P. S. Ты мне нравишься

— Почему он в доме? — спросил папа, переступая через кролика. Мы с Эшли сидели в гостиной и смотрели документальный фильм про огненных муравьев (ее идея, не моя), который я находил по-странному увлекательным. — Ему нужно немного поразмяться. Вот если бы у него была клетка побольше... — сказала мама, которая сидела за столом и нанизывала бусины на цепочку, и умоляюще взглянула на папу. — Я не буду строить дворец для кролика. — А я говорила про дворец? Дети, я разве говорила про дворец? Я вскинул руки: — Не впутывай в это нас. Этот кролик — зло. Я на папиной стороне. — Здесь нет сторон, — одновременно произнесли мама с папой. Эшли посмотрела на меня и приподняла брови. — Так нам больше не придется голосовать? Никогда? — спросила она. Папа засмеялся: — Это просто веселое занятие. Готовьтесь через два дня голосовать за самый лучший пирог. Я усовершенствовал свой рецепт. Эшли встала: — Пойдем, Эдс. Давай прогуляемся. — Но я не хочу. Огненные муравьи! - Я ткнул в экран телевизора. Сестра потянула меня за руку: — Пойдем. — Хорошо. Мы идем гулять. Когда мы прошли полквартала, Эшли сказала: — Почему ты выбросил газетную вырезку? — Что? — переспросил я, хотя прекрасно ее расслышал. — Ту, которая висела у тебя на стене несколько недель. — Я не выбросил ее, — возразил я. — Она до сих пор где-то в углу нашей комнаты... смятая в комок. Эшли пихнула меня в бок: — Я думала, ты наконец собрался преодолеть страх и поделиться своими песнями. — Собрался. Но моя гитара сломана, и теперь у меня нет возможности. Я не стал упоминать, что Билл, вероятно, знал того, кто мог бы ее починить. Не хотел зарождать надежду на случай, если ничего не получится. — Купи новую, — сказала Эшли, когда мы завернули за угол. — Ты знаешь, я не могу себе этого позволить. — Возьми напрокат. —Я... Сестра похлопала по почтовому ящику, мимо которого мы проходили, будто он принял ее сторону в этом споре: — Так я и думала. Ты схватился за первый же предлог, чтобы не участвовать в соревновании. Я раздраженно нахмурился: — Эшли, моя гитара сломана. Вещь, которая необходима мне для написания песни. Думаю, это достаточно веский предлог. — Ладно. Если это единственная причина, ты можешь поделиться с семьей в День благодарения текстом песни, над которой работал. — Хорошо, поделюсь, — помедлив, сказал я. — Вот и отлично. Кстати, бабушка с дедушкой тоже будут. — Знаю. — И тетя Лиза с детьми. И дядя Джеймс с детьми. — Знаю. Сестра пыталась отговорить меня или заставить признаться, что я напуган? — И Марк. — Знаю... подожди... кто? — Парень с работы. У нас все серьезно. — Правда? — У сестры никогда не складывались серьезные отнощения, и это меня удивило. — Тот парень, который увидел еду у тебя в зубах? Эшли шлепнула меня по руке: — Заткнись. Я хихикнул: — Я просто шучу. Это здорово, Эш. — И я пригласила его на ужин в честь Дня благодарения. Я кивнул. Парень на День благодарения — это что-то новенькое. — Если тебе нравится этот парень, держи его подальше от нашего дома, — усмехнулся я. — Особенно в праздники. Эшли засмеялась, словно я шутил, но ее смех быстро затих, сменившись взволнованным выражением на лице. — О нет. Ты прав. Я совершила ошибку. Я кивнул: — Да уж, но еще не поздно предложить ему остаться дома. — Наша семья может быть нормальной всего один день, верно? — с надеждой спросила Эшли. — Это не сложно. Ведь иногда, хоть недолго, мы же бываем нормальными. - В ее голосе звучало сомнение.   — Это твои похороны,   — Все будет хорошо. — Сестра махнула рукой в воздухе. — Если что, я вмешаюсь и все улажу.   — Не обращайте внимания на человека за ширмой.   — Не говори при нем так.   — Я не могу цитировать «Волшебника страны Оз»? Все знают «Волшебника страны Оз». А если он не знает, тогда ты должен радоваться, что мы выяснили это в начале ваших отношений. Эшли прижала руку ко лбу: — Ты прав. Ему лучше остаться дома. — В точку. — Оностанется дома... но ты все равно поделишься с нами песней в День благодарения.

* * * — Что ты сделал? Я наливал в тарелку горячий соус и чуть не расплескал его по стойке. Немного попало мне на запястье, и я быстро вытер каплю, пока она не обожгла кожу. — Пожалуйста, Эдди, — со вздохом сказала мама. — Давай не будем устраивать представление. Я думала, ты его знаешь. — Знаю, поэтому и не хочу, чтобы он приходил к нам на День благодарения. — Ну, его пригласил твой брат, и он принял приглашение. Эшли закинула оливку в рот: — Уайат пригласил его на День благодарения? Странно. — Видишь. Это странно, — не унимался я. — Просто позвони Ричи и скажи, что планы изменились. Потому что Ричи Тозиер, мой враг, бывший тайный друг по переписке, не мог прийти в мой дом на День благодарения. — Кто такой Рич? — помешивая батат, спросила тетя Лиза с ребенком на бедре. Она с тремя детьми, бабушкой и дедушкой приехала к нам час назад. Дядя, его жена и четверо их детей приехали прошлым вечером. И мы еще ждали другую мамину сестру. А еще Рича, видимо. — Друг Эдда, — ответила мама. У меня запылало лицо. — Нет. Мы не дружим. Он тренер Уайата по бейсболу. — Я поставил соусник рядом с картофелем. — Мама, наша семья слишком безумная, чтобы еще и гостей приглашать, — попытался я донести до нее свою мысль. И почему Рич не мог пойти к Саше на День благодарения? Он не мог мучить другую семью? — Они с Марком могут пообщаться, — предложила Эшли, переключившись на поднос с овощами. — Что? Я думала, ты убедила Марка остаться дома, — удивился я. — Нет, не убедила. Но сегодня все будет нормально, хорошо? Нормально! Эшли выбежала из кухни — видимо, чтобы дать инструкции по «нормальности» остальным членам семьи. Наша семья не знала, что такое нормально. Сестре стоило выражаться поточнее. Я вытер руки о полотенце и понял, что направляюсь в ванную, чтобы посмотреться в зеркало. Все закончилось дополнительно прилизаными волосами. Не для Рича , а потому, что сегодня был День благодарения. Раздался звонок в дверь, и я закрыл глаза, уговаривая себя: Я рад, что Рич проведет День благодарения не у себя дома. Ему это нужно. И я могу мирно сосуществовать с ним всего один день. Верно? Снова прозвенел звонок. В этом доме вообще кто-нибудь умел открывать дверь? Хотя, наверное, будет лучше мне открыть ее самому. Я смогу дать понять Ричу, что его ждет, или — еще лучше — прогнать его. Я открыл входную дверь и вышел на улицу. Рич как раз собирался снова постучать. На парне были хорошие брюки и рубашка с коротким рукавом. Волосы уложены, а в руках красиво упакованная коробка. Рич улыбнулся: — Меня пригласил твой брат. — Знаю. Он предупредил тебя, что у нас тут сумасшедший дом? — Нет. — Что ж, теперь ты знаешь об этом. Если хочешь, можешь уйти сейчас, пока тебя никто не заметил. Мне хотелось добавить, что я не был уверен в том, что наш дом являлся альтернативой его. Но таким образом я бы выдала себя. — Я обещал твоему брату, что приду, — сказал Рич. — Славно. Но я хочу хорошо провести день, так что давай заключим перемирие, ладно? Не будем сегодня ссориться... потому что это День благодарения. — Потому что это День благодарения? — спросил Рич, выгнув бровь. Я не хотел цитировать одно из его писем. Просто так получилось. Но он конечно же и подумать не мог, что я цитировал его. Я был последним человеком, которого он посчитал бы своим другом по переписке. — Только если тебе не слишком сложно контролировать себя, — добавил я, сглаживая свой прокол. — Этим комментарием ты уже нарушил перемирие, — с полуулыбкой заметил Рич. — Перемирие вступит в силу, когда ты войдешь в дом, — А закончится в ту секунду, как уйду? — Да. — Заметано. — Ричи протянул руку, будто желая закрепить договоренность рукопожатием. Я едва не отпрянул, но подумал, что должен первым начать притворяться, и пожал его руку: — Отлично. Когда я попытался убрать руку, Рич отпустил ее: — Хорошо выглядишь. — Что? — выпалил я. — Не нужно перебарщивать. Я сказал, никаких ссор. О комплиментах речи не было. Но лицу парня разлилась улыбка. — Будет весело. Чувствую, тебе будет сложнее, чем мне, — хмыкнул он. — Потому что ты привык притворяться? — Я прикусил язык, пока не сболтнул что-нибудь еще. — Нет, потому что ты не способен быть хорошим, — парировал Ричи. Он отпустил мою руку и открыл дверь, оставив меня стоять на крыльце с разинутым ртом. Так мы заключили перемирие или нет? Закрепление перемирия оскорблениями не показалось мне многообещающим началом. Рич был прав, я сомневался, что справлюсь с этой задачей. — Эй, все, Рич пришел! — крикнул я, войдя вслед за ним в дом. — Тренер! — Уайат выбежал в коридор. Казалось, он хотел обнять Рича, но потом протянул руку для удара кулаками. Ричи ответил ему. Джона вышел за братом и тоже захотел стукнуться кулаками. — Я Джона. Мне семь, и ты будешь моим тренером через Два года, — сообщил он Тозиеру. — Хотелось бы надеяться, — улыбнулся Рич. — К тому времени я могу уехать в колледж. — Ты сможешь вернуться, чтобы тренировать меня, — уверил его Джона. — Надеюсь, смогу. Уайат, отведи меня к своей маме. У меня для нее подарок. — Почему ты принес ей подарок? — Потому что вежливо делать людям подарки, когда тебя приглашают в гости. — А я никогда так не делал, — задумчиво произнес Уайат. — Только на дни рождения, но это не день рождения. Ричи приобнял Уайата за плечи: — Ты прав. Они ушли, и я глубоко вдохнул. Я справлюсь. Просто буду представлять себе парня, с которым обменивалась письмами, которого уважал мой брат, а не того, кто постоянно насмехался надо мной и отваживал от меня парней. Только я собрался посмотреть, не надо ли помочь маме на кухне, как снова раздался звонок. Я повернулся и открыл дверь. На крыльце стоял молодой человек с бутылкой игристого сидра. Его темные волосы пребывали в беспорядке, но одежда была новой и стильной, потому я предположил, что такая прическа задумывалась. Учитывая то, как зачастую выглядят мои волосы, я просто обязан быть более снисходительной к непослушным волосам других людей. — Привет, — произнес я. — Я Марк. Друг Эшли? — Ох, точно, парень из истории с едой в зубах. Молодой человек нахмурился. — Что, прости? — Ничего. Заходи. Я Эдди. — А-а... — протянул парень, будто теперь разгадал загадку. Что моя сестра успела рассказать ему обо мне? — Эш! — крикнул я. — Пришел твой... гость! Эшли впорхнула в коридор в облаке духов и лака для волос. Не думаю, что для ее прически требовалось столько лака, но сестра не поскупилась. — Марк! Привет! О, это нам? — Эшли указала на бутылку в его руках. — Спасибо. — Она взяла парня за руку и увела его. Когда это наш дом превратился в место приема гостей на День благодарения? Гостей, которые приносили подарки... Это будет самый странный День благодарения за всю историю нашей семьи.