Юньменский Лис

      По шумной улице с множеством прилавков, переговариваясь, шли двое юношей. Один из них был хмур и явно недоволен чем-то, нося фиолетовые одежды ордена Юньмэн Цзян. У него на поясе висел колокольчик, что покачивался в такт шагам. Другой же подросток весело улыбался, смеясь и подначивая своего друга, что только фыркал на подобные выходки, закатывая глаза. Чёрные одежды с красной окантовкой были ничем не примечательны, но сам молодой человек не мог не привлекать внимание.       Сияющая улыбка и задорный смех, заставляли молодых девушек оборачиваться на него, а хитрые бесята в серых глазах, краснеть и отводить взгляд. За пояс юноши была заткнута чёрная флейта с красной кисточкой, а в руках у него был кувшин с вином, который парень покачивал, иногда делая глоток и предлагая другу.       Цзян Чэн фыркал и отказывался, меж тем, даже не пытаясь отобрать у него спиртное, знал что бесполезно. Тот будет защищать свой кувшин, не давая другу, почти что брату, даже дотронуться до него с намерением вылить. И уверения Вэя, что вино на него не действует, нисколько не улучшало отношения Ваньина к страсти младшего брата к большому количеству алкоголя, тем более с утра. — Цзян Чэн, не будь занудой, я только вернулся, а ты уже меня мысленно проклинаешь, я же вижу, — рассмеявшись, Вэй Усянь тыкнул парня в лоб, прям между сведённых бровей, задорно блестя глазами. — Да, и демон знает, где ты пропадал почти полторы недели. Дождёшься, однажды исчезнешь так, а вернёшься, я собак заведу, дюжину, — первая часть исповеди вызвала у лиса только наглую улыбку и желание спросить, а не соскучился ли по нему дорогой братец, раз так распереживался, хотя Вэй и так замечательно знал ответ. Под конец речи, а именно на словах «собак» и «дюжина», парень ощутимо вздрогнул, ёжась от оскала друга. Тот сейчас на демона походил больше, чем сами демоны. — Ну почему сразу собаки? Почему, например… не кролики! — повиснув на плече наследника Цзян, Усянь протяжно завыл, несчастным взглядом заглядывая тому в глаза. Фыркнув, Ваньинь позволил ему повисеть немного, а затем скинул руки своего приятеля. — Потому! Начни уже говорить, где пропадаешь, я… Яньли же волнуется, балбес! — ничуть не обидевшись, Вэй Ин довольно заулыбался, отставив пустой кувшин кому-то на прилавок и убрав руки за спину. — Ооо, неужели А-Чэн волнуется обо мне? — невинно заморгав, лис попробовал скрыть бесят в своих глазах, что у него не вышло. Цзян Чэн, побагровев от злости, пихнул друга в грудь и ускорил шаг, оставляя довольного парня позади. — Цзян Чэн, Цзян Чэн, стой! От правды не убежишь~! — хохотнув, Вэй Усянь догнал приятеля и хлопнул его по плечу, ловя косой взгляд фиолетовых глаз. — Ты, правда, отправляешься скоро в Гусу Лань? — вмиг успокоившись и уняв азартные искры, лис с истинным любопытством своего рода посмотрел на наследника ордена Юньмэн Цзян. Хмыкнув на подобное, Цзян Чэн похлопал друга по плечу и продолжил свой путь уже намного медленней. — Я же уже сказал, что да. Ты меня совсем не слушал? — с какой-то обречённостью произнёс молодой заклинатель, принимая, что его друг редко когда слушает, когда ему говорят. — Ну что ты, конечно, слушал. Просто ты начал меня ругать сразу после этой новости! — стал защищаться лис, уловив в нотках Ваньиня, что-то оскорбительное для себя. Это не было правдой, он всегда слушает, но редко когда прислушивается, а это разное! Хули-цзин мог доказать. — Гуй* с тобой. Раз слышал, зачем переспрашиваешь? — Цзян Чэн не ожидал ответа на свой вопрос, но когда увидел задумавшееся лицо своего друга, страдальчески застонал и треснул себя ладонью по лицу. Зачем он спросил? Вот зачем? Почему его друг становился серьёзным только тогда, когда собирался сморозить какую-то хрень? — Ну, если ты спросил! — оживившись и поймав полный ненависти взгляд друга, Вэй Ин задорно ему подмигнул, довольно слыша ещё один стон отчаяния. — Должен же я удостовериться, что мой дорогой друг, почти что брат, в скором времени отправляется в тюрьму гор и правил, где царит благодетель с целомудрием. Белые одежды сводят путников с ума, а свод запретов расшатывает их психику. Я сожгу ритуальные деньги во имя твоих попусту утраченных лет юности и остатков юмора, которыми ты и так не блистал, хахаха, —увернувшись от подзатыльника, Вэй Ин отскочил в сторону, цокая языком и поучительно качая пальцем.       Услышав угрозу, которую прошипел Ваньинь, лис сорвался с места, наматывая круги и зигзаги, пока друг не налетел на него и не принялся душить. Хватка на горле не была сильной, молодой заклинатель скорей только тряс его, пытаясь вытрясти душу из бренного тела своего названого брата. Вдруг в посмертье тот обретёт совесть. — Цзян Чэн, думаю, с твоего друга хватит, — покашливание и мягкое замечание, заставило парня остановиться и повернуть голову в сторону голоса. Вэй Ин проделал то же самое, всё ещё ощущая руки на своей шее.       Недалеко от бесившихся парней стоял глава ордена Цзян с женой. Мужчина выглядел добродушно, с лёгкой улыбкой смотря на своего сына и его друга. Мадам Юй слегка хмурилась, но не выглядела слишком недовольной хоть и осуждала поведение сына на улице, да средь бела дня. Он мог дурачиться и дома, а не в городе, на оживлённой улице.       Мигом отпустив друга, Ваньинь выпрямился и быстро поклонился родителям. Оказавшись на свободе, Вэй Усянь тоже поклонился, немного глубже, чем приятель, делая послушный и смиренный вид. Он не хотел, чтобы у Чэна были из-за него проблемы, тем более госпожа Юй явно не одобряла дружбу своего сына с ним, хоть ничего и не говорила, пока Ин вёл себя хорошо, не оказывая дурного влияния. Он мог побыть немного смиренным, если это гарантировало, что у Цзян Чэна не будет проблем, и они смогут продолжить общаться, не скрываясь. Это было очень дорого, чтобы терять. — Глава Ордена Юньмен Цзян, мадам Юй, рад видеть вас в здравии, — заметив слегка хмурый, но благодарный взгляд фиолетовых глаз, Вэй улыбнулся, мило и мягко. Всё же лис он или кто, надо оправдывать образ обольстителя и хитреца. — Привет, Вэй Усянь, рад видеть, что вы с Цзян Чэном до сих пор общаетесь и дружите. Надеюсь, ты и впредь будешь о нём заботиться, — счастливо заулыбавшись, хули-цзин поклонился мужчине, заверяя, что Цзян Чэн так просто от него не сможет избавиться и даже если земля с небом поменяются местами — это не повлияет на их дружбу. — Слишком большие слова для обычного сироты-музыканта, — эти слова не были грубыми, но в них отчётливо слышалась неприязнь Юй Цзыюань по отношению дружбы Цзян Чэна — наследника ордена Юньмэн и Вэй Ина — «обычного» сироты и музыканта, что зарабатывал себе на жизнь флейтой и публикой. Всё это, конечно, было лишь на половину правдой, ведь сам лис любил просто попрактиковаться, не используя силы и веселя толпу. — Мам! — резко вскинув голову, Ваньинь уставился на мать, поджимая губы. Кулаки непроизвольно сжались, прячась в рукавах ханьфу. Он не любил, когда кто-то так относился к его другу, тем более был обижен, что человеком, пытающимся уколоть Вэй Ина, была его собственная мать. — Разве я неправа? И вместо того, чтобы по улице шататься, готовился бы к поездке в Юньшэнь, — тяжело выдохнув и кивнув на слова матери, Цзян Чэн распрощался с другом и направился в свою комнату. Он уезжает через два дня и ему стоит собрать вещи и подготовить всё необходимое.       Уже в комнате, перебирая вещи и книги с записями, решая, стоит их брать или нет, юноша не сразу заметил, что в комнате теперь не один. На подоконнике, скрестив руки на груди и в вальяжной позе, сидел Вэй Усянь, с задумчивым взглядом наблюдая за другом. Такое выражение лица у этого лиса не обещало ничего хорошего, но Цзян Чэн поостерёгся спрашивать, опасаясь, что ответ ему не понравится или что лис опять начнёт его дразнить.       Отмахнувшись от предложения друга в помощи, Ваньинь продолжил копаться в вещах. Тихая мелодия флейты разбавила тишину, звуча мягко и ненавязчиво. Юный заклинатель мог признать, что у его друга точно был талант к игре на этом инструменте. В какой-то момент на душе стало тяжко. Он скоро расстанется с другом, который был с ним на протяжении почти десяти лет. Как Вэй Ин будет без него? Загнётся в лесу от голода или заведёт множество новых друзей, намного лучше, чем он, Цзян Чэн. — А-Чэн, ты не просто мой друг, ты мне брат, — слова упали в неожиданную тишину, заставляя Ваньиня вскинуться и посмотреть на друга, что уставился на пейзаж за окном и продолжил играть, будто не он только что обронил эти слова. Стало спокойно. Вэй Ин же обещал, что навсегда останется его другом, даже если небо с землёй поменяются местами, пусть тогда это и было сказано в шуточной форме. Лис точно говорил серьёзно.