Чистота крови навек

Август, 1970 год

Над загородной резиденцией Блэков сгустились тучи. Низкие и темные, они давили к земле недвижимые шапки вишневых деревьев и сулили скорую грозу. Из распахнутого настежь окна тянуло совсем уже осенней прохладой, и Друэлла безостановочно куталась в шерстяное манто. Она бы накрылась им с головой, стань при этом происходящее не только невидимым, но и не реальным. - Это моя жизнь, - тихо, но твёрдо повторила Андромеда, уткнувшись взглядом в собственные дрожащие руки. Зажатое в ладошках помолвочное кольцо Лестрейнджей жгло ей кожу и казалось неестественно тяжелым. - Твоя, - согласно кивнул Сигнус, интенсивно массируя тронутые сединой виски напряженными пальцами. Его благоразумная предусмотрительная дочь выбрала на редкость неподходящий момент для своего заявления. Лестрейнджи приедут к обеду, чтобы назначить дату свадьбы, а она твердит, что не любит жениха и намеревается попытать счастье с другим. - Кто твой избранник, и не противоречит ли его кодексу чести кража чужой невесты? Как он планирует дальше строить отношения в обществе, где всем известно, что вы с Рабастаном были помолвлены почти с младенчества? - Он не вхож в наше общество, - едва слышно откликнулась Андромеда, терзая кружевное жабо молочной блузки. Беллатрикс презрительно хмыкнула, но промолчала. В конце концов, если сестра не готова прямо признаться в своих грехах отцу, не ей быть палачом, что положит задурманенную гормонами кудрявую головку на плаху омерзительной правды. Она почти ощущала свою вину в выросшей снежным комом проблеме. Стоило припугнуть мальчишку, пока тот был ещё щенком. Стоило сдержаннее демонстрировать собственные эмоции в присутствии впечатлительной сестры. Стоило все рассказать отцу, когда в порочной дружбе лишь наметилась призрачным пунктиром проклятая влюбленность. - Как его имя? - теряя терпение, Сигнус покрутил запястьем, подгоняя дочь. - Мы свяжемся с его родителями и обсудим, как выйти из этой ситуации, не унизив Лестрейнджей и не скомпрометировав вас двоих. - Не думаю, что его родителей заботят такие тонкости, - Андромеда нервно засмеялась и тотчас прижала к губам ладонь. - Только не говори, что они из числа либералов, жаждущих перекроить все традиции в угоду удобства грязнокровок, - Сигнус болезненно сморщился, удрученно баюкая в руках бокал, на донышке которого переливался янтарём яблочный бурбон. Он почти завидовал сестре, ведь воспитывать мальчишек куда проще. Та, в свою очередь, даже не подозревала о собственном везении и малодушно сгорала от нетерпения выведать подробности. - Салазар премудрый, Андромеда! Не томи. Кто он? - Вальбурга раздраженно передернула плечами, пересела к племяннице и требовательно взяла ее ладонь в свою. Кольцо выскользнуло из пальцев и утонуло в складках изумрудной юбки. - Тонкс, - удушливый румянец залил бледные щёки, но решительный взгляд устремился к отцу. - Тед Тонкс. - Тонкс, - повторил Сигнус, пробуя на вкус незнакомую фамилию, задумчиво растянул свистящий звук на конце, выпятив нижнюю губу, и вопросительно обернулся к Ориону. - Тонкс, - тот пощелкал пальцами, безрезультатно выискивая в памяти упоминания семейства Тонксов. Беллатрикс рывком поднялась с дивана и отошла к окну. Сквозняк швырнул за спину ее волосы, и теперь приятно холодил горячее от гнева лицо. Пока она и ее товарищи по оружию спасали от банкротства лавчонки чистокровных волшебников, не выдерживающих конкуренции с новой экономической элитой, пока собирали по крупицам адреса одиннадцатилетних маглов и отговаривали их родителей отпускать отпрысков в школу чародейства, пока боролись с засильем скверны, рискуя свободой, родная сестра нежничала с одним из тех, кому нет места в мире магии. - Он не местный? - Вальбурга требовательно вскинула брови. - Да скажи ты им уже, наконец, - прошипела сквозь зубы Беллатрикс, резко обернувшись к сестре. Если печать тайны сорвана, остальные паскудные подробности непременно вылезут наружу. И чем раньше, тем лучше, ведь растягивать тревоги - в чистом виде мазохизм. - Бэлла? - Сигнус поднял глаза на старшую дочь. Ее очевидная осведомленность стала для него неприятным открытием. - Энди? - копируя тон отца, та склонила голову на бок, скрестив руки под грудью. - Он маглорожденный, - выдохнула Андромеда, зажмурившись. В гостиной повисла оглушительная тишина. Пламя прижалось ко дну камина, словно даже стихия подвластна робости перед гневом Блэков. Регулус сполз по спинке пухлого кресла и спрятался за книгой, которую отчаянно пытался читать последнюю четверть часа, но не понимал ни строчки. Нарцисса судорожно втянула носом воздух и инстинктивно вцепилась в руку Сириуса. Тот ободряюще пожал ее пальцы, не решаясь взглянуть на Андромеду, и попытался сфокусироваться на затаившемся в портретной раме прапрадеде. Мёртвый волшебник осуждающе поглаживал клиновидную бородку, но не спешил вмешиваться в спор потомков. - Маглорожденный, - протянул Сигнус лишенным интонаций голосом. - Маглорожденный?! - Вальбурга взвилась с места, гневно воззрившись на сжавшуюся в комок племянницу. - Маглорожденный, - обреченно прошептала Друэлла. Она почти физически ощущала, как хрустит купол ее уютного идеального мира, и уродливые трещины разбегаются к самому основанию, ломая иконостас семейных портретов. - Нет, - Сигнус мотнул головой и уже громче повторил, - нет! Я не позволю тебе пустить все под хвост шишуге и перечеркнуть свои перспективы одной нелепой ошибкой. Ты выйдешь за Рабастана, и мы сделаем вид, что сегодняшнего разговора не было. - Я не выйду за Рабастана, - Андромеда поднялась на ноги, и кольцо звякнуло о тёмный паркет, укатившись к носкам бархатных туфелек вздрогнувшей Друэллы. - Я совершеннолетняя, и вправе сама принимать решения. - Неужели? Так к чему тебе тогда мое одобрение? - саркастично осведомился Сигнус, выпрямляясь в полный рост и расправляя широкие плечи. Отставив бокал на подлокотник, он завёл руки за спину, сцепляя пальцы в тугой замок. - Ты же мой папа, - бесхитростно прошептала Андромеда. - Если ты меня не поддержишь, то... - И я не поддержу, - холодно оборвал он, сверля ее глазами. Маленькая девочка мчится к нему через огромный зал. Крохотные детские ручки обвивают шею, и кудрявая головка доверчиво застывает на отцовской груди. Взрослая девушка смотрит с отчаянием и мольбой, и где-то в ее сердце разрастается липкой паутиной неискоренимая грязь. Как он мог упустить ее? Кара за то, что осуждал Ноттов, чей старший сын увлёкся инъекциями экстракта из стеблей асфоделя, не иначе. - Я не поддержу тебя, Андромеда, - угрожающе тихо заявил Сигнус. Напугать ее - и дело с концом. Поплачет в своей комнате денёк-другой, и все вернётся на круги своя. - Если ты откажешься идти под венец с мальчишкой Лестрейнджей, ты перестанешь быть моей дочерью. Ты навсегда покинешь этот дом и впредь не посмеешь появиться на пороге. Я вычеркну тебя из завещания, выжгу твоё имя из всех родословных, сделаю так, что ни один маг не пожелает взять тебя на работу. - Сигнус, она ещё ребёнок, - Орион импульсивно подался вперёд, предостерегающе вскинув ладонь. Кто из них не сомневался в решениях родителей? Может быть, Сигнус, обесчестивший четверть факультета, прежде чем остепениться? Или Вальбурга, изводившая жениха в манере, достойной изобретательной Беллатрикс? Или он сам, умудрившийся сохранить в тайне двухлетний роман с гриффиндоркой? - Дай ей немного времени. Отложим свадьбу на год-другой. Этого хватит, чтобы девочка разобралась в себе. - Сможем ли мы потом замести следы ее разбирательств? - патетически всплеснула руками Вальбурга, остановившись позади окаменевшей золовки, и пристально посмотрела на мужа. - Я ничего не буду откладывать, - отчеканил Сигнус, предвосхищая наметившуюся перепалку сестры и кузена. - Ты выйдешь замуж за Рабастана так скоро, как будет возможно. Или выметайся из моего дома. - Папа, пожалуйста, - бледная Андромеда шагнула к нему в неловкой попытке обнять, но он отстранился, сморщив нос, словно физически мог почуять запах грязной крови, въевшийся в тело дочери. - Не заставляй меня. По ледяной щеке Нарциссы скатилась одинокая слеза, рассеявшись мелким пятнышком на светлом платье. Подобно матери, она сидела неподвижно, глядя прямо перед собой и страшась произнести хотя бы слово в защиту Андромеды. Лишь сжимала все крепче онемевшую ладонь Сириуса и благодарила всемогущую Моргану за то, что ее собственный союз с Люциусом взаимен и желанен. За то, что ей не придётся молить непреклонных родных о понимании и благословении. - Вы же не можете выгнать ее взаправду! - Сириус тряхнул головой, и мягкая челка, тщательно уложенная матерью набок, разметалась по лбу. - Не вмешивайся, - шикнула Вальбурга, одним взглядом пригвоздив к месту его, уже намеревавшегося ринуться к кузине, но мальчик хоть и остался на диване, не думал замолкать: - Энди, ты же можешь не выходить за Рабастана, но и с этим Тонксом не связываться? Дядюшка Сигнус, вас ведь устроил бы такой вариант, да? - Молчи, - одними губами простонал Регулус, на мгновение высунувшись из-за своей книги и тут же юркнув обратно. Ситуация и так накалилась до неприличия. Не хватало только ещё больше разозлить дядю брошенной некстати фразой или нелепым вопросом. - Малыш, я... - Андромеда осеклась, заглушенная криком отца. - Не разговаривай с ним! - рявкнул Сигнус, игнорируя исполненный надежды вопрос племянника. - Если грязнокровка тебе так дорог, можешь забыть о сёстрах и кузенах. Выбирай, чем ты пожертвуешь. Мимолётным увлечением или семьей. - Мама, - Андромеда беспомощно обернулась к Друэлле. На ее ресницах собралась поволока непролитых слёз, застилая глаза, мечущиеся от одного родного лица к другому. - Мамочка. Друэлла беззвучно шевелила губами, лихорадочно перебирая пальцами маленькие перламутровые пуговки. На первом выходном платьице Андромеды были маленькие, совсем крохотные пуговки. Они тянулись ровной ниточкой от цыплячьей шейки до атласной ленты на поясе, и все твердили, как очаровательна малышка Блэк. Даже сейчас, испуганная и растерявшая уверенность в себе, она была очаровательна, и Друэлле отчаянно хотелось протянуть руку и поправить выбившийся из причёски каштановый локон. - Дядюшка, - Андромеда сглотнула подступивший к горлу комок, но, встретив упреждающий взгляд кузена, Орион лишь поднялся с кресла и отошёл к каминной полке. Как бы ни любил он свою племянницу, едва ли имел моральное право вмешиваться в воспитательный процесс и навязывать своё мнение ее отцу. За окном сверкнула первая молния, и гром утробным рыком прокатился по притихшему саду, разбившись о крепкие каменные стены старого особняка. Пламя в топке плотоядно облизало кирпичную кладку, взметнувшись вверх, и вновь аппетитно затрещало на обуглившихся поленьях. С белоснежной розы, понурившей головку в пышном букете, что домовой эльф рано утром водрузил на декоративную тумбу, сорвался мягкий лепесток. - Бэлла, - Андромеда схватила за руки старшую сестру, склоняясь к ней совсем близко, и умоляюще зашептала. - Ты же понимаешь меня. Понимаешь, как никто другой. Поддержи меня, пожалуйста. Скажи им, что так нельзя. Мы же не королевская династия, чтобы вступать в договорные браки. Мир изменился. Мир давно изменился. Две фигурки застыли друг подле друга, напоминая о тех счастливых мгновениях детства, когда невероятно похожие девочки секретничали, и их роскошные кудри сплетались сладким градиентом - от аскетичного кофе к горячему шоколаду. - Я смогла, и ты сможешь, - с трудом вымолвила Беллатрикс, почти бережно заключая в ладони щеки сестры. В погруженной в полумрак грозового полудня комнате ярко сверкнуло помолвочное кольцо на ее безымянном пальце, суля обманчивую стабильность. - Не смогу, - Андромеда исступленно замотала головой и почти заискивающе прижалась лбом ко лбу сестры. - Я не буду с ним. Лучше уж Азкабан, чем этот брак. Ты же видела Теда, Бэллс. Скажи им, ну? Он умный и забавный, и милый, и добрый, и... - Грязнокровка, - с горечью подсказала Беллатрикс, прервав увещевательное бормотание. - Я не хочу всю жизнь подчиняться чужой воле, - Андромеда разочарованно отступила на шаг. - Сперва отец, потом Лестрейндж. Семья - это те, кто принимают тебя любой, а вы... вы принимаете лишь образ. Безропотный и тусклый. - Мы принимаем тебя любой, - прошептала Беллатрикс, потянувшись за пальцами сестры, но поймав лишь воздух. - Мы не принимаем его. И тебе придётся с этим смириться. - Нет, - выдохнула Андромеда и холодно добавила, дивясь собственной храбрости. - Я уйду, ясно? Если это цена моей свободы, я уйду. Едва успев договорить, она прижала к пылающей щеке дрожащую ладонь. Беллатрикс уставилась на собственную руку, словно сомневалась, что и впрямь ударила сестру. Хлестко и звонко. На глазах у доброй половины благороднейшего семейства. - Нам всем надо успокоиться, - Друэлла неуклюже поднялась с дивана и, комкая соскользнувшее с плеч манто, окликнула домового эльфа. Поддетое носком туфельки кольцо укатилось под кофейный столик, прощально сверкнув драгоценным камнем. - Долли, подай чай. С ромашкой и лавандой. - А мне ещё бурбона, - Орион вяло махнул указательным пальцем, наблюдая, как Андромеда медленно выходит в центр гостиной. - Это твоё последнее слово? - ее неподвижный взгляд остановился на отце, и тот кивнул. Первые аккорды дождя отозвались у окна дробью крупных капель. Потоки воды зашуршали в коротко остриженной траве, прочесали тугими струями кроны деревьев, окружили мутной стеной затаившийся особняк. Андромеда улыбнулась непослушными губами кузенам и младшей сестре. Нарцисса умоляюще покачала головой, широко распахнув и без того огромные лазуритовые глаза. - Мне не нужны твои деньги, - она сощурилась, с мстительным удовольствием подмечая, как искажается страхом бесстрастное лицо отца. Стиснув покрепче рукоять волшебной палочки, Андромеда Блэк повернулась к нему безупречно прямой спиной и бросила у самого выхода из гостиной: - Ничего больше не нужно. - Энди, куда ты? - испуганно закричала Друэлла, когда дочь опрометью метнулась в холл, пронизанный серым мозаичным светом. - Пусть идёт, - хрипло велел Сигнус, прикрыв глаза. - Идёт?! - голос Беллатрикс сорвался на визг. - Пусть идёт?! Останови ее! Запри ее в подвале! Я вытащу из неё этот бред, и все будет нормально. Она не оставит нас из-за грязнокровки. Папа! - Я сказал, пусть идёт, - прорычал он и, изо всех сил отводя взгляд от окна, за которым уже бежала в спасительную глубину сада средняя дочь, сухо распорядился, - отныне никто из вас не посмеет поддерживать с ней связь. Беллатрикс судорожно подхватила складки серой, под стать погоде, юбки и вышла из гостиной, низко склонив голову. Ее смоляные кудри обрушились на лицо буйным каскадом. Осторожно опустив влажную ладонь Нарциссы на грубую обивку дивана, Сириус соскользнул на пол. Он чопорно прошагал мимо тихо всхлипывавшей Друэллы. Покосился на прапрадеда, горестно уронившего лицо в ладони. И, едва оказавшись у подножия широкой лестницы, что брала величавый разбег до второго этажа безо всяких пролётов, кинулся вверх, ещё различая приглушённые ковролином шаги кузины. Сириус без стука вошёл в спальню Беллатрикс, когда та с утробным криком швырнула о стену вазу, прежде благочестиво вмещавшую в себя румяные пионы. Осколки мелодично рассыпались по полу переливающимся на свету острым конфетти. Затравленно оглядевшись, она схватила с комода волшебный снимок, на котором дурачились перед объективом три сестры, принарядившиеся по случаю очередного бала. Рама разбилась о деревянное ребро одутловатого комода, и в зеркале сверкнуло глазами безумное отражение Блэк. Тот же волевой подбородок задрала Андромеда, перечеркнув любовь к семье одним эгоистичным желанием. Те же тяжелые веки набухли от слез. Тот же высокий лоб сейчас беспощадно заливает дождь. Гневно застонав, Беллатрикс ударила по стеклу. Паутина трещин разбежалась ломаными линиями от руки, перемазанной теперь выступившей из порезов кровью. Сириус вцепился в латунную ручку, но не спрятался в коридоре, а лишь торопливо затворил за собой дверь, смело приблизившись к разъяренной кузине. Она небрежно закатала атласный рукав до самого локтя, чтобы не перепачкать тонкую ткань, и зажала ранки белой лентой, что до этого змейкой свисала из приоткрытого ящика. На обнажившемся предплечье светлую кожу перекрывал темный рисунок. Из черепа скалила клыкастую пасть королевская кобра, и дорожки крови тянулись к ее раздвоенному языку. Сириусу прежде не доводилось видеть чёрную метку воочию, а само существование магической татуировки обрастало столь захватывающими легендами, что он против воли зачарованно уставился на змею, что теперь негласно объединяла сильнейших магов в тайный круг противников новой власти. - Нравится? - поймав его взгляд, Беллатрикс исступленно осела на пол, обратив израненную ладонь к потолку. С ее ресниц срывались крупные слёзы, оставляя следы на щедро припудренных щеках, но голос звучал пугающе спокойно. - Ты правда единственная девчонка в его...его...? - Сириус не смог подобрать верное слово для растущей армии Темного Лорда. - Ну конечно, - в вишневых глазах Беллатрикс сверкнул огонёк неуемной гордости. - И мне нужен кто-то, кому я смогу доверять на поле боя, как себе. Понимаешь? Все думают, что раз я ношу юбки и не шатаюсь по борделям, значит, слабее остальных. Глупее. Уязвимее. Так вот, дементора под одеяло всем этим снобам. Я не слабее. Мне просто нужен хоть кто-то... - Ты сможешь доверять мне, - с детской горячностью Сириус схватил ее за руку, но виновато отпустил, стоило кузине сморщиться от боли. В ту минуту он готов был пообещать ей что угодно, лишь бы не видеть, как плачет сильная и несгибаемая Беллатрикс. Та, что не раз защищала его перед лицом разгневанной разгильдяйством сына Вальбургой. И учила летать на метле прямо над крышами сонного Лондона, заливаясь леденящим душу хохотом в лучших традициях Хэллоуина. И, даже окончив школу, не чуралась ребяческих розыгрышей. И знала, как по ночам ему долго мерещился шорох мохнатого сердца из глупой сказки, которую четырехлетний Регулус просил перечитывать снова и снова. Но ни разу не засмеялась и даже подарила пульверизатор с мерцающей водой, чтобы отпугивать выдуманных монстров. - Я буду сражаться с тобой, как только заполучу волшебную палочку, - пылко поклялся Сириус. - Могу и сейчас... - Надеюсь, когда ты станешь достаточно взрослым, чтобы получить метку, нужды в ней уже не будет, - она перебила его пламенную речь и легонько толкнула в плечо. - Должно же Министерство понять, что наш мир держится на традициях, и, пока грязнокровки множатся и размножаются столь бесконтрольно, наши привилегии исчезают. - Привилегии? - Сириус нахмурился. Прежде он принимал как данное тот факт, что грязнокровки хуже Блэков, Малфоев, Лестрейнджей и других древних семейств. Испытывал генетическое подобие брезгливости, словно действительно мог заразиться чем-то постыдным и неприятным, едва коснувшись маглорожденного волшебника. Сомневался в равенстве талантов и интеллекта. Но не задумывался о политических подоплеках вражды. Все равно что жестоко дразнить изо дня в день неприметного парнишку с детской площадки, но напрочь забыть, чем же он заслужил неприязнь. - Они крадут то, что принадлежит нам по праву рождения, - Беллатрикс устремила на кузена невидящие глаза, застланные пеленой отвращения. - Они требуют равенства, но разве это равенство - притеснять одних, ради блага других? Например, волшебство. Ведь чем больше появляется колдунов, тем больше выпускают запретов, законов, статутов, которые упрощают и ухудшают быт семей, вроде нашей. А должности или места в академиях? Министерство боится дискриминации, и на смену блестящим магам приходит бесталанное отребье. Они забирают чужих суженых и портят благородную кровь, а после целители из Мунго разводят руками над очередным младенцем-сквибом. Сириус хотел уточнить, родится ли у Андромеды сквиб, если та забеременеет от Тонкса, но тактично промолчал, заметив как Беллатрикс потянулась к разбитой фоторамке и провела кончиком пальца по смеющемуся лицу сбежавшей сестры. - Она предала нас, понимаешь? Разве любовь к мужчине может быть выше любви к семье? - Я как раз собирался сказать, - Сириус замялся, но, собрав в кулак всю свою решимость, заверил, - думаю, Энди вернётся. Она не всерьёз это все. Просто разозлилась или обиделась. Ну и ты с пощечиной перестаралась, конечно. Поживет у кого-то из подружек недельку и придёт просить прощения. А дядя Сигнус сменит гнев на милость, и все образумится. - Не вернётся, - зло прошипела Беллатрикс и заглянула в его исполненные надежды серые глаза. Будто само небо запечаталось на радужках своей наземной звёздочки. - Мы - Блэки, забыл? А Блэки слов на ветер не бросают. По ее щекам с новой силой заструились слёзы, и, забывшись, она утёрла лицо раненой ладонью, оставив на коже кровяные разводы. Беллатрикс всхлипнула и обрушила кулак на укрытое складками юбки бедро, ругая себя за слабость. Дождь молотил по подоконнику, словно желал ворваться в комнату и смыть следы сожалений. Вычистить под корень отзвучавший скандал, оставив взамен стерильную чистоту. Дверь бесшумно отворилась, и Родольфус, остановившись на пороге, смерил невесту холодным взглядом: - Нам пора. Сириус инстинктивно подался вперёд, заслоняя кузину собой и взирая на молодого человека с пола почти угрожающе. Он пока не успел придумать, как станет противостоять чарам, если снисходительно улыбающийся Родольфус вытащит из-под полов тяжёлой парадной мантии волшебную палочку и попытается отомстить Беллатрикс за бегство Андромеды. Но не сомневался в одном: после данного обещания, не посмеет обмануть ее доверие и защитит даже ценой собственного носа, руки или причёски. - Тебе что, не сказали, что спектакль отменяется? - хрипло спросила она, опустив голову. - Разумеется, сказали, - он мрачно усмехнулся и бросил короткий взгляд на старомодные карманные часы. - Он хочет видеть нас. Немедленно. - Руди, я не могу... - от одного только краткого упоминания Темного Лорда Беллатрикс растеряла остатки самообладания и почти испуганно замотала головой. - Он не должен видеть меня такой. - Какой? - Родольфус вздохнул и, поколебавшись мгновение, опустился перед ней на колени. От его кривой безразличной улыбки, глухого голоса и предстоящей встречи с величайшим идеологом века ей сделалось ещё тоскливее и горче. - Такой, - выдав отчаяние за гнев, она раздраженно зарычала, задрав лицо к потолку, чтобы не позволить новой порции слез увидеть свет. - Какой, Бэлла? - он приподнял ее обмякшую руку и поднёс к губам, невесомо целуя каждый палец. Медленно, с наслаждением, не спросив разрешения, не замечая брезгливо сморщившегося мальчишку. - Преданной семье? Верной нашим идеалам? Достаточно сильной, чтобы не простить предательство даже родной сестре? Головокружительно прекрасной? - Стащил у матери новую книжонку Симоны Скитер? - Сириус не сдержал заливистый хохот, обернувшись к кузине в поисках одобрения и поддержки. - «Головокружительно прекрасной» - так говорят только похотливые старики или герои слюнявых романов для домохозяек. - Твоё знание диалогов из чтива такого рода несколько противоестественно для десятилетнего мальчика, - Родольфус неотрывно смотрел на растерянную Беллатрикс, ожидавшую от жениха в этот час чего угодно, но не комплиментов. - Так ты что же, не собираешься от меня отказаться? - справившись с оцепенением, она жестом велела Сириусу замолкнуть, после чего нервно оттолкнула ласкающие руки и зло сощурилась. Что-то в ее ядовитом вопросе заставило Родольфуса сперва недоверчиво изогнуть брови, а после удовлетворенно кивнуть. Словно Блэк и не язвила в обычной манере, но вслух и искренне просила о втором шансе. Словно он, избегавший ее почти два года, вдруг научился смотреть сквозь толстую броню, выуживая перепуганное и измученное неопределенностью существо. - Моя се... Андромеда унизила твоего брата, а ты сидишь здесь и делаешь вид, что все в порядке. Давай, скажи это. Ты расторгаешь помолвку? - Беллатрикс свирепо посмотрела на него из-под длинной челки. - Ну что ты, - он скупо улыбнулся, помогая ей подняться на ноги и удерживая за талию. - Всего лишь собираюсь превратить твою жизнь в ад, выделить самую маленькую спальню и часами рассуждать по вечерам о преимуществах односолодового виски. - Это я переживу, - она заносчиво хмыкнула, пристально глядя ему в глаза и, вопреки обыкновению, не пытаясь высвободиться. Сириус отполз подальше от застывших в полу-объятиях друг друга молодых волшебников и, вытащив из расколотой рамы снимок сестёр Блэк, украдкой спрятал его в кармашек жилета. Сокрушительный ливень замедлился, и по карнизу разлилась размеренная и меланхоличная мелодия затяжного дождя. - Уж надеюсь, - Родольфус вновь завладел ее ладонью и, откинув на пол перепачканную ленту, внимательно изучил неровные края порезов. - Промахнулась, когда вскрывала вены, решив, что между нами все кончено? - И не мечтай, - Беллатрикс растянула губы в язвительной улыбке, позволяя ему залечить раны заклинанием. Тёплый золотой свет заполнил красные насечки, и кожа стянулась, не оставив ни единого шрама. - Умойся, и в путь, - велел он, придирчиво осмотрев ее заплаканное лицо. - Маска спрячет все, с чем вода не справится. - Не командуй, - она недовольно дернула плечом и, почти скрывшись за дверью, вновь шагнула обратно, серьезно шепнув так и сидевшему на полу кузену, - о лучшем соратнике, чем ты, я не могу и мечтать. Вернув лицу привычную белизну и гладкость, Беллатрикс выдворила из спальни Сириуса и Родольфуса, чтобы сменить торжественный наряд по случаю визита будущих свекров на лаконичное чёрное платье и неприметную, но отменно скроенную мантию. Когда она закончила приводить себя в порядок, оба юных Пожирателя Смерти спустились в гостиную, чтобы спешно откланяться и покинуть особняк, слившись за коваными воротами с завесой дождя. Во время короткого прощания миссис Лестрейндж смотрела на строптивую невестку недоверчиво и предвзято. Будь ее воля, расторгла бы к чертям уцелевшую помолвку, бросив заигравшуюся в войну девчонку ни с чем. Позор за позор, и никак иначе. Но Родольфус, баловень и любимец отца, наотрез отказался расставаться со своей неисправной неуправляемой игрушкой, а самой Беллатрикс не было никакого дела до рассуждений будущей свекрови, взбешённой поступком Андромеды. Имел значение лишь он. Осмелевший, самоуверенный, колкий и не отрекшийся от неё в беде. Он и, конечно же, Темный Лорд, что ждал своих верных слуг, нетерпеливо поглядывая на часы.