The Unrestrained

Ярость сжирала его, металась внутри, пыталась найти выход. Чертов Цзинь Гуанъяо! Как этот шлюхин сын посмел… Не Минцзюэ пытался глубоко дышать, не допустить очередного всплеска, но Цзинь Гуанъяо вдруг тонко заулыбался. — Дагэ… Неужели ты не заметил разницы между Песнью Очищения, которую играл я и Песнью Очищения, которую играл эргэ?.. — Ты!.. Красная пелена упала на глаза, и происходящее дальше Минцзюэ помнил смутно. Он видел, как довольно улыбается Гуанъяо, как наслаждается он зрелищем, как упивается властью, которую имеет над ненавистным старшим братом. Минцзюэ был будто в тумане, будто нечто контролировало его тело, заставляя впустую рубить воздух, в то время как разум метался и кричал в агонии. Довольный смех Цзинь Гуанъяо подначивал его, заставлял махать саблей еще сильнее, казалось, будто тени сгустились над этим местом Башни Кои, и из каждого уголка доносился этот надменный хохот. — Посмотри, как ты прекрасен в ярости, дагэ! — Гуанъяо будто в смущении прикрыл рукой лицо, но затем вновь расхохотался. — Я убью тебя!!! — зарычал Не Минцзюэ, делая особенно яростный выпад, и Бася недовольно загудела, врезавшись в стену. Цзинь Гуанъяо вдруг весь подобрался, скосил глаза, увидев, как по лестнице наверх мчится Хуайсан с перекошенным от страха лицом. — Дагэ! Дагэ!!! — Не Хуайсан тут же оказался в цепких руках Гуанъяо: в его планы не входило убийство всей основной ветви клана Не, тем более, Хуайсаном так легко будет манипулировать… Подумать только, Цинхэ Не в его подчинении! Мысленно сын Гуаншаня уже праздновал свою победу, и именно его отвлеченность сыграла с ним плохую шутку. Не Хуайсан вдруг змеей вывернулся из его рук, с криками бросаясь к брату, поскальзываясь на крови, текущей из цицяо дагэ. Рухнул перед главой на колени, завыл не своим голосом. — Дагэ, умоляю, успокойся, очнись, дагэ!!! Минцзюэ будто во сне повернулся к нему, медленно поднимая саблю. Не Хуайсан закричал сорванным голосом. — Это же я, дагэ!!! Раздался хруст костей. Младший Не на секунду замер, недоуменно смотря на свою разрубленную грудь. Поднял взгляд на брата. В глазах Минцзюэ вдруг появились крупинки разума, руки задрожали, и Бася с громким звоном упала на резные плиты. Глава Цинхэ рухнул на колени рядом с братом. — Х-Хуайсан?.. — Не Минцзюэ неверящим взглядом окинул тело младшего брата: кровь, идущая изо рта, разрубленная наискось грудная клетка, раздробленные ребра, острыми концами пропоровшие плоть, все это выглядело ужасно, но худшим было то, что Хуайсан стремительно терял краски, из его глаз уходила жизнь. Подняв слабую руку в бесплодной попытке коснуться щеки брата, младший Не слегка улыбнулся краешком губ. — Не плачь, дагэ… Я так рад, что ты очнулся… Да… — рука безвольно упала, и Не Минцзюэ закричал во все горло, вспарывая криком ночную тишину. Судорожно затряс брата, будто пытаясь привести в чувство, а когда это не сработало, перевел взгляд, полный ярости, на все еще стоявшего поодаль Цзинь Гуанъяо. — Ты заплатишь за это, шлюхин сын! Последним, что видел Цзинь Гуанъяо в своей жизни, была на полной скорости летящая к нему Бася.