И вспыхнет пламя. Зима пришла

Небо над столицей продолжало хмуриться, погода ухудшалась с каждым днём, а накануне вечером город засыпало градом. Жители уже несколько недель не видели солнце, но сегодня оно им было и не нужно. Лошадь горделиво постукивала копытами, отчеканивая каждый свой шаг. Она была так спокойна и так красива, как и её ездок. Молодой человек, восседавший на коне, с интересом рассматривал окружающие его здания и людей. Юные девицы, при виде парня, тут же краснели и отворачивали свои взгляды. Были и те, кто без стеснения рассматривали юношу, а самые смелые подавали ему знаки внимания. Ланнистер радовал всех своей ослепительной улыбкой, не оставляя без внимания ни одну даму. Его рыжие волосы светили ярче солнца в летний день. И сам он заставлял всех вздыхать от удовольствия. Высокий, мускулистый, с выточенными чертами лица и завораживающими зелёными глазами. Он не стеснялся своей безупречности, но и не был излишне самовлюблённым. Просто Джеральду нравилось сводить с ума юных дев, заставлять их невинные сердечки биться чаще. Парень считал, что жизнь дана всего одна и глупо пренебрегать её прелестями. Чем ближе он подъезжал к Красному замку, тем сильнее ему хотелось пустить коня галопом. Как же его встретят? Ему не терпелось увидеть всю свою семью. Пусть Старомест стал для него вторым домом, а Хайтауэры во многом заменили родных, но лев не мог существовать в одиночестве. Да и разве это плохо, скучать по близким? Джеральд, вместе с небольшим сопровождением, въехал в Восточный двор и направился прямиком к Башне десницы. Его уже ждали. Он пробежался по всем родственникам беглым взглядом и, к сожалению, не заметил среди них отца. Но это не посмело омрачить его прекрасное настроение. Ланнистер поспешно слез с лошади, отдавая поводья конюху, быстро поправил свой ярко-красный плащ, застёгнутый золотой брошью, и с широченной улыбкой направился к своему семейству. Вперёд вышла Кейтилин, вся сиявшая от радости. Её счастью не было предела. Ну, а как иначе? Она скучала по своему сыну, и, как любая мать, сильно переживала за него. Всё-таки ей пришлось рано отпустить Джеральда от себя. Она без промедлений обняла юношу со всей своей заботой и лаской. Оторвавшись, женщина нежно провела ладошкой по его щеке. — Какой же ты стал, — прошептала леди Кейтилин. Парень тоже подметил изменения в матери. Безусловно она постарела, хоть и по-прежнему была одной из самых красивых женщин в Семи Королевствах. Его зоркий взгляд подметил несколько морщинок на лбу и возле глаз. Ему даже померещилось, что он заметил седой волосок среди её безупречно рыжих локонов, однако сказать об этом вслух не решился, дабы не обидеть. Когда Кейт отступила в сторону, Джеральд перевел взгляд на других встречавших. Седьмое пекло, и кто из них кто? Ему стало немного неловко. Прошло столько лет, все его братья стали мужчинами, и, Боги, как же они были похожи друг на друга. Золотые волосы, зелёные глаза, отличался разве что рост. — Гарольд! — младшего брата он распознал первым, а всё из-за того, что они виделись около года назад на турнире в Старом Дубе. Тогда Юный рыцарь одержал победу. Впрочем, соперники его были довольно жалкими, так что Гарольду не составило труда обыграть их. Младший брат похлопал Джеральда по плечу, радуясь, что наконец-то им не нужно будет писать друг другу дурацкие письма. Их объятия чересчур затянулись, вызвав у многих толику смущения. Только Кейтилин видела в этом настоящую братскую любовь. — От тебя воняет борделем, — прошептал Джеральд на ухо брату, вогнав того в краску. Он подмигнул ему — мол, не переживай, я могила. Посмотрев на оставшихся Ланнистеров, он сделал шаг в сторону Реджи. Тот скромно улыбнулся, не зная, как ещё реагировать на приезд брата. Они обменялись короткими объятиями, но не промолвили друг другу ни слова. — Брат. — Тайвин только кивнул головой. Он не желал обниматься, считая это чрезмерно противным жестом. Да и в целом ему не было интересно сие событие. Одним Ланнистером больше, одним меньше, какая разница. Но Тай всё-таки соизволил прийти, лишь бы увидеть, как трясётся Джоанна при виде своего драгоценного братца. Джеральд отдёрнул руку, протянутую для рукопожатия, убрал её за спину и коротко улыбнулся. И вот очередь дошла до юной львицы, которая уже вся сгорала от нетерпения. Она держалась очень статно, задрав подбородок чуть вверх, но внутри девушка просто изнемогала. Всю ночь она не спала, предвкушая скорую встречу. Наутро она подняла добрую половину слуг, чтобы те привели её в порядок. И, стоит отдать должное, выглядела Джоанна поистине великолепно. Длинные, слегка волнистые волосы, собранные в элегантную причёску. Тонкое красное платье с открытыми плечами и золотым поясом, который прекрасно подчёркивал хрупкую талию девушки. Цвет наряда отлично контрастировал с её бледной фарфоровой кожей. Она стояла, как прекрасная, только что вытесанная статуя. Должно быть она замёрзла, подумалось Ланнистеру. И правда, губы её успели посинеть, а если приглядеться, то открытые руки покрылись мурашками. Джоанна опустила взгляд, как только брат подошёл к ней. Его охватила волна неловкости. Он помнил её последнее письмо, помнил все те вещи, что она написала в нём. И от чего-то ему было стыдно, стоило ему вообразить в голове картину, которая предстала перед ним после прочтения письма. — Прекрасно выглядишь, сестра, — он слишком отчётливо выделил последнее слово. Его рука самовольно потянулась к её талии, но вовремя поднялась чуть вверх, и он обнял девушку за плечи. Джоанна сохраняла спокойствие, пытаясь не выдать истинных чувств перед матерью. Одного лишь Тайвина забавляла окружающая обстановка. Он-то подметил, как сестра изменилась в лице, как её рука сжалась в кулак, а после на ладони отчётливо отпечатались красные следы её ноготков. — Ты тоже, брат, хорошо выглядишь, — было единственное, что девушке удалось выдавить из себя. Она отступила от него, чувствуя на себе обеспокоенный взгляд матери. Кейтилин тут же закружила возле сына, переживая о его физических потребностях, таких как сон и еда. Она лично проконтролировала размещение Джеральда в его покоях, не в силах оставить юношу одного. Парню это было лишь в радость, ощущать наконец-то такую чрезмерную материнскую заботу. Слишком рано он покинул Королевскую Гавань, не познав толком ласку и любовь, может поэтому он заменил мать множеством женщин. Юноша был известным посетителем борделей, предпочитая проводить время в объятиях юных дев этой незамысловатой профессии. Не оставался он и без внимания благородных леди. Хотя стоит усомниться в их благородстве, раз они так быстро очаровывались им и сдавались, падая к нему в постель. Не отказывался Джеральд и от мужчин. Ему хотелось попробовать абсолютно всё, так что он часто становился участником всяческих неприличных экспериментов. Помимо прочего в Староместе он освоил искусство владения мечом и считался сравнительно неплохим воином. Конечно, до великих рыцарей ему было довольно далеко, но юноша и не стремился вписать своё имя в историю Семи Королевств. — Ну, вроде бы всё. Встретимся за ужином, дорогой. Отец тебе будет очень рад. — Кейт чмокнула сына в щёку и быстро ретировалась из комнаты. Вечер наступил в одно мгновение. Вся чета Ланнистеров собралась за одним столом. Никто не притрагивался к еде, ожидая отца семейства. Из-за турнира в Звездопаде, на десницу взвалилось много забот, ведь королева с супругом и сыном намеревалась посетить сие событие. Томмен о таком удовольствии мечтать не мог, ему, как верному слуге государства, предназначалось сидеть в столице и управлять всеми делами страны, пока Лианна не вернётся. Разумеется, после изнурительного дня, сил у десницы ни на что не было, разве что просто упасть на кровать и погрузиться в сладкую дрему. Но традиционный семейный ужин пропустить было никак нельзя. Зайдя в просторный зал, он наконец-то разрушил гнетущую тишину, что стояла вокруг. Кейтилин коротко улыбнулась, Тайвин лишь окинул Томмена мимолётным взглядом, Реджинальд выпрямился, Гарольд с надеждой посмотрел на свою пустую тарелку, желая быстрее уже хоть что-то съесть, Джоанна продолжала изображать фарфоровую статую. Джеральд же поднялся со своего места дабы поприветствовать отца, как следует. Они крепко обнялись, одновременно постукивая друг друга по спине. — С возвращением, сын! — Даже несмотря на трудный день, вся усталость мигом прошла, сменившись бесконечной радостью. Старший Ланнистер занял место во главе стола, а Джеральд плюхнулся на свой стул. Первые минуты все молчали, слишком увлёкшись ужином. Одна лишь Джоанна почти ничего не ела, тайно наблюдая за братом-близнецом. — Итак, расскажи нам про Старомест, как тебе там жилось? — Томмен откинулся слегка назад, делая перерыв в трапезе. — В нём есть свой шарм. Честно сказать, не знаю где лучше, там или в столице. Улицы уж точно там чище, и народу меньше, — Джеральд усмехнулся, и его задорное настроение подхватили отец с матерью, они звонко засмеялись в унисон. — Лорд Герольд часто нахваливал тебя. Ты во многом преуспел, — сказал Томмен с неподдельной гордостью. Знал бы ты, отец, в чем именно я преуспел, подумал юноша, но вслух не решился такое сказать. — Значит, турнир в Звездопаде. Ты участвуешь, брат? — обратился он к Гарольду. Тот еле-еле оторвался от поглощения еды. — Разумеется. Я намерен выиграть. — Гарольд был излишне уверен в себе, но пока это не подводило его. — Нелегко тебе придётся. По дороге сюда я всякое слышал. Соперники будут не из простых. — Соперники, — Гарольд фыркнул, — могу пожелать им лишь удачи. На лице Томмена снова читалась гордость. Как жаль, что он не увидит всё собственными глазами. — А ты не желаешь поучаствовать? — задал вопрос десница. — Снова куда-то ехать? Избавьте! Да ещё и в Дорн! — Джеральд покачал головой. Ему и здесь будет чем заняться. Джоанна, что сидела напротив, дёрнулась. Тайвин злобно улыбнулся, представляя, как она после ужина будет крушить всё в своей комнате. Как же так, её любимый Джери не поедет с ней. — А кто из вас, собственно, уезжает? — он обвёл всё семейство взглядом. — Ваша мать, Гарольд, естественно… Тайвин и Джоанна. — Вот как. Тоже будешь участвовать, Тай? — Джери поддел брата плечом, слегка толкнув его. — Махать копьём, скача на лошади, ради золотых драконов? Самое глупое, что мог придумать человек. — Он на время затих, а затем продолжил: — Моя невеста будет там, пора бы мне узнать будущую жену получше. Жених Джоанны тоже, говорят, посетит турнир. — Тайвин обменялся с сестрой злобными взглядами. Ему так нравилось злить её, всячески задевать и смотреть, как её белоснежное личико начинает краснеть, а глаза непроизвольно дёргаться. Но что больше всего разочаровало юную леди, так это то, что Джеральд никак не отреагировал на слова про её жениха. Она держалась изо всех сил, отсчитывала каждую пройденную секунду. И Боги смилостивились над ней. Ужин подошёл к концу, и все разошлись по своим комнатам. Королевскую Гавань накрыла ночь, и замок постепенно стал затихать. Джеральду не спалось, и поэтому он устроился за деревянным столом и стал что-то загадочно писать на пустом листе. Была ли это песня или стих, он ещё не решил. Лишь какие-то несложные фразы складывались у него в голове. И вместо новых строк в мысли то и дело проскальзывали строки из «Рейны из Кастамере». Юноша стал насвистывать мелодию, и после уже не заметил, что его произведение точь-в-точь стало повторять знаменитую песню Ланнистеров. Он забросил это дело, поднялся со стула и подошёл к окну. Да, здесь похолоднее будет. Парень даже поёжился от собственных мыслей. Вдруг входная дверь скрипнула, и в комнату кто-то проскочил. Джеральд развернулся, и от увиденного перед собой вдруг нахмурился. — Ты чего здесь делаешь? — как-то слишком грубо спросил он. Джоанна больше не выглядела как кукла, на её лице разыгралась настоящая буря. Она, в прямом смысле, налетела на брата и ударила его в грудь. — Как всё это понимать? А? Как понимать, Джери? — Но Джеральд в ответ усмехнулся. Он не знал, куда ему следует смотреть. Сестра пришла к нему в ночной одежде, даже не постеснявшись накинуть халат. Да, он видел довольно много женщин в ещё более неприличных образах, но здесь ему стало максимально неловко. — Ты что, в таком виде мимо стражи прошла? — Какое мне дело до стражи, когда мой брат с первых минут так холоден ко мне! — она не боялась повышать голос. Благо покои родителей находились в другом конце коридора, впрочем, она не подумала про троих братьев, что находились по соседству. — Тебе лучше уйти, сестра, — и снова тот самый тон, что и при встрече, снова это чёткое выделение «сестра». Джоанна схватила брата за лицо, встала на цыпочки, чтобы быть с ним на одном уровне. — Что ты такое говоришь? Я пришла к тебе. Джери, я так ждала тебя, не смей меня прогонять. Юноша нежно заправил выбившийся волосок за ушко сестры. И этого было достаточно, чтобы Джоанна надумала себе самую радужную картину дальнейших действий. — Разве ты не скучал? — наивно спросила она. — Конечно скучал. — Неизвестно, что не понравилось девушке сейчас, но она оттолкнула брата и снова начала повышать голос. — Как её зовут? Говори! Как её зовут! Я знала, знала, — львица стала мерить шагами комнату, — а может… Ты спал с другими женщинами? — Разумеется! Я ведь мужчина, а у мужчин много желаний, — Джеральд снова готов был рассмеяться. Им ведь было не по пять лет, и такие вопросы забавляли его. Джоанна с новой силой налетела на брата. — Я — твоё желание! Только я! Как же все наши письма? Джери… — Её злость быстро сменилась разочарованием и опустошением. — Тебе следует отдохнуть. — Я не уйду. Почему ты не едешь с нами в Звездопад? Хочешь оставить меня с этим мерзким… речным дурнем? У Джеральда начала болеть голова от такого переменчивого настроения девушки. Её не на шутку штормило, настроение металось в разные стороны. — Он же твой будущий муж. — Не говори ничего! — Джоанна решила действовать. Она прижалась к брату всем своим невинным телом. Её рука легла ему на плечо, а затем медленно сползла вниз, ощупывая каждый сантиметр его мускулистого тела. — Что мне сделать, Джери? Что мне сделать? Я лишь желаю тебя, и знаю, что ты желаешь меня. — Рука остановилась в районе его паха и замерла. Девушка почувствовала там его напряжение. Джеральд мог говорить что угодно, но его тело отзывалось на её ласки. Юноша прикрыл глаза, испуская тихий стон. — Так я могу остаться? — прошептала Джоанна. В ответ она почувствовала лёгкое прикосновение губ брата. И весь мир отошёл на второй план.