают, — омега вскочил с постели, волновался, лихорадочно пытаясь найти свою одежду, разбросанную по всему номеру. — Я знаю, мы сбежим, я помогу тебе. Но мы обязаны вернуться за вещами и документами, и наличку прихватить, — хотя Айран скорее имел в виду напарников и связных. — Украсть у Монкады? — омега аж остановился на полуслове, настолько это было абсурдной идеей. — Да нет же, у меня припрятаны свои деньги. Да и парней надо предупредить, — альфа вот именно сейчас собирался признаться Ривалю, кто он сам и что знает об Ривале. Но в дверь постучали: — Обслуживание номеров. — Уходите, мы не одеты! Вернётесь позже! — крикнул альфа и посмотрел на омегу — они думали об одном и том же: может быть — это люди Гуахолотэ нашли их. После этого Айран и Риваль быстро и слаженно, по-военному четко оделись, собрали свои вещи и вышли на балкон. Там, цепляясь за карниз, друг за другом спустились вниз по пожарной лестнице и переулками и задними дворами покинули место преступления, то есть наслаждения. Вернулись каждый к себе домой, договорившись встретиться вечером перед выступлением «Полундры». Ведь на «горячем» их никто не поймал, значит у Гуахолотэ нет никаких доказательств их адюльтера, если вообще стук в дверь был делом его прислужников. Айран открыл входную дверь и отпрянул, на него было направлено не менее двадцати пистолетов-пулеметов серии ПП-90М1 сразу. Дом кишел солдатами и спецназом: — Превосходно! — Айран спокойно сел на пол, руки за голову. — А где вы все были вчера вечером? — Прости, спецназ опоздал из-за непогоды, вертолет не смог сесть, и, к тому времени, что мы прибыли, вы уже покинули точку эвакуации. Кстати, где вы были? — спросил Марко, закрывая Айрана собой от оружия. — Парни, вы что, не видите, это командир операции старший сержант Айран Карвер, — это уже было обращено к опоздавшему и поэтому же недовольному задержкой спецназу. У каждого из них остался кто-то дома: омега, муж, дети или родители. Парни опустили оружие и Марко продолжил, пока «блудный сын» вставал с пола: — Предвосхищая твой вопрос, Гуахолотэ видит на своих камерах вчерашний день, Остит сделал. Так, что мы делаем сегодня, хватаем омегу и даём стрекача? Ещё один день мы всю эту ватагу архаровцев не прокормим. — выше названные враз недовольно забурчали, каждый в своём углу дома. — Да, операция сегодня вечером. — Тогда, постарайся вывести Риваля через чёрный ход, так будет меньше кровопролития с «наркошами». — Вы думаете, это так всё просто? — Айран обвёл взглядом других спецназовцев, которые ютились вокруг, заполняя собой и без того маленькую гостиную музыкантов. — Все понимают, что не просто, — Остин протиснулся сквозь парней, облаченных в полноый комплект вооружения, — сразу после выступления хватаем «посылку», сваливаем и адью, Гуахолотэ… Вечером перед выступлением Айрана впервые обыскали приспешники наркобарона, гитару, чехол и даже сапоги снять велели. Естественно, при обыске ничего подозрительного найдено не было — всё тот же Остин постарался, предупреждая практически любые неприятности. Айран вышел на сцену, Марко и ребята подключали музыкальное оборудование. А вот сам начальник группы специального назначения глаз не мог оторвать от своего омеги. Риваль тоже смотрел альфе прямо в глаза и лукаво улыбался, будто их объединял один маленький общий на двоих секретик. Прозвучали первые аккорды подкаста, Гуахолотэ встал и покинул зал, следом за ним несколько бандитов подошли к Ривалю, сидевшему за тем же столиком, и нагло, против воли, выволокли его в коридор. Омега упорно, но молча отбивался, хотя что он мог противопоставить двум перекачанным амбалам-альфам. Айран прервал выступление на половине спетой ноты, оттолкнул от себя микрофон, перехватил свою дорогую дизайнерскую гитару за гриф и ударил ею ближайшего к сцене головореза. Остальные члены горе-коллектива бросились за ним. Гангстеры на их пути разлетались в разные стороны, как щепки из-под пилы отменного дровосека. Но бесконечно так продолжаться не могло, из-за угла раздалась пулемётная очередь, военные спрятались от пуль в разных углах коридора. Айрана скрутили приспешники Гуахолотэ, подать сигнал ожидавшему спецназу он так и не успел. В полутёмной коморке, куда притащили сопротивляющегося альфу, уже сидел Риваль, красный от побоев, наглухо привязанный к деревянному стулу, над ним стоял Гуахолотэ со шприцом в руке. — Позволяешь себе волочиться за моим омегой? — саркастически поинтересовался наркотарговец у своего музыканта. Но ответа не последовало. Сначала Айран увидел хук справа, которым Гуахолотэ «угостил» своего «истинного», потом укол чего-то неизвестного в шею и Риваль как-то сразу сник, уронив голову на грудь. Айран рвался на помощь, но был не менее крепко привязан к своему стулу. Альфа рычал от бессилья, видя муки своего любимого истинного омеги. Из коридора послышались знакомые звуки перестрелки, в игру вступили ПП-90М1. Айран перестал интересоваться побоями, которыми его награждали озверевшие от крови и вседозволенности головорезы, Гуахолотэ пообещал им отдать на растерзание омегу, после того, как выудит из него всю возможную информацию. Айран глаз не отрывал от потерявшего сознание Риваля. Наконец-то в комнату ворвались военные, пробившие себе путь сквозь головорезов наркобарона. Гуахолотэ связали, заставив встать на колени. Айрана освободили, и он первым делом бросился к Ривалю. Омегу отвязали, и он начал медленно оседать на пол, так и не придя в сознание. Операция под кодовым название «спасение» переросла в «захват цели». Потом был перелёт домой, ночной аэродром, где вертолёт встречали родители Шона-Риваля, военный госпиталь. Всё это время Айран не спускал с рук любимого омегу, сам весь в крови и синяках. Родителям пришлось смириться, и они тихо шли сзади, шепотом переговариваясь. Омега так и не пришел в сознание, никто не знал точно, что именно вколол ему Гуахолотэ. Сам захваченный наркобарон молчал и на все вопросы тупо требовал адвоката. В госпитале Шона подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, потому что у того начал пропадать пульс и заметно упала температура тела. Айран рвал на себе волосы, образно выражаясь, «зачем он позволили Ривалю вернуться обратно после той единственной ночи?» Омега в себя не приходил, не помогла так же капельница внутривенного вливания. А сам Айран упорно отбивался от врачей, пытающихся увести его и «подлатать».