Шансы, что ты упустил

Fleurie — Hurts Like Hell Черные кудряшки падали на глаза, прикрывая их, а веки слегка дрожали, и брови иногда хмурились, будто ему снился плохой сон. Удивительно. Какой сон может быть хуже их реальности? Кларк проводила взглядом еще одну упавшую локонку, проследила за его глубоким вдохом и выдохом, невольно вздохнула вместе с ним. Она никогда не видела, как спит Беллами Блейк. Даже во сне беспокойный, серьезный, собранный. В какой-то особенный момент уголки его губ чуть поднялись, он вздрогнул и выдохнул так, будто усмехнулся. Теплее, чем обычно. Легче и спокойнее. Кларк провела взглядом по смуглой коже, смоляным волосам, веснушкам и шрамам на лице, что он получил за все эти месяцы. Беллами снова «усмехнулся», будто застал ее за разглядыванием, и слегка потерся щекой о подушку. Забавный и молодой. Красивый. Кларк слегка улыбнулась, перевела взгляд на список на столе, и ее брови снова нахмурились. Оставалось вписать лишь два имени. В предпоследнем она была уверена на все сто, лишь оттягивала момент, любуясь его обладателем в тысячный раз. Левая рука медленно выводила такое знакомое и родное имя красивым и легким почерком, будто оно только и создано, чтобы быть в этом списке, на каждой строчке, под каждой цифрой. «99. Беллами Блейк». Осталось одно место, и у Кларк в глазах появились слезы. Как бы ей хотелось оказаться в этом списке, рядом с ним. Быть достойной остаться. Ручка остановилась напротив числа 100. Холодные пальцы сильно сжимали ее, рука дрожала, но не двигалась. Все в ее теле, в ее голове и мыслях сопротивлялось тому, чтобы спасти себя. Пара капель упала на щеки, но в остальном тело будто сказало «нет» на любые попытки сдвинуться, будто намеренно парализовало само себя. Как может она поставить свою жизнь выше жизней других людей? Всех тех, что она обрекла на смерть этим же списком. Ушей коснулся мягкий вздох, скрип старого дивана. Беллами поднялся, провел рукой по лицу, смахивая сонное марево, и подошел к ней. Перевел взгляд с застывших глаз на исписанный листок на столе. — Если вписала меня, то впиши и себя, — безапелляционно заявил хриплым голосом. — Беллами, я не могу, — прошептала Кларк, ожидая, что он поймет. Из всех людей на всем белом свете он единственный, кто точно понял бы. — Впиши. Впиши, не то впишу я. Она отрицательно покачала головой. Беллами осторожно взял ее руку, коснулся холодных пальцев, и перехватил ручку. Опустился над столом и также бережно, как и она сама минуту назад, вписал уже ее имя. «100. Кларк Гриффин». Пелена застилала глаза, будто не давая рассмотреть себя в спасенных рядах. Кларк закрыла лицо руками, пытаясь скрыть слезы от Беллами. Хоть он и все понимал. — И что теперь? — голос предал и дал трещину. Беллами молчал, затем тихо произнес, где-то совсем над ухом: — Уберем его, и будем надеяться, что он не пригодится. — Ты все еще надеешься? — она продолжала глушить рыдания, не открывая глаза. — Мы все еще дышим, — прошептал Беллами и положил руку ей на плечо. Прикосновение будто что-то переключило, и она убрала руки от лица. Положила голову на его руку, и слезы заструились по его пальцам, ладони, капая на пол. Он присел на корточки к ее ногам, не отрывая взгляда от лица. Погладил скулы обеими руками, вытер шершавыми пальцами мокрые щеки, провожая глазами каждое свое прикосновение. Кларк тоже смотрела на него. Он осторожно опустил руки к ее ладоням, крепко их взял в свои и медленно поднялся, вынуждая и ее последовать за ним. Аккуратно ступая назад, но все еще держа ее за руки и смотря в глаза, вел ее к дивану, где только недавно безмятежно спал. Без слов. Ведь иногда говорить вовсе ничего не нужно. Он присел на мягкую поверхность и потянул Кларк за собой. Она села рядом, повинуясь каждой его немой команде. Сердце все еще сокрушалось прошедшими рыданиями, но лицо стало каменным, безразличным. В голове не было ни мысли, но она казалась тяжелой и больной. Беллами откинулся на спинку дивана, и рукой слегка направил Кларк так, чтобы ее голова опустилась ему на плечо. Снова взял ее ладони и принялся оглаживать, растирать отчего-то замерзшие пальцы. Она только сейчас ощутила, как ей было холодно. Но ощущение стало быстро исчезать рядом с теплым Блейком. Таким необходимо теплым. Руки Кларк пощипывали и согревались. Она обводила глазами комнату, осматривала немногочисленную мебель, старые потрепанные бумаги на тумбах, металлические стены. Беллами тихо и спокойно дышал. Так спокойно, что она почувствовала, как засыпает на его плече, поднимаясь и опускаясь вместе с его грудной клеткой. — Так больно, — прошептала она, вряд ли отдавая себе в этом отчет. — Так больно, Беллами. Она как-будто задержала дыхание ненадолго, а затем задышала глубже, тяжелее. Уснула. — Я знаю, — прошептал Беллами, глядя на их сплетенные пальцы и продолжая исправно глубоко дышать, чтобы не побеспокоить ее сон. Он подумал о том, что когда она проснется через несколько часов на его плече, это щемящее чувство пустоты и отчаяния в ее глазах пропадет. За эти несколько часов он даст ей сил, и с ними они точно сумеют все преодолеть. А потом он подумал, что ее волосы пахнут лесом. И он так давно мечтал снова почувствовать их запах в полной мере. Это стало последней мыслью, перед тем как он также заснул, легонько положив свою голову на ее. Не выпуская из рук теплые пальцы.