***
Казалось, что снегопады не оставляли окрестности Хогвартса все каникулы. Сугробы поднялись над мерзлой землёй, образуя низкорослые гряды и фьорды, между которыми петляли узенькие тропинки, протоптанные школьным лесничим. Плотно сбитая белая масса подступала к парадному крыльцу и выходам из замка, липла к каменным стенам и обледеневшим скалам. Гестия Джонс хозяйственно рассудила, что сама стихия велит воспользоваться природным ресурсом для первых в семестре занятий. Ожидая семикурсников, при помощи чар она формировала снеговиков поистине пугающих размеров, на которых ребятам надлежало практиковаться в применении взрывающего заклятия. Белёсые гиганты скалили зубы-сосульки и взирали чёрными глазницами на дорожку к кромке леса, готовые ожить в любое мгновение и перейти к наступлению. Когда Сириусу удалось уничтожить парочку неодушевлённых врагов, на редкость плохо заметных в заснеженной чаще и склонных тыкать невнимательных студентов под рёбра руками-прутьями, из-за дерева вышел Поттер. За две недели он, и без того сухощавый, изрядно похудел. Черты его лица обострились. Оттого обычно слабо выраженное фамильное сходство с прочими Блэками сделалось достаточно очевидным и даже придало хандрящему пареньку мрачного шарма. - В восемь приходи к статуе Одноглазой Ведьмы, - пробубнил он, сверля однокурсника не самым приветливым взглядом. - Если расставание с Эванс сподвигло тебя на любовные эксперименты, ты ошибся адресом. Свидания с парнями как-то не по мне, уж прости, - хмыкнул Сириус и, прицелившись, взорвал снеговика, подобравшегося слишком близко к спине Поттера. Тот даже не вздрогнул, когда остатки исполинских комов осыпались на голову холодным градом. - Ты только не отказывайся, пожалуйста, от карьеры в Министерстве, - едко протянул он, стряхивая с волос снежную дымку. - На комедиантстве и сикля не заработаешь с таким-то чувством юмора. А у меня к тебе дело. Поверь, разочарован не будешь. В лучших традициях бульварных романов, где загадочный человек интригует героя расплывчатым намеком, а после уходит в туман, Джеймс, не дожидаясь ответа, побрел прочь. Он не пытался изображать из себя короля драмы или нагнетать обстановку демонстративной скорбью. Но то смирение с концом эпохи под названием «Лили», что настигло его по дороге на вокзал, принесло с собой несвойственную ему отрешенность. Жизнь продолжалась. Падал снег. Друзья смеялись над избитыми шутками. Множились домашние задания. Ночь сменялась утром, а Джеймс будто смотрел на все это великолепие из-за стекла, не решаясь вмешаться или нарушить чужую идиллию резким движением. Сириус, в свою очередь, расценил приглашение троюродного дядьки, как желание того сбросить напряжение и выплеснуть скопившийся гнев в ходе захватывающей дуэли. Ведь оба, углядев действительно достойных соперников лишь друг в друге, порой нарочно ввязывались в драку, если на душе скреблись жмыры и простые разговоры с приятелями не спасали положения. Потому, исполнив перед Флоренс крайне раздражающий долг в виде монотонного блуждания по берегу озера, он довёл ее до гостиной и, нацепив под мантию не сковывающую движений одежду, отправился на третий этаж. Там, возле статуи целительницы, что скорее напоминала жнеца смерти костлявыми руками и уродливым лицом, уже подпирал стену Поттер. Чтобы чем-то занять себя, он вновь и вновь отпускал на волю снитч, и тут же ловил проворной ладонью. - Странный выбор места для дуэли. На шум, наверняка, примчится шерстяной мешок с костями, - Сириус поджал уголок губ в дежурной улыбке. - Хочешь провести неделю за чисткой парт в моем обществе? - Я не собираюсь с тобой драться, - Джеймс приподнял бровь в неискреннем недоумении. - Мы прогуляемся до Хогсмида. - Назови хоть одну причину, по которой я должен этого хотеть, - от одного только слова «прогулка» Сириуса теперь бросало в дрожь, и он скрестил руки на груди, готовый в любой момент вернуться в подземелья. - Тебе любопытно до чёртиков, зачем я тебя позвал, - самодовольно откликнулся Джеймс и, ударив палочкой по статуе, шепнул: - Диссендио. Уж поверь, смотреть на звёзды и играть в снежных ангелов предлагать не стану. - Уж надеюсь, - в тон ему проворчал Сириус, первым забираясь в ведьмин горб. Они в молчании добрались до деревушки. Быстрым шагом пересекли главную улицу. В витринах лавчонок и магазинчиков уже не горел свет, и только волшебные фонари да вывеска «Трёх Метел» сияли в темноте, отбрасывая золотые блики на заснеженные тротуары. Чернота подступала к домишкам, ютившимся на окраинах квадратного поселения, но в окнах - овальных и арочных, крошечных и огромных - разливался уютный янтарь каминного огня, суля благостное умиротворение, чуждое мегаполисам. Поравнявшись с амбаром, стоящим чуть поодаль от жилых построек Хогсмида, Джеймс открыл навесной замок обычным ключом. Толкнув массивную дверь, он вошёл внутрь, проговаривая себе под нос простенькие заклинания, от которых в светильниках по углам затевались маленькие, медленно разгорающиеся огоньки. Сириус шагнул следом и на мгновение расширил глаза, не совладав с удивлением. Посередине холодного помещения блестел хромированными козырьками новенький магловский мотоцикл. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы проникнуться мощью и потенциалом модели. Массивные алюминиевые колёса с чёрной краской, щеголеватая эмблема, раскидистый руль: да, Поттер определённо был мастером сюрпризов, только вот причины странного жеста едва ли имели под собой голый альтруизм. - Он твой, - Джеймс швырнул ключи от мотоцикла Сириусу, но тот лишь стоял неподвижно, ожидая объяснений, и связка с тихим звоном плюхнулась к ногам. - У нас был уговор. Я покупаю мотоцикл, ты оставляешь Марлин в покое. - Да не нужна мне твоя Марлин, - он поморщился. Сомнений в том, что ей достало ума не распространяться о тайных встречах, у него не возникало. Потому Сириус рассудил, что Поттер лишь подозревает что-то, не имея доказательств, и, переживающий собственную утрату, жаждет сберечь от разочарований близких друзей. - Тем более, - Джеймс мрачно кивнул, формируя под балочным потолком незримую сетку согревающих чар. - Перестань таскать ее по вторникам во всякие ... уединенные местечки. - Факультет извращенцев, - пробормотал Сириус. - Пруэтт конспектировал каждый шаг Медоуз, а ты, значит, шпионишь за МакКиннон? - Мне не надо ходить за людьми по пятам, чтобы знать, кто и чем занимается в замке. У стен есть уши, знаешь ли, - уязвлённо возразил Джеймс и, замешкавшись, все же прибавил, недобро сузив глаза, - ничего Гидеон не конспектировал. И вообще, я верю, что без постороннего вмешательства там не обошлось. Может, Снейп опоил его какой-то дрянью? - В тебе сейчас точно здравый смысл говорит, а не ревность? - хмыкнул Сириус. В общем-то, он ожидал, что Поттер будет отстаивать невиновность друга на публике, но развивать щекотливую тему не хотел, а вот завести двигатель и, может, немного прокатиться вдоль Запретного Леса - даже очень. - Ну да дементор с вашим штатным маньяком. Лучше ответь мне, где же хваленое гриффиндорское благородство? Пытаешься обменять свою подружку на мотоцикл? - Пытаюсь защитить ее, - ничуть не смутившись, заявил Джеймс. - Рано или поздно ты сделаешь ей больно. - Она взрослая девочка и вправе решать сама, что для неё лучше, не считаешь? - сухо заметил Сириус. Он вынужден был мириться с недвусмысленными намеками деда и вполне прямолинейными предупреждениями дяди, ведь те были правы. Полукровка наследнику рода Блэк не пара. Но терпеть посягательства на личную жизнь дальней родни, да ещё и обусловленные мнимой заботой о душевном покое Марлин, не намеревался. Можно подумать, он давал ей какие-то несбыточные обещания! Они просто хорошо проводили время. Достаточно хорошо, чтобы не останавливаться так скоро. Слишком хорошо, чтобы слушать чьё-то мнение. - Если ты позвал меня, чтобы ставить ультиматумы, всего доброго, - взвинченный собственными мыслями, Сириус заговорил холодно и безучастно. Такой тон он берег для грязнокровок. Жалких и бесполезных. - Поверь, я и сам могу купить себе мотоцикл, так что играй-ка ты в одиночестве. Он с силой толкнул дверь, преисполнившись острого желания немедленно написать Марлин. Любую ерунду. А лучше выманить ее из гриффиндорской башни хотя бы ненадолго, просто потому, что она - его пусть и не самый грамотный, но самостоятельно сделанный выбор. Не продиктованный обязательствами, совестью или нормами, следовать которым - удел всякого чистокровного мага, чтящего традиции. - Подожди, - нехотя окликнул его Джеймс и, в два коротких шага преодолев расстояние до порога, подобрал с пола ключи. Ему требовалось как можно скорее отвлечься от расставания с Лили. Уже на каникулах Джеймс понял, что сожаления непременно скажутся на качестве тренировок и омрачат последние месяцы в школе. Ему, как главному заводиле курса, надлежало утопать в вечеринках, шалостях и грандиозных проделках, но моральных сил не хватало даже на вялую партию в плюй-камни. Казалось, его привычный и любимый мир рушится. Прежние развлечения и друзья неизбежно напоминали о ней. Хуже того: каждый считал своим долгом обращаться с Джеймсом, будто тот - хрупкая ваза или неизлечимый пациент, что вот-вот отойдёт в мир иной. Все эти нежности, подбор слов, перепуганные глаза и наводящие вопросы лишь усугубляли положение. Потому план, вдохновлённый коротким и совершенно несерьезным осенним разговором с Блэком, казался идеальным. Мотоцикл, под завязку нашпигованный волшебством и творящий немыслимые трюки, например, прямо в воздухе - это ли не вызов таланту, знаниям и смекалке? Возможность уйти с головой в проект, ничуть не менее глобальный, чем Карта, виделась ему панацеей, а извечный соперник идеально подходил на роль компаньона, ведь раскисать перед ним было крайне унизительно, но работать сообща - полезно и продуктивно. Держать ухо востро, трепаться ни о чем и ковыряться в магловской технике - так Джеймс и представлял себе безупречный процесс исцеления. А перегоняя свою покупку в Хогсмид незадолго до начала семестра, мимоходом решил совместить задумку с пользой для Марлин, напомнив Блэку о шуточном уговоре. К его сожалению, побочная миссия с треском провалилась, но разве это повод отказываться от глобальной задачи? - Давай заставим его летать. И выбрасывать сахарную вату из выхлопной трубы. Или проигрывать хиты Queen вместо рева мотора. В общем, придумаем что-нибудь. А когда закончим, сможешь забрать его себе, - Джеймс отвернулся и, проходя мимо мотоцикла, ласково погладил кожаное седло, будто живого питомца. - С Марлин поступай, как знаешь. Запретить, увы, не могу. Но, если обидишь ее, Блэк, метлой своей клянусь, я не посмотрю, что ты мой племянник. Наваляю так, что ни один целитель не поможет. - Вычеркиваем сахарную вату, и по рукам, - Сириус широко улыбнулся. - Только вот с чего вдруг такая щедрость? Неужели не хочешь себе оставить? - Хочу, - честно признался Джеймс и задумчиво почесал макушку. - Помнишь сказку про мохнатое сердце? Там парень действовал радикально и распотрошил себя почем зря. Меня такие ритуалы не вдохновляют, но в символизме логика есть. Вот смотри, понятно же, что сердце - это просто орган, а все наши эмоции - какие-то необъяснимые реакции в голове. Но он зашил их именно в сердце и убрал с глаз долой. Моим сердцем будет этот мотоцикл. Никакой темной магии, только сила самовнушения. Отдаваясь работе, я вытесню чувства и воспоминания мозговым штурмом, а после подарю тебе результат трудов и тем самым поставлю окончательную точку во всем, что связано с ... ну ты понял. - Звучит так, будто от тоски ты тронулся умом, но меня все устраивает, - Сириус пожал плечами и сбросил мантию на деревянный ящик у стены. Он мог бы сказать, что грязнокровка не стоит страданий Поттера и посоветовать подыскать себе красивую подружку из числа более породистых и менее строптивых девчонок. Но нуждайся тот в психологической поддержке, сидел бы у камина с Люпином, сетуя на судьбу, и потому Сириус решил вовсе не касаться Лили Эванс, сосредоточившись лишь на роскошном агрегате. - Что это за место? Хозяева Дамблдору нас не выдадут? - Не выдадут, - заверил Джеймс, извлекая из-за пазухи скомканные чертежи электропроводки мотоцикла, монтажные схемы и другие не менее непонятные двум волшебникам рисунки. - Хозяйка - бабушка Доркас. Они переехали сюда из Лондона после гибели мистера и миссис Медоуз.***
Бабушка Доркас, миссис Камелия Яксли, переживала из-за декабрьского инцидента ничуть не меньше, чем внучка. Особенно ее огорчало, что девочка вновь замкнулась в себе. На каникулах она ела без энтузиазма ровно столько, сколько требовалось для поддержания сил. На улицу выходила, лишь чтобы выполнить простенькие поручения, будь то покупка свежего хлеба или чистка бытовыми чарами маленького заднего дворика. Обсуждать случившееся наотрез отказывалась. А на шутки заглянувшего в гости внука покойного Сигнуса Блэка улыбалась слишком вымученно. Миссис Яксли подметила, что и сам парнишка казался не таким жизнерадостным и громким, как обычно. Впрочем, его мнимая степенность с лихвой компенсировалась оглушительно ревущим и катастрофически не волшебным драндулетом. Провожая внучку к воротам замка, она задумчиво погладила меховой воротник зимней мантии. Купленной больше десятка лет назад, но сохранившей до сих пор первозданный роскошный вид. Тот, что имела в день, когда искуснейшая лондонская портниха оставила на добротной ткани финальный стежок. - Тебе не обязательно подражать им, - мягко сказала миссис Яксли, взяв притихшую Доркас под локоть. - Они были сильны. Упрямы. Бесстрашны. Но, милая, наедине с проблемами никогда не оставались. Они справлялись со всем вдвоём и не чурались помощи друзей, так почему же ты пытаешься побороть внутренних демонов самостоятельно? - Нет никаких внутренних демонов, - Доркас остановилась и, круто обернувшись, накрепко прижала бабушку к себе, поднимая слезящиеся глаза к низкому небу. - Не переживай за меня, пожалуйста. Все в порядке. Непоправимого ведь не случилось? Я просто немного устала от подготовки к экзаменам, но сбавлять обороты нельзя. Если я хочу получить эту работу, нужно быть лучшей из лучших. - Получишь, конечно, получишь, - прошептала миссис Яксли, похлопывая ее по спине. Их размеренная, будто замершая жизнь в тихом местечке, что летом утопало в цветах, а зимой напоминало рождественские открытки, близилась к логическому завершению. Окончив Хогвартс, Доркас планировала вернуться в Лондон и поступить на курсы мракоборцев. По статистике, именно волшебников этой профессии чаще прочих вербовали в Отдел тайн. Там-то и мечтала работать Доркас. Там-то, при исполнении какой-то сверхважной миссии, и пропал без вести ее дед. Нобби Лич, первый маглорожденный министр магии, тогда прислал фактически овдовевшей колдунье пафосное и бессодержательное письмо о доблести и чести невыразимца, но разве закреплённый на пергаменте неназванный подвиг заменит живого супруга? Тёплого, родного и удивительно мудрого? Миссис Яксли совершенно не хотелось покидать маленький уютный коттедж. Она, горожанка до мозга костей, истинная модница и завсегдатай дамских клубов чистокровной Англии, неожиданно прониклась умиротворением Хогсмида. Его неспешным бытом, лишенным мало-мальски серьезных происшествий, и отсутствием исполненных напускного сочувствия взглядов, что для волшебницы ее статуса и ранга - подлинное унижение. Впрочем, окончательно отпустить рано повзрослевшую внучку в самостоятельную жизнь ей и в голову не приходило. Какой бы независимой та не пыталась казаться, в любви и заботе она нуждалась ничуть не меньше сверстниц, и миссис Яксли старалась одарить девочку тёплом не только за себя, но и за всех преждевременно ушедших в лучший мир родных. Доркас прекрасно понимала беспокойство бабушки и изо всех сил ограждала ее от всякого проявления негативных эмоций. Говорить о страхе или грусти просто не было смысла, ведь с языка срывались лишь слова, но горечь оставалась внутри. Культивировалась переливанием из пустого в порожнее. Сгущалась в горле, но не исчезала. Потому Доркас никогда не делилась своими переживаниями и с приятелями, упрямо подавляя разрастающийся в душе мрак. Лишь единожды показала свои странные стихи Гидеону, о чем позже неоднократно пожалела. В конце концов, ей стоило заранее научиться хранить невозмутимость хотя бы внешне, какие бы секреты не довлели над сознанием. Ведь невыразимцам иначе никак. Выход темным мыслям она давала, самостоятельно оттачивая боевые чары. Ни изнурительные тренировки на метле, ни факультатив Гестии Джонс, ни превосходные оценки, ни снятие баллов с нарушивших школьные правила чистокровных ублюдков не приносили ей должного удовлетворения. Только оставшись наедине с собой и сотворенными из подножного хлама мишенями, не сдерживая почти звериное рычание, выплескивая всю ненависть, едва ли ожидаемую от прилежной старосты и дочери национальных героев, Доркас ощущала себя терпимо. Успокаивалась на несколько часов, чтобы, засыпая, снова грезить о мести, что однажды непременно свершится. - Экспульсо! - с ее палочки сорвалась безупречно синяя волна, разметав по опушке леса остатки чучела из сучьев и заиндевевшей в снегу палой листвы. Доркас прикрыла глаза, воображая, как слетает костяная маска с лица Пожирателя Смерти, что пытал отца в дюжине футов от неё самой. Жалкой, маленькой, перепуганной, никчемной. Такой она и осталась, сколько бы не корчила из себя юную копию Минервы МакГонагалл - хладнокровную, собранную и волевую. В день, когда погибли родители, Доркас лишилась не только детства и самых родных в целом мире людей. Она потеряла будущее - великое, безмятежное и достойное зависти. Сделалась прокаженной, грязной. Смотреть теперь на девочек вроде Гринграсс или Мальсибер было странно и почти неприятно. Технически Доркас все ещё являлась одной из них. Но если юные волшебницы, не опороченные клеймом предательницы крови, катились по дорогам судьбы в комфортных каретах, ей будто приходилось преодолевать бурелом. Босиком и в лютый мороз. Наверно, нечто подобное испытывали маглорожденные студентки. Они могли рассчитывать только на себя и учились не замечать презрение в глазах самопровозглашенной элиты. - Экспульсо! - обледенелый камень рассыпался градом острых осколков, едва не поранивших ее саму. - Хотел понаблюдать за твоей техникой, но, пожалуй, выдам себя, пока не остался без глаза, - Регулус замер в паре шагов от неё, спрятав озябшие руки в карманах мантии. К предупреждению Родольфуса он отнёсся со всей ответственностью. Безучастно кивал ей в школьных коридорах, только поймав на себе прямой не рассеянный взгляд. Не пытался заговорить, как бы того не хотел. Регулус даже не искал с ней встречи вдали от чужих любопытных глаз, но в то аномально холодное воскресенье все произошло само собой. Из-за морозов другие студенты и носа не высовывали на улицу, оккупировав факультетскую гостиную, библиотеку и выручай-комнату (впрочем, в последней вполне мог обосноваться Сириус, пропавший куда-то с самого утра). Даже в спальне не удавалось найти уединения, ведь простывший Эйвери то и дело приставал с вопросами, запутавшись в новой теме по трансфигурации. Потому-то Регулус и отправился на прогулку, желая отвлечься хотя бы ненадолго от того гомона, что переполнил замок. А заметив Доркас, в одиночестве крушившую камни, просто не смог пройти мимо. - Привет, - застигнутая врасплох, она заправила под шапку выбившуюся прядь и опустила палочку, слабо улыбнувшись. - Хочешь, научу? У Джонс очень прогрессивные взгляды на боевую магию. Если в следующем году она покинет пост, что случится с высокой долей вероятности, ведь преподаватели ЗОТИ исправно сбегают из Хогвартса уже лет тридцать, не факт, что ее сменщик покажет вам что-то подобное. - Научишь чему? - прищурившись, Регулус прицелился в ещё уцелевшее чучело и шепнул: - Экспульсо. Если Доркас для нужного эффекта приходилось совершать широкое волнообразное движение, сродни взмаху крыла гигантской птицы, то он рассекал воздух точечно и стремительно. Раз, и взрыв уничтожил мишень. - Чтение - мое персональное оружие в борьбе с ущербностью одобренной Министерством программы, - он спрятал палочку и кивнул на спускавшуюся к озеру тропу, надежно укрытую деревьями от любителей поглазеть из окон. - Пройдемся немного? - У тебя будут неприятности, если нас увидят, - заметила Доркас. От тёплого дыхания завитки у ее лица покрылись инеем. - Тебя это волновать не должно, - мягко ответил Регулус, не оскорбляя ее лживыми попытками опровергнуть очевидное. Конечно, она понимала своё положение. Не могла не понимать, ведь больше половины жизни провела среди тех, для кого теперь стала изгоем. - Как скажешь, - пожав плечами, Доркас поравнялась с ним и невесомо взялась за предложенный локоть, словно ходить под руку все ещё было для них чем-то обычным. Нормальным. - Как ты? - осторожно спросил он, ведя ее вдоль берега. Клонящееся к закату солнце отражалось в воде, и казалось, что где-то на стыке неспешных волн сошлись два сезона. Оранжевое тёплое лето у линии горизонта и черно-белая зима на выступах слоистых скал. - Все в порядке, - привычно отозвалась она. - Это же неправда, - Регулус печально приподнял уголки губ. - А что ты хочешь услышать? - Доркас усмехнулась. Когда-то она ждала этого вопроса. Замирала, едва завидев у окна сову с конвертом. А после просто заставила себя поверить, что никто и ничего ей не должен. Даже те мальчишки, что гордо звались друзьями. - Я беспокоюсь за тебя, - нехотя признался он, коснувшись на мгновение ее руки, неподвижно лежавшей на его предплечье. Там, где совсем скоро должна была расцвести метка. Знак отличия. Символ превосходства. - Не стоит, - она деланно рассмеялась и серьезно прибавила, - я так и не поблагодарила тебя. Спасибо, что был рядом в тот день. - Я не мог по-другому, - просто пояснил Регулус, и Доркас понимающе кивнула, ведь странную не сбывшуюся связь родом из детства ощущали оба. Теперь расторгнутые договоренности родителей, подтрунивания Сириуса, смущение, неловкие знаки внимания казались сном. Размытыми видениями, которых будто никогда и не было. - Как думаешь, есть вероятность, что кто-то действительно подавил волю Гидеона? - она задумчиво прикусила губы. - Мракоборцы проверили палочки тех, кто не был на виду в тот момент, - медленно проговорил он. Конечно, ей стало бы легче от осознания, что лучший друг - заложник ситуации, как и она сама. Но вложить в столь смышлёную голову повод докопаться до истины Регулус просто не мог. Ведь подвергнуть опасности разоблачения брата, пусть и перешедшего границы дозволенного, для Блэка - грех пострашнее убийства. - Да, конечно, - Доркас рассеянно кивнула. Волна накрыла снежный наст у самого ее ботинка, и Регулус подвинулся ближе к скалам, утопая в сугробе, но ей уступая всю безопасную от ледяной воды тропинку. - Не подумай, я не пытаюсь его оправдать. Вот только вёл он себя действительно странно. Не уверена, что смогу правильно сформулировать свои ощущения, но, когда после я прокручивала в голове наш диалог, не могла отделаться от мысли, что формулировки будто не его. Слишком учтивые что ли... и лаконичные. Гидеон обычно болтает без умолку. Особенно, когда нервничает. - Считаешь, он не соврал про Империус? - спросил Регулус, сдобрив такт и спокойствие интонаций отголоском скепсиса. Слишком слабым, чтобы обидеть, но достаточно различимым, чтобы обозначить свою позицию. - Не знаю, - она устало вздохнула. - Дамблдор ему верит. Ну или считает, что подобное - не повод ломать жизнь талантливому ученику. - Я не разделяю идолопоклонства гриффиндорцев в отношении нашего директора, но, Доркас, он не похож на человека, способного проигнорировать насилие, - едва уловив в ее голосе горькую иронию, Регулус замедлил шаг и обернулся, уверенно заглянув ей в глаза. Если бы только родители Доркас, подобно его собственным, взирали на войну со стороны. Не вмешиваясь, не рискуя, не поднимая ставки так высоко, все было бы по-другому, и никто - ни Дамблдор, ни Сириус, ни глупые приятели - не посмел бы пренебречь ей. Ее чувствами. Уж Регулус бы этого точно не допустил. А теперь защищать ее - все равно, что идти против семьи. Идти по стопам той-кого-нельзя-называть в присутствии дяди Сигнуса. - Что такого уникального есть в Пруэтте, чтобы защищать его ценой чести одной из лучших учениц? Я не утверждаю, что Дамблдор прав. В конце концов, порой он творит вещи, не поддающиеся логике, - Регулус хмыкнул. Одна только Гремучая Ива, посаженная на территории школы по инициативе директора несколько лет назад, вызвала целый ряд вопросов у Попечительского Совета. Ведь редчайший экземпляр для изучения на уроках травологии вполне мог нанести серьезнейшие увечья особо любопытным натуралистам, на спор соревнующимся с агрессивным деревом в проворности. - Но я полагаю, что по какой-то причине версию с подавлением воли под сомнение он не ставит. - Разве не все Блэки уникальны? - Доркас заставила себя улыбнуться и отстранилась. - Уникальность не терпит обобщений, - чуть повернув голову, Регулус подмигнул ей. Незаметно они перепрыгнули с неуютного для обоих обсуждения Гидеона, на непринужденную беседу, что восхитила бы всякую светскую львицу неподдельной живостью самых обезличенных тем. А после, когда солнце утонуло в воде и ясное январское небо исполнилось глубокой звездной синевы, Регулус и Доркас остановились у развилки, прощаясь. Окликнув ее по имени, он тихо промолвил: - Мне жаль, что все так сложилось. Регулус и впрямь сожалел о декабрьском инциденте всей душой. Только вот говорил в тот момент совсем не о нём, словно подводя, наконец, итог тому, что навеки осталось не прожито для обоих. - Мне тоже, Регги, - шепнула Доркас и, коснувшись губами его холодной щеки, поспешила к замку, гордо расправив плечи. Так учил ее отец: держать спину ровно, даже если все складывается хуже некуда. Ведь сутулость - это как раболепный поклон перед насмешницей-судьбой.