The Unrestrained

Они были заперты в Тюрьме Бессмертных, только он и брат. Напряжение и тревога охватили Хуайсана: все-таки сидеть рядом с трупами было неприятно, да и мало ли, что смогут учудить духи, если вдруг решат напасть. Не Минцзюэ находился будто бы в какой-то прострации, что-то бормотал, покачиваясь из стороны в сторону. Перевел какой-то полубезумный взгляд на брата: Хуайсан обходил пещеру по кругу уже в восьмой раз, внимательно простукивая каменные стены, силясь найти выход. — Отсюда нет выхода, Хуайсан. — хрипло проговорил глава клана. — Бывшие главы уходили сюда умирать, добровольно запирали себя, и выхода нет и никогда не было. — Но как-то же они сюда попадали! — огрызнулся младший Не, не прекращая своего занятия, однако уже через пару шагов вернулся к стартовой точке и обессиленно опустился на ступеньки рядом с братом. Не Минцзюэ как-то незаметно сжал руку Хуайсана, затем осторожно перебрался пальцами на бедро. Брат недоуменно покосился на него, но ничего не сказал. Глава продолжил легко поглаживать бедро, чуть сжимая, причиняя сладкую боль, и Не Хуайсан негромко застонал. Они с Минцзюэ не были близки уже довольно долго, дагэ был занят делами клана, и Хуайсан не хотел его беспокоить, а последующие ссоры только усугубили ситуацию. Не Хуайсан, что бы остальные ни думали, кротостью характера не отличался, он весь был — огонь, в одну секунду превращаясь из ласковой искорки в неукротимое обжигающее пламя. Он и в постели был таким, и Минцзюэ это нравилось. — Что же ты делаешь, дагэ… — пробормотал Хуайсан, а затем вдруг толкнул брата назад, седлая его колени. Зашарил руками по крепкой спине, сминая ханьфу. Оставил россыпь жгучих поцелуев на доверчиво открытой шее, укусил, с удовольствием вслушиваясь в короткий низкий стон Минцзюэ. — Снимаю напряжение. — хрипло ответил старший Не, распахивая светло-серое ханьфу брата, чуть ли не разрывая пояс. Нефритовые подвески на нем чуть звякнули, столкнувшись с полом. По телу Хуайсана пошли мурашки от холодного воздуха, и он со вздохом нырнул в горячие объятия Минцзюэ. Обхватил уже налившийся член брата, пару раз провел по стволу, погладил влажную головку. Наклонился, чмокнул прямо в центр, обхватил губами, чуть пососал, вслушиваясь в тяжелое дыхание Минцзюэ. Брат не выдержал, начал толкаться в горячий рот, и Не Хуайсан все ему позволял. Он обожал такого дагэ: властного, точно знающего, что ему нужно, берущего это без всяких колебаний. Минцзюэ толкался глубоко, проникая в горло, внутренне умирая от ощущения судорожно сжимающегося, горячего и узкого горла. Хуайсан отпрянул от члена, втянул воздух, оборвал языком ниточку слюны, протянувшуюся от органа брата до его рта, заулыбался, начиная резко двигать рукой. Глава Цинхэ задрожал от подступающего оргазма, зарылся рукой в волосы брата и с тихим рыком кончил на лицо брата. Открыл глаза, зачарованно глядя на затуманенные желанием глаза брата и его покрытое спермой лицо. Хуайсан захихикал, стирая большим пальцем капельку со щеки и отправил ее в рот. — Твоя очередь позаботиться обо мне, да-гэээ! — и тихо вскрикнул, когда его повалили на каменный пол. Брат резко сгреб ствол вместе с яичками в большую мозолистую ладонь, двигая рукой именно так, как Хуайсану нравилось. У младшего Не не заняло долго времени достичь пика наслаждения: он выгнулся, пронзительно вскрикнул, а затем обмяк. Не Минцзюэ бережно обтер запачканный живот брата подолом своего ханьфу. Хуайсан бездумно пялился в высокий потолок пещеры, а затем вдруг резко поднялся, восторженно пискнув. — Кажется, я нашел выход!