The Unrestrained

Не Минцзюэ был очень разозлен. Его младший брат снова не явился на утреннюю тренировку, а слуги доложили, что из покоев Хуайсана не слышно и звука, из чего они вынесли то, что второй господин еще даже не проснулся. Разъяренный, глава Не пронесся по коридорам Нечистой Юдоли, грохнул дверью комнаты брата и ошалел. В самом прямом смысле ошалел. Вместо Не Хуайсана, спокойно посапывающего в две дырочки, на кровати разместились пять маленьких существ… Это что, Хуайсан? — Эээ… — глубокомысленно изрек Не Минцзюэ, а существа, увидев главу Не, оживились и запищали разом. У Не Минцзюэ тут же разболелась голова. — А ну цыц! Вы кто? — Не Хуайсан! — Это я Не Хуайсан!!! — Нет, я! — Ты что, подраться хочешь? Ну я тебе сейчас надаю! — А сам-то! Как дам веером, чтоб больше не дрался! — Дагэ… — наконец, вылез из самого дальнего угла малыш с лицом его младшего брата. Не Минцзюэ приподнял бровь, молчаливо требуя объяснений. Несмотря на то, что эти крохи были разными и одеты в разные одежды, было у них что-то общее. Возможно, шаловливое выражение мордочек или хитро поблескивающие глаза. Не Минцзюэ про себя ухмыльнулся. — Дагэ, это все я… То есть, я это они или они это я, я запутался, дагэ! Я хочу, чтобы они ушли, они говорят, что ты — их дагэ, но ты — мой дагэ, скажи им, скажи им! — и захныкал. Вперед вылез малыш в сером ханьфу и с красивыми заплетенными косичками, упер руки в бока, и зыркнул на Минцзюэ почти строго. Хотелось рассмеяться. — Мы из разных временных линий. Или миров. Или вероятностей. Как хочешь, так и называй! Вообще-то мне тут у вас не нравится — слишком темно и мрачно, и ты какой-то слишком молодой. Где твои усы? Мне не нравится! Я хочу к своему дагэ! — И я! — заныл малыш в зеленом ханьфу, пучок на его голове смешно затрясся. — Хотя мой дагэ строгий, но он обещал мне подарить сегодня веер, если я приду на тренировку. А я не пришел! И что теперь мне делать? Я веер хочу-у-у! У Не Минцзюэ от этих визгов разболелась голова. Краем глаза он заметил малыша в бирюзово-золотых халатах, который прокрался к столу младшего брата, залез на столешницу, и теперь пытался достать из чернильницы красивую резную кисть. Секунда — и чернила расплескались по всему столу, залили самого малыша и закапали на пол. Огромные глаза обратились на Не Минцзюэ, и глава Не вздохнул. — А ну, молчать! — рявкнул он, и пять пар глаз в испуге уставились на старшего Не. — Значит так. Я без понятия, что случилось, и какое заклятие было наложено на моего младшего брата, и вообще какого гуя вы здесь оказались, но я собираюсь выяснить и отправить вас всех назад. Но мне нужно, чтобы вы все вели себя хорошо и не мешали мне. Ясно? Крохи закивали, хихикая, и Не Минцзюэ смутно ощутил беспокойство. Что-то ему подсказывало, что он еще хлебнет лишка с этими проказниками. — Мы будем вести себя хорошо-хорошо, дагэ, — торжественно пообещал его младший брат, и глаза его хитро засверкали. Не Минцзюэ вздохнул. Чувство беспокойства возросло многократно.