The Unrestrained

Их мир был подчинён одной простой истине: найди своего предназначенного и будешь счастлив. Найти его, однако, было трудно. Единственной подсказкой, помогающей понять, что вот он, тот, кто послан тебе судьбой, было время суток, в которое вы оба просыпались. Так уж повелось с начала времён: и ты, и твоя вторая половина души, просыпались ровно в одну и ту же секунду. И вот в этом-то заключалась самая коварная штука! Часов в сутках было всего двадцать четыре, а людей в Поднебесной — великое множество. Впрочем, для Лань Ванцзи это никогда не было проблемой. Он никогда не горел желанием найти свою предназначенную, он думал, что это только помешает его пути самосовершенствования. А потом… Потом он по уши втрескался в Вэй Усяня и думать забыл о какой-либо предназначенной ему душе. Вэй Усянь, абсолютно очевидно, его родственной душой не был, это Лань Ванцзи вынес из нескольких дней наблюдений за ним в Облачных Глубинах. Лань Ванцзи просыпался сразу после первого удара колокола, в пять утра и одну секунду, а Вэй Усянь… Ну, скажем так, вставать рано явно не было его сильной стороной. Ну и ладно, Лань Ванцзи было плевать. Он лелеял это нежное чувство первой влюблённости внутри себя, бережно собирая все, касающееся его возлюбленного. Рисунок, цветок пиона, раздавленный колокольчик Юньмэн Цзян… А потом стало не до любви, потом началась война, преследование остатков клана Вэнь, гора Луаньцзан, осада, а затем, затем… Спустя тринадцать лет и одно перерождение Вэй Усяня, они все ещё не были предназначенными душами. Лань Ванцзи все ещё вставал сразу после первого удара колокола, в пять утра и одну секунду, а Вэй Усянь редко поднимался раньше десяти. «Какая разница, — рассуждал тогда Лань Ванцзи, умываясь на заднем дворе и щурясь на восходящее солнце. — Какая разница, предназначенные мы души или нет, если мы любим друг друга и мы счастливы?» Чего Лань Ванцзи не знал, так это того, что ровно в пять утра и одну секунду, сразу после первого удара колокола, просыпается и Вэй Усянь, и ещё несколько десятков минут лежит с закрытыми глазами, собираясь с силами, чтобы встать и сходить облегчиться, а затем, с чистой совестью, лечь обратно в тёплую постель и проспать до десяти. И уж тем более Вэй Усянь даже и не подозревал, что Лань Ванцзи понятия не имеет, что они и есть на самом деле предназначенные друг другу, и мучает себя мыслями о том, что, скорее всего, Вэй Ину было бы лучше с тем, кто ему послан Небом. — Вэй Ин? — Вэй Усянь никогда прежде не слышал подобного изумления в голосе своего возлюбленного. Он обернулся и улыбнулся Лань Ванцзи, вытирая лицо сухой тряпкой. — Ай, Лань Чжань, утречко! — Ты… Проснулся рано сегодня. Что-то случилось? — Рано? — озадаченно склонил голову вбок Вэй Усянь. — Лань Чжань, но ведь я всегда просыпаюсь после первого удара колокола! Ты что, не знаешь, что предназначенные друг другу просыпаются в одно и то же время? — Предназначенные?.. — Лань Ванцзи не мог поверить своим ушам. Все это время, все эти годы, каждый день он думал о том, что никогда не будет со своей родственной душой, и более того — его возлюбленный Вэй Ин тоже лишается этой возможности, а оказывается, все было так просто! — Лань Чжань, ты что, плачешь? — Вэй Усянь изумлённо уставился на мужа, а затем прижался к нему всем телом, утирая слезы. — Ну что ты, что ты… Чему ты так расстроился? Ну хочешь, не буду больше так рано вставать, если это тебя так беспокоит? — Вэй Ин… — Лань Ванцзи прижался ко лбу мужа губами, улыбаясь сквозь слёзы. Он нашёл свою родственную душу! Они с Вэй Усянем всегда были предназначены друг другу! Все его сомнения и опасения были напрасны! — Вэй Ин, люблю тебя, люблю, люблю…