И вспыхнет пламя. Зима пришла

Зелёная колышущаяся трава, медленно бегущая река, свежий утренний воздух и нагревающееся летнее солнце, которое величественно поднималось из-за горизонта. Идеальный мир грёз, в котором не было людей, кроме него одного. Все блага природы и жизни — только для них. Здесь, в вымышленном месте, он улыбался ей, он прикасался, он любил. Время здесь шло нарочито медленно, дабы парень и девушка могли впитать в себя каждый вздох друг друга. Они как две капли воды: та же фарфоровая кожа, те же аккуратные, немного красноватые губы, те же глаза цвета весенней листвы, яркие и глубокие, способные свести с ума, и те же развевающиеся по ветру опально-рыжие волосы. Если бы можно было спать вечно и наслаждаться успокаивающей тишиной, вдыхать прохладный воздух и утопать в его объятиях, без разрешения касаться любого участка тела и целовать родные губы. Если бы можно было… Райский мир треснул и разбился на тысячи осколков, разлетелся в разные стороны и погрузил девушку в темноту, которая моментально развеялась и её глаза распахнулись. Джоанна подскочила так резко, что и спящий рядом Рональд проснулся и принял сидячее положение. Девушка откинула все одеяла в сторону, скатилась вниз на пол, вытащила из-под кровати ночной горшок и еле-еле успела склониться над ним перед тем, как её бурным потоком стошнило. Она так сильно закашляла, а тело затряслось в неприятном ознобе. Стоило неприятному запаху от нечистот достичь её носа, как Джоанна опять согнулась пополам и извергла из себя последнее, что оставалось в организме. Рональд, который так сильно перепугался, без промедлений оказался рядом с супругой и заботливо собрал её локоны, чтобы они не запачкались. Меньше всего девушка хотела, чтобы парень сейчас смотрел на неё, а уж тем более помогал. От его присутствия делалось только хуже. Желудок снова скрутило в тугой узел и девушка приготовилась в очередной раз вытолкнуть из себя неприятный комок, который собрался в горле, но вышел только воздух и омерзительный запах изо рта. — Я сейчас же позову мейстера, — сказал Рональд, поднялся на ноги, но Джоанна ухватила его за запястье и не позволила сделать и шага. — Нет, не нужно. Наверняка я просто никак не привыкну к здешнему климату. Пусть слуги принесут мне бульон и горячий чай, я немного полежу и всё пройдёт. Если не станет лучше, то обещаю, сама схожу к мейстеру. — Она была довольно вежлива, возможно даже впервые за всё своё пребывание в Риверране. Девушка не хотела сейчас сталкиваться с мейстером, так как внутри себя чувствовала, что за её тошнотой стоит что-то большее, чем обычное недомогание. Рональд поддался таким непривычно спокойным просьбам и остался в покоях. Он помог Джоанне встать и хотел уже было сам умыть ей лицо, но столкнулся с презрительным взглядом и позволил ей привести себя в порядок самой. Толстая стена изо льда в их отношениях только увеличивалась. Как бы Рональд не старался, как бы не был терпелив и заботлив, супруга по большей части не разговаривала с ним и сторонилась, проявляя явное неуважение. Масло в огонь подливала леди Рослин, которая не упускала возможности и встревала в их брак. Старуха никак не хотела покидать Риверран, боясь оставлять своего любимого внука наедине с Джоанной. Ведь кроме Рослин никто не лез в отношения молодожёнов. Леди Алисанна напротив была очень мила и обходительна с невесткой. Она прекрасно понимала, что означает покинуть родной дом, очутиться в чужих стенах, в новой семье. Пожалуй, она единственная не раздражала Джоанну и они даже нашли общий язык. Привычную тишину, которая сквозила в отношениях новоиспеченной леди Талли и лорда Талли, нарушили слуги, вошедшие в покои после предварительного стука. Они занялись привычными ежедневными делами и от Джоанны не ускользнуло то, как одна из прислуг посмотрела на чистую простынь. Опять расскажет всё старухе Рослин. Девушке более чем понятно было, почему же эта женщина никак не уезжает из Риверрана. Ведь она ждала полного исполнения брака, а Джоанна будто ей назло продолжала отвергать Рональда, и тот спустя несколько ночей даже перестал пытаться. — Я могу остаться с тобой и мы позавтракаем здесь, — предложил Талли, предприняв ещё одну попытку расположить супругу к себе. Девушка, которой уже помогли одеться, только отрицательно покачала головой. Ей хотелось побыть одной и не слушать очередные нравоучения от леди Рослин за завтраком. Перемыть кости Джоанне она может и без её присутствия, как будто больше не существовало тем для разговоров. После всех сборов Рональд оставил жену и направился на утреннюю трапезу. Ланнистер же, получив горячий бульон и травяной чай, приказала всем слугам оставить её, и только с последней белокурой девушкой она многозначительно переглянулась. Джоанна выросла в настоящем змеином логове, где каждый что-то про кого-то знал, и сама девушка не была исключением. Может она и не обладала таким хитрым умом, как у брата, но и безмозглой дурочкой точно не была, пусть и многие её поступки не поддавались логике. Раз уж ей придётся остаток дней коротать в этом промозглом и неуютном месте, то Джоанна успела обзавестись верными шпионами, которым пришлось выложить немало золотых и серебряных монет. Конечно, верность, купленная за деньги всегда поддавалась сомнению, но пока это был её единственный вариант знать, что происходит в стенах замка. Линда — та самая белокурая служанка — одна из первых сменила Талли на Ланнистеров, как только услышала звон монет, а уж когда Джоанна подарила ей одно из своих ожерелий, то юная девица и вовсе готова была лечь под нож ради своей новой госпожи. В трапезной собрались практически все Талли, кроме Хостера, которому приспичило именно сегодня на рассвете отправиться на охоту. Рональд тоже должен был присоединиться к отцу, но пожелал остаться, объясняя это тем, что желает пока находиться подле жены и помочь ей в освоении в новом доме. — А где же Джоанна? — поинтересовалась Рослин, не успев войти в зал. Она передвигалась слишком медленно и опиралась на трость, то и дело постукивая ей по каменному полу. Ко всему прочему при ходьбе она издавала кряхтящие звуки, которые настолько раздражали, что хотелось заложить уши. — Ей немного нездоровится, она просила передать свои извинения, — ответил Рональд и тихонько выдохнул, когда бабушка наконец-то уселась на стул и все могли приступить к завтраку. — С ней всё хорошо? — обеспокоенно поинтересовалась Алисанна. Возможно излишние переживания за невестку были вызваны тем, что собственная дочь находилась за много лиг от дома и уже вынашивала в своём чреве дитя. Леди Талли очень не хватало женской компании, а Джоанна стала настоящей отдушиной, пусть она пока и не была очень разговорчивой. — Да, матушка, не переживайте, всего лишь небольшое недомогание, — Рональд успокаивающе погладил мать, которая сидела рядом, по руке. Ему было приятно, что Алисанна так трепетно относилась к невестке, подобно и самому парню. Все вокруг так и говорили, что наследник Риверрана очень похож на мать, нежели на отца, который с возрастом становился всё жёстче. Возможно, Рональд был слишком мягок и местами доверчив, в нём с детства было взращено уважение к старшим и к женщинам. Он никогда не позволял себе грубых слов и был очень сдержанным. Воин из него вышел не самый лучший, но и не плохой. Меч парень держал твёрдо и отлично стрелял из лука, возможно даже лучше, чем держался верхом на коне. — Недомогание, — фыркнула Рослин и с неким отвращение начала прожёвывать поджаренный бекон. — Что же она не обратится к мейстеру? Можешь не отвечать, дорогой внук, — старуха махнула рукой, — я догадываюсь, в чём тут дело. Лорд Томмен решил нас нагло обмануть и подсунул свою распутную дочь, — без стеснения выплюнула Рослин. — Что вы такое говорите, бабушка! — Рональд даже выронил ложку и та звякнула о тарелку. — Не отрицай, мне известно, что вы до сих пор не консуммировали свой брак, и виной всему только Джоанна. — Леди Рослин, вам не кажется, что это не лучшая тема для разговора во время трапезы? — Алисанна попыталась хоть как-то заставить молчать эту женщину. Она с надеждой посмотрела на Шарлотту, которая обычно болтала без умолку, но сейчас тихонько молчала и просто наблюдала за происходящим. — Вот как, Алисанна? Значит тебя не заботит честь нашего дома? Эта девица избегает встречи с мейстером явно потому, что у неё уже были связи с мужчинами, и Ланнистеры решили, что мы не заметим. Они посчитали Рональда глупцом и слабаком. И ты сейчас сидишь и защищаешь распутницу, вместо того, чтобы беспокоиться о собственном сыне! — Рослин закашлялась и побыстрее запила сухость в горле чаем. Если Алисанна ещё пыталась как-то перечить своей свекрови, то Рональд опустил голову и приготовился выслушивать речи бабушки дальше. Его ведь и самого беспокоило то, что Джоанна так боится его подпустить к себе. Но он ни в коем случае не думал, что девушка порочна. — Когда Хостер вернётся с охоты, я сразу же поговорю с ним. Нам нужно поскорее решить эту проблему. Если девушка чиста, то клянусь Семерыми, я извинюсь. — Старуха поджала свои тонкие сморщенные губы и в упор посмотрела на внука. — Хорошо, пусть мейстер осмотрит её, иначе вы не успокоитесь, — встрепенулась Алисанна и моментально приняла это решение, как леди Риверрана. Может после осмотра Рослин наконец-то вернётся в родные стены Близнецов и проведёт свои последние дни в родовом замке. — О, нет, у неё был шанс посетить мейстера, но эта вредная девчонка отказалась. Теперь пусть её отец лично наблюдает, как его дочь опорочит имя Ланнистеров, — женщина ехидно улыбнулась. Она столько лет ждала момента, когда сможет хоть немного опозорить этот великий дом, с самой Красной свадьбы в её сердце возрастала ненависть. — Что вы имеете в виду, бабушка? — Рональд резко напрягся. Джоанна и так его недолюбливала, а из-за козней леди Рослин отношения между ними предвещали никогда не наладиться. — Я говорю про открытую консуммацию брака. Хостер отправит письмо лорду Томмену и тот должен будет явиться, чтобы лично присутствовать на… — К чему такие меры? Девушка здесь одна, оторвана от семьи, ей просто нужно время, чтобы освоиться и смириться с браком! — резко прервала старуху леди Алисанна. Она редко вступала в спор со свекровью, так как та вечно жаловалась Хостеру, и он частенько принимал сторону матери. Именно поэтому леди Талли не любила, когда Рослин приезжала в Риверран, каждый её приезд заканчивался разладом в семье. — Смириться с браком, — передразнила женщина свою невестку, — что за вздор! Консуммация будет! И Хостер поддержит меня в этом, не сомневайся! — Женщина встала с места, хрустя своими трухлявыми костями, со злостью откинула полотенце в сторону и, взяв свою трость, решила удалиться. Весь этот разговор незамедлительно достиг ушей Джоанны, которая еле-еле затолкала в себя завтрак и сидела на стуле перед зеркалом, подбирая себе украшение. На удивление девушка спокойно выслушала весь рассказ Линды и неотрывно продолжила любоваться своим отражением. Будь у неё силы, то она бы разнесла всю комнату в порыве ярости. Старуха Рослин не упускала возможности подпортить жизнь не только Джоанне, но и всей её семье. Немного пошатываясь, девушка поднялась со стула и помассировала виски, в надежде унять пульсирующую боль. Ты — Ланнистер. Ланнистер. Джоанна не должна сдаваться, тем более перед старухой, которой осталось жить пару дней. С превеликим удовольствием девушка столкнула бы эту женщину со стен Риверрана прямиком в холодные воды, а потом с таким же наслаждением наблюдала, как её дряхлое тело обгладывают рыбы. Джоанна прикрыла рот рукой и указала Линде на ночной горшок. Та, конечно же, быстро спохватилась и подставила его ровно в тот момент, когда из Ланнистер вышел весь её съеденный завтрак. Она чувствовала такое бессилие во всём теле, любой запах заставлял желудок сжиматься, а кожа побледнела и стала чуть ли не прозрачной. — Миледи, может всё-таки позвать мейстера? Вдруг что-то серьёзное? — проговорила служанка. Она, бедняжка, и сама позеленела от увиденного, но стойко держалась и помогала своей леди прийти в чувства. — Дай мне умыться, — прошептала Джоанна, так как в полный голос не могла разговаривать от бессилия. Линда, подобно кузнечику, прыгала по комнате и выполняла все просьбы Ланнистер. То она убрала ночной горшок, то поднесла чашу с водой и полотенцем, то помогла заплести волосы, чтобы они больше не мешались в случае очередного недомогания. Конечно служанка скакала не просто так, а в надежде, что позже ей снова перепадёт какая-нибудь побрякушка. Голодного зверя всегда нужно было подкармливать, но ради информации Джоанна готова была жертвовать своими драгоценностями. — Что же, пойду познакомлюсь с местным мейстером, — сказала Ланнистер, одёрнула платье, ещё раз прихорошилась возле зеркала и направилась в отдельную башню, которая предназначалась для воронов, а также кабинета и комнаты мейстера. Служанку она не взяла намеренно, чтобы лишние глаза их не видели вместе наедине, достаточно было двух молчаливых стражников, которые, к слову, тоже были подкуплены. Пусть все её «друзья» и были проплачены, но так хотя бы она чувствовала себя менее одинокой и защищённой. Мейстером оказался мужчина средних лет по имени Теобальд. Он был довольно маленького роста и немного сгорбленный, даже ниже самой Джоанны, волосы редкие, серо-чёрного оттенка, глаза узкие и маленькие, как у мышки, да и сам он походил на крупную крысу, с выпяченными двумя крупными зубами. В кабинете пахло множеством трав, все запахи смешались в одну кучу и девушка невольно прикрыла нос, боясь не удержать в себе то, что стояло поперёк горла. — Миледи, прошу, садитесь. Я никого не ждал, простите за беспорядок, — при виде Ланнистер он заулыбался, любезно отодвинул ей стул и попытался собрать ненужные бумаги в одну кучу, а колбы и склянки отодвинуть в другую сторону. Мужчина был просто мерзким, и Джоанна с грустью вспомнила толстяка Сэмвелла, которого тоже когда-то не жаловала. — Что вас привело ко мне? Что-то беспокоит? Бессонница или несварение желудка? — Мейстер так и навис над бедной девушкой. Только она отодвигалась от него, как тот делал шажок вперёд. — Последнее вполне вероятно. Меня рвёт с самого утра, слабость, а ещё я быстро стала уставать, не могу и час погулять, как уже клонит в сон, — она сжала себе горло, толкая неприятный комок обратно и отвернула голову, не желая вдыхать запах мейстера. Пахло от него не противно, но для Джоанна всё сегодня было отвратительным. Наконец-то Теобальд вернулся к себе на место и закивал головой, видимо, анализируя в своей голове все перечисленные симптомы. — Давно ли у вас такое проявляется? — Как только я приехала сюда, — с уверенностью ответила Ланнистер. Сначала она думала, что просто накручивает себя, особенно это проявилось на свадьбе, когда она наблюдала за счастливым Джеральдом. Брат вёл себя так, словно никогда ничего и не было между ними, и вообще не уделял ей никакого внимания. Это жутко раздражало, а после, когда родные уехали, Джоанна проплакала весь день, но не по матери или отцу, а по Джери. — Возможно вы ещё не привыкли к здешнему воздуху. Он у нас гораздо чище, чем в Королевской Гавани. Многие приезжие жалуются на головокружения, — мейстер опустил голову и шёпотом проговорил симптомы, видимо, для самого себя. Он немного робко поднял глаза и сжал губы, боясь, кажется, что-то спросить. — А отчего же меня так тошнит? — Простите, миледи, за такой оскорбительный вопрос. Такое, конечно, невозможно, вы ведь с лордом Рональдом в браке всего немного, поэтому… О, Семеро, простите, но я должен спросить… Давно ли у вас была лунная кровь? — Мужчина так раскраснелся, что казалось он лопнет от давления. Брови его так смешно задвигались, а руки задрожали, что не будь Джоанна в небольшом ступоре, то определённо засмеялась. Она округлила глаза и смысл вопроса постепенно начал достигать её головы и сознания. — Давно ли? — Ланнистер сглотнула непрошеный комок и щёки её начали розоветь. Тепло, которое прилило к лицу, начало растекаться по всему телу и достигло низа живота. — Осмотрите меня, сейчас же! — Девушка забыла и о неприязни, и о стеснении, как бешеная соскочила со стула и легла на твёрдую кровать. Теобальд испугался настолько, что забыл как нужно правильно двигаться, но, собравшись, провёл осмотр. После его лицо стало каменным и он так и застыл у кровати, пока Джоанна приводила себя в порядок. Схватив мейстера за запястья, она дёрнула его на себя и одним только взглядом потребовала всё рассказать. — Вы… вы… вы беременны, миледи. Я п… просто не понимаю, — и пока он продолжал бормотать и заикаться на каждом слове, Ланнистер хотелось расплакаться от счастья. Боги не покинули её и услышали все молитвы, раз даровали ей дитя от любимого человека. Быть может, она никогда не увидит Джери, но теперь это и не имело огромного значения. Он был уже в ней, стал неотъемлемой частью. Опомнившись от радостной новости, Джоанна вспомнила, что стояла тут не одна и мейстер продолжал трястись на месте, съёжившись от сильной хватки девушки. — Вы никому не скажете, если жизнь хоть немного имеет для вас значение, — она наклонилась к Теобальду и вцепилась в него зелёными кошачьими глазами. — Но миледи, я должен доложить, ведь это… это обман. Я верный подданный семьи Талли и не посмею… — мышиные глазки так и бегали из стороны в сторону, боясь попасть в изумрудный омут. Джоанна схватила мужчину за подбородок и с силой заставила смотреть только на неё. — Я заплачу за ваше молчание, назовите только цену. — Миледи, прошу, не делайте этого, не заставляйте. Я честный человек и враньё настоящий грех, — он совершенно точно намекнул на её обман и думал немного пожурить девушку, но Ланнистер только усмехнулась. Если мейстер думал разоблачить её секрет, то он точно наживал сейчас себе не того врага. Ведь Джоанна столько грезила о ребёнке от Джери, что теперь, получив его, никому не позволит отнять столь ценный дар. — Мейстер Теобальд, — она чётко выделила его имя, — вы совершенно не цените собственную жизнь, тогда, быть может, вас волнуют жизни вашего лорда или леди или моего супруга. Вы думаете, что я разбрасываюсь угрозами, но в моей семье мало кто умеет шутить. Либо вы молчите, либо то, что произойдёт в ближайшее время вам точно не понравится. — Девушка так сильно вцепилась в его кожу на запястьях, что мужчина цыкнул и попытался отдёрнуть руку. Он, как жалкий щенок, склонил голову и еле заметно кивнул, в знак своего подчинения. Джоанна отпустила мейстера, но, конечно, не поверила ему до конца. Она приняла решение немного успокоиться самой, до конца переварить новость, а уж потом решить, что делать с Теобальдом. Вместо того, чтобы направиться в свои покои, Ланнистер решила наведаться к леди Рослин. Усталость и слабость сняло как рукой, да и тошнота прошла, и, преисполненная радостью, девушка вздумала немного утешить свою разбушевавшуюся обиду за принятое решение старухи и высказать ей несколько добрых слов. Почему-то теперь стены замка не были серыми и запах здесь отдавал приятной свежестью, а не рыбой, как себе надоумила Джоанна. Она мимолётно коснулась живота, а потом прикрыла рот рукой, чтобы скрыть лучезарную улыбку. Рослин вместе с Шарлоттой занимались вышиванием и тихой болтовнёй в тот момент, когда Ланнистер постучала в дверь. Она с такой гордостью вошла в комнату, будто замок уже принадлежал ей. Может Тайвин был прав в своё время, ведь роди она мальчика, то он унаследует Риверран. Её маленький лев будет править целым регионом. Проявив небывалую вежливость, девушка сделала книксен и улыбнулась ненавистной старухе, которая только и сделала, что оценила Ланнистер своим премерзким взглядом. — Вы поправились, милочка? По вашему внешнему виду и не скажешь, что вы болели, — Рослин с большим интересом делала стежки и с полным безразличием разговаривала с Джоанной. — Мейстер творит чудеса, я приятно удивлена, как быстро он привёл меня в чувства. — Вот как… — Если позволите, мне бы хотелось поговорить с вами наедине, леди Рослин, — Ланнистер взглянула на Шарлотту, та точно никуда не хотела уходить, но последовавшая после просьба свекрови заставила её встать и покинуть покои. Рослин отложила в сторону вышивку, сложила ручки на коленях и пригласила девушку присесть, но Джоанна моментально отказалась. Тогда старуха сама с пыхтением и кряхтением встала, чтобы быть с собеседницей наравне. — Предупреждаю, если ты пришла высказывать своё недовольство, то можешь не тратить ни своё время, ни моё. Решение окончательное, и как только Хостер вернётся, нужное письмо будет отправлено твоему отцу, — женщина надеялась несколькими предложениями отделаться от девушки и поскорее выдворить её из комнаты, да ещё и не упустить возможности броситься парочкой унижений. — Вам скучно или вы пытаетесь избавиться от меня? — Джоанна так расхрабрилась, что расправила плечи и выставила грудь вперёд, так и излучая всю свою важность. — Одно другому не мешает. Ты можешь дурить моего внука или мою глупую невестку, но не меня, дорогуша. Я не позволю позорить наш славный дом твоим распутством. Если не желаешь унижаться перед собственным отцом, то самое время во всём признаться. Девушка злорадно улыбалась про себя, при этом сохраняя на лице небывалую уверенность. Раз уж у неё не было здесь защитников, то придётся самой стать щитом, тем более, что теперь в ней теплилась ещё одна маленькая жизнь. Как одна новость могла полностью перевернуть сознание человека? Только утром Джоанна мечтала лишь об объятиях брата и представляла их скорый побег, а сейчас она чётко вознамерилась уничтожить всех тех, кто преграждал ей путь к власти и величию. Ради себя она не могла и не хотела думать, но ребёнок сподвиг её поменять мышление, он указал ей на новую цель. Причём это произошло так резко, так внезапно, что, возможно, сама девушка ещё немного путалась в чувствах и эмоциях. — Не понимаю, какого признания вы добиваетесь от меня, но на вашем месте мне бы не было так весело. Как бы вы сами не утонули в своём болоте из желчи и ненависти. Вы рискуете потерять доверие и уважение сына и внука ради моего вымышленного разоблачения? — Джоанна хихикнула. — Вы так наивны и глупы, милочка, думаете, что можете угрозами и заумными фразами спугнуть меня? Я прожила долгую жизнь, и таких как ты вижу за много лиг. — Именно, вы прожили долгую жизнь, пора вам отправиться на покой, — настроение девушки развернулось в обратную сторону и теперь не разум стал владеть её языком, а присущая вспыльчивость. — Не угрожай мне в моём же доме, ты сделаешь только хуже себе. Будь тихой до приезда отца и смиренно жди, когда на твою семью падёт долгожданное правосудие, — Рослин причмокнула губами и заправила выбившуюся седую прядь за ухо. — Вашем доме? — Джоанна подошла вплотную к женщине. — Вам ни за что не уничтожить меня. Рано или поздно вас не станет, не станет вашего сына и вашего внука, весь ваш славный род исчезнет. Но я останусь, могу вам в этом поклясться. Можете сколько угодно грезить о мести, о правосудии. Все ваши планы станут пеплом, вы сами станете пеплом, и я с удовольствием пройдусь по нему. Никогда, запомните, никогда не суйтесь в пасть к хищнику. — Ланнистер не стала дожидаться ответа от старухи, развернулась на каблучках и оставила Рослин одну, с кипящем гневом внутри. Теперь же, выплеснув из себя все недосказанности, Джоанна могла поддаться своим личным грёзам и полному осознанию того, что скоро она станет матерью. Ещё прежде Рональд никогда не видел супругу такой умиротворённой, такой задумчивой и ласковой. Она впервые в жизни улыбнулась ему, как только парень вернулся вечером после насыщенного трудового дня. Талли надеялся, как минимум, на скандал, ведь совершенно точно Джоанна уже знала о принятом решении касательно консуммации. Но вот девушка встречает его милой улыбкой и щёки её пылают от какой-то тайной радости. Им даже удалось перемолвиться несколькими фразами и из них сложился небольшой диалог. Дабы не развеять столь спокойную атмосферу, Рональд не стал заводить речи о бабушке и специально избегал неприятной темы. Они вместе отужинали и в таком же умиротворённом настроении легли спать. Теперь Джоанне не снился Джеральд, ей снился маленький мальчик с огненно-рыжими волосами, задорной улыбкой и блестящими зелёными глазами. Он излучал саму жизнь, такой же резвый, как отец, и такой же капризный, как мать. Своим смехом мальчик заражал всех вокруг и даже самые скверные лица переставали хмуриться. Маленький лев, яркое солнышко, озарившее это скверное и унылое место. Проснулись Рональд и Джоанна незадолго до рассвета, когда в дверь кто-то начал настойчиво барабанить. Девушка нехотя вырвалась из своего сна и привстала, опёршись на локти, пока парень, набросив на себя халат, пошёл узнавать в чём причина такого раннего беспокойства. — Милорд, извините, что тревожу вас, но так как вашего отца нет, я незамедлительно пошёл к вам. — В полумраке Джоанна разглядела одного стражника, который и разговаривал сейчас с Рональдом. — Случилось несчастье и вам следует это увидеть лично. — Юноша обернулся назад и посмотрел на супругу. Девушка уже поднялась с постели и намеревалась тоже пойти с мужем, но не потому что она испугалась. Хотя, возможно, страх будоражил её кровь, но интерес был куда более сильнее. — Джоанна, останься, — попросил Рональд, но разве его кто-то послушал. Он не стал бороться с супругой и с полуоткрытыми глазами они направились за стражником. На удивление, он привёл их в мейстерскую башню, где уже собралось множество слуг и стражников, оцепивших кабинет Теобальда. Все расступились, заметив молодого лорда и леди. Стоило им войти внутрь, как Джоанна моментально отвернулась и издала громкий крик. Посередине комнаты висело безжизненное тело мейстера, болтающееся на верёвке, маленькая табуретка была отброшена в сторону. Рональд и сам испугался, не поняв сначала, что тут произошло. — Он повесился? — спросил Талли у стражника. Глупый вопрос, но всё-таки парень его задал. — Да, милорд, в таком виде его обнаружила прислуга, которая должна была прибраться в кабинете перед началом рабочего дня. — Джоанна, тебе не стоит на такое смотреть, — Рональд взял жену за руку и попытался увести её подальше от места происшествия. Она, как податливая и послушная девочка, повиновалась ему. Изображать перепуганную овечку не составило никакого труда. Перед тем как уйти, Джоанна в последний раз обернулась на мёртвого мейстера, и сердце её забилось в ровном ритме. Теперь её тайна умерла вместе с ним. Это был первый труп на пути к величию её нерождённого дитя, но далеко не последний.