Мой самый большой страх

      У каждого человека есть проблемы, которые он пытается скрыть от внешнего мира. У кого-то это психологические заболевания, у кого-то напряжённые отношения в семье, у кого-то самокопание. Кто-то надевает на себя маску с яркой улыбкой, а кто-то эту маску рвёт на части и показывает настоящего себя.       Даже самый сильный человек слаб.       Нельзя сказать, что первый вариант верный, но и нельзя утверждать, что второй намного лучше. У каждого все индивидуально и для каждого будет свое решение.       Индивидуальность. Именно она стоит за каждой личностью и каждым решением. Именно индивидуальность делает нас такими, какими мы есть. Даже близнецы, чья внешность идентична друг другу, разные до кончиков пальцев.       Антон Шагин, будучи психотерапевтом, иной раз нуждается в помощи психологической. У него много проблем, много сомнений и терзания. Его самый большой страх — не успеть помочь в нужный момент. Он засыпает по ночам с мокрыми глазами. Засыпает, оставаясь на один на один с мыслями, что он ужасен. И это ломает его. Удивительно, что у такого человека еще остались силы бороться. Даже интересно, откуда он это черпает, Вам так не кажется?       Он каждое утро встает с мыслями, что ненавидит себя. Каждый душ он принимает с мыслями о том, что его проблемы ничто, если сравнивать проблемы других людей и Шагина. Каждым завтраком Антон давится, уверенный в том, что просто не заслужил его.       А Вы бы сказали, смотря на психотерапевта, что он несчастен? Вот и никто бы не сказал «да».       Прогулка на улице должна была хоть немного помочь, до определенного момента. До момента, пока Шагин, смотревший себе под ноги, не врезался в него, бежавшего со всех ног. Антон чувствует чужие ладони, которые моментально сжали его плечи, а после поднимает голову, встречаясь взглядом с Максимом. Кажется, он сам испугался не меньше, чем Шагин. Но что-то было не так.       Под носом Матвеева можно было заметить уже высохшую каплю крови, да и его губа была чуть подбита. Щёки казались впалыми, а взгляд холодным и пустым. Голубые глаза, который психотерапевт отчетливо помнил, были серыми и без капли радости. Это напрягало. — Приношу извинения, — сухо отвечает Матвеев и убирает руки с чужих плеч, собираясь вот-вот идти дальше, но Шагин его останавливает, заставляя вновь посмотреть на себя. — Максим, с Вами всё хорошо? Вы выглядите… — Ужасно? — перебивает мужчина. — Да. — Ну, Максим выглядит замечательно, не сомневайтесь в этом.       Перед Антоном стоял не его пациент, а Артём Стрелецкий. Эта личность была замечательным психологом, что видит душу людей. Он груб, остр на язык, но именно так помогает людям. Почти всем, кроме одного.       Стрелецкий убирает руки в карманы толстовки и смотрит на Шагина, словно пытался прочитать. А Антон это понял, ведь никогда обычный человек не будет разглядывать душу. Обычный человек, который не разбирается в поведении людей, постарается рассказать о другом человеке только через внешнее обличие.       Повисла гробовая тишина, заставившая Шагина отвести взгляд в сторону. Он боялся сейчас выглядеть слабо или жалко. Старался скрыть это, но от Артёма ничего нельзя спрятать, тем более, что он наблюдал за Антоном через мир Матвеева. Каждый сеанс и каждую встречу он чувствовал психотерапевта Макса до кончика пальца. И сейчас, раз выдалась такая возможность, попытается немного зайти на тропу определённой цели. — Что с Вами произошло? И как я могу к Вам обращаться? — Шагин надевает кожаные перчатки, удивляясь, что Стрелецкий одет довольно легко. — Я Артём Стрелецкий. Со мной ничего не произошло, а вот что с Вами, Антон Александрович, другое дело.       Психотерапевт приподнимает одну бровь, улыбается в своей манере, пытаясь снять напряженную обстановку, а после усмехается. Наверное, именно по таким причинам мужчина старался избегать психологов и психотерапевтов на улице.       Артём оборачивается назад, чуть хмурится и, набрав в лёгкие воздух, поворачивается обратно к Антону. Надо теперь заставить Шагина рассказать всё, а потом надавить. — Вам не кажется это глупым? — психолог делает несколько шагов вперед, обходя Антона, и идет по каменной тропинке. Это заставило мужчину пойти за ним. — Что Вы хотите этим сказать? — Вы, будучи психотерапевтом, отрицаете свои проблемы, но помогаете справиться с такой же проблемой другим людям. Не в состоянии помочь себе, а другим хоть с радостью. Глупо.       Шагин не в первый раз это слышит. Часто он слышит такие слова от самого себя, стоя в ванной перед зеркалом. Даже сейчас он хорошо помнил первую попытку навредить себе физически, но после резкой боли в ногах остановился. Это было не для него, так что он предпочёл причинять себе боль психологически, пусть не понимая этого.       Вот Антон стоит перед зеркалом. Его мокрые волосы упали на лицо, взгляд больного человека, мешки под глазами из-за бессонных ночей. Его рёбра можно было нащупать спокойно, ведь Шагин считал, что не может есть. Ему нужно это заслужить.       Он открывает небольшой белый шкафчик, смотрит на лезвие «спутник» в бумажной обёртке и достает. Оно немного резало пальцы из-за своей остроты, но это не было самым страшным. Самым страшным оказалось понять, насколько глубокую рану Антон сделал себе на бедре. Кровь долго не могла остановиться, а от невыносимой боли катились горькие слёзы. Тошно от самого себя. — А молчите Вы от того, что стыдно или противно? — Стрелецкий переступает лужу. — Задаёте такие вопросы, словно сами ответ не знаете. — Верно. Но я задаю их не для себя, а для Вас, чтобы до Вашего глупого мозга хоть что-то дошло.       Стрелецкий был душевно силён. Намного сильнее Макса, Фрэда или, допустим, Трубецкого. Если сравнивать каждую личность с ним, то можете быть уверенным в том, что именно Артём никогда не сломается и не будет сдаваться. Даже, скорее, он будет черпать силы из слабости других.       В какой-то момент, ещё давно, Стрелецкий смог довести Ставрогина до предела, почти уничтожив его, но в тот момент рядом был Фрэд, который смело вступился за Николая. И это немного рассердило Артёма, ведь этот «клоун» помешал одному важному делу.       А когда-то давно, пытаясь занять главное место, Стрелецкий пытался сломать личность Матвеева, но что-то мешало. В самом начале это «что-то» было непонятным для всех. Это «что-то» было единственной проблемой Артёма. А потом прибавилась новая проблема, даже две: Антон Шагин и чувства Макса к Антону Шагину. — Как вообще такому ебучему идиоту пришло в голову помогать людям, когда он сам не в состоянии себе помочь?       Артём давит на слабую психику Шагина, заставляя его чувствовать себя ужасно и отвратительно. Стрелецкому хотелось видеть, как Антону становится больно. Хотелось видеть, как тот опускает руки и старается не расплакаться. — Разве такой ушлёпок может помочь Матвееву? Ты даже себя из ямы с говном достать не можешь, что уж там помогать?       Лицо Артёма оказывается слишком близко к лицу психотерапевта, отчего тот невольно делает шаг назад, как бы отодвигаясь от «угрозы». — Слушай, не лезь в это болото. Затянет. А потом захлебнешься и начнешь тонуть. Не факт, что не в своей рвоте. Понимаешь, о чем я? — Почему ты позволяешь себе говорить подобное? — Антон делает шаг вперед, стискивает зубы и буквально шипит. — Если я не в состоянии помочь себе, то это не значит, что я не могу помочь другим. — Так ты и другим помочь не можешь, — Стрелецкому не нравилось, что сейчас Шагин сможет вступиться за себя. Весь план пойдет ко дну, если произойдет такой исход события. — Люди, которые пришли к тебе, все еще страдают от своих проблем. О, будь уверен, они делают вид, что все хорошо, ибо ты жалок.       Психолог чувствует, как предмет воздыхания Матвеева хватает его за воротник, чуть наклоняет к себе, дабы их глаза были на одном уровне. Стрелецкий видит всю злость в этих голубых глазах. Видит, как Шагин напряжен, а его дёсны начинают болеть. Видит, как он пытается бороться. — Ты — ублюдок! Самый настоящий! — Я хотя бы чего-то заслуживаю. А ты — нет. ***       Громкий крик. Антон срывает свой голос до предела, кидает кружки в стену и совсем не беспокоится о том, что ему придётся все убирать. Да и какая разница, в конце концов? Вся кухня, в которой еще утром был идеальный порядок, была в осколках посуды. У одного из стула была сломана ножка, цветы на подоконнике были перевернуты, поэтому вся земля оказалась на полу.       Похожий хаос был в гостиной. Все книги упали. Фотографии, которые стояли в рамках, лежали на полу, перемешавшись со стеклом. Некоторые из них были порваны на несколько частей. От всей злости, которую испытывал Шагин, пострадала вся квартира.       Да и сам Антон пострадал не меньше. Его ладони и стопы были в мелких ранках. В ногу впился осколок кружки, который достать получилось с большим трудом. Эту рану надо было ехать и зашивать, но Шагину настолько хотелось навредить себе, что он решил даже не промывать рану, поэтому по квартире можно было увидеть следы крови.       Мужчина упирается спиной в стену, когда остался один на один со своими мыслями, а агрессия хоть немного спала. Сил не осталось даже на то, чтобы стоять. Он медленно скатывается, поджимает свои колени и утыкается в них лбом. Антон знал, что нельзя верить таким словам. В конце концов, он сам твердил это своим пациентам.       Подняв голову к потолку, мужчина поспешно утирает свои слёзы и прикрывает глаза. Надо вставать и убираться. Это просто чужие слова. Ему вообще должно быть все равно.       Почему Антону стало так плохо от этого? ***       Стрелецкий заходит в квартиру Макса, спокойно снимает обувь и идет в ванную мыть руки. Он смотрит на своё отражение и, будучи довольным своей выходкой, улыбается. Все пошло именно так, как нужно. Всё начинает получаться. Этому нельзя было не радоваться.       Артём заходит в комнату, берет какой-то чистый листок, ручку и быстро пишет небольшое послание, внизу оставляя имя тому, кто должен прочитать данное «сообщение».       Психолог ложится на кровать, убирает руки за голову и закрывает глаза.       По телу побежала дрожь, руки и ноги затряслись. Он открывает глаза, пока зрачок сужается от яркого света. Встав скорее с кровати, он подходит к столику и берет в руки записку. Внимательно читает, после чего ярко и странно улыбается. Всё идёт именно так, как должно идти.