Чистота крови навек

Сумерки уже сгустились и весь этаж погрузился в серый полумрак, но Сириусу не хотелось включать свет. Он сидел, прислонившись спиной к стене. Пепел с тлеющей сигареты, лишь раз поднесённой к губам, осыпался на темный паркет, а за огромным окном принимался очередной снегопад. Такой густой, что лучики улиц было не различить в бесконечном мельтешении. - Ты - хреновый элемент декора, Блэк. Если считаешь, что этот угол слишком пустой, давай купим комнатный фонтан или лимонное дерево, - сварливо заявил Барти (и когда только успел вернуться с работы?). Вопреки недовольному брюзжанию, выглядел он всерьёз обеспокоенным и, помедлив, примостился на полу рядом с другом, уперевшись локтями в колени. - Сколько ты собираешься корить себя за случившееся? - Кто сказал, что я себя за что-то корю? - холодно ответил Сириус, коротавший вечера в одиночестве с самого нападения на ресторан Андромеды. Ему не хотелось развлекаться, да и разругавшиеся Лестрейнджи перестали быть легкой и приятной компанией для отдыха. Не хотелось есть, пить, разговаривать, притворяться веселым на работе, навещать родителей, смотреть в разочарованные глаза дедушки, продолжать врать МакКиннон. Как он мог теперь переманивать ее под крыло Темного Лорда? Как доказал бы ей правильность действий и идей своей меченой армии? Как объяснил бы боль, причинённую члену семьи, пусть и оступившемуся, если уже две недели и сам бился в поисках годного оправдания, но не находил его? - Есть иная причина твоему затворничеству? - Барти приподнял бровь и грустно усмехнулся. - Нормально переживать за неё. Не нормально хоронить себя заживо. - Стук по ночам - это пласты снега с крыши падают, а не я гвозди в гроб заколачиваю, - язвительно ответил Сириус. - Когда тебе плохо, ты всегда невыносим, друг мой, - Барти вздохнул и повернул голову, всматриваясь в зимнюю кутерьму за окном. - Скажи, как тебе помочь? - Оставь в покое, - лениво проронил Сириус, прикрыв глаза. Потянувшись к шее, он ухватился за наушники - отвратительно магловские и несуразные, как все вещи Поттера. Щелчок тугой кнопки, и гитарные рифы заглушают тревожные увещевания Крауча. Another hero, another mindless crime Behind the curtain, in the pantomime Hold the line Does anybody want to take it anymore? Сириус изо всех сил старался очистить разум. Просто перестать думать, ведь по Земле ходило немало людей, будто начисто лишённых этой способности. А значит оставалось лишь понять, как отключить зловредную функцию бесконечного анализа, копания в себе и самопроизвольно всплывающих воспоминаний. Нимфадора отчаянно зовёт маму. Жмётся к ней, стараясь не коситься на обрубок руки. Жмурит невероятные разноцветные глаза, мокрые от слез. Андромеда кричит от боли. Говорит холодно и горько. Смотрит безумно и безнадёжно, словно враз утратила веру во все святое. В себя. Ощутив пристальный тяжёлый взгляд, Сириус пробормотал, не размыкая век: - У тебя что, нет других дел, кроме как меня доставать? Влекомые чарами наушники слетели с его головы, унося грустную композицию и угнетающую приватность прочь. Возмущённо цокнув языком, он распахнул глаза, приготовившись выплеснуть на Крауча все свои познания в области нецензурной брани, но вовремя прикусил язык, смерив недоуменным взглядом непрошеную гостью. Усевшись прямо перед ним, МакКиннон держала в руках наушники. Тёплое шерстяное платье - чёрное и плотное - целомудренно прикрывало колени, а волосы намокли от снега и льнули к плечам тяжёлыми змейками. Выражая всем своим видом отчужденность, она сообщила: - Андромеду сегодня выписали. - Как она? - грудь Сириуса поднялась и опустилась в тяжёлом вздохе. Все его нутро требовало съязвить и прогнать ее, до отвращения правильную и зачем-то состроившую скорбную гримасу. Но спланированная линия вербовки полетела бы к чертям, прояви Сириус несдержанность и безразличие к судьбе кузины, которая, к слову, волновала его до умопомрачения. - Держится, - спокойно ответила Марлин. Словно отчитывалась о состоянии пациента перед начальством, а не явилась к парню, в постели с которым перепробовала такое, что просто не оставляет места безликому деловому тону. - Отёк спал, но ее беспокоят фантомные боли. Проще говоря, она чувствует руку, которой больше нет. Если назначенный ей курс лечения даст результаты и формирование культи будет происходить должным образом, через три-четыре недели поставят временный протез. - Временный? - Сириус нахмурился, внутренне содрогнувшись от жутких подробностей. Не абстрактных, а касающихся Андромеды. Энди. - А ты думал, она выйдет из Мунго с новой рукой и заживет прежней жизнью? - жестко спросила Марлин. - Я не звал тебя. Хочешь язвить - делай это в другом месте, - тут же огрызнулся он, сдавшись и пуская разговор на самотёк. Притворство требовало немалых душевных сил, которых ему больше не хватало. - Вот это уже похоже на тебя, - пробормотала она себе под нос и добавила. - Не звал. И, можешь не беспокоиться, я ненадолго. Просто тот Сириус, которого я когда-то знала, сходил бы сейчас с ума от беспокойства за любимую сестру, но, не пересилив гордость, томился в неведении. Так что не напрягайся. Я расскажу о ее состоянии и сразу уйду. - Марлин… - он досадливо поморщился. Нарочитый лёд в ее голосе раздражал, ведь свидетельствовал о том, что в своей игре за лояльность МакКиннон Сириус вновь откатился на несколько шагов назад. Но, кроме предсказуемого раздражения, его, минуту назад желавшего остаться в одиночестве, неожиданно разочаровало ее намерение сбежать поскорее, не попытавшись утешить или ободрить. - Я знаю, что ты был там, - сухо перебила она. - И я почти уверена, что тебе сейчас очень плохо. Депрессивные песенки в твоём плеере и угрюмый Крауч тому доказательство. - Раньше ты была нежнее, - ядовито усмехнулся Сириус. Ее показная чёрствость не забавляла и не оставляла равнодушным, вселяя постыдный порыв капитулировать и просить о сострадании. О прежней мягкости. - Раньше я тебя понимала, - Марлин отвела взгляд и передернула плечами, а после невозмутимо продолжила, словно и не случилось никакой перепалки. - Как я и сказала, протез будет временный. Это необходимо для адаптации культи и прогнозирования проблем, которые могут возникнуть с протезом постоянным. Его, если реабилитация будет протекать хорошо, поставят примерно через полгода. Мелкая моторика, конечно, прежней не станет. Но левая рука у Андромеды не ведущая, так что функциональных возможностей хватит для относительно качественного уровня жизни. - Что с ее дочерью? - спросил Сириус, уставившись в сцепленные пальцы. - С твоей племянницей? - насмешливо уточнила Марлин. Мучить его было почти невыносимо. А в том, что ему тяжело слышать каждое хлесткое уточнение, она не сомневалась. Но, чтобы оставаться с ним и дальше, чтобы убедить голосок сомнения в голове замолкнуть хотя бы ненадолго, ей требовалось заставить Сириуса искренне и всецело устыдиться произошедшего. Осознать весь ужас и неправильность совершенного насилия. Ей было жизненно важно разглядеть в его потемневших глазах хотя бы намёк на раскаяние. - Доре снятся кошмары. Она часто плачет. Просит увидеть папу, но целители считают, что ей пока не стоит навещать его. Тед ещё не свыкся со своим новым статусом и немного… не в себе. - Есть шанс, что он встанет на ноги? - проглотив пакостную колкость, уточнил Сириус. - На ноги? - Марлин недоверчиво сощурилась, словно усомнилась в разумности сидящего напротив человека. - Его позвоночник переломали донельзя. Это привело к необратимым повреждениям спинного мозга. Будет успехом, если восстановится двигательная функция пары пальцев на руке. Твой друг здорово поработал над ним, знаешь ли. Марлин устало прикрыла глаза. За свою недолгую учебу в Академии Целительства она успела повидать ужасающее количество изувеченных волшебников и маглов, но Тонксов знала лично. Помнила, как Тед учил Джеймса и Нимфадору играть в футбол. Как танцевал с Андромедой в саду Поттеров и, подхватив на руки, кружил ее, смеющуюся и счастливую. Как ловко забирался на яблоню, чтобы без помощи магии скинуть своим девочкам пару спелых плодов. Как умело шинковал гигантским тесаком ароматную зелень. Как шустро лепил вкуснейшие пирожки. Хлопок большими ладонями - и тесто послушно улеглось симпатичным треугольником. - Он мне не друг, - глухо откликнулся Сириус, бездумно сжав кулаки. Он ненавидел Теда Тонкса всей душой. Но почему-то когда представлял его, прикованного к больничной койке, неспособного обнять и успокоить маленькую дочь, кричащего от бессилия, что-то в груди отчаянно сжималось и болело. - Хорошо, - коротко кивнула Марлин, наблюдая за ним. Вот Сириус стиснул губы в узкую полоску. Вот слепо уставился перед собой. Вот показался вдруг невообразимо хрупким, и она, не сдержавшись, осторожно переместилась ближе и невесомо погладила его по щеке. - Хорошо, что тебе больно. - Я бы с этим поспорил, - выдавил он из себя оцарапавшим горло шепотом и инстинктивно поймал ее ладонь, не позволяя отстраниться. - Мой дедушка согласился попробовать помочь ему, - призналась Марлин. - Он сейчас не берет новых пациентов. Ушёл с головой в науку, а целителем остаётся лишь у нескольких семей по дружбе и старой памяти. Для Теда сделал исключение, и это действительно хорошая новость. Считай он, что случай безнадёжен, отказал бы сразу. - Ты попросила? - Сириус невесело улыбнулся, увереннее и тверже накрывая ее пальцы своими. - Не думаю, что моя просьба была решающей, - мрачно усмехнувшись, она с усилием отняла руку от его щеки, и тут же пересела к нему, плечом к плечу. - Тогда чья же? - он вопросительно посмотрел на неё, ощущая, как неуловимо меняется расстановка сил, и щеки Марлин покрываются нежным румянцем. Как сама она теряет браваду. - Твой дедушка Поллукс, - она поджала губы и испытующе посмотрела на Сириуса. - Вот как, - задумчиво протянул тот. - Как я понимаю, к грязнокровкам большой любви гений колдомедицины не питает, на финансовое состояние не жалуется, риски такой благотворительности осознаёт. В чем же его интерес? - Во мне, - просто откликнулась Марлин, и покраснела ещё гуще. - Я подумала, что ты должен знать. Сириус смерил ее внимательным взглядом, не подгоняя и не вытягивая подробности. Он с содроганием заподозрил, что Поллукс в безумной гонке за благополучием нерадивой внучки посулил именитому целителю договорную помолвку в обмен на лечение. Такая сделка казалась ему вполне в духе Себастьяна Фоули, задавшегося целью помочь Марлин втиснуться в высшее общество и стать полноправной частью одной из уважаемых чистокровных семей. Мысль о возможности союза с ней одновременно ужаснула его и принесла иррациональное почти эйфорическое предвкушение. - Послушай, это странно. Очень странно. Но не так уж и плохо, - Сириус осторожно переплел свои пальцы с ее. Он уже воображал, как выскажет деду при встрече, что тот перешёл все границы дозволенного в желании облагодетельствовать убогих родственников. Сириус даже категорично решил, что откажется жертвовать своей свободой во имя шевеления конечностями Тедом Тонксом. Но Марлин казалась такой растерянной и смущенной, что ответить на откровение вспышкой гнева казалось ему подлинным преступлением. - Не плохо, но унизительно, - она расправила подол платья, скользнувший вверх по бедру. - Тебе не должно быть стыдно, - мягко заверил он. - Они обо всем договорились без твоего участия. Такое в наших кругах в порядке вещей. У Медоуз спроси. Тебе бы, конечно, хотелось получить предложение от меня лично, без чьего-либо вмешательства, но ты же понимаешь… - Ты о чем вообще? - перебила Марлин, недоуменно сморщив нос. - Ты уж прости, Сириус, но твоё положение в обществе пока не идёт ни в какое сравнение с положением мистера Блэка. Он обещал помочь дедушке сделать так, чтобы высший свет закрыл глаза на статус моей крови. А ещё их договоренность включает то обстоятельство, что никто из твоей семьи никогда не выкажет мне открытое пренебрежение ни словом, ни делом. - И что тебя не устраивает? - Сириус нервно усмехнулся пришедшей на ум дикости, разумеется, не имевшей отношения к действительности. - Ты же сам минуту назад согласился, что это странно, - Марлин нахмурилась. - Странно, но неплохо, - он процитировал самого себя, криво улыбнувшись. - Ты получила поддержку главы десятка общественных комитетов и ключевого клиента Гринготтса. Будь уверена, через несколько месяцев маги будут бояться даже шепотом поставить рядом твоё имя и слово «полукровка». - Каждый раз, когда он предпринимает какой-то отчаянный шаг стереть из моей биографии отца, я действительно чувствую себя… грязной. Плохой. Неправильной, - едва слышно объяснила она. - Иди-ка сюда, солнышко, - Сириус решительно потянул ее к себе, усаживая на колени и обнимая за талию. Торопливо махнув рукой выглянувшему с лестницы Барти, он провёл ладонью по ее спине, с удовольствием отмечая, как Марлин инстинктивно подаётся вперёд и несмело касается пальцами плеч. - Это мы с тобой (ну и мистер Фоули, конечно) знаем, какая ты замечательная. Для остальных ты, во многом благодаря заметке Скитер, пока что-то непонятное и даже пугающее. Познакомься с ними поближе, хорошо? Уверен, нашими общими усилиями это гнетущее тебя чувство исчезнет навсегда. - Замечательная? - Марлин удивленно хмыкнула. - Ты себе даже не представляешь, насколько, - прошептал он, целуя ее, вновь углядевшую в громком комплименте что-то подозрительное. - Останешься сегодня? Попрошу Кикимера доставить нам что-нибудь вкусное с площади Гриммо. Поиграем с Барти в преферанс или покер, ляжем спать пораньше? - Я не могу, - Марлин нехотя отстранилась, уперев ладони ему в грудь. - Только не говори, что мы опять играем в эту заунывную игру с неприятием убеждений друг друга, - почти простонал он, с театральной обречённостью уронив руки. - Нет, но стоило бы, - она мрачно усмехнулась и, бегло поцеловав его в уголок губ, уклончиво сообщила, - у меня дела, и, предвосхищая твой вопрос, я не стану рассказывать, какие.

***

Сложив напряжённые руки на коленях, точно примерная школьница, Лили Эванс дышала глубоко и ровно, но очередной приступ тошноты не унимался, готовый в любое мгновение обернуться неуместным спазмом. - Мне нравится ваша тезисная манера изложения. Не растекаетесь мыслью по древу, - безэмоционально пробормотал Бартемиус Крауч, вдумчиво листая толстую папку. В опасной близости от его локтя белела ажурная чашка с остывшим чаем, а у левого угла массивного стола одиноко играла осенними красками колдография Лавиньи Крауч. Она серьезно смотрела прямо в объектив, и ее исполненный светлой грусти взгляд придавал снимку сходства с постерами богинь Голливуда 40-50хх годов. - Побудьте пока в гостиной. Я вас приглашу, если возникнут вопросы, - распорядился Крауч, скупо улыбнувшись подчиненной. Послушно поднявшись с тяжелого стула, она торопливо покинула кабинет. Девочка была дисциплинированна, порядочна и умна, а эти качества Бартемиус ценил во всяком работнике, возглавляй тот аврорат или архивируй отчеты. Потому, пусть и без особого удовольствия, он пошёл навстречу Дамблдору. Тот попросил (фактически потребовал), чтобы бывшей ученице была предоставлена возможность трудиться дистанционно. Конечно, Крауч не в полной мере одобрял вскрывшееся членство юной мисс в организации, чья деятельность хоть и казалась безвозмездной и почти героической на первый взгляд, в действительности являла собой формирование некой воинственно настроенной группировки, принимавшей участие в конфликте как третья сторона. Не скупящаяся на дуэли и боевые чары. Его начальной реакцией на обличительную статью стало естественное желание отстранить девочку от работы до выяснения всех обстоятельств. Но немалая часть британских волшебников (среди которых обнаружились и сотрудники его собственного отдела) на новость о партизанском отряде директора Хогвартса отреагировали с надеждой и энтузиазмом. Деанонимизированных детей чествовали, как кавалеров Ордена Мерлина первой степени, и всякое притеснение этих народных символов сопротивления террору наверняка ещё больше накалило бы обстановку. Так Лили Эванс получила своё право работать на благо Министерства Магии вне его стен, а отчитывалась о результатах непосредственно Краучу, посещая раз в неделю его лондонский дом, тщательно охраняемый мракоборцами. В числе прочих мелких задач ее функциональные обязанности теперь включали тщательный анализ событий в мире маглов. От Лили требовалось следить за криминальными хрониками, фиксировать политические новости, вести календарь мероприятий и изучать сообщения о необъяснимых явлениях. Такое пристальное внимание к неволшебной Англии объяснялось тем, что агрессия Пожирателей Смерти набирала обороты и порой носила совершенно бессистемный характер. Крауч хотел быть уверен, что не упустит из виду магическое преступление, замаскированное под простецкое. Усердно старался обезопасить присутствием мракоборцев особенно масштабные сборища (будь то концерт или выставка Вельш-корги). Пытался вникать в нововведения, что могли спровоцировать атаку. Лили, маглорожденная и знакомая не понаслышке с магловскими СМИ, с задачей справлялась довольно хорошо. Она и сама это знала, ведь с детства умела без помощи учителей или родителей обходиться с большими массивами данных. Но радости похвала строгого начальника больше не приносила, да и сам он, твердолобо разделивший мир на чёрное и белое, жестокий и бескомпромиссный, уже не вызывал прежнего восхищения. Лили скучала по своей жизни. Запертая в штаб-квартире Ордена Феникса на пару с Бенджи, она нестерпимо тосковала по спонтанности, долгим прогулкам, завтракам в маленьких кофейнях. Сходила с ума от дефицита встреч с друзьями, которым строго настрого запрещалось без острой необходимости наведываться в принадлежавшее Аберфорту Дамблдору здание. Мрачное, громоздившееся в промышленной зоне на окраине Лондона и до ужаса неуютное. Благодарно принимая неловкую заботу старших товарищей, Лили мечтала хотя бы ненадолго увидеть родителей. Выплакаться в мамино плечо. Поговорить по душам с отцом. Но мистер и миссис Эванс, к ее огромному облегчению, поддались уговорам и покинули страну, едва получив согласие на перевод в канадское подразделение Mars Incorporated. Упрямица сестра, конечно же, предпочла остаться в своём захолустном Литтл-Уингинге и заявила, что отныне считает себя единственным ребёнком в семье. Впрочем, Лили так устала от ее бесконечных нападок и оскорблений, что виновато призналась себе в отсутствии слишком уж сильной тревоги за благополучие четы Дурслей. А сильнее всего на свете она желала и вместе с тем страшилась увидеть его. Северуса. Ощущая первые шевеления в животе, засыпая на холодном топчане у обшарпанной стены, подслушивая страшные доклады соратников, Лили задыхалась от жалости к ещё нерожденному малышу. Ведь тот никогда не узнает своего отца. Нежного, чуткого, талантливого, лживого отца, отчаянное беспокойство за которого причудливо сплеталось с не стихающим гневом. - Я немного подышу воздухом и вернусь, - сообщила Лили могучему мракоборцу (Поулсону, - кажется так обращался к нему Крауч) усевшемуся в холле на атласный пуфик. Он читал свежий выпуск «Ежедневного Пророка» и, не поднимая головы, махнул рукой на парадную дверь. Из-за категоричного решения провести серию обысков, не подкреплённых весомыми на то причинами и буквой закона, глава отдела магического правопорядка сделался самой обсуждаемой персоной в Англии. Чистокровные волшебники, располагавшие относительно вместительными объектами недвижимости и открыто не поддерживавшие политику Министерства Магии, единовременно подверглись неожиданным и грубым визитам мракоборцев. Ничего хоть сколько-то полезного не обнаружилось даже в многочисленных коттеджах и особняках Блэков, на которые Крауч возлагал особенно большие надежды, но провальный шаг повлёк за собой необходимость в дополнительной охране, ведь теперь Пожиратели Смерти возненавидели своего обнаглевшего антагониста ещё сильнее. Тщательно застегнув зимнюю мантию, Лили шагнула на улицу и внимательно огляделась. Пышный каштан в маленьком палисаднике будто встрепенулся, растревоженный скрипом двери. Через однополосную дорогу, вычищенную от снега и очень скользкую, к тротуару примыкал маленький сквер. Зыбкий и похожий на мираж в холодном свете фонарей. Сквозь кованые прутья забора тянули лысые ветви близко посаженные кусты и деревья. - Что, прямо так и сказала? - в вечерних звуках города она различила голос Джеймса. Веселый и настороженный одновременно. - Мерлиново исподнее, Луни, да ты у нас альфа-самец. - Это подозрительно, разве нет? - вмешалась Марлин, подпиравшая спиной телефонную будку - красную, под стать ее кокетливому берету. - С чего вдруг ей ссориться с Сивым и подвергать себя опасности ради незнакомых детей? Уж прости, но колонии альтруизмом и тягой к социализации прежде не славились. - Может, она надеется на косвенную поддержку Дамблдора, раз уж я в его команде, - Римус недовольно передернул плечами и, подтянувшись на руках, уселся на небольшой каменный постамент у входа в сквер. Поджав губы, он продолжил сухо и почти уязвлённо. - Она ведь всегда заботилась о малышах, веришь или нет. Я понимаю, в глазах большинства такие, как мы - биологический мусор. Скудоумные существа, начисто лишенные человечности, но… - Я тебя тресну, если не прекратишь, - пригрозила Марлин, возмущённо закатив глаза. - И хватит уже говорить «мы». Ты один из нас. Не из них. - Это демагогия, не более, - Римус сощурился, пытаясь разглядеть вышедшего из дома Крауча человека. - Мар права, дружище, - вытащив из-за уха сигарету, Джеймс прикурил, и на короткий миг крохотное пламя блеснуло в стёклах его очков. - Она могла бы обратиться к Дамблдору напрямую. Сомневаюсь, что он отказал бы. Тем более, в вопросах образования тех, кто в силу дискриминации его не получает. Пытаться создать подпольную школу с девятнадцатилетним - это… Привет, Эванс. Осекшись на полуслове, он взмахнул рукой, едва перебежавшая дорогу девушка сделала первый шаг в их сторону. Что-то в ней неуловимо изменилось за последние месяцы, но с уверенностью сформулировать свои смутные ощущения Джеймс не мог, а потому списывал все для удобства на грусть от разлуки со Снейпом. Мутная история, - думал он, рассуждая, каким непостижимым образом слизеринец мог разузнать о приказе Волдеморта, не состоя притом в его армии. Но Лили продолжала настаивать на непричастности своего возлюбленного к Пожирателям Смерти, и Джеймс не изнурял ее дотошными расспросами. Не то из приятельской солидарности, не то принимая наконец с чистым сердцем тот факт, что они друг другу никто. - Ты закончила? - Римус взглянул на наручные часы и спрыгнул с постамента ей навстречу. В тот вечер именно он отвечал за сопровождение Лили из штаб-квартиры Ордена до дома Крауча и обратно. - Нет. Жду, пока дочитает, - она небрежно повела плечом и широко улыбнулась. - Постою немного с вами. Соскучилась до ужаса. Еженедельные визиты к начальству теперь означали для неё возможность хотя бы ненадолго увидеться с друзьями. Аластор Грюм предполагал, что в аврорате давно завелись предатели, и потому кто-то из Ордена Феникса дежурил каждую ночь у дома главы отдела магического правопорядка, чтобы позвать подкрепление, если официальная охрана не захочет или не сможет это сделать в случае нападения. - Мы вас оставим на пару минут, - приобняв подругу за плечи, Марлин отвела ее подальше от мальчишек, продолживших спор о новой странной приятельнице Римуса. Опустив руку в маленькую сумку на длинном ремешке, она вытащила строгий продолговатый пузырёк из коричневого стекла. По его боку тянулась этикетка, на которой кто-то вывел бисерным почерком «А.Лайонхарт»: - Десять капель перед завтраком, пять перед обедом, одну перед ужином. Запомнишь? - У меня тошнота, а не амнезия, - хмыкнула Лили, спрятав зелье в карман зимнего пальто, и виновато тронула Марлин за локоть, - ты прости, что создала проблему. У тебя и без меня забот немало. - До его совершеннолетия извиняться собираешься? - Марлин вздохнула и, развернув Лили к себе лицом, прошептала, - проблему создал твой так и не постигший нехитрую науку контрацепции прислужник пафосного психа. А ты не смей чувствовать себя виноватой. О ком ещё стоит заботиться, если не о друзьях, м? - Хотела бы я когда-нибудь отплатить тебе тем же, - прошептала Лили, крепко обняв Марлин за плечи. - Вот спасибо, - иронично протянула та. - Беременеть от Пожирателя Смерти в мои планы пока не входит, так что придумай другую благодарность. - Пока? - мягко спросила Лили и осторожно коснулась пуговки на пальто Марлин. Где-то под ней неизменно висел на тонкой цепочке кулон. Солнце и звезда. Крошечный символ поистине шекспировской трагедии. - Зелье не отменяет того факта, что через неделю вам, миссис Лайонхарт, придётся наведаться в Мунго, - кашлянув, Марлин перевела тему, вспыхнув от нелепости собственной оговорки. - Я провожу тебя сама. - Спасибо, - Лили погладила пальцем пробчатую крышку на пузырьке. - Идём, - нетерпеливым кивком головы Марлин указала на парней. - Поможешь обьяснить неразумному Люпину, что шлюшка Фенрира Сивого для него плохая компания. Спустя четверть часа бурных дебатов, перемежаемых взрывами смеха, упреками и активной жестикуляцией, Лили поджала губы и нехотя констатировала необходимость вернуться в дом. Распознавшие ее защитные чары дрогнули в слабом колебании воздуха, и, постучав в дверь, она вошла в холл. На этот раз Поулсон смерил ее долгим внимательным взглядом и добродушно хмыкнул: - Не доверяете? - В смысле? - пробормотала Лили, расстегивая пальто. - Ваш отряд сложно не заметить, - миролюбиво пояснил он. - Каждую ночь там мерзнут бедолаги. - Страхуем, - смущенно откликнулась она, отвернувшись к вешалке. - Ну-ну, - почесав короткую бородку, Поулсон вновь сосредоточился на газете, углубившись в обзор минувшего матча по квиддичу. Прошмыгнув в гостиную, Лили скромно уселась на краешек дивана и, поколебавшись, подхватила с журнального столика забытую миссис Крауч книгу. Сама хозяйка дома на первый этаж спускалась крайне редко, а если и возникала в полумраке коридоров, то скорее походила на призрачную тень, нежели чем на живого человека. - На сегодня можете быть свободны, Эванс, - Крауч заглянул к ней ближе к одиннадцати. - Вопросов к отчету у меня нет. - Благодарю, сэр. Доброй ночи, - торопливо поднявшись на ноги, она оправила безразмерный свитер и выдавила из себя вежливую улыбку. - Берегите себя, - монотонно попрощался он, и Лили вздрогнула от нарастающего шума с улицы. Дворовый каштан, с оглушительным треском пробив оконное стекло, рухнул на спинку дивана, возмущённо всплеснув голой кроной. - Уходите, сэр, - Поулсон ворвался в гостиную, выставив вперёд палочку. Из глубин дома донёсся топот его напарника, не успевшего завершить обход. - Лавинья! - степенный и не позволявший себе ненужных жестов Крауч рванулся к двери, за которой, как успела выяснить Лили, брала разбег лестница на верхние этажи. - Сэр! - рявкнул Поулсон, мощным плечом оттеснив его обратно к камину. - Мы позаботимся о ней. Чёрный дым, густой и плотный, заполнил собой холодное пространство, в считанные секунды обретая черты фигур, надёжно укрытых мантиями и масками. Казалось, что если узреть их сотню раз, страх отступит, и жуткие решетки на губах перестанут казаться воплощением кошмара, но Пожиратели Смерти неизменно вселяли неземной ужас во всякого, встреченного на пути. Будь то беременная гриффиндорка или повидавший всякое мракоборец. Точное заклинание кого-то из них разнесло помпезный камин в мелкую крошку, взметнувшуюся в воздухе и опавшую на темный паркет. Лили сжала рукоять палочки. Без привычной повязки на лице и капюшона она ощущала себя голой и ещё более уязвимой. - Сюда, - мракоборец вытолкнул Крауча в ту самую дверь, путь к которой перекрывал мгновение назад. С сожалением взглянув на девчонку, стоявшую слишком далеко, совсем юную - едва ли старше его собственной дочери, он неотступно последовал за своим растерявшим самообладание подопечным. - Барти! - с лестницы зазвучал едва различимый в учинённом грохоте женский голос. - Ба, здесь и грязнокровка собственной персоной, - кто-то расхохотался, и Лили, сглотнув подступивший к горлу комок, наотмашь рубанула палочкой воздух, скользнувший в дюйме от лица. Материализовавшийся Пожиратель Смерти коротко охнул и врезался спиной в погасший торшер. - Двоих за раз? Неплохо, - металлический шёпот заставил ее поежиться. Зелёная волна всколыхнула полумрак и устремилась к ней, тотчас сбитой с ног и пригвожденной к колючему ковру чьим-то телом. - Я так не думаю, - прорычал Джеймс, стремительно вскакивая и расшвыривая проклятия. Марлин и Римус, позабыв недавний спор, застыли плечом к плечу у закрытой двери, словно вдвоём и впрямь могли сдержать натиск пятерки Пожирателей Смерти, уже устремившихся к ним, вдребезги разбивая слабеющие щиты. Словно другие, опытные и куда более жестокие, не рассредоточились уже по дому, преследуя волшебников, мчавшихся к камину в спальне. Сквозь уничтоженное окно в гостиную ворвался Грюм. Он - один из немногих членов Ордена Феникса наряду с Дамблдором - лицо под маской прятать обыкновения не имел, да и прибыл в форме мракоборца, видимо, засидевшись в офисе. Лили знала, как это работает. Джеймс сообщил об атаке ему - главному координатору всех боев и рейдов, и, не задумавшись ни на секунду, ринулся в самую гущу событий, не оставив выбора Римусу и Марлин. Спустя минуту грудь одного из Пожирателей Смерти рассек луч Лонгботтома, получившего призыв от Грюма. А где-то у чёрного входа, наверняка, сбила дверь с петель Гестия Джонс, уведомив о нападении Дирборна, прежде чем отправиться на защиту Крауча. Так они и предупреждали друг друга по давно выверенной цепочке. От сильнейших к новичкам, ещё не закаленным в боях. Лили видела, как проклятие Доркас опалило узор из переплетенных плющом корон на стенах гостиной. Прозвище «Инферно» поблагороднее безликой грязнокровки, - невесело подумала она, прежде чем отшвырнуть к дивану Пожирателя Смерти, подступившего слишком близко к Римусу и Марлин. Оценив обстановку, Грюм грубо оттолкнул обоих в стороны и сам вывалился в коридор, оставив юнцов, теперь численно превосходящих врагов. Сириус круто обернулся, различив позади шипение сквозь стиснутые зубы. Регулус изящно погасил огонь, охвативший рукав и, судя по скованным движениям, успевший сжечь кожу на плече. Сложные и опасные чары устремились к Инферно, сорвавшись с его палочки, но она отразила атаку неуловимым пассом. Где-то у самого окна вскрикнул Мальсибер и унёсся чёрным дымом на улицу, отчетливо понимая бессмысленность дуэли вдали от объекта нападения. Розье вычертил длинный треугольник, помешав ранившему друга волшебнику заключить магический фимиам стремительных перемещений под купол-ловушку. Инферно опоясала огнём пол вокруг Регулуса, зачарованно наблюдая за его безуспешными и болезненными попытками вырваться или затушить пламя. - Синяя, не спи! - сердито окрикнул ее Поттер в неизменной чёрной маске с хлестким ругательством, сверху обрушив на Сириуса сильнейший поток ветра. Не увернись тот в последний момент, распластался бы уже на полу, придавленный горячими воздушными массами. - Уходи, мы справимся, - Сириус различил срывающийся голос Марлин, поймавшей за руку Эванс, которую Поттер уверенно заменил в ожесточенной дуэли с Эйвери. С третьей попытки ему удалось заморозить языки пламени, уже облизавшие полы мантии брата. Отбиваясь от проклятий волшебника, явно задавшегося целью не только остановить Пожирателей Смерти, но и поймать хотя бы одного, Сириус ударил напарника Марлин, оставшегося у двери в одиночестве, сокрушительной волной. Сперва тот устоял, но под натиском молниеносно сменяющих друг друга заклинаний все же утратил координацию и, вздернутый к потолку, рухнул на порог, потеряв сознание. Сириус бросился в холл. Туда, где шум и столпотворение явно свидетельствовали о битве посерьёзнее той потасовки, что медленно сходила на нет в руинах гостиной. В его затылок ударился яркий луч, сбивая с ног. Ловко перекатившись на спину, Сириус отправил шмоток колючей паутины в своего противника, и Марлин, державшая его на прицеле палочки, коротко вскрикнула, не успев закрыться. Схватившись за лицо, она попыталась содрать липкую ядовитую субстанцию, и он, воспользовавшись заминкой, устремился туда, где Беллатрикс элегантно курсировала меж двух мракоборцев, очевидно, выискивая момент сосредоточиться и применить убивающее проклятие. Поморщившись, Сириус скользнул взглядом по Лавинье Крауч. Прижав ладони к груди, она куталась в домашний халат посреди лестницы без возможности как подняться, так и спуститься. Весь холл и просторную площадку второго этажа заполонили кричащие, рвано дышащие, агрессивные, сражающиеся люди. Члены Ордена Феникса в разноцветных масках, прибывшие на вызов мракоборцы и Пожиратели Смерти схлестнулись в запутанной тесной дуэли, и первые павшие в бою уже лежали под ногами друзей и врагов, беспардонно затоптанные и безмолвные. Устремляясь на помощь неугомонной кузине, Сириус мысленно сосчитал до трёх. После ранения Андромеды что-то в нем надломилось, и выполнять приказы Темного Лорда с прежним задором и беззаботностью уже не получалось, как бы он ни убеждал себя в необходимости быть твёрдым и жестоким. Знай Сириус о рейде в дом Крауча заранее, притворился бы больным или сослался на неотложные дела в Министерстве. Но информация о нападении растревожила его слух лишь час назад, не оставив времени на увертки. Спонтанное собрание завершилось коротким и властным наставлением атаковать немедленно. Группу возглавил Рэминус Лестрейндж, категорично отстранивший Крауча от участия под пристальным насмешливым взглядом Волдеморта. Сам Барти не озвучил ни единой просьбы и даже не посмотрел на лучшего друга умоляюще или заговорщически. Но участвовать в убийстве его родителей, пусть даже отец и проявил себя неоднократно как истинный моральный урод, было для Сириуса чем-то неправильным и крайне сложным. Беллатрикс закричала. Слишком громко, слишком отчаянно, слишком страшно. Ее звенящий голос не походил на воинственный клич, сорвавшийся с губ в пылу охоты. Не напоминал сдержанный стон, выбитый из легких привычным ударом. Не звучал обыденно и нормально. Треснув наотмашь вставшего на пути мракоборца, Сириус бросился к ней, осевшей на пол и тотчас подхваченной на руки Родольфусом, дымом переместившимся вместе с ней подальше от сражения. Бросив последний взгляд на Лавинью Крауч, сквозь слёзы всматривавшуюся в маски Пожирателей Смерти, словно выискивая кого-то знакомого, он выбрался из холла и, влекомый жалобным голосом кузины, домчался до кухни. Там, где когда-то была дверь, ведущая на задний двор, зиял огромный ломаный провал. На расчищенном от осколков клочке пола лежала Беллатрикс, сотрясаемая крупной дрожью. Ее волосы разметались колтунами и походили в полумраке на пробившийся прямо сквозь темные доски бурьян. Под ее бёдрами, чуть приподнятыми в болезненном спазме, медленно расплывалась тягучая лужа крови, а живот - с повисшими влажными клочками мантии и обожженной распоротой кожей - будто вместил в себя разорвавшуюся бомбу. - Больно, Руди, - простонала она, вцепившись в его руку - дрожащую, но крепко сжимающую ее маленькую ладонь. - Я перенесу тебя к Нотту. Все будет хорошо, слышишь? - Родольфус попытался приподнять ее, но, как бы бережно и нежно он ни действовал, Беллатрикс закричала с новой силой и с тяжким стоном повернулась на бок, сжавшись в комок. - Будьте здесь, - выдохнул Сириус, даже не замеченный Лестрейнджами, и бросился назад. Очередной безмозглый мракоборец устремился ему под ноги и упал, рассеченный ранами и обреченный истекать кровью, если не использовать контрзаклятие, известное лишь небольшой группе Пожирателей Смерти. Кто-то из Ордена Феникса промахнулся, прицелившись в Мальсибера, и Сириус отразил удар, вколотив незадачливого бойца точно в ахнувший портрет кого-то из предков Барти. Он увидел Марлин, склонившуюся над волшебницей в фиолетовой маске. Та хваталась за горло в попытке отдышаться, но лишь хрипела и извивалась, очевидно мешая целительнице делать свою работу. Кто-то укрыл обеих от вспышки проклятия. Казалось, в холле яблоку негде упасть, но новые мракоборцы все прибывали, смешиваясь с несущимися к полыхающему дому новыми Пожирателями Смерти. Волшебница жадно втянула воздух и изможденно откинулась на спину. Сириус отшвырнул Марлин к лестнице и, ударяя о ноги сражающихся магов, протащил по полу до самого коридора, ведущего на кухню. Она отчаянно пыталась вырваться и сбросить с себя невидимые путы, но в мельтешении мантий и вспышек света даже разглядеть нападавшего, чтобы дать отпор, не могла. Уже за чертой баталии, обретающей все более эпический размах, Сириус поднял ее за шкирку и припечатал к стене, удерживая запястья. Наверняка причиняя боль, вдавив ребристую рукоять палочки в тонкую кожу над пульсирующей веной. Сощурив глаза, Марлин дернула коленом в попытке ударить его в пах, но он стоял слишком близко, почти вплотную, и лишь грубо просунул ногу между ее бёдер, мешая вырываться. - Это я, хватит дёргаться, - прошипел Сириус, и она затихла на короткое мгновение, но тут же заерзала вновь: - Сейчас не время для извращённых фантазий, Блэк. Отпусти живо. - Мне нужна помощь. Пожалуйста, - выдохнул он, прижимаясь ещё ближе и склоняясь к самому ее уху. - Пожалуйста, Марлин. - Слушаю, - нехотя выдавила она. Как только ее тело послушно обмякло и расслабилось, Сириус отступил на шаг. Крик Беллатрикс забился эхом и утонул в грохоте проклятий. - Белла ранена, - язык не слушался. Хотелось встряхнуть её, заставить соображать быстрее, привести к телу кузины, подавив волю. Но уверенности в том, что Империус оставит рефлекторные навыки исцеления у него не было, и потому оставалось лишь умолять, проглотив гордость и сгорая от нетерпения. - Она беременна! МакКиннон, пожалуйста, исцели её. Ты же можешь, ну? Это же ребёнок! Он ещё даже не родился и к поступкам родителей никак не причастен. Не ради меня, ради него. - Ребёнка Фэнни Боунс ты не пожалел, - тихо сказала Марлин, сморщившись от нового крика. Утробного и будто принадлежавшего опасному хищному животному. Уж точно не человеку. - Встать на колени? - Сириус молниеносно воплотил свой вопрос в действие, яростно взирая на неё снизу вверх. - Решайся. Ты же целитель! Разве ты вправе выбирать, кому жить, а кому нет? - Да поднимись ты что ли, - раздраженно пробормотала она, потянув его за грудки мантии и нервно озираясь по сторонам. - Я не повитуха! Ни черта не смыслю в матках и их содержимом. Ее надо в Мунго, разве ты не понимаешь? Что если я только наврежу? - Пожалуйста, - прошептал он, ощущая странную слабость во всем теле. На смену острой болезненной злости пришла обреченность. Белла истекала кровью, и Сириус не мог ей помочь вопреки данной в далеком детстве клятвы защищать во что бы то ни стало. - Ты должен мне услугу, ясно? - Марлин оттолкнула его плечом и, больше ни о чем не спрашивая, побежала на крик. Различив ее алую маску сквозь пелену слез, Беллатрикс тихо зарычала и потянулась за палочкой, но, застонав, лишь вновь прижала перепачканные кровью ладони к животу. - Убери, - холодно приказала Марлин, склонившись над ней и вычерчивая в воздухе монотонные ритмичные волны. Сириус отвернулся, прижав кулак к дрогнувшим губам, когда изувеченная прослойка из ткани и мышц подёрнулась рябью и, озаряемая мягким голубым светом, исчезла, обнажая содержимое живота. - С ним все в порядке? - тихо спросил Родольфус, и в голосе его звучало столько детской неискоренимой надежды, что Марлин сделала глубокий вдох, прежде чем шепнуть уверенное «нет». Крохотное существо - с лобастой головой и коротенькими ручками-отростками - разметало по стенкам живота. Спасать было попросту нечего. Беллатрикс завыла и рывком содрала с себя маску, словно распознала в одном крошечном слове отребья из когорты шавок Дамблдора всю страшную правду о своём малыше. Сильном, чудесном, стойком малыше, которому она по глупости стеснялась шептать ласковые слова в ночной тиши и гладить, зная, что он почует прикосновения даже через все телесные препоны. Волевым рывком оттолкнув руки Марлин, Беллатрикс захлебнулась слезами, судорожно икая и глотая воздух. - Можешь помочь ей? - просто попросил Родольфус, словно напротив него и не сидел сейчас враг. Мягко перехватив ладони жены и сжав в своих, он прикусил немеющие губы, наблюдая, как целительница напряжённо прикрывает глаза, будто что-то вспоминая. МакКиннон. Сомнений в том, что Сириус притащил именно ее, быть не могло. Кто ещё согласился бы помочь Пожирателю Смерти, оставив своих на поле боя? - Я попробую, - сухо пообещала Марлин. Дыхание Беллатрикс сделалось прерывистым и тяжёлым. Глаза закатились, и теперь под тяжёлыми веками виднелись лишь белки, подернувшись розовой сеткой лопнувших сосудов. То теряя сознание, то вновь приходя в себя, она всхлипнула: - Руди, он твой. Слышишь, твой! - Побереги силы, - прошептал Родольфус, прижимаясь губами к ее холодным пальцам. - Твой! Я никогда бы не изменила тебе. По-настоящему, понимаешь? Ему нужно было просто попасть в мое хранилище, Руди. И все. Хранилище и все, - ее речь становилась сбивчивой и путанной, Марлин сосредоточенно вычерчивала над выпотрошенным животом разноцветные узоры, и где-то в глубине коридора тонули звуки нестихающей борьбы. - Он твой. Только твой. Мы будем любить его сильно-сильно, и никогда не заставим делать что-то против воли, и выучим глупые колыбельные… Марлин нарисовала в воздухе зигзаг, и Беллатрикс погрузилась в сон. Ее покрытое испариной, грязное от размазавшейся косметики и крови лицо расслабилось, и только глаза двигались под сомкнутыми веками исступленно и быстро. - Мне удалось остановить кровотечение и немного подлатать ее. Это выиграло тридцать-сорок минут. У вас есть поверенный целитель? - устало откинувшись назад, Марлин уперлась ладонями в холодный пол за своей спиной. Родольфус безмолвно кивнул. - Если поспешите, он доведёт лечение до ума, и ваша супруга вновь примется уничтожать подобных мне с прежним пылом. Рывком поднявшись на ноги, она вышла из кухни, замерев на мгновение, когда в напряженную спину ударилось тихое и человечное «спасибо». Ничего не ответив, Марлин опрометью помчалась вперёд, уповая на то, что никто из друзей не отправился в мир иной, не дождавшись помощи, пока ее руки метались в выверенных пассах над раненой Пожирательницей Смерти. - Позаботишься о ней? - спросил Сириус, стараясь не смотреть на живот Беллатрикс, и, получив в ответ уверенный кивок, бросился следом. Он догнал Марлин у самого выхода из коридора и круто развернул к себе, тут же с удивлением различив блеснувшие на ресницах крупные злые слёзы. Шмыгнув носом, она утёрла глаза рукавом мантии и нахмурилась, точно рассердилась на саму себя за слабость. - Спасибо, - сказал Сириус искренне и серьезно. Осторожно стирая кончиками больших пальцев упрямые влажные дорожки на ее едва видимых под маской скулах. - Скольких она уже убила? - подняв лицо к потолку, Марлин часто заморгала. - Скольких ещё убьёт, благодаря мне? Как я буду жить, если по ее милости пострадает мама? Или Лили? Или Джим? Вырвавшись из его рук, она выскочила в холл, удерживая наготове палочку. Увернувшись от проклятия, Марлин лихорадочно огляделась, высматривая пострадавших, которым ещё можно было помочь, и слабо воскликнула: - Блэк! Сириус, бесцельно следовавший за ней сквозь чужие жаркие дуэли, инстинктивно дёрнулся вперёд. Он едва не сгреб ее - испугавшуюся чего-то, расстроенную и маленькую - в охапку. Но к собственному неприятному удивлению осознал, что обращалась Марлин вовсе не к нему, а к Поттеру, использовав примитивный позывной, завязанный на цвете маски.* Джеймс исступленно замер напротив появившегося внезапно и бесшумно Темного Лорда, преграждая путь к лестнице, которая все время сражения служила для хозяев дома своеобразным ковчегом. Вперив строгие чёрные глаза в живое воплощение преступного мира, Крауч поднял палочку. Он не был трусом и, заполучив возможность дать отпор Тому-Кого-Нельзя-Называть лично, размениваться на бездействие не собирался. Даже ценой своей жизни. Проклятие едва не разорвало в клочья безрассудно вытаращившегося на величайшего мага Поттера, но он, ловко присев на корточки, лишился только уголка капюшона и через мгновение вновь оказался на ногах, с издевкой сощурив глаза. Из его палочки выбилась огненно красная воронка, вобравшая в себя Волдеморта, тотчас рассеявшего чары без малейших усилий. Сириус видел, что господин не бьется в полную мощь своих умений, излучая со злым любопытством нахального и необычайно изобретательного мальчишку. Поттер вертелся заводным волчком, и его техника походила на грубый танец, в то время как сам Темный Лорд стоял неподвижно, скривив губы в насмешливой улыбке. Наигравшись, он коротким рывком ударил вскрикнувшего противника об пол и взметнул к потолку, безразлично проследив за падением, остановленным кем-то из его друзей в дюйме от фатального столкновения. Дуэлянты застыли в немом созерцании, ожидая близкого исхода тяжелой ночи. Волдеморт направил кончик палочки в грудь Крауча, а Пожиратель Смерти по правую руку от него прицелился в Лавинью, наконец отнявшую дрожащие ладони от лица. Сириус со смутной тоской отметил, что взгляд у неё как у Барти. Грустный и добрый. Только вот заострившиеся с возрастом черты лучшего друга не позволяли тому казаться мягким или слабым, а миссис Крауч с опущенными уголками губ являла собой апогей беззащитности. Сириус моргнул, когда две зелёные вспышки устремились к волшебникам. Пришедший в себя Поттер раскинул щит, но проклятия прошили примитивные чары насквозь. У самого верха лестницы взметнулась из ниоткуда огненная копна - яркая даже в тусклом комнатном свете, буйная под стать заговорам Инферно. Лили Эванс выдохнула, будто одномоментно приняла сложнейшее решение в своей жизни, и бесцеремонно протащила упавшую Лавинью Крауч по ступеням. Убивающее заклятие разбилось о стык лакированных досок. Кто-то из мракоборцев перекинул зазевавшегося Пожирателя Смерти через перила второго этажа. Перевес сил наверху явно сложился в пользу сторонников Крауча, и Эванс почти беспрепятственно увела спасённую женщину подальше от бойни. Не позволив даже взглянуть на тело супруга. Впрочем Бартемиус Крауч все ещё держал вертикальное положение. Лишь сморщился, когда мракоборец Поулсон стремительно перемахнул через поверженного напарника и прыгнул, закрыв собой подопечного. Его безжизненные глаза, зелёные, как и у всякого уважающего себя ирландца, теперь безразлично смотрели на огромную люстру с сотней покатых хрустальных ножек. Как гигантский кальмар, - подумал он, выдохнув в последний раз. Поджав губы, Волдеморт выпустил еще одно убивающее заклятие и почти зарычал, когда в воздухе зависло тщедушное тельце домовой эльфийки, защитившей хозяина. Он прицелился вновь, но с досадой отправил зелёный луч в никуда. Взяв Крауча в плотное кольцо, мракоборцы повели его вслед за женой. Не иначе как к камину в хозяйской спальне или выходу на крышу. Орден Феникса, разноцветный и несуразный, как магловские школьники на бестолковой экскурсии, медленно теснили Пожирателей Смерти к углам и стенам. Кто-то уже бился в бесшумном гневе о прозрачные перепонки куполов-капканов. Поединок был проигран. Но разве один неудавшийся бой способен определить исход целой войны?