***
Двое молодых людей продолжили тренировочный бой, периодически останавливаясь. Один золотоволосый юноша давал какие-то советы другому, затем тренировка продолжалась. За этим действом наблюдали ещё двое. — Всё-таки наша кузина очень красива, не находишь, брат? — Джеральд отвлёкся от постановочного боя между Гарольдом и Уиллом и на какое-то время засмотрелся на прибывших дорнийцев. С принцессой он встречался ранее, правда очень давно, на одном из многих турниров. С тех пор прошло достаточно времени и, разумеется, Элия повзрослела и стала ещё более привлекательной, чем прежде. — Любая женщина в поле твоего зрения очень красивая, — ответил Тайвин, не спуская глаз с Уилла. Плюс Харренхолла был в том, что этот замок был довольно огромным, и двум кузенам очень редко приходилось сталкиваться. Однако в эти редкие случаи оба не упускали возможности преследовать свои цели. Уильям зачастую просто пытался задеть наследника Запада, в то время как Тайвин предпочитал наблюдать и изучать, прощупывая любые слабые и незащищённые места кузена. Война дала отличную возможность узнать Уильяма лично, что было куда эффективнее, чем довольствоваться добытой информацией из уст третьих лиц. — Можешь говорить правду, твоей жены тут нет. Тем более, я помню, что отец как-то даже хотел устроить брак между тобой и принцессой. Законом не запрещено жениться на кузинах. — Зато спать с сестрой запрещено нашей верой, — чуть более тихо добавил Тайвин. Джеральда это сразу приструнило. Не то чтобы он был очень удивлён, услышав такое из уст брата. Разумеется он знал об их связи с Джоанной, ещё более вероятно, что она сама и рассказала ему. — Ничего себе, ты впервые пошутил. — Джери быстро перевёл всю неловкую ситуацию в шутку и первым засмеялся. Смеха от брата он, конечно же, не услышал. Их разговор прервался. Бой между Гарри и Уиллом завершился и они подошли к наблюдавшим, за ними же подоспел и Томас, который тоже смотрел за тренировкой, только с противоположной стороны. — Тайвин, не видел тебя уже несколько дней, — лорд Рогова Холма изобразил на лице подобие улыбки, хотя на деле мечтал только о том, как лучше всего было насолить своему кузену. Его так раздражало спокойствие Тайвина, безразличие и вечно каменное выражение лица. Как бы Уилл не старался, у него не получалось задеть старшего Ланнистера. — Было достаточно дел, — всё так же холодно ответил Тайвин. Он решил, что сейчас самое время проверить, насколько его кузен владеет собой и своими эмоциями. — Раз уж нам довелось наконец-то поговорить, то я хотел бы выразить соболезнования лично вашей семье. Пусть мейстер Сэмвелл ушёл от всех нас достаточно давно, и, разумеется, вы не были сильно близки с ним, однако, он ваш дедушка. Мне очень жаль. Уильям напрягся, это можно было заметить по ладони, что сжала эфес меча достаточно сильно, так что костяшки побелели. — Благодарю, кузен. Тогда и вы примите мои глубочайшие соболезнования. Потерять брата, должно быть, очень больно. — Ланнистер знал куда бить, только он не знал, что это совершенно не сможет задеть Тайвина, в отличие от других братьев. И Гарри, и Джери опустили голову, и в их глазах проскользнула тоска по умершему брату. Они не любили поднимать данную тему внутри семьи, поэтому каждый раз, когда кто-то им сочувствовал или просто упоминал Реджи, то им становилось до жути неприятно на душе. — Да, действительно, это большая трагедия. Надеюсь, что ни тебе, ни твоему брату никогда не представится испытать подобное. — В словах Тайвина сквозил явный подтекст того, что рано или поздно такое свершится. И именно он будет тем человеком, который накажет наглых крыс и предателей, что пытались забрать якобы принадлежащий им «по праву» Запад. Впрочем, эти попытки точно не завершились. Во избежание лишних подозрений Тайвин быстро сменил тему разговора: — Это валирийская сталь? — Он кивнул на меч, что висел у Уилла на поясе. — Да, Верный Клятве, а у Томаса Губитель Сердец. — Вместо гордости в голосе Уильяма слышалось явное хвастовство. Он был рад покрасоваться своими клинками, которые принадлежали его семье, а не семье кузена. Будто бы от количества валирийских мечей могло зависеть то, кто же на самом деле должен управлять Утёсом Кастерли. — Очень красивые и очень острые, — с воодушевлением добавил Гарольд. Разумеется, оружие, а в особенности хорошие мечи, были его страстью. Тайвин это знал и заметил, как загорелись глаза брата. — Совсем забыл, Тайвин, ведь стоит поздравить тебя. Должность в совете заполучить довольно непросто. Такая честь, — Уилл продолжал улыбаться, но в улыбке так и проскальзывал завистливый оскал. Он знал, что должность, скорее всего, подарил ему папаша, не иначе. — Спасибо. Каждый в жизни получает именно то, чего заслуживает больше всего. Кому-то судьба дарует должности, власть, богатство, любовь, а кого-то одаривает смертью. — Последнее слово предназначалось только для Уильяма. Пусть же наконец-то поймёт, что все его грязные дела, что он так упорно пытался совершить, давно выплыли на поверхность. И эти деяния не останутся безнаказанными. — Надеюсь, это не прямая угроза? — поинтересовался Уилл. Злость уже хлестала в нём и готова была перелиться через край. — Ну что ты, кузен. Всего лишь мои размышления. Напряжение между молодыми людьми становилось очень явным, и стоявшие рядом Джери, Гарри и Томас уже переглядывались между собой, посылая мысленные сообщения друг другу. Нужно было как-то разбавить эту гнетущую атмосферу. К их счастью подоспел один из стражников. Он тактично поклонился и протянул письмо Уильяму, которое, должно быть, пришло только что. Ланнистер быстро посмотрел на печать и тут же разломал её. Глаза забегали по нескольким строкам, что были написаны его любимой женой. Весь гнев сразу же улетучился, и на его место пришло истинное счастье. На лице проступила искренняя улыбка с нотками очень большой гордости. — Что там, брат? Письмо из дома? — спросил Томас. — Да. Не могу поверить собственному счастью. Моя прекрасная жена подарила мне сразу двух сыновей! — Последнее предложение прозвучало довольно громко, так, что половина двора уж точно услышала его. Уилл думал, что хотя бы сейчас у Тайвина проступит долгожданная зависть или ещё что-то. Ну а как иначе, когда Рогов Холм обзавёлся сразу двумя наследниками, тогда как у старшего Ланнистера жена даже не находилась в положении. Теперь-то Уильям почувствовал себя хозяином положения, он ощутил в себе огромный прилив сил. — Поздравляю, действительно большое счастье, — голос Тайвина не дрогнул, а на лице не отразилось ровным счётом ничего. Он не участвовал в таких глупостях, как сравнение количества детей и их пола. Какой прок от наследников, если их отец был настоящим глупцом и идиотом. — Нам пора. Ещё раз прими мои поздравления, кузен. Джери и Гарри не стали задерживаться в кругу своих родственников и последовали за братом. Им была не совсем понятна эта немая вражда между Тайвином и Уиллом. Если бы они знали всю подноготную их дражайших родственников, то не вели бы с ними задушевные беседы и не проводили вместе время. — Тебе понравились их мечи, Гарри? Может какой-то понравился больше всего? — поинтересовался Тайвин. — Это же валирийская сталь, конечно, они прекрасны! Верный Клятве идеален в бою. — Хорошо. Тогда я подарю его тебе, брат, — Ланнистер похлопал Гарольда по груди и разминулся с ними, отправившись к себе в покои, дабы привести себя в порядок и направиться на очередное заседание военного совета.***
Каждый день тянулся чрезмерно долго и время, казалось, совсем остановилось. Менялась только погода, причём в самую худшую сторону. Одна метель сменялась другой, а стоило ветру утихнуть, как воздух становился в сотни раз холоднее, чем в пургу. Для Элии стало настоящим испытанием находиться в Харренхолле. Помимо непривычных морозов, ей приходилось на каждом совете сталкиваться с уже ненавистным лордом Дорианом. Они невзлюбили друг друга изначально, как только Хайтауэр стал в открытую расспрашивать принцессу о беспокойствах в Дорне. Поначалу принцесса гордо держалась и не отвечала на нападки, но вскоре её терпению пришёл конец. Последняя их встреча закончилась неприятным разговором, насквозь пропитанным ядом. Помимо лорда Дориана, находились и другие просторцы, что таили в своих сердцах ненависть к дорнийцам, равно как и наоборот. Чаще всего именно между ними происходили драки и конфликты, которые часто заканчивались чьей-либо смертью. Даже северяне вели себя куда лояльнее. Впрочем, и в их рядах кипела ненависть, только не к дорнийцам, а ко всем южанам. Элия понимала всю свою беспомощность в данной ситуации. Конфликты — неизбежная часть любой войны. Запрещать своим людям ненавидеть кого-либо девушка не могла, ведь и в её сердце пылала такая же ненависть к человеку, что посмел назваться её дядей. Об этом и были её мысли. Ни о мертвецах, ни о холоде, ни о всех проблемах, что возникали в Харренхолле, а о нём, своём главном враге. Где он сейчас? Что делает? Быть может, он уже сидит в её дворце, на её троне, правит её землями. Мартелл сходила с ума от таких мыслей и не знала, куда себя деть. Небольшие прогулки стали частью её привычного дня. Пусть было и очень холодно, но она осмеливалась выходить ненадолго на улицу, как и сегодня. Элия прошлась немного по двору, а после, оставив гвардейцев внизу, поднялась на крепостную стену, чтобы наполнить лёгкие ледяным воздухом. Как многие говорили, что чем выше, тем холоднее, это она и решила проверить. Стены Харренхолла и правда были довольно огромными, должно быть даже выше, чем в Королевской Гавани, и уж точно выше, чем в Солнечном Копье. Мартелл обошла двух охранников, что стояли на выходе из небольшой башни, и только потом заметила Короля Севера. Он стоял совершенно один, наблюдая за войском, что разместилось внизу. Как в первую, так и во все последующие их встречи, Старк был слишком угрюм и очень печален. Он словно специально искал уединения, только бы никто не трогал и не говорил с ним. Элия подошла довольно тихо, но она знала, что он заметил её ещё как только девушка поднялась. Принцесса соблюла все формальности, склонила голову и слегка присела, но даже в этот раз мужчина не одарил её своим стальным взглядом. — Никогда не видела такой армии, — заговорила Мартелл. Пусть Король Севера продолжает игнорировать её, какое Элии было до этого дело. Она снова напомнила себе, для чего именно прибыла в Харренхолл. — Я тоже, — сухо ответил Джон. — Но вы уже сражались… с ними, — ей было странно говорить «мертвецы» или ещё как-то. До сих в голове принцессы не мог нормально уложиться факт существования такого врага. — Сражался. — И? Старк наконец-то оторвал взгляд от развернувшегося лагеря и повернул голову к Мартелл. Он чётко мог прочитать в её глазах, что она не верила и не понимала, зачем вообще прибыла сюда. И Джон не винил её, ведь он когда-то и сам представлял себе совершенно иное, не то, что увидел в Винтерфелле. — Возможно, смерть по сравнению с ними покажется лучшим исходом. Принцесса поёжилась. Так или иначе, она не хотела ему верить. Как считали в Дорне, северяне всегда всё рассказывали в мрачных подробностях. И вид у них у всех был такой, будто бы им незнакомо счастье. — Вы всегда такой угрюмый? — А вы всегда задаёте так много вопросов? — огрызнулся Джон. — Я просто пытаюсь быть дружелюбной, в отличие от вас, — Элию тоже раздосадовал их небольшой диалог. Она не просила к себе особого отношения, но элементарную вежливость можно было соблюдать. — Ну а я здесь не для дружбы, а ради жизни своих людей. — Хотя теперь для Джона и жизнь была в тягость. Он чувствовал усталость, не успев утром открыть глаза. Ощущал подавленность внутри и терзающую его боль. Она каждый миг царапала его изнутри, заставляла изнывать душу. — Значит, вы из тех, кто ради людей готов отдать и свою жизнь? — Это справедливо, ведь люди и дают мне эту жизнь. Разве вы как правительница не считаете так же? — Не считаю. Недавно я поняла, что чем больше ты делаешь для людей, тем они становятся неблагодарнее. — Пусть Элия была резка в своих словах, но после пережитого она перестала верить кому-либо. Она старалась поддерживать мир в Дорне, но её же люди и вонзили нож в спину. — Мы живём в замках, едим вкусную еду, спим в мягких постелях. И всё это благодаря нашим людям. Без своего народа я бы не был Королём Севера, а вы бы не были принцессой Дорна. — У нас разное мнение. Не вижу смысла спорить, — отрезала Мартелл. Уже никому не переубедить её, не заставить думать иначе. Закончилось время, когда посторонние люди влияли на неё и фактически правили её руками. Больше такого Элия не допустит. — О каких волнениях постоянно говорит лорд Дориан? — К чему вы спрашиваете? — Вас не понять, принцесса. Сначала вы недовольны тем, что я груб и неразговорчив, а теперь вам не нравится, что я задаю вопросы. — Джон уже сам пожалел, что не ушёл как только Элия поднялась на стену. Очевидно, что их взгляды значительно отличались и им было сложно найти хоть какие-то точки соприкосновения. Принцесса тяжело выдохнула и смиренно сцепила руки в замок. — Если бы вдруг на Севере объявился, ну, не знаю, внезапно воскресший наследник Старков, кто угодно. И решил забрать ваш трон. Что бы вы сделали? — Встретился бы с ним. — Для чего? — Чтобы увидеть. Поговорить. Узнать. Вдруг этот человек намного достойнее меня. — В этот момент Мартелл хотелось засмеяться, но она сдержалась и просто слегка улыбнулась. — Вы так просто отдадите то, что по праву ваше? — Если мой народ посчитает его более достойным, то какой смысл бороться. За что? За замок? За стул? За корону? К чему это мне, если люди будут ненавидеть меня. У вас другое мнение, да? — Верно. Другое. — Принцесса развернулась и обвела взглядом всё войско, что было видно её глазам. Джон же, напротив, отвернулся и прислонился спиной к стене. — Что ж, тогда желаю вам удачи в грядущих войнах, принцесса, — было последнее, что сказал Старк перед тем как покинуть стену. Элию очень сильно вывел из себя разговор с этим человеком. Он был слишком правильный и слишком справедливым даже к самому себе. Настоящая ледяная глыба, которую невозможно сдвинуть с места и хоть в чём-то переубедить.***
Тем временем внизу ворота со скрипом отворились и выпустили двоих молодых людей за стены замка. Уильям и Томас решили наведаться в лагерь к своим людям, чтобы убедиться, что всё хорошо. За день до этого уже возник инцидент именно с солдатом из Рогова Холма и какого-то дорнийца. Мужчин вовремя остановили, так что никто не погиб. Зато лорд Дориан обходился с нарушителями порядка довольно жёстко. Ко всему прочему Хайтауэр высказал всё это Уильяму и приказал хорошо смотреть за своими людьми. — Брат, позволь мне, — умолял Томас, следуя за Уиллом по пятам. Они всю дорогу спорили, а точнее младший просил, тогда как старший, как обычно, отказывал и сетовал на глупость брата. — Ты мне уже надоел! — Уилл остановился и развернулся к Томасу. — Нет его здесь! А если бы и был, то, как видишь, не очень-то мы ему нужны! — Очередной конфликт братьев заключался в том, что Томас с самого прибытия северян и Ночного Дозора просил разрешения разыскать отца. Уильям отказывал и даже представлять не хотел, что их отец находится где-то рядом. Так или иначе, он бы давно нашёл их, если так хотел. А раз до сих пор так никто и не объявился, то братьям Ланнистерам вообще не должно было быть дела до предателя-отца. — Откуда нам знать? Прошу, Уилл, разреши хотя бы поговорить с их Лордом-командующим. — Вернись в замок и не раздражай меня, Томас! — Уилл со злостью развернулся обратно и зашагал дальше по лагерю, следуя к своим людям. Томас понуро опустил голову и так и остался какое-то время стоять на месте. Так было всегда, вечно брату не было дела до его желаний. Он запрещал писать отцу, а теперь не давал шанса увидеться с ним. Томас ведь никогда не просил многого, он уважал Уилла и всегда прислушивался к нему. И всё же ему было очень обидно, когда брат так обращался с ним. — Простите, — раздался голос позади. Томас обернулся и обнаружил женщину, разодетую во множество различных шкур. Волосы были заплетены в обычную косу и перекинуты через плечо, а на поясе красовался нож, должно быть из обсидиана. — Я немного слышала ваш разговор. Вас зовут Томас? — Ну, да… — А тот лорд, ваш брат? Уильям? — Да… — Томас не понимал, что этой девушке было нужно. На вид она походила на одичалую, которых он уже видел. — Вы Ланнистеры, да? — Гретта дождалась утвердительного кивка и продолжила: — Тогда можно с вами поговорить? Только не здесь. Давайте немного отойдём, милорд. — Если бы она такое предложила Уиллу, то уже давно была бы послана в седьмое пекло. Однако Томас был другим, пусть и глупым, но очень мягкосердечным. Каким-то образом ему показалось, что эта женщина не замышляет ничего дурного. Поэтому он согласился и последовал за ней, прекрасно понимая, что лучше бы пойти обратно в замок, как и приказал брат. Если он узнает, что Томас не послушался его, то разразится очередная буря. Гретта отвела парня немного в сторону, туда, где было немного поспокойнее. Она и сама не меньше рисковала, уйдя так далеко от лагеря Вольного народа. Женщина практически не надеялась найти сыновей Джеймса. Так что такая удача ей вскружила голову и она очень занервничала. Они наткнулись на несколько брёвен и потухший костёр, солдаты должно быть давно ушли, поэтому Гретта решила не уходить дальше, а присела здесь и указал взглядом на другое свободное бревно. — Простите, милорд, что даже не представилась. Я — Гретта, — она протянула руку. Томас очень неуверенно обхватил её ладонь и пожал в ответ. — Я не понимаю… если это очень срочно, то, прошу, говорите. Мне следует вернуться в замок как можно скорее. — Молодой человек съёжился. С севера снова подул очень холодный ветер и по чёрным тучам можно было понять, что скоро снова будет метель. — Ваш отец Джеймс, верно? — Откуда вы его знаете? — Мы… — Гретта не знала, как лучше объяснить и с чего вообще начать. Она очень много думала после того, как Ланнистера не стало. Женщина помнила их последний разговор, и его слова о том, как он мечтал увидеть сыновей. — Он был моим другом. — Другом? Женщин ведь нет в Ночном Дозоре? — Томас как-то совсем пропустил мимо ушей слово «был», а когда понял, то нервно задёргал рукой. — Стойте… был? — Мне очень жаль. Он погиб в Винтерфелле, как настоящий герой. Юноша опустил голову. Он был очень сентиментальным и мог бы даже заплакать, однако делать это при незнакомой женщине было слишком даже для него. И всё-таки Томасу стало не по себе. Да, он никогда не видел и не знал отца. Но от новости о его гибели неприятна кольнуло в груди. — Я хотела разыскать вас обоих и сообщить об этом. Он… он очень желал увидеть своих сыновей, постоянно говорил о вас. И… он любил вас всем сердцем. — Брат не разрешал писать ему. Он обвиняет отца во всём. Говорил, что тот предатель. — Ваш брат просто обижен. Мне жаль, что всё так вышло. — Гретта протянула руку к юноше и нежно погладила его по руке, пытаясь хоть немного утешить. — Он был хорошим человеком? — Лучше я не встречала.***
В покоях молодого лорда Ланнистера было до неприличия жарко. Горел очаг, а горячая вода испустила пар, который окутал всю комнату. Тайвин только-только вылез из ванны, успел одеться и приступил к ужину. Сегодня он трапезничал один, без братьев. Те куда-то запропастились. Впрочем, Ланнистер знал, где они, и знал, чья была идея направиться в местный бордель. Какие бы беды не обрушивались на Семь Королевств, а шлюхи по-прежнему искали места, где деньги плескались рекой. Тайвин не осуждал братьев и не препятствовал их похождениям. Пусть развлекаются вдоволь, пока была такая возможность. А тем временем Ланнистеру нужно было побыть в гордом одиночестве, чтобы подумать о многом. За последнее время на него обрушилось слишком много информации, и с ней следовало обходиться аккуратно. Беременность Джоанны от Джеральда, очевидная ненависть Уильяма, беременность Ширеи, связь Бейлона и Мии, Дорн, стоявший на пороге войны, планы Простора по захвату части территорий своих соседей, волнения среди северян — всего было и правда много. Ланнистер бы очень хотел предвидеть будущее, но сейчас оно было более чем смутное. Всё зависело от исхода войны. Однако, стоило предусмотреть все возможные варианты, все подводные камни, которые хоть как-то могли помешать Тайвину и его семье в достижении собственных целей. В дверь постучали и гвардеец пересёк комнату, подойдя к столу. — Письмо, милорд, — мужчина протянул маленький свёрток и вышел из покоев. Ланнистеру подумалось, что это отец прислал какие-то вести, ведь на бумаге стояла печать с их гербом. Он быстро вскрыл письмо. «Мой дорогой муж. Пусть ты снова решил держать меня в неведении и обделил даже таким крошечным вниманием, как письмо, это не мешает мне писать тебе. Я не жду ответа, потому как знаю, что его не будет. Мне не хочется писать ни о чём. Ни о тревоге за тебя, ни о всех моих переживаниях, ни о том, как сильно я скучаю. Этого не будет в моих письмах, потому что я намереваюсь сказать всё тебе лично, смотря глаза в глаза, видя и ощущая тебя рядом. Надеюсь, ты понимаешь, что теперь обязан вернуться. Вернуться к нам. Ко мне и к ребёнку, чьё сердце бьётся у меня внутри. Пусть эта весть заставит тебя улыбнуться». Тайвин опустил письмо на стол и перечитал его раз семь, если не больше. Он цеплялся за последние строки и пытался принять эту новость. Разумеется, Ланнистер ждал этого. Так и было задумано, когда речь зашла о его браке с девицей Аррен. Всё тогда было таким очевидным. И теперь, когда мысль о скором отцовстве окончательно улеглась в голове, он улыбнулся. Именно сейчас, находясь один, Тайвин позволил себе маленькое счастье, позволил эмоциям взять вверх. «Пусть эта весть заставит тебя улыбнуться». Так и случилось, потому что Шарра знала настоящего Тайвина. И безмерно любила его.