P. S. Ты мне нравишься

Была суббота после Дня благодарения, я сидел за швейной машинкой, которую разместил на кухонном столе, и заканчивал юбку. В кармане зажужжал телефон. Я достал его и увидел на экране имя Стэн. — Привет, — сказал я. — Хочешь прийти? — Вот так друг меня поприветствовал. Я хихикнул: — Не могу. Сижу с детьми. — Пикнула микроволновка. — Секундочку. Я собрал свисающий со стола материал и кинул его на машинку. Подошел к микроволновке, которая снова пикнула, открыл дверцу и увидел четыре раскуроченных хот-дога: — Уайат, ты их передержал. — Я все равно съем. Я достал хот-доги и поставил их вместе с бутылкой кетчупа на стол перед ним и Джоной. — На вкус они такие же, — сказал я Джоне, пока тот не Успел возразить. — Ешьте. И не трогайте это. — Я показал на вещи для шитья на другой стороне стола и переключил внимание на телефонный разговор. — Хочешь прийти ко мне? — спросил я Стэна. — Да! Скоро буду, — ответил он, и я улыбнулся. Когда друг приехал, мы обнялись так, словно на виделись целую вечность. Казалось, после концерта прошло несколько лет. — Как прошел День благодарения у Джанет? — спросил я, как только Стэн вошел в дом. — Весело. Я провел там всего пару часов, — вздохнул он. — Ты же знаешь, что мои родители думают о праздниках. Мы вошли в гостиную и плюхнулись на диван. — Знаю, — улыбнулся я. — Удивительно, что они вообще тебя отпустили. Там было много людей? — Да. И много детей. А как у тебя прошло? — Рич приходил. — Мне казалось, теперь я должен рассказывать другу каждую мелочь, связанную с Ричем, чтобы она не подумал, будто я от него что-то скрываю. — Что? — На лице Стэна отразился такой же шок, как и в голосе. — Зачем? — Уайат его пригласил. — Стэн уже знал, что Рич был бейсбольным тренером моего брата в этом сезоне. Он ахнул: — Не может быть. — Может. — И? — Стэн подтолкнул меня, его глаза стали еще больше. — И Рич провел здесь больше трех часов. Рука Стэна взлетела ко рту. — Мне так жаль. У тебя, должно быть, был ужасный день. Я покачал головой: — Нет. Вообще-то, совсем наоборот. Мы объявили перемирие, и день прошел прекрасно. Стэн засмеялся: — Да! Скоро буду, — ответил он, и я улыбнулся. Когда друг приехал, мы обнялись так, словно на виделись целую вечность. Казалось, после концерта прошло несколько лет. — Как прошел День благодарения у Джанет? — спросил я, как только Стэн вошел в дом. — Весело. Я провел там всего пару часов, — вздохнул он. — Ты же знаешь, что мои родители думают о праздниках. Мы вошли в гостиную и плюхнулись на диван. — Знаю, — улыбнулся я. — Удивительно, что они вообще тебя отпустили. Там было много людей? — Да. И много детей. А как у тебя прошло? — Рич приходил. — Мне казалось, теперь я должен рассказывать другу каждую мелочь, связанную с Ричем, чтобы она не подумал, будто я от него что-то скрываю. — Что? — На лице Стэна отразился такой же шок, как и в голосе. — Зачем? — Уайат его пригласил. — Стэн уже знал, что Рич был бейсбольным тренером моего брата в этом сезоне. Он ахнул: — Не может быть. — Может. — И? — Стэн подтолкнул меня, его глаза стали еще больше. — И Рич провел здесь больше трех часов. Рука Стэна взлетела ко рту. — Мне так жаль. У тебя, должно быть, был ужасный день. Я покачал головой: — Нет. Вообще-то, совсем наоборот. Мы объявили перемирие, и день прошел прекрасно. Стэн засмеялся: — Перемирие. Твоя идея или его? Забудь, не знаю, почему вообще спрашиваю. Это как раз в твоем духе. Я легонько пихнул его: — И что это должно означать? — Ты забавный, вот и все. Вау, вы с Ричем начинаете ладить. Это чудо. Как думаешь, это связано с письмами? Он знает, что это ты? — Нет. Понятия не имеет. И когда часы пробили полночь... Ну, когда он ушел, перемирие закончилось. Мы не друзья. Он и его девушка приговорили меня к наказанию на две недели. У меня есть причины злиться. — Ты мне так и не объяснил, что там произошло. — Замещающий учитель и банальное «перепутал с кем то другим». Стэн улыбнулся: — Звучит как детективный роман. — Так и есть. Это было глупо. Саша заняла мое место и стала делать ужасные вещи от моего имени. — Я закинул ноги на колени Стэна. — Но это не важно. Дело прошлое. — Как дела с Биллом? — спросил Стэн. Я нахмурился, осознав, что сегодня ни разу о нем не подумал. — Он не звонил и не писал, — вздохнул я. — Ничего страшного, — улыбнулся Стэн. — Прошла неделя! — запротестовал я. — Но сейчас День благодарения. Возможно, он уехал из города или еще что-то, — предложил он. — Все будет хорошо. Я потеребил ниточку, торчащую из диванной подушки: — Но... если с ним ничего не выйдет, я это переживу. — Почему ты уже списываешь его со счетов, словно ничего не получится? — Не списываю. — Списываешь. Ты пытаешься защититься, хотя еще ничего не произошло. — Это не так. Просто... Я не хочу, чтобы ты беспокоился за меня, если ничего не выйдет. Чтобы быть счастливым, мне не нужен Билл. Я могу быть счастлив с ним... или без него... или с кем-то еще. | Светлые брови Стэна взлетели. — С кем-то еще? С кем? Почему я покраснел? — С кем-нибудь. Я говорил чисто гипотетически. — А-а... — Стэн кивнул и, глубоко вдохнув, сказал: — Итак... Рич. — Нет, точно не с Ричем! — воскликнул я, не дождавщись ее следующего предложения, которое не расслышал из-за своего громкого протеста. — Что? Друг склонил голову набок: — Я сказал, вернемся ко Дню благодарения. — Ах да! День благодарения. А что с ним? Мои щеки все еще пылали, и я старался не смотреть на Стэна. Опустил ноги на пол и принялся складывать в стопку журналы, раскиданные по кофейному столику. — О чем вы с Ричем разговаривали? — спросил меня Стэн. — Не знаю. О кролике. Моем брате. Его семье. Последнее было не совсем правдой. Я пытался поговорить с ним о его семье, но он сразу же закрылся. Однако мы разговаривали о его семье в письмах, и это заставило меня кое-что спросить у Стэна: — Когда вы с Ричем встречались... он много рассказывал о своих родителях? — Своих родителях? Не особо. — Стэн скинул шлепки и подогнул под себя ноги. — Они богаты и много путешествуют, но это все, что я помню. А что? — Его отчим хорошо к тебе относился? — Отчим? Это же его настоящий папа, разве нет? Он зовёт его отцом. Тому принадлежит «Тозиерс Иншуренс»? У Рича фамилия Тозиер. — Ты прав. Но... Рич никому не рассказывал, что его родители развелись? Ну конечно, раз его отец никогда не приезжал и ему не приходилось метаться между родителями, можно было ничего не объяснять, если не хотел. Он как-то упомянул, что в письмах затрагивает очень личные темы. — Знаешь, если подумать, ты прав, — сказал Стэн, склонив голову. — Он как-то сказал между делом, что это его отчим. Значит, его отчим усыновил его? Вот почему у него такая фамилия. — Не знаю. — Не думаю, что он хорошо знает своего отца. Они, наверно, развелись задолго до того, как переехали сюда. Не так уж и задолго. — Да... возможно. — До сих пор не могу поверить, что вы нормально общались три часа! — воскликнул Стэн, взглянув на меня. — В смысле, когда я был с ним, вы двое в одной комнате больше двух минут не выдерживали, чтобы не оскорбить друг друга. — Знаю. — Когда он был с ним! Стэн с Ричем встречались. Это было правдой. И это было не так уж давно. — Не волнуйся, мы не перестали оскорблять друг друга. Рак на горе еще не свистнул. Стэн выглянула в окно: — Уверен? Могу поклясться, по дороге сюда я слышал одного. -Смешно. Стэн улыбнулся и обнял меня за шею: — Я по тебе скучал. — Я тоже по тебе скучал. Сейчас схожу проверю, готовы ли братья лечь спать, а потом можно посмотреть фильм,

* * *

Мы досмотрели почти до середины, как вдруг до меня дошел смысл моих же слов, ранее сказанных Стэну. Причина, по которой я огреб наказание. Саша сидела на моем месте, когда Рич пришел на химию. Он увидел ее на моем месте. Это произошло до того, как я выяснил, что он писал мне письма. Вот зачем он приходил — не для того, чтобы с помощью шутки вызволить друзей с урока пораньше, а чтобы посмотреть, кто сидел на этом месте. Он подумал, что его подруга по переписке — Саша. Я засмеялся. — Что? — спросил Стэн. Я не мог поверить, что Рич подумал, будто Саша писала ему эти письма. Это совсем не похоже на нее. С другой стороны, в письмах Рич тоже был совсем другим. Я сел, громко ахнув. Вот почему он наконец пригласил ее погулять? Потому что думал, это она писала письма. Эта мысль неожиданно разгневала меня. Вероятно, Рич был очень рад, что автором писем оказалась красивая, популярная девушка. Все складывалось как нельзя лучше для золотого мальчика. — Что? — снова спросил Стэн. — Я кое-что понял. — И я все объяснил подруге. Стэн с ужасом посмотрел на меня: — Кошмар! — Да? Может, это и к лучшему, что Рич думает на Сашу. — Но не разозлится ли он на Сашу, когда письма перестанут появляться? Я вздернул плечами: — Может, он подумает, она перестала писать, потому что теперь они вместе. Может, я помогу ему так подумать. Стэн ахнул: — Ты этого не сделаешь. — Это будет не сложно. Люди легко верят в то, во что хотят. А Рич хочет, чтобы это было правдой. Он хочет, чтобы автором писем была Саша. У Стэна вытянулось лицо, но он мне не возразил.