The Unrestrained

Это был погожий солнечный денёк, один из тех, за которые все так любят лето, и оба супруга двух Нефритов клана Лань нежились на солнышке, лениво переворачиваясь с боку на бок, подставляя ласковым лучам то спину, то живот. Это был редкий миг спокойствия и блаженства в Гусу Лань, никто не терзал их соблюдением правил, никто не зудел над ухом, что супругам столь прославленных молодых господ как Нефриты клана Лань не пристало вести себя так аморально (ну, по гусуланьским меркам, конечно). Вэй Усянь с наслаждением потянулся и почмокал губами. В мозгу зудело желание вычудить что-то… Этакое. — Эй, господин Цзинь? — вышеупомянутый господин Цзинь на зов не откликнулся, и ни единая мышца его не дрогнула. — Господин Цзинь! Цзинь Гуанъяо? Мэн Яо? А-Яо! — Что! — сердито вскинулся Цзинь Гуанъяо, и Вэй Усянь, довольный, улыбнулся. — Господин Цзинь, а какого размера младший первый Нефрит старшего братца? — внутренне замирая от собственной дерзости, спросил Вэй Усянь. Им двигало неведомое до сих пор любопытство и стремление узнать, одинаковы ли братья Лань настолько, как о них говорит народ. Ну уж точно, Лань Сичэнь должен обладать не меньшим достоинством, чем Лань Чжань! — О чем ты, господин Вэй? — непонимающе нахмурился Цзинь Гуанъяо, прикрывая глаза рукой от палящего солнца. Время близилось к полудню, и припекало знатно, лицо Яо приобрело угрожающий розовый оттенок. Вэй Усянь поёрзал, а потом подполз к Цзинь Гуанъяо и заговорщицки прошептал: — Ну, младший братец Лань… Мэн Яо, не будь же таким тугодумом, нефритовый жезл! — последнее Вэй Усянь чуть ли не выкрикнул, а затем воровато огляделся, проверяя, не услышал ли кто непотребщину, сорвавшуюся с его губ. Цзинь Гуанъяо сделался совсем красным, таким, что киноварная точка на его лбу слилась с тоном лица. Вэй Усянь, однако, своих попыток не оставлял: желание узнать, каким размером достоинства обладает старший Лань, стало совсем уж невыносимым. — Ну господин Цзинь, ну миленький, ну скажи, тебе что, трудно? — заныл он, по-детски пару раз ударяя ладонями по земле. — Что ты хочешь, чтобы этот несчастный сумасшедший тебе пообещал? Глаза Цзинь Гуанъяо зажглись холодным огнём расчёта. — Будешь должен, я потом придумаю, — бархатно промурлыкал супруг первого Нефрита, а затем широко раскрыл рот и растопырил пальцы, демонстрируя впечатляющую длину и ширину «младшего первого Нефрита». Вэй Усянь, в свою очередь, тоже разинул рот, не то безмолвно поддерживая собрата по несчастью (с такими-то достоинствами бедные их хризантемы!), не то пытаясь сравнить с достоинством Лань Чжаня. Из-за кустов на них молчаливо пялились два Нефрита Гусу Лань.