Юньменский Лис

      Стоило его ногам коснуться земли, как Вэй Усянь сорвался с места, не слушая выкриков брата за спиной. Достаточно быстро миновав расстояние от ворот, где они приземлились, до здания, что было предназначено для лечения раненных, парень с грохотом распахнул дверь, врываясь вовнутрь. Его кто-то пытался остановить, но тёмный заклинатель с совершенно дикими глазами не замечал их усилий, прорываясь вперёд и будто просачиваясь сквозь руки, каждый раз, ловко уходя из хватки.       Ворвавшись в маленькую комнату, Вэй Ин уставился на Ванцзи, что удивлённо поднял взгляд на него и, видимо, заметив, что с ним, что-то не так, нахмурился. Девушка, что тоже была здесь и перевязывала Второму Нефриту израненные в кровь пальцы, вздрогнула от появления парня, который выглядел взъерошенным и совершенно диким. Она уже открыла рот, чтобы выгнать его, ведь этого человека она видела впервые, и его тут быть точно не должно. — Лань Чжань, это правда? Там была лиса?! Она красная?! Отвечай, красная?! А глаза, глаза у неё золотые! Лань Чжань, ответь мне!!! — лис оказавшись рядом с сидящим Вторым молодым господином Ланем, вцепился ему пальцами в плечи, тряся и быстро задавая вопросы, будто от этого зависела его жизнь. Будто ему нужно было обязательно знать каков этот зверь.        Ванцзи просто не успевал ответить на один вопрос, как Вэй Усянь задавал ещё несколько, непрерывно его тряся, при этом сам дрожа будто в панике. Голос Ина упал от требовательного, практически до умоляющего. — Вэй Ин! — громко, почти крича позвав парня, Ванцзи наблюдал за тем, как тот вздрагивает и замирает. Взгляд кровавых глаз немного проясняется и Вэй уже не похож на безумца. Расслабив пальцы и выпустив белые ханьфу из хватки, Вэй Ин упал на пол, по-прежнему дрожа. Краска из глаз уходить не спешила, зато на глазах парня появились слёзы, а сам лис кусал губы. — Лань Чжань, там правда была лиса? Она красная? — от мольбы и боли в глазах и голосе парня Ванцзи стало нехорошо. Весь вид тёмного заклинателя излучал муку и надежду, хрупкую, выворачивающую душу и ломающую кости. Усяню требовалось знать, что это была за лисица. Если она красная… Если у неё золотые глаза… Если… — Красная, — вздрогнув и подавшись вперёд, Вэй Ин уставился прямо в глаза Лань Чжаня, кладя руки ему на колени и слегка сжимая пальцы. Внимая каждому его слову, чтобы не ослышаться и поверить, разбить своё сердце вдребезги от надежды, что трепетала в горле и всём его трясущемся теле, — У хули-цзин шесть хвостов и узоры на красной шерсти, будто пламя оранжевое… — что говорил парень дальше, Вэй Усянь уже не слышал, пытаясь сглотнуть ком в горле и слыша нарастающий шум в голове. Руки безвольно обвисли, падая с чужих колен, а сам Ин выглядел будто громом поражённый, растерянный, маленький, со слезами в красных глазах и сидящий на полу в коленопреклонённой позе.       В голове вертелось только одно «Красная с рыжим узором», «Красная С Рыжим Узором!», «КРАСНАЯ С РЫЖИМ УЗОРОМ!!!». Подскочив на ноги резко и неожиданно, Вэй Ин встретился макушкой с чьей-то челюстью. Перед глазами заплясали звёзды, а шум в ушах возрос многократно. Схватившись за голову, Усянь застонал сквозь сжатые зубы, ощущая, будто его череп сейчас треснет и расколется пополам.       Со спины его мягко, но твёрдо схватили за плечи, приподнимая с пола. Снова оказавшись на ногах, лис дёрнулся, не слыша воплей ни Лань Чжаня, ни Цзян Чэна, который пытался удержать дёргающегося хули-цзин. Тот рвался из хватки будто одержимый, рыча сквозь зубы нечеловеческим голосом, оставляя локтями синяки на боках и животе Ваньиня, что будто не замечая ничего этого, держал обезумевшего брата, крича ему прямо в ухо, но отклика не было.       Через шум в ушах и головную боль пробился звук сяо. Он заставил Вэй Ина замереть, а затем мгновенно обмякнуть в руках брата, что еле удержал слишком неожиданно упокоившегося лиса. Обернувшись, Цзян Чэн наткнулся взглядом на Лань Сичэня, что убирал Лебин ото рта. Цзэу-цзюнь выглядел задумчивым и хмурым, смотря на Усяня, что будто спал в руках Главы Ордена Цзян. Спал он на самом деле или нет Лань Хуань не знал, но пара нот, что он успел сыграть была предназначена для умиротворения его эмоций, такой эффект был неожиданным. — Что с ним? — спросил Ванцзи, ещё не совсем отойдя от сильного удара, от которого болела челюсть, и сверкало перед глазами. Он не ожидал, что замерший Вэй Ин так резко захочет встать, при этом не замечая его.       Цзян Чэн молчал, поджимая губы и не зная, что на это ответить. Он знал, почему его брат отреагировал так. Мог догадаться по его реакции и как он всё повторял, будто заведённый «лисица». Не лис. Усянь как-то рассказывал, что ему от матери достался только характер, всем остальным он пошёл в отца. Силой, сутью, мехом.       Слегка присев, Ваньинь закинул Вэй Ина себе на плечо и вышел из комнатки, где в самом углу ещё сидела девушка-лекарь, круглыми глазами наблюдавшая за развернувшейся перед ней картиной. Быстро извинившись перед двумя Нефритами, Глава клана Цзян с братом на плече удалился на улицу, где, встав на меч, улетел, не желая никому ничего объяснять. С этим успеется, а сейчас ему нужно удостовериться, что с Усянем всё нормально и он не рванёт очертя голову в самое пекло, бросившись на зубы, как он слышал, управляемой хули-цзин. Если это правда, так, они должны придумать, как вернуть сознание матери Ина, а не лезть ей в пасть.

***

      Чувствуя ком в горле, и выискивая среди всех людей Вэй Усяня, Цзян Чэн думал, что его сердце сейчас провалится в пятки или остановится. Того было нигде не видно, а красно-огненная лисица одним ударом разнесла ещё одну укреплённую стену, заставляя камни разлететься и подняться пыли, что забивала нос и лёгкие, затрудняя дыхание и заставляя кашлять. Цепи на существе иногда начинали светиться, будто накалялись и тогда хули-цзин ревел, будто от боли и тряс головой, снося всё на своём пути. Являясь два чжана в высоту, а в длину чуть ли не в два раза больше, он мог запросто затоптать человека, даже не прилагая усилий. Золотые глаза были застланы пеленой, полностью скрывая зрачок в радужке.       От атак заклинателей, зверь с шестью хвостами ревел и будто ярился ещё больше, щёлкая зубами и пытаясь сожрать хоть одного заклинателя, что у него иногда получалось. Несмотря на свои размеры хули-цзин была ловкой и шустрой, чем-то, правда, напоминая Вэй Усяня. Перед глазами несколько раз представал образ не огненной лисицы, а Ина, что также выл от боли. Это мешало, ужасно мешало, ведь его меч каждый раз избегал сильных ударов по существу, как и Цзыдянь. Он просто не мог, не мог ранить, когда перед глазами вставал образ брата, окровавленного, в цепях или ещё хуже тот безумный взгляд, с которым он тогда сорвался к Ванцзи, чтобы расспросить, узнать.       Заметив какую-то чёрную точку недалеко от морды лисицы, Ваньинь кричит, сам не понимая, когда он успевает раскрыть рот и так заорать, что связки отозвались болью и возникло ощущение, будто он сейчас закашляет кровью. Это был Вэй Ин, он знал, уверен. Тот парил прямо перед носом твари, вытянув руку вперёд и что-то кричал. Цзян Чэну показалось, что он видел слёзы. Слёзы, что бежали по щекам брата, глаза которого горели алой кровью. Рванув к Усяню, Чэн чувствует, как его ловят за руку и оборачивается, чтобы наорать на смертника. Это кто-то из его клана, он кричит, чтобы глава не лез туда, это опасно, очень опасно и ему нельзя умирать.       Срываясь и крича в ответ, Ваньинь отталкивает адепта, выкрикивая ему чуть ли не в лицо, что его жизнь не дороже жизни других, не дороже жизни его брата! Когда он добирается до хули-цзин, та не двигается, а раз качнувшись рассыпается жёлтыми искрами. Это настолько шокирует, что в этот момент Цзян Чэн забывает про всё, широко раскрытыми глазами смотря на то, как будто светлячки или яркие звёзды разлетаются от тела лисы, которая таяла, быстро, прямо на глазах. В этот момент парня накрывает спокойствие, тепло, будто его завернули в одеяло. Раны, что он получил, заживают, моментально, растворяясь на гладкой коже.       А следом слышится крик. Надрывистый и полный боли крик, что выводит всех заклинателей из оцепенения, вырывая из тепла, который по-прежнему окутывает, лечит, придаёт сил. Вэй Усянь кричит громко, падая на колени и зарываясь пальцами в остатки жёлтых искр чистой светлой энергии ци. Он склоняется, чуть ли не касаясь лбом земли и что-то шепчет быстро, скомкано, роняя на землю слёзы. Цзян Чэн не слышит, только видит, как двигаются его губы в безмолвной молитве или просьбе.       Двинувшись к нему, Ваньинь пытается положить руку ему на плечо, но только касается пальцами, когда тот неожиданно подскакивает на ноги и лихорадочно что-то шепча, начинает дёргано искать что-то на земле. На практически панический вопрос брата, что он делает, тот только повторяет: «Нефрит», «Зелёный нефрит». Решив, что тот ищет именно его, Ваньинь присоединяется к поискам на обломках бывшей крепости, заглядывая под камни и в щели, чтобы найти неизвестно какой нефрит.       От прикосновения к плечу, Цзян Чэн чуть не кричит, вздрагивая всем телом и поворачивая голову к Ванцзи, что кивает на него, спрашивая, что они делают. Отмахнувшись от второго молодого господина Лань, Глава Цзян шипит, что-то про нефрит и возвращается к поискам, скидывая чужую руку со своего плеча. К удивлению парня, тот тоже присаживается недалеко, начиная копаться в обломках, не боясь запачкать свои белые одежды. — Вэй Ин, — негромко зовёт Ванцзи минут через десять, заставляя обоих парней вскинуть головы. Тот протягивает руку, в которой на плетёной, потрёпанной верёвочке висел небольшой зеленоватый нефрит. Он был мал, его спокойно можно было положить на ладонь и его края бы не выходили за неё.       Только увидев, что ему показывает Лань Чжань, Вэй Усянь срывается с места, спотыкаясь о булыжники и путаясь в своих порванных одеждах. Практически выхватив колечко нефрита из чужих рук, тот держит его обеими руками, бережно прижимая к груди и бормоча слова благодарности, сбивчиво и невнятно. Покачнувшись, Ин чуть не падает, но его под руку ловит Ванцзи, не давая парню встретиться носом с землёй. Цзян Чэн подходит медленно, опасаясь убиться на этих развалинах и становится рядом, даже не пробуя выдёргивать брата из чужой хватки, хотя очень хочется. — Вэй Ин, пойдем домой, — как можно более мягко спрашивает Ваньинь, касаясь плеча брата, который бурчит что-то согласное и теряет сознание, всем телом навалившись на Второго Нефрита. Бросив на парня в белых одеждах взгляд и убедившись, что тот не собирается скидывать с себя лиса, а, кажется, даже намерен его нести, Чэн мысленно машет на это рукой. Пусть делает что хочет, он устал, и скорей сам упадёт, свернув здесь шею, чем дотащит бессознательного брата до другой крепости.       Вэни заметив, что хули-цзин пал, попробовали сбежать, но их нагнали силы сопротивления, перерезав всех до единого. Крепость была наполовину уничтожена, было множество убитых, но ни одного раненого. Умирая, лиса исцелила всех своей светлой энергией, из-за чего заклинатели ещё больше возненавидели Вэней, что пленили божественное животное, которое пусть и не достигло девяти хвостов, но уже было чистым и священным.