***
Сяо Синчэнь потом думал, что он прибыл немного не вовремя, но это было лучше, чем если бы он вдруг очутился в городе И. Он оказался в маленьком городке, в котором людям друг до друга не было никакого дела, и это подтверждалось хотя бы тем, что перед ним очутился рыдающий ребенок с окровавленной рукой, на которого никто не обращал внимания. — Да чтоб тебя, отродье дьявола, хватит мешаться под ногами! — какой-то мужчина уже было замахнулся на ребенка, который так некстати оказался на его пути, но Синчэнь успел вовремя, схватил того за руку, не позволяя ударить малыша. — Добрый господин, разве Вы не видите, что дитя травмировано? Как можете Вы причинять ему еще большую боль? — мужчина, оглядев дорогую ткань белоснежного ханьфу незнакомца, смутился, вырвал руку и поспешил скрыться в толпе. Сяо Синчэнь перевел взгляд на трясущегося ребенка. Без сомнения, это был Сюэ Ян, только что попавший под телегу главы клана Чан. Он безумными глазами смотрел на заклинателя, баюкая левую руку. Вся ладонь выглядела ужасно, мизинец был раздроблен, ошметки кожи свисали с оставшейся кости, и Сяо Синчэнь подивился тому, что мальчик все еще оставался в сознании, испытывая невероятную боль. — Здравствуй, малыш, меня зовут Сяо Синчэнь, я знаю многое о целительстве. Позволь мне осмотреть твою руку. — мальчишка нахмурился, пытаясь сосредоточиться на голосе незнакомца, затем зарычал, как дикий звереныш, засверкал глазами, пытаясь отползти. Синчэнь с грустью наблюдал за запуганным и забитым Сюэ Яном, не решаясь приблизиться, не желая давать ему повода бояться. — Все вы врете! Взрослые только и хотят побить и причинить боль! Ненавижу! — Сюэ Ян попытался подняться, но ноги не держали его, голова кружилась, и он бы размозжил себе голову о каменную дорогу, если бы не подхвативший его Сяо Синчэнь. — Пусти-пусти-пусти, я не хочу, не убивай меня!!! Я больше никогда не буду воровать, я просто хотел кушать! — Я знаю, — мягко сказал Синчэнь, удерживая извивающегося мальчишку в своих руках. — И я не причиню тебе вреда. Нужно осмотреть твою руку и залечить ее, иначе начнется заражение и всю-всю руку придется отрезать. — Всю руку? — всхлипнул Сюэ Ян и завыл с новой силой. — Как же я без руки буду? Дядя, осмотри ее, скорее, я не хочу, чтобы ее отрезали! Вот и славно, подумал Синчэнь, унося ребенка на ближайший постоялый двор. Осталось убедить Сюэ Яна в том, что он не опасен, в том, что он готов помочь. Это, думалось Сяо Синчэню, будет не так уж и просто, но он справится. Определенно.***
— Ну что там, дядя? Мне не отрежут руку? Я не хочу ходить без руки! — маленький Сюэ Ян вертелся, кричал, яростно жестикулировал, и Сяо Синчэнь подивился его внутренней силе. Все это делать с таким увечьем… Рана была плохой. Мизинец был буквально отрезан до последней фаланги, и лишь небольшой кусочек кожи все ещё удерживал болтающийся огрызок. — Мне придется отрезать тебе кожу, если ты не хочешь, чтобы началось заражение, — мягко объяснил Сяо Синчэнь, копаясь в сумке в поисках обезболивающей травы. Сюэ Ян поводил носом, повертел рукой, отмытой от крови, перед лицом, подозрительно посмотрел на заклинателя. — А откуда я знаю, что ты не отрежешь мне что-нибудь ещё? Я слышал, что есть дядюшки, заманивающие малышей и режущие их! — И куда же я дену твое разрезанное тело? — с любопытством спросил Синчэнь. Мальчик был забавен в своей подозрительности. — Зачем мне кусочки ребенка? — А я откуда знаю? — огрызнулся Сюэ Ян, и было видно, что ответа на вопрос у него нет. — Колдунством каким-нибудь займёшься! — В заклинательстве не используется чужая плоть, заклинатели используют силы собственного Золотого Ядра, которое находится здесь, — и Сяо Синчэнь мягко ткнул ребенка в солнечное сплетение. Так, отвлекая, он вложил в чужой ротик комок травы, заставил сжевать и резким движением отсек клочок кожи. Мизинец, больше ничем не удерживаемый, упал на стол, и Сюэ Ян проводил его грустным взглядом. — Если ты заклинатель, то покажи мне фокусы! — попросил ребенок, но просьба эта больше походила на требование, и Сяо Синчэнь заулыбался. Теперь он узнавал того Сюэ Яна из прошлой жизни. Заклинатель быстро зажег на ладони маленький огонёк, показал его малышу, затем начертал талисман — и вокруг Сюэ Яна закружились золотистые бабочки. Разинув рот, тот смотрел на них, а затем робко улыбнулся лишь одним уголком рта. — Так значит, ты действительно заклинатель? Хорошо! Тогда возьмёшь меня в ученики! — И для чего же тебе учиться заклинательству? — Чтобы отомстить, конечно! Я никогда не прощу этого отвратительного толстяка за то, что он лишил меня мизинца! Я убью его и всю его семью, он будет смотреть на то, как они умирают в муках и му… — Нельзя! — вдруг вскричал Сяо Синчэнь и сам подивился силе своего голоса. Сюэ Ян сжался на стуле, зажмурился, ожидая, что за криком последует удар, но когда его шеи не коснулась оплеуха, он аккуратно приоткрыл глаз. Сяо Синчэнь сидел перед мальчиком, закрыв лицо руками, и плечи его тряслись. Неужели я опоздал, судорожно думал он, неужели ненависть уже захватила Сюэ Яна, и спасти его не удастся? — Эй, дядя… — Сюэ Ян робко подергал Синчэня за рукав белоснежного ханьфу. — Дядя, ты расстроился, потому что я хочу убить кого-то? — Я расстроился потому, что ты хочешь использовать светлую энергию Золотого Ядра на плохие поступки, — аккуратно начал объяснять Сяо Синчэнь, — а это недопустимо. Лучшее, что ты можешь сделать для того, чтобы отомстить — это простить этого ужасного человека и жить дальше, а его поступок ещё вернется ему самому. Понимаешь? Сюэ Ян крепко задумался. Он хотел отомстить, хотел убить человека, из-за которого испытал такую дикую боль. Но при этом он не хотел расстраивать заклинателя, который не только не причинил ему зла, но и наоборот, покормил, залечил рану, пообещал обучить заклинательскому мастерству. Наконец, он решил. — Ладно, дядя, так и быть! Я не буду убивать эту грязную свинью, но ты будешь учить меня колдовать. Пока ты меня учишь — я не буду причинять зла. По крайней мере, хитро подумал Сюэ Ян, даже если и буду — ты не заметишь.***
День за днем, год за годом, Сяо Синчэнь пристально наблюдал за тем, как растет Сюэ Ян. Как из ободранного, избитого бродяжки он превращается в статного и сильного светлого заклинателя. Тут Синчэнь позволил себе мимолетную улыбку: чтоб Сюэ Ян и использовал силы Золотого Ядра! Изменилось многое, но лишь одно оставалось неизменным: меч Сюэ Яна получил имя «Цзянцзай», сколько бы ни противился этому Синчэнь. Оружие было выковано специально для него в одной из самых именитых кузниц Гусу, и мальчишка, с ужасом глядя на то, какую сумму тогда отдал за меч заклинатель, поклялся, что обязательно все отработает. — А-Ян, я же не в слуги тебя взял, — засмеялся Сяо Синчэнь, потрепав ребенка по макушке. — Я взял тебя в ученики, и разве не работа учителя — заботиться о своих учениках? Прошло почти одиннадцать лет, Сюэ Ян стал достаточно сильным заклинателем, и Сяо Синчэнь чувствовал гордость. Посмотрите, наставница, я сумел все изменить! Первые несколько лет их путешествий Синчэнь и вспоминать не хотел: мальчишка пытался воровать, нагло обманывал и отпирался, и даже когда доказательства его вины были неоспоримы, пытался извернуться, чтобы избежать наказания. Синчэнь никогда его не наказывал, но каждый разочарованный взгляд заклинателя действовал на ребенка как вылившийся на голову ушат с холодной водой. Сюэ Ян обещал, что больше не будет, терпел месяц-два, и все начиналось заново. Однажды они наткнулись на Чан Цианя, и Синчэнь едва успел увести Сюэ Яна до того, как случилось что-нибудь фатальное. Ребенок злился, орал, кусался, а потом замолк, невидящим взглядом уставившись в стену. — Я пытаюсь простить, — сказал тогда он. — Но у меня не получается. Ты поможешь мне, Синчэнь-гэгэ? И Синчэнь помогал, и помогает до сих пор. С недавних пор ученик Баошань-саньжень начал замечать взгляды. Нет, немного не так. Это были ВЗГЛЯДЫ. Брошенные украдкой, когда А-Ян думал, что на него не смотрят. Взгляды горячие, пробирающиеся под кожу, будоражащие что-то темное внутри, и Синчэнь ёжился каждый раз, когда ловил их на себе. Было… странно. Да, пожалуй, это слово подходило лучше всего. Сяо Синчэнь был уверен, что все дело во взрослении, кроме него рядом с Сюэ Яном не было никого, и вполне логично было предположить, что он стал объектом некой страсти только из-за этого. Сам Синчэнь на горе наставницы проскочил этот период тихо и незаметно, проводя почти все свое время в медитациях, но наивным дурачком он не был, знал и про совместное самосовершенствование, и про обрезанных рукавов, и про весенние игры… И никогда не думал, что это случится с ним. Взгляд Сюэ Яна продирал до костей, заставляя внутренности плавиться, и Сяо Синчэнь держался лишь на одном ослином упрямстве. А-Ян его ученик. Он помнит его ребенком. А-Ян его ученик и нельзя… О, Небожители, какой же он красивый! Все точки над «и» расставил сам Сюэ Ян, в одну безлунную ночь перед Цисицзе накинувшийся на него с поцелуем. — Синчэнь-гэгэ, ты просто не представляешь, я с ума схожу, так хочу тебя поцеловать, только не отталкивай меня, позволь мне… — и горячечно целовал в щеки, лоб, покрывал поцелуями трепещущие нежные веки, подрагивающие губы, и никак не мог остановиться. Синчэня разрывало между моралью и желанием. Он так хотел любить Сюэ Яна, но… С каким-то немым изумлением увидел, как по щеке А-Яна скатилась слеза, сорвалась с подбородка, упала на пол, и это было самым настоящим откровением. Он, наконец, решился. Положил руку на шею Сюэ Яна, приласкал, и с удовольствием наблюдал, как зажигается огонёк надежды в темных глазах юноши. — Синчэнь-гэгэ, ты… — Не нужно слов, А-Ян, — ласково сказал Сяо Синчэнь, а затем наклонился и робко поцеловал Сюэ Яна. Сам. На Цисицзе они пошли вместе.