The Unrestrained

Не Хуайсан часто думал об одной вещи. С самого детства он не был похож на людей собственного клана, и это волновало его. Все в Цинхэ Не были быками, мощными, статными и высокими мужчинами и женщинами, гордо носившими на голове пару острых рогов. У Хуайсана рог был один: длинный, витой, прямо посередине лба, и он искренне недоумевал, отчего же он такой. Какая-то мутация? Он не раз задавал этот вопрос старшему брату, но Не Минцзюэ только качал головой. Его дразнили, над ним издевались, несмотря на то, что он был вторым господином Не и наследником брата. — Как может управлять нами какой-то недоделыш? — хмыкал один из адептов, и его поддерживали одобрительным хохотом. Адепты больно пихали его, дергали за рог, выдирали волосы из длинного, пышного хвоста, и Не Хуайсан каждый раз краснел от злости, заливался слезами, убегал. — Чифэн-цзюню побежал жаловаться! — фыркали адепты. — Больше же он ни на что не способен кроме этого! Брату Не Хуайсан никогда не жаловался, что бы ни говорили его недоброжелатели. Он приходил в покои дагэ, сворачивался в клубочек под локтем работающего Минцзюэ, сопел напряженно до тех пор, пока брат со вздохом не откладывал кисть в сторону и не начинал поглаживать его по длинным шелковистым волосам. — Что опять произошло? — Почему я не такой, как все? — и Минцзюэ вздыхал. Они говорили на эту тему множество раз, и каждый раз глава Цинхэ Не не знал, что сказать. Он понимал, что Не Хуайсан не такой, как все они, и более того, он подозревал, что не связан с ним кровью, но в хранилищах и библиотеке не осталось никаких сведений о том, каким образом Не Хуайсан появился на свет. — Потому что ты мало ешь, мало тренируешься и мало времени посвящаешь самосовершенствованию, — ворчливо отзывался Не Минцзюэ, и Хуайсан заливался веселым смехом. Дагэ с таким же ворчанием уходил за ширму в своем кабинете, гремел там чем-то, и на низком столике перед Хуайсаном появлялись рисовые лепешки, кусочки курицы в кислом соусе, нарезанные овощи. — Ешь, бедолага, если сам не можешь себе еды раздобыть, — обычно говорил брат, и Не Хуайсан, озорно сверкая глазами, набивал рот редисом.

***

Новости о том, кем же на самом деле является Хуайсан, обрушились на Цинхэ Не как снег в середине лета. В Нечистую Юдоль пожаловал необычный проситель, закутанный в черный плащ с головы до пят, и адепты, бывшие на тренировочной площадке, тут же бросились обсуждать его. Кто-то предположил, что это может быть какая-нибудь благородная госпожа, нуждающаяся в помощи, кто-то — что это посланец императора. Но когда Не Хуайсана, сидевшего и наблюдавшего за тренировками, почти волоком утащил пышущий яростью Не Минцзюэ, все затихли. Просительницей оказалась женщина в летах, на одеждах ее не было никаких опознавательных знаков, но… Она скинула плащ, гордо вскинула голову, и оба брата затаили дыхание: она имела точно такой же рог, как имел и сам Хуайсан. Глава Цинхэ Не едва удержал его на месте. — Я пришла сюда, чтобы заявить о своем праве на того, кого ты, глава Не, зовешь своим братом. — На каких основаниях? — прорычал Не Минцзюэ, крепче сжимая в руках Бася, а женщина вдруг жестко усмехнулась, глядя недобро. — Твой клан, глава Не, разрушил все, что когда-либо у меня было. Двадцать лет назад твой батюшка приехал в нашу деревню, чтобы взять замуж кого-то из наших дев, только вот беда — никто не захотел связывать себя священными узами с быками. Наша община живет по старинным правилам, и не смешивает священную кровь с другими, но твоему отцу ответ не понравился. Он убил всех жителей и забрал ребенка, сына нашего главы… — женщина указала на замершего Не Хуайсана. — Его. Только твой отец не знал, что я была в этот момент в лесу, собирая травы для нашей целительницы. Я потратила много лет, набираясь храбрости, и вот я здесь, чтобы забрать мальчика. И даже если ты велишь меня казнить — я буду знать, что все было не напрасно, что я смогла рассказать… Рассказать племяннику о том, кто он есть на самом деле. Не Хуайсан вцепился в рукав ханьфу брата, не замечая этого. Взгляд его был прикован к этой женщине. — Я… Даже если все, что ты сказала — правда, я никогда не покину брата! Я люблю его! И пусть окажется, что он мне не родной — любовь в моем сердце не станет меньше. — А-Сан… — тихо прошептал Не Минцзюэ, закусывая губу. От признания младшего Не внутри стало тепло и спокойно. — Но… — Не Хуайсан опустил голову, пытаясь собраться с мыслями. — Что я за существо? Столько лет я мучился этим вопросом, но теперь разгадка так близка, и… — Цилинь, — мрачно сказал Не Минцзюэ, и женщина кивнула, подтверждая правдивость выводов главы Не. Тот горько усмехнулся. Не Хуайсан оказался существом куда выше его по рангу, мифическим, невероятным, могущественным цилинем. Существом, которое лишь одной своей волей может подчинить себе весь мир… Воцарилась тишина. Каждый думал о своем.