И вспыхнет пламя. Зима пришла

Летний замок иногда хотелось назвать Тихим замком. Нигде не было так спокойно и уютно, как здесь. В воздухе царило настоящее умиротворение и любая печаль быстро уходила, растворялась в этих приветливых стенах. В просторных коридорах и комнатах витал приятный запах цветов, даже в самое суровое время года. Здесь хотелось дышать, хотелось любить и испытывать только самые положительные эмоции. Каждое утро житель замка любил встречать по-своему, но неизменно оставалось одно — восхищение красотой здешних мест. Величие Красных гор заставляло на некоторое время задерживать дыхание, а просторы Штормовых земель оставались неизменно волшебными, будь то лето или зима. Для Дейны возвращение домой стало сложным испытанием, но стоило ей переступить порог и увидеть любящую улыбку матери, как все тревоги отступили. Конечно, она каждый день только и делала, что размышляла о прошлом, обо всём, что «подарила» ей столица. И как же девушка была благодарна матери за то, что та молчала и ни о чём не спрашивала, ничему не учила и не осуждала. Ей и без того было стыдно перед родителями, поэтому причитания только подлили бы масла в огонь. По прошествии нескольких месяцев жизнь Таргариен постепенно обрела прежние краски, если не считать огромного живота, который приносил определённый дискомфорт. Дейна совершенно точно изменилась внутри себя, теперь она могла думать только о будущем и том, что сможет дать этому ребёнку. Её любовь возрастала и вместе с тем усиливался страх того, что у неё не получится стать достойной матерью. Пока большая часть Вестероса боролась за жизнь и каждый день приносил только боль от потери и множество смертей, в Летнем замке звучал искренний и задорный детский смех. Маленький Тирион сидел на кровати, обложенный множеством мягких подушек, и с интересом бил одну деревянную игрушку об другую. При каждом стуке мальчик издавал смешок и начинал повторять действия снова и снова, пока щёки его не окрасились в ярко-розовый цвет от смеха. Дейна полулежала рядом, наблюдая за братом и поглаживая живот, пока матушка занималась необходимыми делами в отсутствии отца. Тирион рос на удивление очень послушным и сообразительным ребёнком. Он мог часами делать одно и то же, при этом не теряя никакого интереса. Его развитие шло согласно установленным нормам, как говорил мейстер. В свои семь месяцев мальчик уверенно сидел, самостоятельно переворачивался на живот и уже делал попытки ползать. К слову, он совсем не добавлял хлопот и точно отличался от Дейны и Нимерии в таком же возрасте. Внешностью он полностью пошёл в Мирцеллу. Те же золотистые волосы, голубые глаза, что достались от бабушки Серены, как говорила сама Мирцелла, приятная бархатная кожа, которую хотелось целовать без конца, а улыбка и вовсе была как будто срисована с матери. В этот раз от отца ребёнку ничего не досталось, но, кажется, сам Нед был только этому рад. — А где Нимерия? — поинтересовалась Мирцелла, как только вошла в комнату к дочери. Она старалась выглядеть более непринуждённо, хотя Дейна сразу почувствовала какое-то напряжение. — Во дворе, кажется. Пытается вязать какие-то там узлы, — без интереса ответила девушка. — Но, судя по тому, что она сделала себе на голове, узлы у неё получаются ужасно. — Пусть Нимерия уже стала выходить из детского возраста и начала превращаться в женщину, интересы её практически не изменились. Не было ни одного спокойного дня, когда на непокорную дочь лорда Эддарда никто не жаловался. — Боги, надеюсь, в этот раз она взяла верёвку, а не половину простыней со всего замка. — Мирцелле было непросто справляться с Нимерией, пока супруг отсутствовал. Она не умела проявлять излишней суровости и жёсткости, а с младшей дочерью иначе просто не получалось. — Милая, тебе пришло письмо, — женщина как-то резко сменила тему и вытащила из рукава небольшой клочок бумаги. — Я думала, что это от твоего дяди из-за печати… — Дейна с трудом приняла сидячее положение и взяла письмо из рук матери. — Ты читала? — Первые две строчки. — Судя по выражению лица Мирцеллы, письмо это было вовсе не радостным. — Тириону пора кушать. — Женщина очень быстро взяла сына на руки и тактично удалилась из комнаты. Ей было достаточно этих двух строк, чтобы понять, как Дейне будет непросто читать такое. И лучше это сделать наедине с собой, хоть Мирцелла жутко переживала за дочь и её реакцию. Девушка покрутила свиток у себя в руках, обратив внимание на печать с гербом Ланнистеров. Если это был не её дядя, то варианты ещё несомненно были, только вот они тут же разрушились в голове Дейны. Кто бы из Ланнистеров мог ей написать? Она сглотнула и развернула бумагу. «Дорогая Дейна. Или лучше было бы сказать: «Здравствуйте, прелестная и неземная нимфа». Уверен, второй вариант заставил тебя улыбнуться. Если ты получила это письмо, то, должно быть, меня больше нет. Очень надеюсь, что мой младший братец действительно отправит его…». Сердце так неприятно защемило от этих нескольких предложений. Слёзы набежали сразу же и остановить их было невозможно. «…Я очень долго думал, что написать и стоит ли вообще это делать. Может ты там уже давно забыла о своём вечно надоедливом и самом красивом (безусловно) друге. Не будем вспоминать то неприятное, что нас связывало. Да и какая теперь разница, когда я мёртв. Странно такое писать, прости. Знаешь, о какой смерти я мечтал? О той, когда закрыв глаза я буду видеть только тебя. Очень похоже на письмо какого-то глупого влюблённого мальчика, но я правда такой. Ты всегда заставляла меня делать то, на что обычно я никогда не решался. Например, помнишь, когда покрасил свои чудесные волосы? Да, я дурак, признаюсь. Теперь перейдём к более серьёзному. Я люблю тебя, несмотря на твой поступок, несмотря на то, что ты погубила моё сердце. Мне хочется верить, что ты хоть немного скучала. А ещё я очень хочу, чтобы ты была счастлива и никогда не думала, что твоя жизнь закончилась. Все мы оступаемся и часто делаем неверные шаги, тем интереснее жизнь, разве нет? Так не бойся спотыкаться, не бойся набивать синяки, это лишь свидетельство того, что ты настоящая. Надеюсь, что когда-то ты встретишь человека, который влюбится в тебя по уши, как я, а ты подаришь ему это чувство в ответ. Всё, заканчиваю. Ты навсегда в моём сердце, прекрасная нимфа. Лучший в мире рыжеволосый мужчина. Джеральд». Последние строчки Дейна уже практически не видела. Всё заволокли горькие слёзы. Она очень старалась его забыть, но чем больше проходило времени, тем сильнее она понимала, что не просто оступилась, а повернула не на ту улицу. Сейчас ей было искренне горько и больно. Когда вся пелена её мнимой влюблённости к Родрику спала, чувства к Джеральду усилились вдвойне. Она не могла простить себе такое отношение к нему и спустя время подумала, что её жизнь могла быть очень счастливой рядом с Джери. Дейна тоже его любила, но поняла это очень поздно, когда все стены обрушились и пути назад уже не было. Письмо ещё больше разбередило её чувства, она задыхалась в этой комнате. Замок больше не казался уютным и приветливым. Стены сжимались вокруг неё, перед глазами стоял образ упущенной любви, а внутри разгорался настоящий пожар. Сколько девушка проплакала, точно неизвестно, но из-за такого сильного скачка эмоций ребёнок внутри неё заволновался. Сначала Дейна подумала, что просто очень сильно перенервничала, но с наступлением темноты боль внизу живота стала какой-то острой и отчётливой. Ей совсем не хотелось думать о плохом, поэтому она не стала отсиживаться дальше в четырёх стенах и попросила прислугу позвать сначала матушку. — Милая моя, — Мирцелла присела рядом с дочерью и притянула к себе. Ей было мало что известно о племяннике, но судя по письмам Томмена, он проявлял очень сильный интерес к Дейне. Может, имела место любовь. Только женщина так и не посмела откровенно поговорить с дочерью. — Мне больно… — Это пройдёт, всё когда-то проходит. — Нет, мне больно здесь, — девушка указала на свой живот. Она сжала простынь и зажмурилась, так как ей было настолько больно, что Дейна начала терять сознание. По глазам матери можно было прочитать, что она забеспокоилась не меньше. А в следующую минуту Мирцелла приказала слугам начать готовиться к родам и заодно позвать мейстера. Пусть женщина переживала не меньше дочери, но она проходила через это уже четыре раза, поэтому всё для неё было обыденным. — Ты должна успокоиться. Конечно, это нелегко и малоприятно. Просто думай, что уже скоро увидишь своего сына или дочку, — она поцеловала Дейну в лоб и принялась хлопотать вместе со слугами. Девушка позволила переодеть её в просторную сорочку и по совету матери прилегла на кровать, а при каждой схватке сжимала подушку в руках и громко выдыхала. Такой способ хорошо помогал первые несколько часов, пока боль не стала ещё острее, дальше уже не было сил сдерживать крики. Никто её не просил замолчать, напротив, матушка даже поощряла такой способ выпустить неприятные эмоции. К счастью Дейны, процесс появления ребёнка на свет шёл довольно быстро. Некоторым женщинам приходилось мучиться целый день, а то и всю ночь, у кого-то и вовсе возникали осложнения, которые часто приводили к очень плачевным последствиям. Девушке повезло как никогда, потому что уже к середине ночи мейстер с толикой радости сообщил, что малыш готов к рождению, его положение правильное, но необходимо немного помощи матери. Для Дейны самое ужасное осталось позади, она больше не испытывала колющей боли, сохранялось только сильное желание вытолкнуть ребёнка из себя. Он будто сам напрашивался и очень желал наконец-то родиться. Усталость переливалась через край и только слова матери и мейстера, что осталось совсем немного, вдыхали в девушку жизнь. Она чувствовала, как внутри всё начинает опустошаться и после очередного выдоха наступило приятное облегчение. Комнату наполнил детский плач, настолько громкий, что некоторые слуги прикрыли уши и поразились тому, насколько криклив был этот младенец. — Это мальчик, миледи, — довольно сообщил мейстер. Всё изменилось в тот момент, когда кричащего младенца приложили к груди Дейны. Если все эти месяцы она не верила и порой думала, что никак не может полюбить этого ребёнка, то сейчас уже не могла представить, как возможно жить без этих маленьких ручек и ножек. Мейстер забрал мальчика, чтобы обмыть его и перерезать пуповину, а прислуга помогла Дейне справиться с ещё одним не очень приятным испытанием. После таких долгих и сложных часов девушка практически ничего не чувствовала, она была так сильно очарована своим малышом, что процесс рождения родового места прошёл очень гладко. Видимо все молитвы Матери оказались не напрасными, и она даровала Дейне лёгкие роды и крепкого, здорового ребёнка. Может связь с Родриком и была сплошной ошибкой, теперь об этом было сложно сказать. После всех процедур мальчика вернули обратно к матери и Мирцелла помогла дочери с первым кормлением. Снова новые и необычные ощущения, но для Дейны всё было только в радость. Она старалась полностью отдаться ситуации и не вспоминать строчки из письма Джеральда. Сейчас ей нужно было быть сильной. — Как ты его назовёшь? — спросила Мирцелла. — Я так много думала. Что-то северное или, может, валирийское… но… Эрик. Его будут звать Эрик. — Она увидела это имя в одной из книг, которые любила перечитывать по несколько раз. В той истории некий Эрик был отважным воином и превосходным мореплавателем. Он так любил море, что однажды стал его владыкой. Глупая детская сказка. Её сын ещё не воин и не мореплаватель. Он просто Эрик. Эрик Шторм.