***
В Красном замке продолжала царить суматоха. Раненым оказывали помощь, а тех кого так и не удалось спасти, выносили на улицу и складывали на подготовленные настилы. Было принято решение, что уже завтра произойдёт прощание с погибшими, а после необходимо было двигаться дальше. Мёртвых не вернуть, невозможно воскресить всех, поэтому, как бы печально всё не было, жизнь продолжалась. Множество проблем не могли решиться сами по себе, у людей не было времени на долгую скорбь, каждого ждала своя судьба. Девушка уже три раза постучала в дверь, но ей так никто и не ответил. Гвардейцы тоже молчали и не давали никаких ответов, но, кажется, они были вовсе не против, чтобы принцесса вошла. Зайдя в комнату, она столкнулась с неприятным холодом, будто бы стены в этой части замка рухнули и теперь зимний ветер обдувал помещение со всех сторон. Элия прошлась взглядом по всем предметам и только потом заметила причину такого мороза. Дверь на небольшой балкон была открыта настежь, занавески разлетались в разные стороны и сквозь плотную ткань девушка рассмотрела одинокую фигуру, что стояла совершенно неподвижно. Принцесса в один момент подумала, что лучше уйти, но всё-таки тихими шагами преодолела комнату и вышла на балкон. Ей уже было известно обо всём, что случилось, и в сложившей ситуации она не находила подходящих слов. Руки Мартелл коснулись холодного камня, а голова в нерешительности повернулась в сторону Джона. Он, конечно же, заметил её присутствие, но совершенно не подал никаких знаков, только продолжал стоять и смотреть вниз на то, как одно тело за другим продолжали выносить из замка. — Я… очень сочувствую тебе. Мне конечно не понять тебя полностью, но это огромная потеря. — Зная, пусть и не так хорошо, характер Старка, девушка старалась быть очень аккуратной в словах. Она даже не могла предположить, что сейчас испытывает Джон, как ему удаётся сохранять такое холодное и будто бы равнодушное лицо. — С тобой всё хорошо? — поинтересовался Король Севера. Элии очень хотелось, чтобы при диалоге он хотя бы смотрел на неё. Их отношения и до того были слишком напряжёнными, а теперь и вовсе, казалось, что их разделяло целое ледяное море. — Да. Я чувствую себя хорошо. Мейстер сказал, что поводов для беспокойства нет. — Разумеется, Джон интересовался только ребёнком, а было ли ему дело до самой девушки, сказать было сложно. Мартелл уже не рассчитывала ни на какое потепление, будет прекрасно, если между ними хотя бы сохранится нейтралитет. — Ты уже говорил с… королём? — Пока нет. Но ничего хорошего в свою сторону я от него не жду. — Старк не знал, что ему сейчас будет правильнее сделать, с чего начать исправлять свои ошибки. Он не знал, как теперь его люди настроены к нему, не знал, в каком состоянии был Север, и что со всем этим делать, он тоже не знал. — Дорну тоже, наверное, не стоит теперь ждать обещанную помощь. Мы останемся в знак уважения на коронацию, но после сразу же уедем. Солнечное Копьё захвачено, а мой так называемый дядя провозгласил себя принцем Дорна. Я не могу больше жертвовать своими землями. Думаю, мои люди внесли достаточный вклад в эту победу и король этого не забудет. — Надежда была очень хрупкой и Элия готовилась к тому, что домой ей придётся возвращаться с поредевшей армией. Она не была близко знакома с Бейлоном, но вполне наслышана о его характере, и это очень усложняло общее положение. — Значит, ты снова едешь на войну? — У меня нет выбора. Узурпатор должен понести своё наказание, как и все те, кто предал меня. — После этих слов, Джон наконец-то развернулся полубоком и посмотрел на супругу. В её глазах не было ни частички скорби, она пылала только местью и правосудием, что собиралась совершить. Осуждал ли он принцессу? Наверное, нет. Ей было важно своё положение и власть, что так быстро выскользнула из рук. Старк не мог осудить её за такие желания, ведь каждый человек сам определял свой путь. — Надеюсь, ты будешь предельно осторожна. — Не переживай, как только ребёнок родится, то ты сразу же об этом узнаешь. — Разве было Королю Севера дело до того, что происходило в Дорне? Он не готов был лезть в чужую войну, тем более, что на его собственных землях царила разруха. Но мужчина переживал за будущее, а сейчас это будущее находилось внутри Элии. Он был не способен перенести ещё одну потерю так скоро, поэтому его волнение было объяснимым. Совсем скоро они с женой разъедутся каждый в свой угол и между ними ляжет целое королевство. Может для принцессы это ничего и не значило, но для Джона было немного беспокойно. — Я хотел извиниться, — тихо произнёс Старк. — За что? — За то, что никогда не смогу стать для тебя настоящим мужем. И за то, что никогда не смогу полюбить. Ты заслуживаешь быть любимой. Каждый из нас этого заслуживает, но не каждый может это дать. Мне важно, чтобы ты это знала и не ждала того, чего никогда не будет. — Джон не хотел её обманывать и вселять ложные надежды. Он прекрасно понимал, что в его сердце больше не будет места ни для какой женщины. — Тогда и ты меня извини. За то, что никогда не стану той, о ком ты думаешь всё время. И за то, что не подарю тебе ни заботы, ни любви, ни нежности. Мы правда разные, Джон. Но судьба распорядилась так, и нам остаётся только подчиниться ей. — Элия с грустью опустила глаза вниз. Весь первый шарм от встречи с мужчиной из снов наконец-то рассеялся и она смогла взглянуть на эту жизнь более трезвым взглядом. Ей никогда не занять все мысли Старка. Она так и останется женой на бумаге и той, что родит ему наследника, если так захотят Боги. Давно было пора выбросить из головы идиотские мечты девочки, которая любила прохладный лимонад и беззаботные вечера с песнями. Для Мартелл детство давно закончилось, а будущее окрасилось в багровые цвета.***
На следующий день все площади заполнились людьми. Где-то успели сделать настилы и на них уже положили погибших, а где-то мёртвых солдат просто кинули в одну кучу и обложили деревянными обломками, чтобы пламя быстрее разгорелось. Главная же процессия происходила возле септы Бейлора. Для королевы подготовили отдельный деревянный помост и разместили его в первом ряду по центру. Немного дальше можно было увидеть Мию, лорда Дориана, Бриндена и остальных погибших, которые отдали свои жизни во имя мира и спасения. Все находились в нервном ожидании, а кому-то и вовсе было непросто стоять здесь и смотреть как твой ребёнок, родитель или другой родственник лежит в ожидании того момента, когда от физического тела не останется ничего, кроме пепла. Король сильно задерживался, а без него начинать ритуал прощания было бы, как минимум, неуважительно. Поэтому людям оставалось только держаться за последнюю ниточку силы и терпеливо ждать начала церемонии. — Где Бейлон? — тихо произнёс Родрик, стоявший рядом с Томменом. — Надеюсь, что уже в пути. Сир Эдриан пообещал, что он будет. И я отдал приказ сиру Рейгару, чтобы тот тоже за всем проследил. — После очень громкого разговора, если его можно было так назвать, Ланнистер более не виделся с королём. Ему постоянно докладывали о состоянии молодого монарха, и как выяснилось, Бейлон ни разу не вышел из комнаты. Пока никто не мог, да и не пытался поговорить с Таргариеном. — Мне нужно с ним кое-что обсудить, но после того, как он «тепло» принял тебя, я решил повременить до коронации. А после уплыву, — продолжил Родрик. Он и до этого не очень жаловал столицу, теперь же она и вовсе стала ему ненавистна. Больше не было никаких причин задерживаться в этом гнусном месте, тем более, что останься Лианна жива, то она давно приняла решение об отъезде своего мужа. — И куда ты отправишься? — спросил Томмен. — Домой. Пришло время стать лордом Железных островов и кем там? А, Хранителем Морей. — Меня начинает пугать твоя ответственность, — попытался пошутить десница. — Я просто старею. И это ужасно. — Сейчас было не самое подходящее время для шуток, но Томмену было приятно, что Грейджой находился в хорошем расположении духа. Зная характер мужчины, то можно было ожидать примерно такого же поведения, как у Бейлона, но Родрик словно переродился. Он активно помогал Ланнистеру в решении небольших проблем, взял на себя часть ответственности за подготовку похорон, при этом успел уделить должное внимание сестре и другу, разделив их общее горе. — А ты, значит, остаёшься на своём посту десницы? — продолжил разговор Грейджой. — Не знаю. Это ведь не мне решать. Малый совет опустел, как и Королевская гвардия. Нас ждёт много изменений, но не раньше коронации. — А что там с Балерионом? — Пока никаких новостей. Он просто пропал. — Ещё одна проблема добавилась к той огромной куче, что предстояло разобрать Томмену, если его должность останется при нём. Дракона покойной королевы никто больше не видел после битвы. Не было известно, жив он или мёртв, и в случае первого варианта, что он мог сейчас делать. Балерион потерял свою наездницу и хозяйку, и сейчас никто не мог им управлять. Только Боги ведают, что дракон способен натворить без должного присмотра. Голоса стихли в тот момент, когда король на своём чёрном жеребце и вместе с остатками Белых плащей всё-таки прибыл. По внешнему виду можно было подумать, что Бейлон просто не выспался, что в какой-то степени было так. Ему пришлось черпать силы из ничего, чтобы приехать сюда. Его не очень беспокоил труп матери, что уже маячил перед глазами, но вот на Мию было крайне сложно посмотреть. Проходя мимо девушки, его глаз метнулся в сторону и внутри всё снова заиграло с новой силой. Её родители предпочли облачить дочь в привычные штаны и тунику, вместо красивого платья. И всё-таки не смогли обойтись без голубого цвета. Сама туника была серого невзрачного цвета, а вот на груди красовалась тонкая вышивка в виде голубого цветка. Бейлон сжал кулаки и заставил себя сделать шаг, отдаляясь от тела Мии. Он занял место рядом с Томменом, выступив немного вперёд, чтобы обозначить свою важность. Обо всех этих дурацких нюансах рассказал сир Рейгар, пока они направлялись к площади. Стало настоящим испытанием просто стоять посреди ненавистных ему людей, которые только и делали, что разглядывали каждую часть его тела. Но это было не самым сложным, нежели держать голову прямо и не коситься в сторону девушки, которую он никак не мог отпустить. — Что я должен делать? — тихо, но в то же время грубо спросил король у Ланнистера. — Полагаю, все ждут от вас несколько слов в знак прощания с погибшими. — Томмен обратил внимание, как после его слов Бейлон ещё сильнее нахмурился. Ему было даже жаль его. Мальчик совершенно ничего не смыслил и не знал, что такое быть королём. Самое большое упущение Лианны, да и самого Томмена. И теперь ему предстояло как-то это исправлять. — Сделайте это сами, — отрезал Таргариен. Ланнистер не очень был готов к такому приказу, но выбора не было. Люди и так уже сильно истомились, необходимо было поскорее со всем закончить. Мужчина поправил кафтан, на котором всё ещё красовался знак десницы и выступил вперёд. Он сделал несколько шагов в направлении помоста с королевой, а потом развернулся к собравшимся. — Сегодня наши сердца наполнены скорбью, — начал Ланнистер. — Кто-то потерял мужа или жену, кто-то сына или дочь, — он посмотрел на Ренли и Ашу, — кто-то брата, сестру, друга и товарища, и, конечно, все мы потеряли нашу королеву. То, что вы видите, — мужчина окинул рукой площадь позади себя, — лишь малая часть того, что было вложено в эту победу. Нам больно отпускать близких сердцу людей, но каждый из них заслужил свой покой. Их вклад невосполним и теперь наша задача — это оправдать их надежды и их жертвы. Мы не можем вписать в историю имя каждого, кто отдал свою жизнь здесь, в Харренхолле, в Винтерфелле, в Восточном Дозоре, и во всех тех местах, куда ступила нога нашего врага. Но мы можем сохранить в памяти своих близких и передавать эту память своим детям, а они своим. И пока память будет передаваться из поколения в поколение, пока имена этих героев будут жить на устах наших детей, внуков, правнуков, всё это будет не напрасно. — Мужчина кивнул тем, кто подготавливал факелы. Первый вручили королю и он так и порывался направиться в другую сторону. Благо сир Эдриан находился рядом и держал Бейлона под контролем. Таргариен неспешно подошёл к матери и без лишних слов поджёг сначала один угол помоста, потом другой. Далее к нему присоединился Джон, и в момент когда пламя начало разгораться, братья встретились взглядами, не выражавшими никакой семейной любви. Бейлон был слишком убит своим личным горем, поэтому его гнев ещё не достиг Старка. Но он уже знал, кто убил его мать и этого было вполне достаточно. В причинах молодой король разбираться не желал. Бейлон вернулся на место, правда ненадолго. Стоило ему опять посмотреть в сторону Мии, как последние нервные окончания оборвались. Это было выше всего произошедшего — смотреть как девушка, которая несколько дней назад бурно спорила с ним насчёт битвы, теперь отдаётся во власть огню. Король прикрыл глаза, вдохнул разгорячившийся воздух и резко сорвался с места. Он сделал сегодня достаточно: вышел из комнаты, приехал на эти грандиозные поминки, спокойно выслушал жутко долгую речь Ланнистера. Как только Бейлон вернулся в замок, в свои покои, у него снова возникло дикое желание всё разрушить. Запах гари с улицы уже проник в комнату и парень готов был задушить самого себя. Там, среди этой огромной кучи неизвестных ему людей, лежала его душа и сейчас она плавилась и тлела под натиском огня. Бейлон не знал, куда выместить скопившуюся боль, он просто желал упасть и раствориться, как те трупы, сгореть и превратиться в пепел. Король окинул комнату взглядом, а дальше ноги уже сами дошли до стола, руки схватили бутылку с вином и без лишних церемоний жидкость полилась ему в рот прямо из горлышка. Потребовалась далеко не одна бутылка, чтобы заглушить боль. Но вино отлично справилось со своей задачей и Бейлон наконец-то уснул без всяких мыслей, а тело впервые расслабилось за последние три дня.