The Unrestrained

Лань Цзинъи родился в главной ветви клана Лань, был двоюродным племянником аж самого Лань Цижэня, и надежды на него возлагались ого-го какие! Мама рассказывала, каким он будет красивым и благородным господином, когда вырастет, все девы будут за его вниманием охотиться, отец же похмыкивал на это только. А затем нет-нет, да и приходил перед сном, обещал, что Цзинъи будет самым сильным заклинателем, сильнее Ханьгуан-цзюня и Цзэу-цзюня, и будет известен своим благородством и могуществом на всю Поднебесную! Лань Цзинъи довольно улыбался, предвкушая чудесное будущее. Будущее оказалось не слишком-то радостным. Учителя Цзинъи постоянно жаловались на его поведение, мол, слишком громкий, слишком непоседливый, слишком шкодливый, слишком, слишком, слишком! Лань Цзинъи и сам был не рад: он бы и хотел быть менее шумным и более усидчивым, но ведь зубрить три тысячи правил — такая скука! Почему он должен это делать? Он хочет на ночную охоту, убивать нечисть, прославиться, в конце концов! А потом в их группе появился маленький испуганный мальчик, и все внимание переключилось на него. Мальчика звали Лань Юанем, и, чисто технически, Ланем он не был. Никто не знал, откуда Ханьгуан-цзюнь принес этого ребенка, что случилось с его родителями, но все знали: теперь Лань Ванцзи его приёмный отец, и обижать маленького А-Юаня как-то опасались. Лань Юань, тем временем, чуть оклемался, втянулся в занятия, и неожиданно оказалось, что он очень смышлён. Лань Цзинъи негодовал: конечно, ведь его отец — Ханьгуан-цзюнь, как тут не быть умным и всезнающим? Он бы, может, тоже все про гулей знал, если бы Лань Ванцзи был его отцом! — Ну и ладно, — бурчал Цзинъи, сворачивая в комочки рисовую бумагу и обстреливая ими А-Юаня. Мальчик ойкал, вертел головой, пытаясь найти виновника, а когда увидел Цзинъи — понурился. — Странный! — заключил Лань Цзинъи и швырнул ещё один комочек бумаги.

***

Цзинъи стоял на руках около Стены Правил, мысленно возмущался, сдувал спадающую на глаза челку. Этот Лань Юань! Точно он нажаловался своему отцу, и именно из-за этого Цзинъи назначили наказание. — Попадись мне только, А-Юань, — сквозь зубы прошипел мальчик, — я тебя поколочу! — За что? — раздался рядом тихий голос, и Цзинъи ойкнул, пошатнулся и чуть не упал. Скосил глаза немного, надулся. — А меньше жаловаться надо, вот за что! Думаешь, если сын Ханьгуан-цзюня, так тебе позволено все? Как бы не так! — Но я никому не жаловался, — расстроенно протянул Лань Юань и уселся рядом с мальчиком. Вид у него был смущенный и неловкий. — Я не знаю, кто нажаловался учителю Ланю, но я этого точно не делал! Я дружить хочу… Лань Цзинъи разинул рот и, наконец, благополучно шлепнулся на землю. — Дружить? Со мной? — А-Юань робко кивнул и улыбнулся, протягивая маленькую ладошку. Цзинъи посмотрел на нее с удивлением. — Погоди, ты уверен? Я же этот… Безара… Рабе… — Безалаберный, — подсказал Лань Юань, а затем тихо хихикнул. — Но это неправда! А-И веселый, и А-Юань очень хочет подружиться с А-И! Но если он, конечно, не хочет… — Хочу! — спешно и громко перебил его Цзинъи, и проходивший мимо взрослый адепт Гусу шикнул на него. Лань Цзинъи втянул голову в плечи и продолжил уже тише. — Хочу! На лице Лань Юаня расцвела робкая улыбка.