The Unrestrained

Не Минцзюэ согнулся пополам, удерживая руку на животе. Из обеденной залы выпорхнул Не Хуайсан и тут же очутился рядом с братом, тревожно что-то спрашивая, но уши будто забило ватой, и Не Минцзюэ ничего не услышал. Он медленно дышал, пытаясь вернуться в нормальное состояние, и Не Хуайсан нахмурился, хватая брата за запястье и считая его пульс. — -агэ… Дагэ! — Чего тебе, — сквозь зубы прошипел Не Минцзюэ, с трудом выпрямляясь и поднимая взгляд на младшего Не. Судорожно выдохнул. — Что с тобой творится в последнее время? Ты сам не свой! Может, тебе к лекарю сходить? Это может быть что-то серьезное! — Я уже сходил к лекарю, — солгал Не Минцзюэ, отцепляя руку Не Хуайсана от себя. — Ничего серьезного. Он дал мне отвар из трав, пойду, выпью. И ушел. Не Хуайсан проводил его подозрительным взглядом, а затем задумался. Все изменилось, когда Минцзюэ исполнилось девятнадцать лет. Хуайсану казалось, что все из-за того, что их отец погиб, и дагэ пришлось возглавить клан, но сейчас казалось, что все не так. Была ли еще какая-то причина? Причина действительно была, но Не Минцзюэ надеялся, что Не Хуайсан не узнает о ней. По крайней мере, пока. По достижении девятнадцати, конечно, все изменится, но… Не Минцзюэ не хотелось об этом думать. Он, шатаясь, зашел в свои покои и залпом выпил уже остывший настой из трав. Прикрыл глаза. Все действительно перевернулось, когда ему исполнилось девятнадцать лет, в тот день он обрел свой вторичный пол и вдруг понял, кто является его Истинным. Осознание, что это его младший брат, ударило как обухом по голове. Как может его родной брат, малыш А-Сан быть его второй половинкой? Они же братья, помилуй Небо! Они связаны кровью! А еще… Не Минцзюэ хрипло рассмеялся и со всей силы долбанул чашей по стене — она разлетелась в пыль, он — омега. Скажи кому! Глава Цинхэ Не — жалкая, слабая, текущая омега… Травы не помогали, и Не Минцзюэ судорожно выдохнул, потирая рукой живот. Кажется, в этот раз он выпил настой слишком поздно, и придется использовать крайнее средство… О, как Минцзюэ ненавидел свою природу в такие моменты! Он распахнул дверь, громогласно позвав Не Цзунхуэя, который будто того и ждал, тут же явившись под грозный взгляд своего главы. Не Минцзюэ втащил его в свои покои, запер дверь и рывком сбросил плащ и верхнее ханьфу. Замер на кровати, глядя на застывшего у кровати альфу, а затем хмыкнул, поводя плечами. Между ног приятно потянуло. — И чего ты ждешь? Помоги же своему главе.

***

Чем ближе было девятнадцатилетие Не Хуайсана, тем сильнее нервничал Не Минцзюэ. Миллионы серых, безрадостных мыслей заполоняли голову. Что, если Не Хуайсан, узнав о том, что они — Истинные, преисполнится ненависти и презрения? Что, если решит, что из-за братских уз они не должны быть парой, что это будет противно Небесам? А что… А что скажут адепты? Старейшины? Не Минцзюэ сглотнул. А Лань Сичэнь, его лучший друг? Глава Цинхэ Не не был готов видеть пренебрежение в его взгляде. Кроме того, в последние месяцы отвар, призванный скрыть течку, совсем перестал действовать, и Не Минцзюэ опасался, что теперь, когда девятнадцатилетие Не Хуайсана совсем близко, течки усилятся и будут идти куда чаще, чем раньше. Он слышал об этом от зрелых омег на рынке в Цинхэ: так организм пытается быть готовым к соединению с Истинным в любой момент. Это не приносило облегчения, как и Не Цзунхуэй, который каждый раз будто каменел, когда видел главу Цинхэ на пороге покоев для адептов, и постоянно пытался скрыться из поля его зрения. Не Минцзюэ презрительно фыркал, но никому, кроме друга детства, свою тайну доверить не мог. Приходилось справляться своими силами. В день, когда Не Хуайсану исполнилось девятнадцать, Не Минцзюэ улетел из Юдоли ранним утром. Он еще вечером отговорился какими-то проблемами на границах, обещал вернуться к следующему вечеру, абсолютно игнорируя подозрительный взгляд младшего брата. Отчего-то Не Минцзюэ был уверен, что то, что он находится в тысяче ли от Юдоли не остановит Не Хуайсана, но все же надеялся… Все надежды рухнули, когда на него с криком свалился тяжело дышащий Не Хуайсан. Рядом упала его сабля, и на секунду старший Не даже подивился тому, что у Хуайсана хватило сил добраться до пограничных земель на сабле. Мысль эта промелькнула и скрылась, а вот напряженное, почти злое лицо брата так и не исчезло. — Почему? — напряженно спросил он, и Не Минцзюэ вдруг почувствовал слабость. — Почему ты скрыл от меня это? Почему не сказал сразу же, как только узнал? — Как я мог? — на автомате огрызнулся Не Минцзюэ, и ошарашенно уставился на брата, когда его хрупкая ладонь стальной хваткой сомкнулась на его запястье. — Не мог? — тихо, но от того не менее ядовито снова спросил Не Хуайсан, а затем вдруг прижал Не Минцзюэ к дереву. И откуда только сила взялась? — А травить себя отваром мог? А использовать Не Цзунхуэя мог? А игнорировать связь нашу мог? — Хуайсан… — Молчи! — яростно сказал Не Хуайсан, а затем прислонился носом к шее Не Минцзюэ, глубоко вдыхая тяжелый аромат нагретой кожи и пота. — Молчи… В следующие полчаса, однако, эту просьбу Не Минцзюэ точно не мог выполнить.