The Unrestrained

На свой двадцать пятый день рождения Не Минцзюэ получил от отца странный подарок. Если честно, он понятия не имел, что с этим делать. Слуга, доставивший этот подарок (Минцзюэ назвал бы это проклятьем, а не подарком!), поклонившись, вышел, а тело, завернутое в струящуюся ткань темно-изумрудного цвета, так и осталось стоять, замерев на месте. Минцзюэ не мог понять, парень перед ним или девушка. Длинные темные волосы, на макушке схваченные в пучок и украшенные золотой заколкой, большие миндалевидные глаза, темные, в таких и утонуть можно, полные чувственные губы, изящная фигура, вроде все, что положено девам, но наследника не отпускало какое-то странное чувство, догадка, что перед ним мужчина. — Ну и что мне с тобой делать? — А ты, молодой господин, будто не знаешь, что следует делать с наложницами? — неожиданно хмыкнули, и Минцзюэ убедился в том, что перед ним юноша. Голос был звонкий, но с хрипотцой, он посылал волны мурашек по спине, и Не Минцзюэ слегка поежился. — Тогда предоставь все мне. Наследник Цинхэ Не неожиданно для себя оказался на кровати, а сверху навалилось гибкое тело наложника. — Ты что делаешь?! — Минцзюэ попытался оттолкнуть юношу, но тот лишь захихикал, посильнее вцепившись в бедра молодого господина, и слезать явно не собирался. — Как тебя зовут? — Хочешь поговорить? Я Хуайсан, но зови меня А-Сан, — промурлыкал наложник, а затем принялся раздеваться. Не Минцзюэ зачарованно следил за тем, как упала полупрозрачная ткань накидки, обнажая голые руки, увитые изящными золотыми цепочками, как полетел на пол расшитый пояс, как отправилась туда же нательная рубаха. Юноша был чудо как хорош, и он знал об этом, демонстрируя Минцзюэ свое тело, изгибаясь, проводя пальцами по груди, задевая цепочки, лежащие на груди. Наследник Цинхэ вдруг почувствовал незнакомое ранее томление, и судя по всему, А-Сан заметил то же самое, довольно ухмыляясь, ерзая по паху. — Прекрати… — срывающимся голосом прошептал Минцзюэ, а затем сдавленно зашипел сквозь зубы, когда юноша опустился к его груди и прикусил сосок. — Да что ты… Дальше все было будто во сне. Громкие вздохи А-Сана, его дрожащее горячее тело и жалящие укусы, упругость и мягкость кожи, жар бархатных стенок нутра… Минцзюэ казалось, что он мог наслаждаться этим вечно. Хуайсан в очередной раз с силой двинул бедрами, и молодой господин Не застонал, изливаясь внутрь, чувствуя, как пульсируют и сжимаются стеночки вокруг его члена. — А-Сан! Хуайсан хрипло рассмеялся, упав на кровать рядом. Развернулся, чуть приподняв ногу, давая Минцзюэ рассмотреть, как из его ануса по капелькам сочится сперма. — Ты настоящий зверь, молодой господин! — отвесил комплимент наложник, а затем захихикал, наблюдая, как румянец расползается по щекам и шее Не Минцзюэ. Минцзюэ все еще не знал, как относиться к подарку отца, но что-то ему подсказывало, что это не последняя ночь, в которую Хуайсан придет в его покои.