***
— Дагэ! Дагэ, мне нужно сказать тебе нечто очень важное! — Не Хуайсан сиял и едва ли не подпрыгивал на месте от возбуждения, но Минцзюэ, занятый тренировками адептов, даже не обратил на это внимание. — Не сейчас, Хуайсан. — Но дагэ, это очень важ… — Я занят, ты не видишь? — рыкнул глава клана, и Не Хуайсан буквально сбежал с тренировочной площадки. Ничего, новость потерпит до вечера. Вечером Не Минцзюэ отправился на ночную охоту, и явился лишь на третьи сутки, впрочем, чтобы затоптать в себя немного пищи и тут же унестись на Бася в какую-то приграничную деревню, откуда пришли вести о неупокоенных мертвецах. — Дагэ… — чуть ли не плакал Хуайсан, глядя на широкую спину брата. — Не сейчас, Хуайсан, дело срочное, я не могу задерживаться ни… — Я понёс! -…минуты. — Не Минцзюэ замер, а затем медленно обернулся, глядя на младшего брата неверяще. — Что ты сказал?.. — Я… У нас получилось, дагэ, я смог, я понёс! Лекарь говорит, что уже три луны миновали, а я только недавно узнал, и… — Не Хуайсан испуганно вздрогнул, когда его неожиданно стиснули в объятиях. — А-Сан… — дрожащим голосом проговорил Не Минцзюэ. — А-Сан, спасибо…***
Не Минцзюэ проснулся посреди ночи от какого-то непонятного чувства. Повозился в кровати, потянулся, протянул руку направо, чтобы сгрести Хуайсана под себя и наткнулся на уже остывшую простыню. Не Хуайсана в постели не было. — Что за… — Не Минцзюэ нахмурился, приподнимаясь, пытаясь найти младшего Не. Может, он пошел за водой? Нет, не пошел. Забился в уголок между подставкой для Бася и большим письменным столом и едва слышно всхлипывал, изо всех сил зажимая рот, пытаясь не выпустить из себя ни звука. Не Минцзюэ присел рядом, сгребая супруга в объятия. — Ну чего ты, А-Сан? Что случилось? Тебе плохо? — Н-нет… — всхлипнув, отозвался Не Хуайсан и для верности помотал головой. Минцзюэ терпеливо ждал, когда брат соберется с мыслями и, наконец, расскажет причину своих слез. Хуайсан задыхался от слез и икал, не в силах успокоиться, и глава Не погладил его по голове, прижимаясь к чуть влажному от пота лбу губами. — Я просто… Минцзюэ, я боюсь. — Чего? — осторожно уточнил старший Не, и Не Хуайсан снова истерично всхлипнул. — Что… Что я не смогу выносить дитя. Что случится что-то непоправимое, и наш малыш никогда не родится. Что… Что, если я споткнусь и упаду на живот? А если съем что-то не то, что может навредить ребенку? А вдруг… — Хуайсан вдруг повернулся, глядя расширившимися, шальными глазами на брата. — Вдруг мое тело решит, что дитя опасно для него и… — Хуайсан, — ласково позвал Не Минцзюэ, приподнимая голову брата за подбородок. — Я обещаю тебе, что все будет хорошо. Ты выносишь наше дитя без каких-либо трудностей и в назначенный срок принесешь этому миру сильного и крепкого малыша, будущего главу Цинхэ Не. Не будет никаких ужасов, что ты сейчас нафантазировал, потому что я не дам случиться ничему дурному. Понял? — Дагэ… — Не Хуайсан всхлипнул, прижимаясь губами к губам своего супруга, а затем вдруг отстранился, замер, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя. Лицо его внезапно осветила яркая улыбка, и младший Не схватил руку Не Минцзюэ, прижал к своему животу. В ладонь легко толкнулись, и сердце Не Минцзюэ заныло от любви к своему маленькому мужу и еще неродившемуся ребенку. — Чувствуешь, дагэ? Он любит своего отца и даже выражает это единственным доступным способом. — Я тоже его люблю, — севшим вмиг голосом ответил старший Не, а затем перевел взгляд на сияющее лицо брата. — И тебя.***
В назначенный срок Не Хуайсан родил здорового малыша, нареченного Не Хуаном. Глядя на свое дитя, пригревшееся на груди мужа, Не Минцзюэ плакал впервые за очень много лет.