Чистота крови навек

Ко дню профессиональной ориентации в Хогвартсе готовились ничуть не меньше, чем к традиционным празднествам. С самого утра в замок прибывали именитые гости, чьи посты и регалии сулили выпускникам весьма заманчивые и радужные перспективы. Оставалось лишь впечатлить нужного волшебника искрометной беседой и вовремя продемонстрировать талант, что казалось легкой задачей лишь самым уверенным в себе или наивным. Потому везде, где появлялись стайки семикурсников, даже воздух становился наэлектризованным и тяжелым от тревожных настроений. Подобная атмосфера изрядно резонировала с формой проведения судьбоносного для ребят мероприятия. С рассветом стадион воплотил в себе дух и краски передвижных ярмарок, что неизбежно вырастали вблизи британских городков накануне Рождества, вовлекая посетителей в круговорот пряных ароматов, громкого смеха, чудес и диковинных зрелищ. По периметру раздувались на морозном ветру полосатые шатры, увитые гирляндами и вывесками. В каждом восседал штаб того или иного волшебного учреждения. Сотрудники Министерства Магии, целители из больницы святого Мунго, крупные предприниматели, гоблины из Гринготтса, изобретатели, рестораторы, редакторы магических изданий проводили мастер-классы, читали лекции и составляли предварительные списки счастливчиков, удостоившихся чести летом стажироваться в желанном отделе. Сириус блуждал по утоптанным десятками ног снежным дорожкам, что петляли меж стоек с ягодным чаем, ныряли в выдыхающие тепло входы палаток и кружили под резными указателями, разбегаясь по полю путанным лабиринтом. В подобных условиях его цель обретала особую сложность, ведь ему требовалось отыскать не конкретный шатёр, а рыжую макушку кузена, наверняка, уже балагурившего где-нибудь на потреб подобных ему неприкаянных лентяев. Сам Сириус с детства знал, что окончив школу, получит высокооплачиваемую и непыльную работу в отделе отца. Попутно, под чутким руководством матери, начнёт вникать в тонкости семейного бизнеса, а до сих пор не отошедшие от дел дедушки обеспечат все необходимые для должного успеха знакомства. Потому составленная организаторами программа интересовала его с совершенно иной, не имеющей ничего общего с самоопределением стороны. Скользя внимательным взглядом по лицам однокурсников, Сириус видел, как грустно усмехнулся Барти, когда Гораций Слизнорт, бурно жестикулируя, представил оробевшую Эванс старшему Краучу, демонстративно не замечавшему сына. Минуя шатёр лондонского дома мод, он подмигнул Флоренс, зачарованно наблюдавшей, как мистер Твилфитт, потирая фигурно выстриженную бородку, листает ее альбом с эскизами. Издалека поздоровался с Карлусом Поттером, вступившим в живой диалог с Адель. Встречая шквал уточняющих вопросов об исследовании, она поглядывала в поисках поддержки на стоявшего неподалёку Северуса, казавшегося ничуть не менее взволнованным, чем она сама. У лимонного пристанища целителей Сириус заметил непохожую на себя Марлин. Ее обычно растрёпанные локоны лежали в замысловатой высокой прическе сродни тем, что носили компаньонки и приятельницы Вальбурги Блэк, страшившиеся неряшливости больше смерти. Вместо немаркой школьной мантии почти до самой земли струилось непрактичное светлое одеяние, отороченное мехом на манжетах и воротнике. Под пышным подолом внезапно обнаружились каблуки. Высокие, тонкие и совершенно не вяжущиеся в его голове с образом бойкой спортсменки, не умеющей передвигаться степенно даже по бальному залу. - Мистер Бродерик, позвольте представить вам мисс Марлин МакКиннон, - учтиво сказала мадам Помфри, подталкивая свою протеже вперёд. Если бы Сириус проявил интерес к зарождающейся беседе, его мнение о пропасти между мирами полукровки и наследника древнейшего и благороднейшего семейства могло существенно измениться. Но он свернул за угол и не услышал, как статный господин в старомодном пенсне из чистого золота поприветствовал внучку тягучим баритоном: - Душа моя, ты чудесно выглядишь, но, Салазар милостивый, неужели твои родители не понимают, что по достижении совершеннолетия девочке уже не пристало носить бижутерию? Где те серьги, что мы с бабушкой прислали тебе к началу учебного года? - Я тоже рада тебя видеть, - Марлин приветливо улыбнулась и позволила деду расцеловать себя в обе щеки. - Добрый день, мистер Бродерик. - Мистер Фоули, для нас большая честь принимать вас в Хогвартсе, - мадам Помфри суетливо протянула руку, разглядев, наконец, лицо собеседника главного целителя Мунго. - Я как раз собиралась поведать о маленьком подвиге вашей внучки. - Поппи, вы как всегда очаровательны, - минуя рукопожатие, мистер Фоули подхватил ее ладонь и поцеловал воздух у пропахшего снадобьями запястья. - Я заинтригован. Что натворила эта юная леди? - На матче произошёл несчастный случай. Ловца ударило бладжером, что привело к множественному перелому рёбер и существенному скоплению крови в плевральной полости. Мисс МакКиннон самостоятельно провела слепое дренирование. Без малейших осложнений для пациента, прошу заметить, - казалось, что мадам Помфри, сейчас с неподдельной гордостью вещающая о случайном успехе Марлин и месяц назад исступленно кричавшая на стадионе о едва ли не летальных для Регулуса Блэка последствиях, - две разные женщины. - Как вы поняли, что в лёгких скопилась кровь? - спросил мистер Бродерик, с мягким любопытством разглядывая дочь подчинённой. - Он пытался закрыть руками поврежденный участок груди. Перед полной остановкой дыхание стало поверхностным и шумным, даже булькающим. Перелом был открытый, и я заметила, что кровь пенится, а ещё мне показалось, что нарушена симметрия. Да, и кожные покровы посинели, - сосредоточенно перечислила Марлин, обращаясь в памяти ко всем, засмотренным до дыр отцовским справочникам, что хранились дома, лишь бы звучать не слишком по-детски. Ей ужасно хотелось произвести впечатление на дедушку, общаться с которым по воле мамы доводилось не слишком часто. - Мисс МакКиннон воспроизвела заклинание по памяти, лишь единожды увидев его в исполнении миссис МакКиннон, - поспешила добавить мадам Помфри. Она искренне любила свою профессию, но, столь долго обитая в Хогвартсе среди превосходных воспитателей, и сама захотела хотя бы ненадолго ощутить, какого это - быть причастной к становлению молодой волшебницы. - Отличная работа, - похвалил мистер Бродерик и, бегло улыбнувшись девочке, перевёл благосклонный взгляд на школьную целительницу. - Я читал экспертное заключение по этому делу, прежде чем мой коллега передал его Минерве МакГонагалл. Регулус Блэк, если не ошибаюсь? - Блэк? - натянуто переспросил мистер Фоули, буравя внучку пытливым взглядом, и, когда та согласно кивнула, с прежней невозмутимостью заявил, - что ж, я знал, что ты передумаешь. Все же у профессии мракоборца не женское лицо, и хоть кто-то должен был продолжить нашу династию... - Натали весьма достойно идёт по вашим стопам, и все наши целители уважают ... - решивший польстить светиле колдомедицины мистер Бродерик не успел закончить свою мысль, прерванный унылой усмешкой. - Моя дочь - волшебница удивительного ума и талантливый целитель, но растрачивает она себя, простите за откровенность, на баловство. Уж вам то, любезный друг, моя боль ясна, как никому другому. Как там Адам? Все ещё разъезжает по странам третьего мира, обучая аборигенов простейшим противовоспалительным зельям? - мистер Фоули выудил из-под полов мантии карманные часы на длинной цепочке и, сверившись со временем, прибавил, - Марлин, сейчас начнётся лекция миссис Бруствер о программе подготовки целителей. Настоятельно рекомендую посетить ее. Не допуская и мысли, что внучка может ослушаться, мистер Фоули обернулся к погрустневшему Бродерику, сочувственно внимая рассказу об опасных приключениях его старшего сына. Отметив про себя, что с последней встречи седина дедушкиных висков расползлась до самого затылка подобием пушистого нимба, Марлин с тихим вздохом поплелась прочь. Она, конечно, не перестала романтизировать службу в мракоборческом центре и, слушая музыку перед сном, все ещё рисовала в голове картины собственного участия в опасных операциях с непременным спасением всего отряда эффектным и очень героическим поступком. Но беседа в приватной и почти домашней обстановке с профессором МакГонагалл заставила ее призадуматься и по-новому взглянуть на детское увлечение анатомией. Кроме того, Марлин уже месяц дополнительно занималась защитой от тёмных искусств на секретном факультативе Гестии Джонс, проводимом для ограниченного числа выпускников. Джеймс, конечно же, являвшийся одним из избранных, полагал, что эти занятия повышенной сложности есть ни что иное, как ранняя стадия вербовки в загадочную организацию под руководством Альбуса Дамблдора, слухи о которой ходили среди гриффиндорцев уже несколько лет. Предполагалось, что в Лондоне существует некое гражданское сопротивление тоталитарной идеологии чистокровных магов, и Марлин решила, что в борьбе с элитарной преступностью принесёт даже больше пользы, совмещая целительство и участие в партизанском движении, безусловно, интригующем горячие сердца молодых людей, страшившихся за друзей и близких. У самого входа в шатёр Мунго она едва не столкнулась с Регулусом. Злополучный матч ничего не поменял в их отношениях, точнее не возвёл их отсутствие даже в ранг вежливых приветствий. Уступив ей дорогу, Блэк уткнулся взглядом в заснеженную землю и проскользнул следом, чтобы составить для будущего отчета список участников. Он, как и несколько других, не склонных к разгильдяйству шестикурсников, отвечал за комплекс технических и организационных моментов ярмарки вакансий. Сопровождал заблудившихся гостей, поддерживал чистоту, раздавал карты и программы, исполнял мелкие поручения старших волшебников, отслеживал посещаемость занятий и, конечно, был в курсе самых интересных событий. - Ликвидаторы заклятий притащили пиратские дублоны шестнадцатого века и разрешили всем желающим попробовать их обезвредить, - саркастично поведал Регулус, обнаружив курившего за шатром мракоборцев брата. - Пуффендуйский вратарь облажался и оброс осьминожьими щупальцами, а после окатил струей чернил всех, сбежавшихся посмотреть. - Прости, Регги, мне надо идти. Потом расскажешь, - рассеянно хлопнув его по плечу, Сириус подбросил тлеющий фильтр и, расщепив его коротким взмахом палочки, поспешил за компанией гриффиндорцев. Когда посиневшего, слабого, едва дышащего Регулуса несли в Больничное Крыло, он не сомневался: к вечеру Гидеон и сам займёт койку по соседству со своей жертвой. Переломанный, израненный и надолго наученный соизмерять силы. Но, поразмыслив и припомнив все примитивные колкости Пруэттов, зачастую базировавшиеся на том самом соре, что уж Блэки то точно никогда не метут из дома, Сириус решил, что месть необходимо сервировать искусно. Потому он отказался от заурядной драки, задумав действо, способное скомпрометировать Гидеона и надолго сбить спесь с его веснушчатого лица. Тщательно разработанный план позволил бы ему не только поквитаться с идиотом, едва не прикончившим Регулуса, но и первым из приятелей сделать шаг ко вступлению в ряды Темного Лорда, применив подавляющее волю заклятие в быту. Требовалось лишь согнать на жестокий спектакль максимальное количество свидетелей, чтобы Дамблдор, вечно исхитрявшийся в последний момент обелить своих проштрафившихся любимчиков, не свёл к нулю все усилия. Ярмарка вакансий подходила в качестве сцены как нельзя лучше. Сириус желал обезопасить себя и правдоподобно выстроить хронологическую цепочку имитируемых событий. При помощи Беллатрикс он заранее обзавёлся чужой волшебной палочкой, заблаговременно получил от Снейпа сваренное с ошибкой усыпляющее зелье и, спровоцировав на травологии потасовку, стащил из рюкзака Гидеона ежедневник, в котором тот, совершенно не таясь, часто рисовал портреты Медоуз. Однако на замусоленных страничках обнаружилось нечто, куда более маниакальное, нежели целомудренные наброски. В самой середине книжицы разбегалась бисерным почерком плеяда записей, что, по мнению Сириуса, могла принадлежать лишь перу зацикленного на объекте вожделения, безумного человека: ...Ноябрь, 74, кабинет магловедения, мы с Доркас единственные пришли на урок и всё занятие слушали магловскую музыку Апрель, 75, южная трибуна, Доркас впервые показала мне свои стихи Октябрь, 75, стадион, я позволил Доркас забросить все десять квоффлов в кольца в дружеском споре Январь, 76, Больничное Крыло, Доркас простудилась, и я целую ночь просидел с ней тайком от Помфри... Сириус не имел ни малейшего понятия о долгих неделях подготовки к квесту, для которого Гидеон и пытался столь детально восстановить в памяти забавные и знаковые в его дружбе с Доркас события. Потому, вырывая с корнем исписанные листы и пряча их за пазуху, доблестный мститель с мрачным отвращением полагал, что своими действиями едва ли не спасает мир от психопата-извращенца. Как и было задумано, приступить к финальным аккордам воплощения плана в жизнь ему удалось, когда ярмарка близилась к закрытию. Перед последними в программе мастер-классами, выпускники сбились тесной толпой в шатре, где домовики подали предшествующие торжественному ужину горячие закуски. Замешкавшись возле напольной вешалки, Сириус незаметно опустил в карман мантии Гидеона пузырёк с зельем и вырванные из ежедневника страницы. Ему стоило больших трудов переключить внимание Флоренс, жаждавшей снять скопившийся за день стресс парой долгих поцелуев, на Бетани и Марту. Барти, который всегда отличался проницательностью, и сам оставил друга в покое, заметив несвойственную тому замкнутость. Выскользнув на свежий воздух, Сириус стиснул под полами мантии слишком короткую рукоять чужой палочки и, едва Гидеон проскользнул на свежий воздух в надежде замолвить о себе словечко легендарному мракоборцу Аластору Грюму, прошептал: - Империо. Подобное сопротивление ему доводилось ощущать, оказавшись на уроках Лестрейнджей в паре с Краучем. Древко завибрировало, всколыхнув плотную ткань, словно сознание Пруэтта пыталось вытолкнуть инородные команды. В мелкой дрожи почти читалось паническим речитативом: «Нетнетнет», но подчиненное чарам тело безвольно стояло на тропинке, и мелкие хлопья снега утопали в рыжих вихрах. Неловко качнувшись, Гидеон прошёл к красочному прилавку. В сгустившихся сумерках, подсветка казалась ослепительно желтой, и баночки со специями и кусочками фруктов налились уютным золотом рождественских декораций. Плеснув в высокие картонные стаканы ягодного чаю, он сдобрил один из напитков лимонной долькой и палочкой корицы, а после опорожнил пузырёк с зельем, размешав полученную субстанцию деревянной палочкой. Когда из шатра с закусками вышла Доркас, он приблизился к ней с виноватой улыбкой на немеющих губах. Когтевранки, прежде степенно обсуждавшие впечатляющую речь Карлуса Поттера о роли магловской науки в волшебных экспериментах, смолкли, с любопытством разглядывая настойчивого поклонника своей старосты. - Могу я угостить тебя чаем и извиниться за тот... инцидент? - спросил Гидеон, и Сириус с досадой подумал, что слышит в его звонком голосе собственные вкрадчивые интонации. - Ты уже сделал это. Трижды, - прохладно напомнила Доркас, не выносившая даже мельчайшей демонстрации личных отношений на публике. - Пожалуйста. Я добавил в твой стакан лимон и корицу, - Гидеон вытянул руку, и Сириус запоздало подумал, что вкусы бывшей подруги могли существенно измениться со времён беззаботного детства. Но она лишь тихо вздохнула, послушно принимая чай, и сделала крошечный глоток. - Так что? Уделишь мне несколько минут? - Ну, хорошо, - быстро взглянув на часы, Доркас последовала за ним, перехватив обжигающий пальцы стаканчик другой рукой. К вечеру температура воздуха упала, и ей хотелось быстрее вернуться в тепло шатров, но Гидеон уходил все дальше, молчание становилось тягостным, и никто из однокурсников на дорожках уже не встречался. Она заговорила первой, - Гиди, я не злюсь. Мне просто неловко после твоего признания. - Я понимаю. Но мне очень не хватает нашей дружбы, - сочинять реплики за шапочно знакомого родственника оказалось не так просто, и Сириус поморщился от того, как топорно и скупо прозвучал ответ. - Дай немного времени и мне, и себе, хорошо? - мягко попросила она, на ходу глотая опасно плещущийся у самого манжета чай. - Может, мы остановимся? Не думаю, что здесь нас кто-то станет подслушивать. - Я хотел показать тебе кое-что интересное, - Гидеон замер у подножия южной трибуны. - Постой. Я как-то странно себя чувствую, - Доркас потёрла глаза. Его странно неподвижное лицо утратило четкость и на мгновение показалось размазанным пятном. Тело охватила свинцовая необъяснимая усталость, как порой случалось в бессонные ночи подготовки к экзаменам. Сомкнуть веки хотя бы на мгновение стало бы наивысшей формой блаженства. - Ты побледнела. Иди сюда, - Гидеон обхватил ее за плечи. Сдвинув уголок скользкой эластичной ткани, укрывавшей хозяйственное помещение под трибуной, он втолкнул Доркас внутрь. - Что-то не так... Гиди, где ты взял этот чай? - отчаянно сражаясь со сном, пробормотала она. Стаканчик выскользнул из непослушной руки. Думать и сопротивляться стало слишком сложно, но инстинкт самосохранения, ещё не усыплённый варевом Снейпа, взывал к своей размякшей хозяйке, умоляя бежать. - Я сам приготовил его для тебя, - промурлыкал Гидеон, стаскивая с неё мантию. Доркас попыталась оттолкнуть его руки, но движение вышло слабым и несуразным. Словно охмелевшая бродяжка сражается с полицейским у входа в участок. - Не надо, - прошептала она, когда он стянул через тяжелую мутную голову форменную жилетку и ухватился за верхнюю пуговку блузки. Глаза закрывались сами собой, реальность ускользала, отдаваясь во всем теле грязными, унизительными прикосновениями, и Доркас из последних сил рванулась назад, споткнувшись о ящики с логотипом магазинчиков доктора Фойерверкуса. Конечно, в планы Сириуса совершенно не входило причинение даже малейшего физического вреда Медоуз. Он бы скорее самолично выдернул Пруэтту руки и затолкал в не замолкающий рот, вздумай тот против воли сорвать с неё слишком интимный элемент одежды или уж тем более принудить к чему-то. По его расчётам, отвратительная сцена в самом ближайшем времени должна была оборваться. Именно под южной трибуной организаторы расположили заготовки для будущего салюта. По грандиозной задумке директора огненное шоу ознаменовало бы переход к торжественной части дня профессиональной ориентации. Левитировать ящики с фейерверками к импровизированной главной площади доверили шестикурсникам, среди которых находился и Регулус. Один из двух свидетелей гнусного разговора Доркас и Гидеона в шаге от выручай-комнаты. Сириус обошёл трибуну и, уже не таясь, вытащил из-под мантии палочку уэльского грязнокровки, направляя ее кончик в щель меж тканевыми стенами. За его спиной укоризненно глазели в темноту янтарные окна замка, нахохлившегося под рыхлой снежной шубой. На холодном полу тускло освещенного помещения Гидеон бесстрастным манекеном навис над Доркас. Ее глаза уже закрылись, но хриплый отчаянный шёпот ещё рвался из горла, наполняя воздух яростным: «Пусти». - Что за... - Сириус вздрогнул от внезапного оклика, и желтый дымок, окутавший кончик палочки, рассеялся, освобождая Гидеона от морока. - Ты что, следишь за мной? - прошипел он, впившись взглядом в Марлин. Она успела переобуться в привычные, устойчивые на ледяном насте ботинки, а прическу, на сооружение которой Мэри потратила битый час, теперь скрывала объемная гриффиндорская шапка. - Ты что, применил к Пруэтту Империус? - Марлин все ещё оцепенело всматривалась за прореху в завесе. Гидеон, не до конца осознавший весь ужас ситуации, сверху вниз взирал на Доркас, торопливо отдёрнув руки от подола ее юбки. Она силилась открыть слезящиеся глаза, прикрывая непомерно тяжелыми ладонями спортивный бюстгальтер. - Честное слово, он даже палочки едва коснулся... - под трибуну вошли шестикурсники. Курчавый мальчик в черно-жёлтом шарфе неуверенно хохотнул, уставившись на застигнутую врасплох парочку незадачливых любовников. - Помогите, - выдохнула Доркас, подавившись глухим всхлипом, и калейдоскоп событий завертелся с той самой стремительностью, на которую и рассчитывал Сириус. Не предвидел он лишь того факта, что МакКиннон устанет дефилировать на каблуках и, возвращаясь из замка переодетая в удобную школьную форму, распознает непростительное заклятие. - Ублюдок, - рыкнул Регулус, отшвырнув протестующе вскинувшего ладони Гидеона судорожным росчерком палочки по морозному воздуху. Перепуганная когтевранка метнулась обратно на поле, выпуская сноп ярко-красных искр, что сигнализировали преподавателям о серьезной проблеме, требующей немедленного вмешательства. - Всё не так... - забормотал Гидеон, торопливо поднимаясь с пола, но чары Регулуса вновь сбили его с ног. Не слыша криков ребят, младший Блэк наступал, беспощадно и едва ли осознанно пронзая тело «насильника» ослепительно яркими лучами. В поднявшемся гомоне его яростный шёпот заклинаний было уже не различить. Гидеон в расстегнутых брюках врезался в один из ящиков и кувыркнулся через голову. - Что здесь происходит? - палочка выскочила из рук Регулуса, и профессор МакГонагалл торопливо осмотрелась, подмечая неподвижное тело полу-раздетой старосты Когтеврана, окровавленное лицо своего загонщика и стиснувшего кулаки в теперь уже бессильной злобе Блэка. - Когда мы вошли, Гидеон лежал на... Доркас, - порозовев от смущения, девочка, выпустившая искры, опустила глаза в пол, едва брови декана Гриффиндора поползли вверх, - и она прошептала «помогите», а Регулус применил отбрасывающие чары. - Он пытался надругаться над тобой? - рявкнул Аластор Грюм, в два размашистых шага приблизившись к Доркас. С трудом повернувшись на бок, она сжалась в комок и заплакала. Тоненько и жалобно, словно маленькая девочка. - Он тебя не тронет, слышишь? Я с тобой. Никто тебя не тронет, - будто не замечая грозного мракоборца, сверлившего теперь неестественно синими глазами Пруэтта, Регулус опустился на колени, укрывая Доркас своей мантией. Гидеон под неусыпными взглядами набившихся под трибуну волшебников пытался совладать с тугой пряжкой ремня. - Регги, я засыпаю, - прошептала она, и он сгрёб ее в охапку, уложив мотнувшуюся голову себе на плечо. - Усыпляющее зелье? - подал голос запыхавшийся Слизнорт, уже трижды пожалевший, что младший Блэк опять оказался в эпицентре противоречивой и чреватой разбирательством с родителями ситуации. - Обыщите, - сухо распорядился Грюм, кивком головы указав на побледневшего Гидеона. - И кто-нибудь, подберите стакан, пока его не затоптали. Похоже, девочка пила оттуда. Тент то и дело отгибался, и внутрь заходило все больше любопытных зрителей. Гости, ученики, преподаватели сочувственно поджимали губы, шепотом передавая друг другу краткую версию событий, обраставшую все новыми пикантными подробностями. - Доркас, милая, ты можешь рассказать, что случилось? - оставив школьный этикет, профессор Флитвик подошёл к сидящей на полу ученице, оказавшись точно на уровне ее полу-прикрытых глаз. Он не решался дотронуться до неё, понимая, сколь некстати для едва не пережившей насилие девочки может оказаться даже по-отечески сдержанное прикосновение. Доркас спрятала влажное от слез лицо на груди окаменевшего Регулуса. Говорить о том, что случилось, было стыдно, в особенности с мужчиной, пусть тот и был добр к ней все годы в школе. Голоса чужих людей перемежались в голове с мимолетными видениями, в которых мелькали силуэты родителей, блестящая на солнце гладь бассейна и надменные портреты в доме Блэков, что когда-то изучали ее оценивающе и почти одобрительно. - Они поссорились в конце октября, - ласково опустив ладонь на ее затылок, Регулус поднял ненавидящие глаза на Флитвика. - Пруэтт настаивал на поцелуе и вёл себя непозволительно навязчиво. - Мистер Грюм, - волшебник средних лет махнул начальнику. - У него в кармане был пустой пузырёк и ... вот это. - Это не мое, - прошептал Гидеон. Его взгляд метался меж знакомых лиц, в поисках хоть чьей-то веры в невиновность, но даже Фабиан потупился, не в силах ответить близнецу привычной ухмылкой, убеждающей: прорвёмся, не дрейфь. - Я понятия не имею, откуда взялись эти вещи. - Не твоё, значит? - скептично хмыкнул Грюм, забирая из рук подчиненного находки. - Гораций, выясните, что было в пузырьке. Побыстрее. А это у нас что? «Октябрь, семьдесят первый, туалетная комната на первом этаже, Доркас отчитала нас с Фаби за детёнышей докси в сливном баке, но не выдала... Май, семьдесят шестой, Астрономическая башня, мы с Доркас уснули прямо на полу и едва не попались миссис Норрис...» Парень, ты что, помешался на ней? - Мистер Грюм, сэр, позвольте объяснить, - Джеймс выступил вперёд, стиснув ледяные руки в кулаки. Он старался не смотреть на Гидеона, ведь сама мысль, что один из его мародеров, верный соратник, сосед по спальне пытался изнасиловать девчонку, вызывала брезгливое отвращение. Но, тем не менее, этот паренёк, комкающий сейчас подол мятой рубашки и едва не плачущий, все ещё был ему другом, а значит имел право хотя бы на правду. - Поттер, верно? - Грюм хмыкнул. Вихрастый мальчишка весь день мозолил ему глаза, то так, то эдак силясь привлечь внимание. - Да, сэр. Поттер. Джеймс Поттер, - Джеймс привычным жестом взъерошил волосы на макушке. - Эти записи - не то, чем кажутся. Гиди действительно влюблён... был влюблён в Доркас и думал, что это взаимно. И мы сочинили квест. Ну, знаете, цепочка загадок на логику и воспоминания, что привёл бы ее к месту романтического свидания. Так вот все эти загадки строились на событиях, что случались за годы их дружбы. Записи Гиди делал, когда мы разрабатывали план квеста, так что это не дневник и ... никакие гадости, о которых вы могли подумать. - Спасибо, - шепнул Гидеон одними губами, но Джеймс уже отвернулся к Лили, которая все рвалась утешить подругу, едва ли осознающую, что происходит вокруг. - Доркас, детка, посмотри на меня, - протиснувшись сквозь толпу, Гестия Джонс уселась на пол рядом с Регулусом и склонилась совсем низко к ученице, потеребив ту за плечо. - Ты должна рассказать мне, что здесь произошло. Не нужно подробностей. Только факты, как ты умеешь. Ну же, малышка. А после я лично провожу тебя в Больничное Крыло и, клянусь, ты сможешь спать, сколько пожелаешь. - Четверть часа назад Гидеон подошёл к Доркас с двумя стаканами чая и сказал, что хочет извиниться за какой-то инцидент, - когтевранка, чьи очки диаметром толстых линз вполне могли сравниться с чайными блюдцами, выступила вперёд, - и они ушли вдвоём в направлении Южной Трибуны. - Спасибо, Кэти, - Джонс вновь повернулась к Доркас. Ее жалость не была патетической или оскорбительной для потенциально лучшего бойца разномастной семнадцатилетней армии. Молодая профессор смотрела на девочку так, словно просила прощения за несовершенство взрослого мира, в котором не всегда удаётся уберечь детей от несправедливости и боли. - Я почувствовала слабость, - шепнула Доркас, и Регулус прижал ее к себе теснее, касаясь губами растрепавшихся волос, словно пытался защитить от воспоминаний. - Гидеон привел меня сюда и... раздел. - Я не мог так поступить. Доркас, ты же знаешь, я не мог! - в отчаянии крикнул Гидеон. Меньше часа назад он не сомневался, что произвёл должное впечатление на мракоборцев и ожидал увидеть своё имя в списке тех, что проведут целый месяц среди волшебных героев Британии. Теперь его ожидали бесконечные разбирательства и грубые допросы, а мечтать оставалось лишь о наказании, более мягком чем срок в Азкабане. Уж точно не о карьере борца с повернутыми на чистоте крови мерзавцами вроде Блэка, вцепившегося в Медоуз мертвой хваткой. - Я... мне кажется, я был под Империусом. - Очень популярное нынче объяснение, - недобро хмыкнул Крауч, выступая вперёд. - Я прошу всех, не задействованных в расследовании, покинуть помещение, - едва ли кому-то удалось заметить, как и когда Альбус Дамблдор оказался среди коллег, и его раскатистый зычный голос прокатился по помещению отрезвляющим эхом. Он не выглядел встревоженным или огорченным, но ясные глаза за стёклами половинчатых очков сверкали столь яростно, что удовлетворившие любопытство ученики и волшебники, не связанные по роду деятельности с законом, спешно ретировались. - У нас нет оснований игнорировать озвученное мистером Гидеоном Пруэттом оправдание. Я, как член Верховного суда магов Великобритании, не могу не напомнить о презумпции невиновности, и прошу не делать поспешных выводов. Мы говорим о молодых, импульсивных и не всегда сознательных людях. Случившееся на поверку вполне может оказаться следствием чьей-то жестокой мести или ревности. - При всем уважении, Альбус, вы верите, что кто-то из учеников владеет непростительным заклятием и применил его к...мистеру Пруэтту? - Крауч недовольно поджал губы, отчего те полностью скрылись под щеткой усов. - Я верю, что мистер Пруэтт не способен на столь низкий и бесчестный поступок, - невозмутимо ответил Дамблдор. - Потому я предлагаю господам мракоборцам ознакомиться со списками тех, кто в момент проишествия находился на занятиях, а с остальными побеседовать в моем кабинете и, в случае необходимости, осуществить проверку последних использованных заклинаний. - Попечительскому Совету это не понравится, - вздохнула профессор Вектор. - Девчушку едва не изнасиловали и, вероятно, опоили составом неизвестного происхождения. Плевать на Совет, - Аластор Грюм пожевал кривые губы и отдал распоряжение подчиненным, - подготовьте списки учеников и приступим. - Чем ты думал? - нервно прошептала Марлин, приблизившись вплотную к Сириусу. Она ни капли не сомневалась, что правильно интерпретировала увиденное, ведь приметные желтые язычки слишком напоминали черты непростительного заклятия, которое единожды демонстрировала Гестия Джонс. А Гидеон, даже будучи вспыльчивым и склонным к необдуманным поступкам человеком, точно не являлся насильником. - Думал, что Дамблдору хватит благоразумия не подвергать сотню детей допросу в отсутствие родителей или законных опекунов, - недовольно протянул Сириус, испытывая скорее досаду, чем страх. Его собственная палочка, без ярко выраженной рукояти, выполненная из каштанолистного дуба была чиста уже неделю, а уловки дознавателей едва ли сработали бы на столь изворотливом и привыкшем водить старших за нос юноше. Однако теперь ему надлежало как-то решить вопрос с МакКиннон, вычистив воспоминания и не сломав при том ее лохматую головку. - Ладно. Есть идея, - Марлин на мгновение снова заглянула под трибуну. Деканы уже сводили воедино сформированные шестикурсниками списки. Аластор Грюм склонился над сгорбившимся на полу Гидеоном, что-то выспрашивая. - Я сейчас не стану уточнять, где ты научился этой дряни. Для начала обеспечим тебе алиби. - Ты не собираешься меня выдавать? - Сириус недоверчиво изогнул бровь. В принципе, Марлин никогда не была для него открытой книгой, но он и предположить не мог даже в самых безумных фантазиях, что истинная гриффиндорка ради него пойдёт на предательство приятеля. - Почему? - Потому что это Азкабан, идиот, - она сердито стукнула его по плечу. - Семь лет, если мне не изменяет память. Как думаешь, сколько ты протянешь с дементорами и не свихнёшься? - А сколько протянет Пруэтт, ты не размышляла? - он внимательно следил за ее живой мимикой, силясь отыскать подвох, но Марлин казалась искренне встревоженной и... испуганной за него? - Ты же слышал Дамблдора. Он поверил Гиди, а значит, будет биться за него, пока не сведёт последствия к минимуму, - она торопливо отмахнулась, недоумевая, почему Блэк кажется таким спокойным в шаге от ареста. Логическая цепочка выстроилась в ее голове крайне быстро и поразительно детально. Окажись Сириус в тюрьме для волшебников, едва ли им представилась бы возможность увидеться вновь, а расставаться с ним навсегда ей не хотелось до спазмов в пустом желудке. Без его неиссякаемого сарказма, бесцеремонных вторжений в личное пространство и почти оскорбительного внимания ее будни сделались бы серыми и обыденными, лишившись тайного предвкушения каждой новой встречи. Однако подспудно Марлин двигало и ещё одно весьма противоречивое чувство. Вместо того, чтобы пожалеть Гидеона, того самого приятеля-весельчака, для которого свершившаяся месть совершенно точно обернулась бы крахом многих надежд и навсегда запятнанной репутацией, она с содроганием представляла Сириуса. Забившегося в угол и укрывающего смоляную голову дрожащими руками. На каменном полу одноместной камеры, где в холодной темноте расплывается лютая тоска - неизменная спутница жутких стражей Азкабана. Мираж этого наглеца, растратившего все крупицы радости и разучившегося многозначительно улыбаться, приводил Марлин в состояние преждевременной фантомной печали, а преступная решимость солгать ради Сириуса перемежалась с бесплодным желанием обнять его покрепче, авансом подарив все нерастраченное тепло. - И почему вы, гриффиндорцы, так верите, что этот старый интриган всесилен? - он усмехнулся, едва ли понимая, что за участь только что насочиняла ему МакКиннон. Конечно, куда проще было бы следовать первоначальному плану и, в случае очной ставки с мракоборцами, продемонстрировать свою палочку с видом оскорбленной невинности. Но Марлин хотела его спасти. Даже ценой своей инфантильной веры в преданность бесконечному числу друзей и отвратительность всякой лжи. Пропустить такое зрелище Сириус не мог и, склонившись к ее лицу, шепнул, - что ты предлагаешь? - Мы скажем МакГонагалл, что ... были вместе. Под другой трибуной или даже в замке - не важно, - не выдержав его лукавого взгляда, Марлин уставилась себе под ноги. - Она должна поверить после той статьи и тыквенной мести Мальсибер. Я попрошу оградить нас от допроса, чтобы эта воображаемая связь не стала достоянием общественности и уж тем более не потревожила спокойствие родителей, ведь дедушка, наверняка, захочет сопровождать меня, а кто-то из Министерства, конечно, уже поставил в известность твоего отца. Можем добавить, что последние заклинания у нас ... интимного характера. Мерлин, Блэк, хватит смеяться! Не сомневаюсь, ты умеешь использовать что-то такое... - Помолчи минутку, - шепнул Сириус, быстро разматывая полосатый шарф, защищающий от морозного ветра ее горло. - Мы должны быть очень убедительны, если ты действительно хочешь помочь, так что придётся добавить немного внешних подтверждений этой лжи во спасение. - Ты же не собираешься... - Все гриффиндорки так много болтают? - укоризненно цокнув языком, он ослабил узел галстука и расстегнул воротник рубашки, приминая жесткие уголки к ключицам. Марлин зажмурилась, но, ощущая на шее лишь дыхание зимы, приоткрыла один глаз. Сириус не смог сдержать невольной улыбки от осознания того, как далеко она готова зайти, - это не обязательно. Все, что ты сейчас делаешь, не обязательно. Если передумала - иди. Я сам разберусь, правда. - Все слизеринцы такие медлительные? - Марлин подняла лицо, теперь уже неотрывно наблюдая за ним. С ее язвительного согласия, Сириус осторожно, словно пытался приручить дикого зверька, норовившего побольнее цапнуть кормящую руку, очертил пальцами ее подбородок и склонился к шее. Она плавно откинула голову к плечу, когда он захватил губами участок кожи и медленно втянул в рот, дожидаясь, пока хрупкие сосуды порвутся и кровь образует красноречивое соблазнительное пятно. Минуту назад все происходящее было лишь шуткой, не более того. Ему и в голову не приходило, что Марлин не станет возражать, но теперь, плотнее прижимаясь к тёплой ямке под острой косточкой, он почти забыл о лютующих мракоборцах, наслаждаясь затеянной игрой. Нехотя оторвавшись, Сириус отер ладонью влажный след и придирчиво осмотрел ещё не успевшую налиться кармином отметку. За те несколько минут, что Марлин репетировала вслух свою пламенную речь, цвет проступил и сделался ярче. Им удалось поймать МакГонагалл на пути к замку. Тщательно расчищенную тропу до парадного крыльца освещали бумажные фонарики, парившие над землей подрагивающей волнистой линией. Встревоженная не то судьбой, не то моральным обликом подопечного, декан Гриффиндора казалась ещё более жесткой и собранной, чем обычно. Только морщинки на сухощавом лице, что пока не бросались в глаза даже самым ярым блюстителям женского увядания, врезались глубже в высокий лоб. - Что ещё? - она выплюнула вопрос чуть резче, чем следовало, когда Сириус и Марлин преградили ей дорогу. Смерив семикурсников цепким взглядом, МакГонагалл даже не попыталась скрыть осуждение, различив на шее своей бедовой ученицы будто нарочно выставленный напоказ след любовных утех. - Прикройтесь, МакКиннон. Или для вас подобное - что ожерелье для прочих юных мисс? - Профессор, нам нужна ваша помощь, - покорно стиснув под подбородком хвосты шарфа, Марлин вскинула искренние синие глаза и заговорила столь твёрдо, словно и не просила о серьёзной услуге. - Блэк и я не должны попасть на допрос. - Вам есть, что скрывать? - МакГонагалл испытующе посмотрела на ребят. Ей хотелось верить в их благоразумие, но тонкая игла подозрения уже впилась под рёбра, подтачивая обреченное понимание: сегодня придётся принимать морально непростое решение, и, может быть, не одно. - Да, - выдохнула Марлин, и декан мысленно сосчитала до десяти. - Когда произошло это... событие, мы с Блэком не были ни в одном из шатров. Мы ... уединились под западной трибуной, понимаете? - Профессор, видит Салазар, я предупреждал ее, что было бы проще солгать на допросе, - Сириус галантно улыбнулся и притянул Марлин к себе так, словно обниматься перед взрослыми волшебницами было для них двоих чем-то обыденным и нормальным. - Но у неё случился приступ паники. Представляете, она решила, что нам дадут сыворотку правды. Говорила, что ее дедушка, наверняка, захочет присутствовать при беседе с мракоборцами, а вы ведь знаете, девушки почему-то так отчаянно скрывают от старших родственников начало половой... - Я поняла, мистер Блэк, спасибо, - профессор МакГонагалл вскинула тонкую ладонь, едва сдерживая рвущийся с губ вздох облегчения. Ее, конечно, не устраивал тот факт, что ученики прелюбодействуют где-то на морозе в то самое время, когда должны знакомиться с рынком вакансий. Но это откровение хотя бы укладывалось в рамки привычных происшествий. МакКиннон и Блэк были не первой и не последней страстной парочкой в стенах замка, и над тем, как поступить с ними, долго размышлять не требовалось. - Неужели вы всерьёз предположили, что я или профессор Дамблдор допустили бы применение к детям столь опасного для сознания препарата? - Профессор, пожалуйста, - Марлин обхватила себя руками, низко опустив голову. Ей пришлось не моргать дольше минуты, чтобы на ресницах собрались скупые слезинки. Вновь подняв лицо, она сбивчиво заговорила, - об этом никто не должен узнать. Его родители... Вы же знаете, что стало с Андромедой Блэк? Его выгонят из дома, а я не хочу ... не хочу стать причиной его ссоры с семьей. - Не надо плакать, - шепнул Сириус, прижимая ее еще теснее к своему боку и прикасаясь губами к вязаному отвороту шапки. - Мы сами знаем, что не стоило, - Марлин потерла чуть покрасневшие глаза рукавом мантии и нерешительно накрыла холодными пальцами его ладонь на своей талии. - Мои бабушка с дедушкой не приемлют отношений до помолвки, для Блэков Флоренс - идеальная невестка, а наши друзья никогда не поймут такого... Пожалуйста, профессор, помогите нам. - Меня мучает крайне неприятное чувство дежавю, - пробормотала МакГонагалл. МакКиннон сникла и сверлила взглядом свои ботинки, а Блэк с присущей ему самоуверенностью поглаживал ее по плечу, будто не эта самая романтическая распущенность только что загнала обоих в ловушку. - Вы можете сами проверить наши палочки. Последние заклинания действительно не для глаз мистера Фоули, - Сириус вскинул голову и решительно потянулся за артефактом, а после, выпустив из рук Марлин, подался вперёд и что-то прошептал на ухо МакГонагалл. Ее глаза расширились на долю секунды, но, вернув лицу привычную невозмутимость, она сухо сказала: - Хорошо. Я сама улажу этот вопрос с профессором Дамблдором и мистером Грюмом. Но сегодня же после ужина посетите Больничное Крыло. Оба. Мадам Помфри проведёт для вас короткую лекцию о половом воспитании. И, пожалуйста, впредь тщательнее подходите к выбору времени и места для этих ... встреч.

***

*Покидая Больничное Крыло, редко мерзнущий и в целом не слишком теплолюбивый Сириус так и не надел мантию, просто повесив ее на руку, и, вышагивая по слабо освещенному коридору, казался ослепительно ярким в своей белоснежной рубашке. Он шёл вперёд, мурлыкая под нос свежий хит манчестерских рокеров, и искоса поглядывал на Марлин. С ее щёк ещё не схлынул мягкий румянец, проступивший, едва Мадам Помфри завела тоскливую речь о важности контрацепции и положительных сторонах воздержания. Уже самого факта беседы со взрослой волшебницей на столь щекотливую и пока не актуальную тему было достаточно, чтобы смутиться. Но Блэк усугубил ситуацию и, не то желая подразнить женщину строгих нравов, не то наслаждаясь повисшим в воздухе напряжением, придвинулся к Марлин горячим боком столь близко, словно пытался вытеснить ее с и без того узкой кушетки. - Хочешь познакомиться с одним из хогвартских секретов? - он остановился у мрачной картины. Три врачевателя чумы брели в сгустившихся сумерках к ветхому бревенчатому домишке, придерживая костлявыми пальцами носатые маски. - Что ж, удиви меня, - Марлин обернулась, прижимая к груди стопку буклетов, настоятельно рекомендованных к прочтению школьной целительницей. Сириус трижды постучал кончиком палочки в единственное освещённое окно на картине. В каменной кладке полыхнул зелёным обширный излом, с тихим шорохом втягивая кусок стены вглубь и открывая темный проход. - Прошу, - довольный искоркой любопытства, сверкнувшей в глазах Марлин, он первым ступил внутрь, чуть склонив голову под невысоким сводом. После увиденного под трибуной, идея следовать за ним в неизведанный уголок замка казалась не самой разумной. Но разве доводы рассудка имели хоть какую-то власть над девичьей логикой, когда в деле был замешан Сириус Блэк? В том, как насмешливо он кривил уголок губ, взирая на неё пристально и испытующе, читался вызов и вместе с тем странная неизбывная просьба. Словно ее продиктованный страхом отказ стал бы для него сильнейшим разочарованием. Миновав крутую винтовую лестницу и несколько затворенных дверей, жавшихся к пролетам через равное число ступеней, они оказались на тесной площадке с единственным выходом. Повернув бронзовую ручку, Сириус проскользнул в чёрный проем и прошептал короткое заклинание, заставляя фитили толстых белых свечей заалеть и вспыхнуть дрожащими огоньками. Нащупав, на всякий случай, рукоять волшебной палочки, Марлин шагнула за ним. - Это что - пятый факультет? - хмыкнув, она прошлась по круглой комнате, скользя кончиками пальцев по изножью кроватей, лишённых привычных для спален замка балдахинов. Вопреки стерильной чистоте, здесь витал тот самый унылый дух нерушимой тишины, что неизменно вторгается во всякое помещение, не избалованное людским бытом. - Глупышка, - с тихим смешком Сириус замер в дюйме от ее спины и, обманув впившиеся в кожу мурашки томительного предвкушения, направился к окну, сбросив мантию на одну из постелей. - Даже маглорожденные знают, что основателей было четверо. - Здесь держали заболевших учеников? - Марлин проследила за ним взглядом, но, стоило ему чуть повернуть голову, нарочито увлечённо уставилась в зазор меж плотных штор. Как и в Больничном Крыле, днём широкие окна здесь, наверняка, позволяли солнечному свету насквозь пронизать пространство, и комната делалась тёплой, золотой и воздушной. - Пять баллов Гриффиндору, мисс МакКиннон, - Сириус удивительно похоже передразнил едва уловимые нотки удовлетворения, что появлялись в голосе Минервы МакГонагалл, когда кто-то из студентов отвечал на действительно сложный вопрос. - Когда в Хогвартсе случались вспышки вирусных заболеваний, заразившихся отправляли сюда, чтобы максимально изолировать от других. Свалившихся с метлы во время матча или отправленных деканом прослушать лекцию о вреде секса. - Как ты нашёл это место? - Марлин предпочла проигнорировать игривую остроту, но нейтральную беседу все же поддержала, сглатывая мучивший вопрос: где Сириус научился непростительному заклятию и как осмелился применить его под самым носом мракоборцев. - Ты действительно хочешь поговорить сейчас о моем знании замка? - он недоверчиво сощурился и, скрывшись в складках шторы, уселся с ногами на подоконник. - Забирайся ко мне. Чуть отодвинув плотную ткань, она подтянулась на руках и прислонилась спиной к противоположному выступу в стене, расправляя на коленях складки шерстяной юбки. Под окном от невысокой башенки разбегались крыши переходов Хогвартса, и льющийся из бойниц желтоватый свет ложился на каменные карнизы мистическим ореолом. Меж разномастных шпилей поодаль блестели под растущей Луной спокойные воды Чёрного Озера, и казалось, что замок затерялся во времени и пространстве, уплывая в бесконечность с грядой снежных облаков. - Сегодня ты поступил жестоко, - Марлин хмуро посмотрела на Сириуса. - Пруэтт это заслужил, - невозмутимо возразил он. - А Доркас заслужила? - ей сделалось неуютно от его спокойного тона. Словно речь шла не о преступлении, ценой которому судьба смелого и доброго паренька, а о привычной для враждующих факультетов потасовке. - Она сильная. Переживёт и забудет, - на мгновение лицо Сириуса утратило расслабленное выражение. Он бы покривил душой, сказав, что уже выбросил из головы тихий плач бывшей подруги, безвольно сгорбившейся в руках Регулуса. Словно в тело стойкой железной Медоуз вернулась потерянная девочка, в короткий миг осознавшая, что никто больше не придёт защитить ее или утешить. - Я понимаю, ты злишься на Гидеона из-за брата, но, Сириус... - Уже не Блэк? - он иронично приподнял бровь. - После того, как Помфри практически напророчила нам общего ребёнка и коллективный букет венерических заболеваний, можно перестать называть друг друга по фамилиям, не находишь? - саркастично откликнулась она и тут же укоризненно продолжила, не позволяя сменить тему. - Ты ведь не судья. Ты не можешь вершить наказания, ломая чужие жизни, только потому что тебе это кажется справедливым. - Почему нет, Марлин? - Сириус задумчиво соединил кончики пальцев, упираясь локтями в колени. - Думаю, сегодня я просто позволил Медоуз и другим увидеть истинное лицо твоего приятеля. А если слово «наказание» имеет для тебя столь негативный окрас, считай случившееся обычной местью. Все мстят, солнышко. Такова наша природа. Просто для одних это игра в молчанку или бородавки на пол-лица. А для других... тотальное устранение. - И все же это было чересчур. Он ведь славный. Твой кузен. Может рассмешить, даже когда на душе совсем скверно. А ещё вы с ним немного похожи, - Марлин улыбнулась собственной реплике. Хотя мальчики принадлежали одному роду, найти в них что-то общее удалось бы только человеку, мыслящему крайне не ординарно. - Ты знал, что его сестра, Молли, вышла замуж за мужчину, которого не одобрила семья, и теперь их общение сводится к желчным поздравительным открыткам на Рождество? Гидеон, в тайне от Фаби и родителей, поддерживает с ней связь, и его очень огорчает... - Мы. Не. Похожи, - холодно отчеканил Сириус, и Марлин отвернулась, прижавшись щекой к окну. Его изрядно разозлила попытка сравнить сложную мятежную Андромеду, чей подростковый бунт зашёл слишком далеко, и забеременевшую на седьмом курсе Молли, рожавшую теперь без устали все новых рыжих детей, деньги на содержание которых порой из жалости подбрасывал дядюшка Альфард. Однако ничуть не меньший отклик в ощетинившейся на бесцеремонное вторжение душе вызвало осознание того факта, что о его тайной переписке с кузиной не знали даже Барти, Флоренс или Регулус, но знала Марлин. И это знание было слишком глубоким и важным для смазливой девчонки, с которой все не всерьёз. - Ты так и не объяснила, почему вдруг решила помочь мне сегодня, - прервав затянувшееся молчание, требовательно напомнил Сириус, наблюдая, как Марлин рассеянно вырисовывает на ледяном стекле зубчатый рельеф школы. - Я же сказала, - она раздраженно передернула плечами, - не хочу, чтобы ты попал в Азкабан. - И почему же ты этого не хочешь? - вкрадчиво уточнил он, ослабляя узел надоевшего за день галстука. Ее заметная нервозность казалась почти очаровательной, и удержаться от каверзного вопроса, ответ на который был интуитивно понятен обоим, Сириус просто не мог. - Поправь, если я ошибаюсь, но на дружеской встрече старины Горация ты достаточно громко распиналась о том, как глубоко тебе на меня, цитирую, «наплевать». - Я понимаю, ты сейчас ждёшь наивного и тошнотворно слезливого признания. Дескать без тебя в школе стало бы пусто или что-то в этом роде, да? - она устало поморщилась, не найдя в себе сил съязвить в ответ или выдумать хоть сколько-то убедительное объяснение. - Было бы занятно послушать, - он подпер подбородок кулаком, словно и впрямь приготовился к любовной исповеди. - Я весь внимание. - А этого на сегодня уже не достаточно, чтобы потешить твоё самолюбие? - Марлин дотронулась до спрятанного под волосами яркого пятна на шее, и Сириус самодовольно улыбнулся, взглянув на оставленную метку. - Знаешь, мне и так паршиво. Я утаила от декана факт преступления и подставила однокурсника. Хочешь своими вопросами возвести мой стыд в абсолютный максимум? Давай. Спроси ещё раз, что для меня значит та подвеска в виде собачьей лапы. Или можешь поинтересоваться, почему я пряталась в пустой пещере, когда мой парень предлагал... - Ну все, все, тише, - прерывая эмоциональный всплеск, он усилием воли стёр с лица насмешливое выражение, что едва ли располагало к комфортным и уютным откровениям, и, поймав ее запястья, осторожно погладил выступающие дорожки вен. - Я просто хочу тебя... Сириус собирался добавить что-то прозаичное вроде «понять», «узнать» или «немного подразнить», но осекся, серьезно глядя на неё сквозь непослушную прядь, упавшую на лицо. Он понял, что наконец сформулировал в столь примитивном обороте все то, что чувствовал, по отношению к МакКиннон последние месяцы. Сириус хотел ее не только в том сальном смысле, что вкладывался в дурацкие надписи на стенах школьных уборных. Он хотел ее в свою коллекцию. В собственность, чтобы ни один Фенвик не смел и смотреть ей в след. Хотел испытать, насколько глубоко готова ломать Марлин свои убеждения и принципы, чтобы быть рядом с ним. Хотел право и безоговорочное разрешение делать с ней все, что вздумается, без оглядки на общественное мнение и ее внутренние противоречия. Хотел подавить бесконечную оборону, не знакомую ему по общению с другими девушками. Хотел убедиться, что под колючей оболочкой она такая же, как и все остальные, а значит ни в чем не превосходит Флоренс. Чистокровную, утончённую и оттачивающую остроумие вместе с ним, но не на нем. Сириус почти не сомневался, что стоит Марлин сделаться ласковой, податливой и спокойной, интерес исчерпает сам себя. И все же он хотел ее сильнее и отчаяннее, чем любую вещь или событие в целом мире. - И что нам с этим делать? - она вздохнула, одним резонным и таким естественным вопросом подводя под заманчивое волнующее «мы» то, что Сириус считал исключительно своей проблемой. - Целоваться, - он улыбнулся, вдохновлённый восхитительной, но оттого ощущающейся не менее гадко идеей. Флоренс не заслужила такого предательства, ведь за все семь лет ни разу не обидела его ни словом, ни делом. Но остановиться Сириус уже не мог. Игнорировать и подавлять безумие стало слишком сложно, а значит стоило разобраться в его причинах и по возможности устранить их, вдоволь наигравшись с сидящим напротив запретным плодом. - Целоваться? - Марлин недоуменно нахмурилась. - Целоваться, - утвердительно кивнул он. - Скажем, по вторникам. В восемь. Я знаю много мест, где нам никто не помешает. Посмотрим, куда нас это приведёт? - Мы оба не свободны, - напомнила она, проклиная себя за педантичность. Соприкасаясь с ним коленями, переплетая пальцы, не озираясь в поисках осуждающих взглядов его и своих друзей, меньше всего на свете Марлин беспокоилась о чувствах Бенджи и уж тем более Флоренс Мальсибер. - Послушай, даже ты при всем своём упрямстве не станешь сейчас отрицать, что между нами что-то есть, - Сириус медленно подался вперёд, опустив ладони на ее бёдра, но не опираясь всем весом. - Влечение, симпатия, интерес - понятия не имею, что это за ерунда, но она не проходит. И лично мне уже катастрофически мало коротких разговоров на лестницах. Я хочу попробовать провести с тобой немного времени, потому что взять и, поддавшись импульсу, перекроить всю жизнь, не убедившись, стоит ли оно того, довольно глупо. Ты ведь не можешь не понимать, что для тебя наши гипотетические отношения обернутся лишь парой упреков друзей, а для меня противостоянием с семьей и крахом репутации? - И как тебе только это удаётся? Вроде в романтических чувствах признаешься, а осадок, как будто грязью облил, - Марлин не пыталась отстраниться и даже накрыла его руки своими, но тон, в котором она отвечала на вполне честные рассуждения Сириуса, мог бы заморозить целое Чёрное Озеро, обычно не подвластное льду. - Моя мама, как ты помнишь, тоже от тебя не в восторге. Так что не печалься. При негативном для нас обоих исходе тяжко придётся не только тебе. - Не сравнивай милашку-целителя и дюжину разъяренных вероломством наследника Блэков, - он мрачно усмехнулся, едва лишь вообразив реакцию родных на новость о его романе с полукровкой, чья мать исцеляет маглов в самом сердце Мунго. - Ты что, действительно думаешь, что у нас может что-то получиться? - в ее вопросительном взгляде Сириус не заметил той надежды, что прежде встречалась ему в печальных глазах девушек вроде Макдональд. Даже Флоренс, усомнившись порой в глубине его чувств, будто просила: успокой меня, убеди, уговори, солги, только не оставляй. Марлин смотрела так, словно обсуждала с ним какой-то план и желала услышать искреннее, не искаженное фантазийной пыльцой мнение. - Целоваться, - повторил Сириус, приложив палец к губам. Рассуждать о перспективах наметившегося мезальянса ему совершенно не хотелось. - Разговоры все портят. - Не сомневаюсь, ты умеешь составлять психологические портреты по кончику языка и способен наощупь определить, подходит ли тебе человек, но я такими ценными навыками не обладаю, - Марлин невесомо погладила его по щеке, словно примеряясь к новой роли. - Потому, если уж мы собрались познакомиться поближе, давай поиграем в сто вопросов. Отвечаем предельно честно и развёрнуто. Если тема слишком личная, можно промолчать, но взамен исполнить любое желание другого. Когда вопросы закончатся, мы примем решение. Идёт? - Целоваться, отвечать на вопросы и загадывать желания, - задумчиво протянул Сириус и, одобрительно улыбнувшись, прошептал ей в губы. - Идёт. Думаю, нашу договоренность надо как-то скрепить. Пульсирующее где-то под веками слово «измена» растаяло, едва она позволила ему скользнуть руками под мантию и ответила на поцелуй. Теперь уже не украденный, но обстоятельный и чувственный. Не омраченный чужим вмешательством и долгожданный. Когда Сириус проводил Марлин до портрета Полной Дамы, озорно оглядевшись, она вновь потянулась к его губам. Просто чтобы убедиться, что эта сладкая аморальная договоренность ей не почудилась.