The Unrestrained

Вэй Усянь издал громкий всхрап и проснулся. Лань Цижэнь кинул на него крайне неодобряющий и осуждающий взгляд с учительского места. Сидящий рядом Не Хуайсан все это время с энтузиазмом тыкал его локтем, и Вэй Усянь с интересом уставился на него и на то, на что он показывал у себя в книге. — «Легенды и мифы народов Тибета», — прочитал он, а затем, фыркнув, коротко рассмеялся. — Сказочки читаешь, Хуайсан? — Да какие сказочки! — надулся Хуайсан, но через секунду уже оседлал своего любимого конька, и вдохновленно принялся рассказывать о том, что он вычитал. — Представляешь, на Тибете в старые времена считалось, что, если девушка хочет хорошо выйти замуж, она перед тем, как быть выставленной на рынок невест, должна была… — он замялся, а затем, прикрыв ладонью рот, зашептал. Очень, очень театральным шепотом, который, несомненно, услышал весь класс, кроме, наверное, глуховатого Лань Цижэня и Лань Ванцзи, наличие ушей, годных для сплетен у которого подвергалось всеобщему сомнению. — Должна была переспать с двадцатью мужчинами! Потому что считалось, что чем больше мужчин было у девушки перед свадьбой, тем она искуснее в домашних делах и сексуальнее в глазах мужчин! — С ДВАДЦАТЬЮ?! Уши сидящего за первой партой Лань Ванцзи покраснели, показывая, что внутри он-таки был очень даже охоч до свежих сплетен. Вэй Усянь выдрал книгу из рук Не Хуайсана, пытаясь понять, не наврал ли тот. Нет, черным по белому написано, девушка до свадьбы должна бла-бла, с двадцатью мужчинами бла-бла-бла… Вэй Усянь неверяще уставился на книгу таким взглядом, будто она, персонально, его предала. — Поверить не могу, — наконец, выдавил он из себя. Откинутая им книга жалобно скрипнула где-то на другом конце парты. — А ведь считается, что японцы самые извращенцы. А тут вон оно как — с двадцатью! Хуайсан, ты можешь представить себя с двадцатью? — Хуайсан на это хрюкнул, и сок, который он глотнул секунду назад, полился из ноздрей. Он закашлялся, а затем поднял круглые от шока глаза на Вэй Усяня, и его лицо исказилось в гримасе отвращения. — Вэй-сюн! Как ты вообще такое можешь себе представить! Что бы я — и двадцать мужчин? Тебе там, у окна, солнышко голову не нагрело? — Да почему мужчин-то сразу? Не буду спрашивать, что у тебя за эротические фантазии, конечно, — хмыкнул Вэй Усянь, а затем лицо его приобрело мечтательное выражение. — Но я, вообще-то, про девушек. Двадцать красивых девушек, которые хотят с тобой переспать — разве это не предел мечтаний любого мужчины? За партой спереди скрипнул стул, а затем глубокий голос вдруг раздался прямо над ухом: — Вэй Усянь. Тебе не нужны двадцать. Тебе нужен один. — И Вэй Усянь ошалело уставился в золотые глаза Лань Ванцзи, пытаясь осознать, что такие порочные слова вылетели вот прямо из этих его губ. На заднем фоне Не Хуайсан вновь пустил сок носом.