Мой самый большой страх

       После долгой работы, Антон решил проветриться, набраться сил и просто отдохнуть. Завтра у него выходной, поэтому он может позволить пропустить себе в баре несколько шотов алкоголя. Ну или пару коктейлей, все будет зависеть от настроения в самом заведении и решительности Шагина. Единственное, что он точно знал, так это то, что напиваться до потери сознания и лежать утром с похмельем не хочется совсем.       Мужчина накидывает на себя черное пальто, завязывает на шее шарф и выходит из дома. Быстро спускается по ступенькам в подъезде и открывает тяжелую железную дверь. Свежий воздух тут же ударяет в нос, вызывая неприятное жжение. Помимо этого удара, ветер начинает играть с темно-русыми волосами так, как ему вздумает. Шагин поправляет свои волосы, стараясь сделать более приемлемый вид, но все получается безуспешно.       На улице во всех красках уживалась осень. Золотые листья с деревьев редко падали, перемешиваясь с красными. Рябина на их фоне выглядела по-настоящему сочной и насыщенной. Такой красный мог бы быть вырвиглазным, если бы не прекрасное сочетание с желтым и оранжевым цветами.       Ноги сами ведут к Шагина к заветному заведению, где неоновая вывеска буквально кричала о том, что работает двадцать четыре часа. Интересно, как рабочие в таких заведениях справляются? Столько сил, должно быть, уходит. И почему-то хотелось, чтобы сотрудники получали достойную заработную плату за это, ведь в таких местах, как барах, кабаках, клубах и пабах часто происходят неприятные ситуации, вызывающие стресс. Драки, ругательства, оскорбления, изнасилования.       От размышлений Антона отвлек звон колокольчиков на дверях. Кто-то уже успел зайти, значит, бар действительно работает в такое время, какое было ранним для подобного. Одно дело, если бы Шагин зашел в два часа ночи, а сейчас только восемь вечера.       Прошмыгнув за дверь, Шагин спускается по ступеням и открывает очередную дверь (но для начала он оставляет одежду в гардеробе). Сразу же послышалась громкая музыка, какая была по душе психотерапевту. Это даже улыбнуло. Он протискивает сквозь толпу, подходит к бару и садится напротив бармена.       Обстановка тут была спокойной, расслабляющей. Приятная музыка, хорошие разговоры, какие слышны краем уха. Ничего плохого нет. Это только радует. — Уже выбрали, что будете? — спрашивает мужчина за стойкой, насухо протирая бокал. — А можете посоветовать легкие алкогольные коктейли? Я просто не хочу напиваться. Просто расслабиться, — Антон мягко улыбается, поправляя футболку. — Знаете, я могу посоветовать Вам «Голубая лагуна», «Грог» и «Мохито». У нас они заходят на «ура» и довольно легко пьются. — Давайте «Голубую лагуну». — Один момент! — улыбается бармен и начинает приготовление напитка.       Пока его коктейль готовился, Шагин решил осмотреться. Тут было немного темно, но именно на сцене был яркий-яркий свет. Некоторые люди танцевали, подпевали. Очень пьяных людей почти не было, оно и ясно. Не хотелось бы напиться в начале вечера. Ближе к ночи, скорее, но не сейчас.       На сцену выходит молодой человек, одетый довольно ярко. Желтый пиджак, розовая рубашка и фиолетовые брюки. А еще прическа у него была странная, как показалось Шагину. Тем не менее, его это улыбнуло. — Вот Ваш коктейль «Голубая лагуна», — говорит бармен, заставляя повернуться психотерапевта к себе. — Спасибо большое, — он тут же кладет нужную сумму на стол, делает глоток, а после давится. Самая безопасная личность, которая появляется чаще других, это Фред. Ну, Федор, но он злится от этого. Он простой парень из Советского Союза, из пятидесятых, если точнее, который пытается отличиться. Носит яркую одежду, странную прическу.       Шагин, откашливаясь, поворачивается на сцену. Особенно его руки начали дрожать, когда он услышал до боли знакомый голос. Нежный, почти родной. Голос, принадлежащий Максу, его пациенту.       И ведь правда, если приглядеться, то с уверенностью можно сказать, что на сцене выступал Матвеев. Точнее, его личность. Фрэд. *** — Когда появился Фрэд? — Спрашивает Антон, сидя напротив пациента. — Мне четырнадцать было. Прям в день рождения. Двадцать восьмого июля. — Матвеев смотрит в потолок. О подобном ему сложно говорить, учитывая, что это только второе посещение психотерапевта. — А можете подробнее рассказать? Как он появился и что повлияло на это, по Вашему мнению? — Я смутно помню, но мне в тот день было крайне плохо. Голова болела, словно по ней молотком бьют каждый раз. А еще постоянное чувство тревоги возникало. Словно… Кто-то ходит рядом со мной или просто трогает меня. Я все еще не могу понять, что именно повлияло на это. Единственное, что могу сказать, так это то, что после задувания свечей под громкую музыку, я ушел спать. На утро мне рассказали, что я танцевал, громко пел и что только не надевал. *** О! Моя маленькая бейба, побудь со мной       Антон залпом выпивает коктейль и ставит стакан на стойку. Скорее встает со своего места и идет прямиком к сцене, обходя людей. Моя маленькая бэйба, я твой плейбой — Извините, пожалуйста, мне нужно к сцене, извините, — Шагин невольно толкается, а после встает почти у сцены. Моя маленькая бэйба, не покидай меня       Становится душно. Кроме голоса Максима, точнее Фрэда, ничего не слышно. Ни подпевания людей, ни музыки. Только голос Матвеева.       А ведь стиляга мгновенно узнает Антона. Узнает этого психотерапевта, который пытается помочь Матвееву. И хохотать захотелось. Но, вместо этого, он просто подмигивает Шагину, делает движение бедром, что, кстати, заставляет такого взрослого мужчину немного смутиться, и допевает песню. Моя маленькая бэйба, ласточка моя       Шагин начинает активно аплодировать, как и другие, пытаясь не выдать себя. Фрэд кланяется, а после уходит за пределы сцены. И как его теперь выловить, чтобы он не вляпался ни в какие неприятности? Антон был единственным, кто может помочь Матвееву. Не потому, что он платит ему. По другим причинам. Психотерапевт успел привязаться к этому пациенту, хотя обещал себе, что подобного будет избегать. Но как жизнь бывает непредсказуема!       Мужчина держит свой путь прямо к сцене, точнее к небольшому выходу на неё, но тут же, почти лбами, он сталкивается с Фрэдом, который поправлял свой галстук.       Такая же улыбка, такие же глаза, те же теплые руки. Но не Матвеева. И от этого еще хуже. — Чувачок, куда спешишь? — усмехается стиляга и поправляет волосы. — Шишка будет теперь. И у тебя, и у меня. Как Максу объяснишь? — Нам нужно поговорить, — Шагин резко хватает мужчину за запястья, тем самым, вызвав негативные эмоции у молодого человека. — Слушай, разговаривать подобным образом будешь с Матвеевым, а не со мной. Руку отпусти, у меня еще дела есть. — Меня не особо это волнует, знаешь ли. Ты подвергаешь Максима опасности просто тем, что вот так разгуливаешь по городу. Как… — Как клоун? Знаю, мне об этом говорили. Слушай, если ты хочешь спокойно поговорить, то отпусти мою руку и пойдем выйдем на улицу. Тут и так душно, так еще и ты стоишь почти в притык.       Шагин отпускает чужую руку и идет на выход с Максом. То есть, с его самой безопасной личностью. Единственное, что Фрэд плохого делал, вел беспорядочные половые связи, но, к счастью, ничего не подцепил. Матвеев сам об этом рассказывал, когда просыпался рядом с незнакомыми ему девушками.       На улице стало холоднее, даже пальто не спасало. Федор поправляет не менее красочное пальто и достает из карманов сигареты, протягивает открытую пачку. Шагин отрицательно кивает и прячет нос в шарф. — Так о чем ты там хотел поговорить, м? Как тебя зовут-то хоть? — Антон Александрович. — А как попроще? — «Макс» выдыхает дым в сторону. — А как удобнее? Антон, Тоша. — Антошкой будешь. Так вот, Антошка, я не Николай Всеволодович и не Сергей Петрович. От меня вреда никакого нет. Я просто даю парню насладиться жизнью и пытаюсь устроить все на личном фронте. — Что ты знаешь про новую личность?       Тишина. Фрэд сразу мрачнеет, поворачивает голову в сторону, словно кто-то их подслушивает, а после слишком близко подходит к Шагину, тем самым, чуть напрягая его. — Слушай сюда, Антошка. Об этой личности мы не говорим. Если хочешь помочь, то лучше держись от Матвеева подальше, а то себе дороже выйдет. Понимаешь, никто из нас не хочет исчезать. А он тем более. И пока ты помогаешь Максу, то даешь ему все больше причин сделать что-то плохое. Оставь Матвеева. Не лезь. — Максим является моим пациентом. Я буду ему помогать до последнего. Не прыгай с темы на тему, а лучше расскажи то, о чем я попросил. — А нечего рассказывать. Я не хочу лишних проблем.       Окурок летит в мусорный бак. Федор недовольно убирает руки в карманы и делает шаг назад. — Все настроение испортил, Тоша. Черт бы тебя побрал. Я до дома. Макс напишет, как придет в себя. — И ты напиши, как будешь дома. — Ты как настоящая мама, — стиляга усмехается, ловит такси и садится в машину.       А Антон вынужден провожать машину взглядом и надеяться, что тот действительно поехал домой.       День выдался сложным. Отдохнуть не получилось. Жутко холодно.