Доркас заворочалась под тяжёлым одеялом и, высунув руку в холод тёмной спальни, хлопнула ладонью по кнопке на латунном корпусе верещавшего будильника. Минутная стрелка слабо дрогнула, перешагнув едва различимый временной отрезок.
6:01. Понедельник.
Убрав со лба волосы, влажные и липкие от пота, Доркас медленно выдохнула и села в сбитой постели. Короткий взмах палочки, и крошечные язычки пламени заиграли на свечных огарках, оставленных с вечера в рожках древнего канделябра. Мрак подернулся рябью и отступил, все ещё сгущаясь по углам большой комнаты.
Отражение Доркас в помпезном зеркале над туалетным столиком ответило хозяйке отрешенным взглядом, и та с усилием растянула губы в улыбке, а после, хлопнув себя по щекам, торопливо поднялась и, потягиваясь на ходу, скрылась в ванной комнате.
Вся ее жизнь поддавалась строгому расписанию с редкими послаблениями в дни серьезной хвори. Подъем. Холодный душ: чтобы ускорить пробуждение и вычистить из головы отголоски ночных кошмаров. Грубая силовая тренировка во имя сохранности недотеп, что непременно отдавят ногу в лифте аврората или замешкаются на пути. Завтрак.
- Ты похудела, - с недовольным вздохом миссис Яксли пододвинула внучке блюдо с дымящимися сырными гренками.
- Так сейчас модно, - широко улыбнувшись, Доркас отправила в рот нарочито объемный кусок омлета.
- Мода нередко идёт рука об руку с безвкусицей, моя милая, - ласково укорила миссис Яксли. Сама она - полнотелая и даже корпулентная в далекие безмятежные годы - славилась безупречным вкусом и чувством стиля. До ее добровольной ссылки в простоту и безмятежность хогсмидского быта лондонские модельеры признавали коллекцию несостоявшейся, если Камелия Яксли не приобретала себе ни единой вещицы. Теперь она вернулась в столицу. Но время беспощадно истёрло былой авторитет в труху, повиснув забытыми роскошными нарядами в бесконечных шкафах городского особняка.
- Лаки, закажи для меня восемнадцать унций зелья для сна без сновидений, - велела Доркас, заметив боковым зрением домового эльфа, мелькнувшего с пустым подносом у входа в столовую.
- Лаки исполнит волю хозяйки Доркас, - заверил слуга, кивая несуразной головой с редкими клочками седых волос. Расправив невидимую складку на белоснежной скатерти, он исчез с тихим хлопком.
- Уже закончилось? - миссис Яксли нахмурилась и, едва внучка невыразительно пожала плечами, властно накрыла ее дрогнувшие пальцы своей ладонью. - Дори, ты не можешь самовольно увеличивать дозировку. Разве ты забыла, к чему это приводит?
- Нет, - Доркас поджала губы, слепо уставившись в тарелку с родовым вензелем на серебряной каемке. Разумеется, она помнила. Разве можно забыть призраков, прорвавшихся из ужасного сна (или памяти, что куда хуже) в реальность? Перемешавших воедино быль и явь? Сделавших ее опасной для близких? Едва не обернувшихся смирительной мантией на верхних этажах Мунго?
- Твои кошмары вернулись? - осторожно спросила миссис Яксли. Голубой лепесток гортензии, растревоженный сквозняком, сорвался и плавно скользнул к подножию фарфоровой вазочки, украшавшей центр стола.
- Нет, ну что ты, - Доркас подняла глаза и сморщила нос, всем своим видом демонстрируя безосновательность бабушкиных подозрений. - Просто в Аврорате сейчас неспокойно. Сама понимаешь. Перенервничала и дала слабину. Больше этого не повторится.
- Не лги мне, Доркас Марини Медоуз, - миссис Яксли погрозила внучке пальцем. На полной фаланге сверкнуло обручальное кольцо. Строгое и роскошное. - Ты забываешь моргать, когда говоришь неправду.
- Спасибо, что предупредила, - Доркас усмехнулась и картинно хлопнула едва тронутыми тёмной тушью ресницами.
- Сегодня же отправлю Себастьяну сову, - заявила миссис Яксли, возмущённо оправив подол шерстяной юбки. - Если эти целители из Мунго не способны подобрать для тебя правильную терапию, придётся потревожить старого друга. В какую бы задницу он не затолкал свою страусиную голову в попытке сохранить нейтралитет…
- Бабушка, - укоризненно протянула Доркас, едва сдержав рвущийся из горла смешок. Порой высокопарная и говорившая литературным языком миссис Яксли позволяла себе весьма хлесткие выражения, вспоминая о бывших родственниках и друзьях. Тех, что будто стали жертвами заклятия исчезновения, едва над домом Медоузов разверзлась чёрная метка.
- Что «бабушка»? - ворчливо передразнила миссис Яксли. - От его дочери и то больше поддержки было. А я ведь попрекала бедную девочку за брак с простофилей…
- Бабушка! - Доркас всплеснула руками. - Мистер МакКиннон - магл, а не простофиля, и, если хочешь знать…
- Не хочу, - оборвала миссис Яксли.
- Лучше расскажи, по какому поводу сегодня парад.
Одобрительно сощурившись, она подняла висевшие на тонкой цепочке очки и, легко насадив на переносицу, смерила внучку изучающим взглядом. Всего-то и изменилось, что помада натурального цвета на обычно голых губах да хвост, всегда воинственно высокий, но сейчас собранный в элегантный свободный пучок под затылком. Ну что за бабушкой она бы была, упустив из виду проснувшееся наконец в девочке желание подчеркнуть женственность?
- Собеседование, - промолвила Доркас, неосознанно покручивая значок Академии мракоборцев, проколовший твёрдый клапан нагрудного кармана на форменном мундире.
- Это то, о чем я думаю? - миссис Яксли, застигнутая врасплох прозвучавшей причиной, широко распахнула глаза. Ей-то грезились галантные ухажеры или, на худой конец, обаятельный молодой преподаватель, ведь внучке по возрасту полагалось сейчас терять голову от влюбленности. Но Доркас лишь лелеяла свои амбициозные цели, зарываясь в страницах ветхих книг, истязая себя практикой сложнейших проклятий и рьяно сражаясь под пурпурным флагом старого идеалиста.
- Я не могу знать твоих мыслей, seanmhair*, - медленно произнесла Доркас, выдохнув гэльское словечко без намёка на британский акцент. - Но на моей памяти ты никогда не ошибалась.
- Так скоро? - миссис Яксли поджала яркие губы, но, совладав с засвербевшим в груди беспокойством, искренне пожелала, - удачи, милая. Они станут еще и неразгляденцами, если не заметят твои таланты.
- Не имею представления, о чем ты, - хитро подмигнув бабушке, Доркас покосилась на циферблат наручных часов и поднялась из-за стола, подхватив фольгированный свёрток. - Мне пора.
- Точность - вежливость королей, - одобрительно кивнула миссис Яксли, провожая внучку долгим взглядом.
Сквозь широкую арку было видно, как та замерла пред гигантским зеркалом в просторном холле, придирчиво рассматривая безупречную темно-серую форму. Поправляя жёсткий воротник. Трогая короткий завиток у уха. Оглаживая тугую шнуровку на мундире.
- Они бы тобой гордились, - тихо окликнула миссис Яксли, и Доркас, встрепенувшись, преодолела расстояние до парадной двери, уже на крыльце накинув на плечи зимнее пончо.
Перебежав дорогу, она зашагала вдоль решётчатого забора. Под коркой льда блестел на солнце пыльно-розовый широкий тротуар. Окольцевав парковую площадь, он вился мягким изгибом меж присыпанными снегом насаждениями и старыми, тесно-прилаженными друг к другу домами, один из которых уже пару веков принадлежал семейству Яксли.
Достигнув калитки, Доркас свернула на безлюдную в ранний час аллею и, юркнув в просвет меж деревьями, трансгрессировала в тупик неподалёку от Академии Мракоборцев, надёжно замаскированный маглоотталкивающими чарами для удобства курсантов и преподавателей.
- Я буду звать тебя бладжером, - хмыкнул Джеймс, появившийся на скромном пятачке земли за секунду до неё и едва устоявший на ногах после столкновения. Отхлебнув расплескавшийся по картонной крышке кофе, он протянул Доркас второй стакан с тянувшимся вдоль ребра буквенным логотипом, - эспрессо со взбитым молоком и миндальным сиропом.
- Картофельные оладьи, - свободной рукой она выудила из сумки-кобуры завёрнутый в фольгу завтрак и отдала довольно улыбнувшемуся Джеймсу.
- Ставлю пять галлеонов на то, что «розыскная работа» сегодня пройдёт «в полях», - с воодушевлением изрёк он, первым свернув на тихую улочку, посреди которой заброшенное пожарное депо таращилось на редких прохожих заколоченными окнами.
- Очень может быть, - Доркас повела плечом. - В эти выходные меченые превзошли самих себя. Или алкоголь был слишком крепким, или его оказалось недостаточно, и ублюдки заскучали.
- Уже слышала про Бруствер? - помрачнев, Джеймс понизил голос.
- Слышала, - в тон ему пробормотала Доркас и, пожевав губы, тихо вздохнула, - Марлин говорила, она должна была вести у нас судебное целительство.
- Ее сын пробовался на ловца, когда мы были на седьмом курсе, - Джеймс нахмурился. - Я его тогда запасным взял, а на поле так ни разу за год и не выпустил.
- Ну хватит, - строго одёрнула Доркас. - Ты не виноват в случившемся. Никто не виноват.
- Знаю, - встряхнув головой, он вымученно улыбнулся, не желая муссировать тему сиротства. Особенно в присутствии Медоуз. Особенно когда живот Адель на глазах наливался трогательной волнительной полнотой. - На счёт Римуса надумала что-нибудь?
- Я в паре с ним в эту среду, - Доркас охотно подхватила новую тему и деловито сморщила лоб. - Спрошу, что он хочет на день рождения. Потом уточню, в каком формате планируется празднование и предложу между делом позвать волчицу. Скажу, что предвзятое отношение само собой не исчезнет, пока мы своими глазами не увидим это чудо ликантропического сословия.
- Ты только при нем так ее не называй, - усмехнулся Джеймс, придержав Доркас за локоть на особенно скользком участке тротуара.
- Постараюсь, - она картинно закатила глаза и, опередив его на полшага, вошла в вестибюль.
Температура внутри не слишком то отличалась от уличной. Разве что пар не клубился у губ при всяком выдохе. Аскетичные серые стены испещряли рунические цепочки и глубокомысленные цитаты давно почивших волшебников, а над крутой лестницей с темного портрета взирал на прибывавших курсантов Элдрич Диггори, разработавший ещё в 18 веке программу подготовки мракоборцев.
- Кого это Грозный Глаз караулит? - протянул Джеймс вполголоса, осторожно покосившись на мракоборца. Тот возвышался над стойкой охраны в столь напряженной позе, что, казалось, готовился в любое мгновение вступить в смертельную дуэль. Его протез крутанулся в глазнице, и тяжёлый взгляд устремился к Доркас.
- Боюсь, что меня, - шепнула она, коротко кивнув наставнику.
- Зачем? - с любопытством спросил Джеймс и шутливо пригрозил, - я перестану носить тебе кофе, если ты сейчас сбежишь с ним в рейд без меня.
- Тогда я перестану носить тебе завтраки, - парировала Доркас, и несостоявшийся шантажист театрально схватился за сердце. - Не беспокойся. Он всего лишь сопровождает меня по семейному делу. Потом расскажу, если будет интересно.
- Ну удачи тебе. С семейным делом, - улыбнувшись, Джеймс тронул ее за плечо и, уже взбегая вверх по лестнице, пафосно провозгласил, - и не вздумай пропустить опрос по психологии конфликта. Не собираюсь отдуваться за нас обоих.
- Готова? - каркнул Грюм вместо приветствия.
- Так точно, сэр, - бодро отозвалась она, вытянувшись тугой струной. Поджав кривые губы, он размашистым шагом двинулся навстречу, и потертая мантия хлопнула по ногам, вновь укрыв деревянный протез, мелькнувший под широким подолом.
В молчании оба взобрались на третий этаж и прошествовали по коридору к тесной комнатенке с простеньким камином, отсроенным не далее как десятилетие назад. Встретившийся им на пути первокурсник замер в благоговении и шарахнулся к стене, пропуская спешившую легенду аврората.
Набирая горсть летучего пороха, Грюм сдвинул к переносице кустистые серые брови и сухо выплюнул:
- Будь осторожна, lass**. Я не доверяю Яксли.
- И я, сэр, - уголок губ Доркас дёрнулся в решительной полуулыбке.
- Вот и молодец, - буркнул Грюм и, оставив дальнейшие нравоучения, отчетливо произнёс, - Министерство Магии.
Едва зелёное пламя поглотило его могучий силуэт, Доркас шагнула следом и через секунду оказалась в просторном атриуме. Грюм оттащил ее за руку подальше от камина, из которого тут же выскочил молодой рыжеволосый волшебник. С лацкана его мантии неряшливо стекала бледно-желтая субстанция.
- На тебе отрыжка, Уизли, - беззастенчиво рявкнул Грюм, и мужчина, заметно стушевавшись, навёл кончик палочки на отметину несовершенства детской пищеварительной системы.
- Свояк Пруэтта, да? - тихо уточнила Доркас и получила в ответ скупой кивок.
- Слушай, запоминай, думай потише, - напутствовал Грюм, лавируя меж сотрудников Министерства, прибывавших один за другим из встроенных в стены каминов. Поток волшебников напоминал конвейер: они вышагивали на плиточный пол и тут же вливались в поток спешивших к лифтам, рассекаемый громоздким фонтаном. На высоте, где обрывалась струя воды, бьющая из палочки волшебника с надменным лицом, разбегались бесконечные окна - затемнённые шторками и нет - за которыми уже сновали чиновники.
- Клади, - скомандовал Грюм, кивнув на массивный прибор, напоминавший своим видом латунные весы. В таких чашах лавочники обычно взвешивали ингредиенты для зелий, но здесь предметом измерений выступали палочки посетителей. Механизм завибрировал, и в руки строгого колдуна в слишком маленьком для округлой головы котелке выплыла полоска пергамента.
- 13 дюймов, боярышник, сердечная жила дракона? - спросил он, мельком взглянув на Доркас, и, когда та подтвердила информацию, поманил коротким пальцем следующего волшебника.
- Боярышник? - хмыкнул Грюм, вышагивая к лифту. Его протез ударялся о скользкую плитку с гулким стуком, нарушая мелодику перезвона каблучков местных ведьм. - Меняла после школы?
- Нет, - коротко ответила Доркас, отчаянно стараясь не отставать.
- Думал, детям из боярышника не продают, - пояснил он, кивая на ходу знакомым, и она, не найдясь что ответить, безмолвно вклинилась в очередь ожидавших подъема на верхние этажи.
В тесную клетку набилось не меньше дюжины волшебников, и Доркас оказалась практически прижата к уже смыкающимся дверям, когда высокий молодой человек проскользнул следом, пробормотав что-то возмутившейся толпе позади себя. Створки сошлись под аккомпанемент прохладного женского голоса, зачем-то напомнившего, что отправление осуществляется из атриума.
Доркас медленно отвела глаза от мысков собственных сапожек, больше невидимых, ведь торопливый волшебник стоял теперь с ней нос к носу, впечатавшись в ее грудную клетку слишком интимно и душно. Задержав взгляд на высоком вороте чёрного бадлона, укрывшего длинную шею до самого подбородка, она подняла лицо и разомкнула губы в прерывистом вздохе узнавания.
- Здравствуй, - шепнул Регулус Блэк. Его пальцы едва мазнули ее по рукаву мундира, но даже столь беглое прикосновение показалось чем-то сродни жарким объятиям. Неуместным и волнующим.
- Здравствуй, - неслышно откликнулась она. Даже спустя столько лет смотреть на него, как на случайного знакомого, было выше ее сил, и сердце сладко ныло, будто и впрямь отданное ему без остатка неписаным договором.
За недолгое путешествие по этажам Регулусу пришлось трижды отступить в разъехавшиеся двери, выпуская волшебников, трудившихся на нижних уровнях здания, но он ни единожды не отвёл от неё внимательного взгляда, хотя и не проронил больше ни слова, пока голос не известил о прибытии в крыло отдела международного сотрудничества. Изящно приложив два пальца к виску, Регулус кивнул и шагнул в коридор, оставив Доркас слепо всматриваться в решетчатое полотно.
- Занятные у тебя знакомые, - сухо прокомментировал Грюм.
- Мы дружили в детстве, - нахмурившись, она твёрдо встретила его взгляд, уж точно не намереваясь оправдываться или испытывать вину за канувшие в Лету привязанности. Когда-то Доркас принадлежала к миру Блэков, и это было чудесно. Оттого и ненависть к монстрам, донельзя измохрившим ниточку завидной судьбы.
- Уровень девять. Отдел тайн, - провозгласил женский голос, когда в лифте не осталось посторонних.
Сжав покрепче ремешок сумки, Доркас осторожно ступила на чёрный пол. В просторной круглой комнате с дюжиной одинаковых дверей просто не существовало других оттенков и полутонов. Все - от потолка до канделябров - будто вобрало в себя темноту вселенной, и оттого грани и углы перестали существовать. Даже синева пламени факелов утопала в угольных переливах и творила невозможное - освещала пространство щемящей чернотой. Мерцание отражалось в холодном мраморе, и потому казалось, что ступать приходится по воде - опасной и губительной.
Едва двери лифта сомкнулись, стены и двери сплелись в стремительном хороводе, вращаясь вокруг остановившихся волшебников, но также внезапно замерли, окончательно дезориентировав нервно сглотнувшую Доркас.
- Так-так-так, - комнату наполнил глубокий бархатный голос, и, круто обернувшись, она встретила жёсткий изучающий взгляд когда-то хорошо знакомого волшебника. Его светлые, будто выгоревшие на солнце волосы были собраны в низкий хвост, открывая грубые черты. Оскал будто бы радушной улыбки лишь придавал сходства с хищным зверем. - Неужели эта роскошная юная леди и есть моя маленькая племянница?
- Рада встрече, дядя Корбан, - она холодно улыбнулась, не препятствуя невесомому поцелую в щеку. Глотая поднявшуюся в душе бурю гнева за тот далекий день, когда двоюродный брат матери - тогда ещё мракоборец - заявил при всех, что пожар мог стать следствием стихийного выброса магии у обезумевшей от шока девочки. Что она сама уничтожила все улики и, вместе с тем, шансы отыскать убийцу.
- Свободен, - безэмоционально бросил Яксли, не удостоив скривившегося Грюма даже взглядом. Доркас была наслышана об исторически сложившейся антипатии мракоборцев и невыразимцев, что впрочем не мешало первым обращаться за помощью ко вторым, а вторым вербовать работников из числа первых.
- Мне тебя подождать? - проигнорировав царственное веление, Грюм хмуро воззрился на Доркас.
Покачав головой и благодарно улыбнувшись, она ответила:
- Нет, сэр. Этим утром вы и так потратили на меня немало времени. Я вернусь в Академию самостоятельно.
Поджав губы, Грюм отрывисто произнёс: «лифт». В стене справа от него появились уже знакомые решетчатые створки. Комнату наполнил тихий гул поднимающейся кабины, и в скором времени мракоборец покинул девятый уровень. В щели закрывающихся дверей Доркас видела, как он приложился к фляге, обтянутой холщовой тканью.
- Уровень дисциплины в Аврорате уже не тот, - вздохнул Яксли и, приобняв племянницу за напряженные плечи, величаво провозгласил: «Кабинеты». Осторожно подтолкнув ее к нужному входу, охваченному чёрным свечением, он позвал, - Идём. Сперва выпьем чаю и немного побеседуем, а после я покажу тебе кое-что интересное.
В полумраке обрывающегося скорым поворотом коридора стояла гнетущая тишина. Две двери - развилка, две двери - развилка. Офисная часть отдела тайн походила на лабиринт, и Доркас сосредоточилась на запоминании маршрута, вполуха слушая непринужденный трёп дяди о совершенно неинтересных ей семейных новостях.
- Представляю твоему вниманию мой скромный кабинет, - Яксли впустил ее в квадратную комнату и плотно притворил за собой дверь. - Только не вздумай разочаровываться, голубка. Здесь все довольно обыденно, но рабочие залы действительно способны поразить самое живое воображение.
- Смею надеяться однажды увидеть их воочию, - откликнулась Доркас, осматриваясь с вежливым, но не избыточным любопытством.
Стены из темного дерева пронзали бесконечные замки и затворы. Круговые, кнопочные, отпирающиеся ключом, походящие на головоломки, что так любил в детстве Регулус - все они, наверняка, имели под собой не только механическую, но и самую что ни на есть волшебную основу. Оставалось лишь гадать, что за секреты хранятся в столь тщательно охраняемых ячейках.
- Присаживайся, - Яксли простер руку к паре строгих кресел возле приставки к письменному столу, громоздкому и совершенно пустому: ни чернильницы, ни забытого свитка пергамента, ни семейного снимка. Только кожаная подложка - гладкая и безукоризненно чёрная. Взмахнув палочкой, он с меланхоличным вздохом разогнал мельтешившие над головой заколдованные бумажные самолетики. - Пять лет уже твержу, что менее надежный способ передачи информации просто не найти.
Яксли левитировал к столу поднос с ожидаемо чёрным заварочным чайником и парой чашек. Подперев подбородок сцепленными в замок пальцами, он пристально наблюдал, как Доркас разливает светлый напиток - очевидно травяной, но запахом не напоминавший ни одно из известных ей растений.
- Полагаю, ты знаешь, зачем я позвал тебя? - мягко спросил он, подавшись вперёд и нависая теперь над столом.
- Преподаватели Академии достаточно высоко оценивают мои способности к ментальной магии, - без тени бахвальства или смущения откликнулась она. - В моей характеристике говорится, что я способна переносить неприятные ощущения без потрясений, рационально действую в экстремальных ситуациях, имею хорошо развитые свойства восприятия, эрудирована и склонна к независимому мышлению. Также я происхожу из семьи, где выбор профессии носит династийный характер, и не имею серьёзных привязанностей, кроме престарелой бабушки. Все это, вероятно, делает меня потенциальным кандидатом на должность сотрудника Отдела Тайн, куда, как известно, нельзя попроситься на работу. Можно лишь получить приглашение. Стало быть, это собеседование, дядя? Или пока мы только ожидаем моего интервьюера?
- Это беседа о твоих карьерных перспективах под моим руководством, - усмехнулся Яксли. Она поднесла ко рту чашку, но не сделала ни глотка, лишь коснувшись губами горячего фарфора. - Сейчас в нашем отделе формируется подразделение, которое предложили возглавить мне. Направление работы совершенно новое, и я решил отдать предпочтение молодым волшебникам с незашоренными взглядами. Ты умна, серьёзна, талантлива… Впрочем, откровенно говоря, куда важнее для меня то, что ты все ещё внучка своего деда и моя племянница.
- Я в предвкушении «но», - приподняв уголки губ, Доркас задумчиво провела кончиком пальца по ребру блюдца.
- Но, - с чуть насмешливой улыбкой послушно повторил Яксли, - тебе, разумеется, придётся выйти из состава всех организаций, чьи действия не санкционированы Министерством Магии.
- Это единственное условие? - спокойно спросила она. Неосязаемая рука мягко коснулась потока мыслей, и Доркас сосредоточилась на том любопытстве, что не могло не разбередить ее душу при упоминании совершенно нового загадочного направления. Неизученные области волшебства - опасные и не одомашненные - это ли не работа мечты?
- Интересно, не правда ли? - удовлетворенно протянул Яксли, не дав прямого ответа на вопрос. - К сожалению, подробности ты сможешь узнать, лишь подписав контракт. Однако, я уверен, сфера изысканий придётся тебе по вкусу. Говоря упрощенно, нам предстоит погрузиться в мир связи сознания и стихийной магии. Вода, воздух, земля… огонь.
- А что насчёт формальностей? - Доркас задержала полную чашку у самого подбородка, проглотив колючее акцентное словечко - не то совпадение, не то намёк, не то угрозу. - Не пойми меня превратно, я очень хочу эту работу. Я и в Академию поступила с одной только надеждой, что меня заметит кто-то из… девятого уровня. Но есть пара моментов, которые я бы хотела прояснить прежде, чем связывать себя с этим местом Мерлин знает каким волшебством.
- Совершенно справедливое желание, - Яксли одобрительно кивнул, поверхностно касаясь ее сознания. - Ты закончишь обучение в Академии без ущерба для посещения профильных лекций и практических занятий. На это время в Отдел Тайн тебя примут стажером. Это означает несколько усеченный доступ к информации, но в курс дела ты войдёшь и успеешь привыкнуть до выпуска к местным порядкам. Твоё стартовое жалование составит 25 галлеонов и 10 сиклей в месяц. Контракт будет подписан бессрочный, но ты вольна оставить должность по собственному желанию в любое время. Незначительное воздействие на память - и ты свободна. Что-то подобное ты испытаешь и сегодня. Всякий раз покидая девятый уровень, мы пьём особое зелье. Оно защищает информацию, полученную за рабочий день, от вмешательств извне.
- Звучит так, будто в меня лепрекон влюбился, - Доркас улыбнулась. Снизошедшее на неё невероятное везение пьянило и поднималось в груди волной восторга, но оттого лишь казалось ещё более подозрительным.
- Я дам тебе неделю, чтобы уладить дела с … приятелями? - Яксли чуть недовольно покосился на нетронутый чай в ее чашке. Вяло скользнув по воронке мыслей, переполненной сумбурным предвкушением и ликованием - чуть пугающим для девчонки ее лет, но в целом логичным - он договорил, - Если работа в Отделе Тайн возьмёт верх над обостренным чувством справедливости, место твоё. Жду тебя с ответом в следующий понедельник в это же время. А пока, голубка, давай-ка мы немного нарушим правила и чуть-чуть замотивируем тебя на согласие.
Заговорщически подмигнув ей, Яксли поднялся с кресла и подошёл к одной из ячеек - самой неприметной, с маленьким подвесным замком. Едва он снял через голову длинную цепь с единственным ключом, очередной самолётик скользнул в кабинет сквозь щель под дверью и, не повиновавшись мановению палочки невыразимца, спикировал точно Доркас в руки, неподвижно замерев на раскрытой ладони.
- Прочти, - велел Яксли, чуть приметно нахмурившись. Невольно повторяя его выражение лица, она развернула листок и пробежала глазами короткое послание с приложенным схематичным изображением пути до закусочной, бывать в которой ей прежде не доводилось:
Пообедаешь со мной? Р.А.Б.
- У тебя друзья в Министерстве? - требовательно осведомился Яксли, незамедлительно сопровождая свой вопрос мягкой попыткой забраться в голову. Усилием воли Доркас в красках представила выпавшего из камина рыжеволосого Уизли. Долговязого и тощего. С желтым пятном на мантии и россыпью крупных веснушек на румяных щеках.
Атриум. Свояк Фабиана. Гидеон его недолюбливал. Чертов Гидеон. Бедный Гидеон…
- Встретила утром знакомого, - она безразлично пожала плечами, не отпуская из памяти лицо погибшего друга. Скорбь - неплохой способ затмить всё прочее на пару-тройку секунд. - Он любезно предложил угостить меня обедом.
- Как славно, - протянул Яксли без тени умиления, едва ли довольный общением родственницы - пусть дальней и совсем не любимой - с отребьем.
Мысленно возмутившись нахальству Уизли, посмевшему отправлять в Отдел Тайн письмецо личного характера, он не без усилий изобразил прежнюю невозмутимость и, выполнив над ключом серию сложных пассов, отомкнул замок.
- Перед твоим визитом я наведался в архив и позаимствовал кое-что для изучения, - бережно вытянув из глубин стены увесистый ящик, Яксли опустил его перед Доркас, предусмотрительно отставившей в сторону поднос с сервизом.
Она с опаской провела кончиками пальцев по острому ребру. Корпус, выполненный из темного металла, мерцал на свету и казался литым - ни стыка, ни крышки, ни кнопки, ни защелки. Куб, внутрь которого можно забраться, лишь грубо нарушив целостность.
Яксли приложил ладонь к верхней грани и, прокрутив руку против часовой стрелки, нарисовал кончиком палочки руну скорби. Грани ящика плавно отделились друг от друга и, зависнув в воздухе, рассыпались в пыль. Доркас задержала дыхание. Над стопкой аккуратно сложенных бумаг и вещей покоился старый снимок: бабушка, мама и она сама - совсем ещё кроха, уставившаяся в объектив со всей серьёзностью будущего невыразимца.
- Это…
- Вещи твоего дедушки, которые изъяли из его кабинета после исчезновения, - закончил за неё Яксли, разглядывая через плечо Доркас лицо кузины. Фотограф поймал момент, когда Амарея Медоуз смотрела на дочь, и в памяти пленки осталась лишь неизбывная нежность. Ни следа обычной жёсткости и бескомпромиссности. Ни тени раздражающей гордыни, неприемлемой для женщин в целом и предательниц крови в особенности.
- Что это за язык? - будто ощутив спиной ехидство, Доркас бережно перевернула снимок, скрыв изображение, и коснулась стопки листов, исписанных убористым почерком. Буквы и символы не походили ни на один известный алфавит - мёртвый или активно используемый человечеством.
- Это не язык. Это шифр, - с плохо скрываемой досадой пояснил Яксли. - Наши кодировщики по сей день не могут разобраться в его записях.
- Сколько же наград он получил, - прошептала Доркас, перебирая медали и значки, хранить или рассказывать о которых дома Эмерикус Яксли, очевидно, не имел права. Расправив изумрудную ленту под орденом Мерлина первой степени, она взяла в руки маленький коробок, сотворенный по образу и подобию ящика, где хранились все вещи деда. - А здесь что?
- Никто не знает, - Яксли коротко хмыкнул, не сводя внимательного, почти нетерпеливого взгляда с ее пальцев, ощупывающих прохладный металл.
Доркас нахмурилась и отложила кубик. Ни звуком, ни выражением лица она не выказала испуга, порезав ладонь о совершенно гладкие пласты металла. Лишь удостоверилась, что кровь и впрямь выступает на коже тёмными бусинами. Даже короткого контакта хватило для реакции, и куб распался на грани, оставив на столе небольшой хрустальный шар. Зеленоватый, дымчатый изнутри, то наливающийся малахитовой темнотой, то рассыпающийся травянистым мерцанием.
- Доркас, не… - не дождавшись запрета, она подхватила шар раненой рукой, и тот, нагревшись за долю секунды, исторг скрежещущий звук мужского голоса, будто принадлежавшего неисправному механизму, но не живому человеку:
- И Тёмный Лорд не сдержит слово, лишь если тот, кто отвоёван был у Смерти, вновь посмотрит в глаза ей. И то, что ещё не предначертано, станет былью, лишь если переменится ветер, разгневавшись на красную землю…
- Дай, - холодно потребовал Яксли, бесцеремонно выхватив у неё шар, и сердито попенял. - Ты не связана магическим контрактом, так что изволь согласиться на обет молчания. Я не могу просто выпустить тебя отсюда с этим знанием.
Волшебные манипуляции, рьяно препятствовать которым Доркас не видела смысла, а противостоять попросту не умела, заняли не больше минуты и, уколов губы невидимым швом, оборвались на высокой ноте латинского слова.
- Почему ты не смог открыть, а я смогла? - встряхнув головой, Доркас требовательно уставилась на дядю, уже лихорадочно упаковывавшего пророчество в бесконечную череду извлечённых из стола тряпичных мешочков. У неё не осталось ни единого сомнения в том, что Корбан Яксли пытался добраться до содержимого короба и не раз, но по какой-то причине его собственный генетический материал не подошёл. Оттого и организован аттракцион неслыханной щедрости, якобы позволивший ей заглянуть в вещи деда. - Это же магия крови, верно?
- Сейчас у меня нет времени это обсуждать, - раздраженно отозвался он. - В следующий понедельник задашь все интересующие тебя вопросы, а теперь ступай.
- Могу я забрать снимок? - она пригвоздила карточку к пустому блокноту остриём ногтя и, дождавшись рассеянного кивка Яксли, смахнула в раскрытую сумку.
Память не подвела, и через несколько поворотов Доркас вышла в круглую комнату. Прежде чем она успела окликнуть лифт, из одной из дверей вышел плотный невысокий волшебник. Цвет его лица казался нездорово землистым не то в чёрном освещении зала, не то по вине добровольного затворничества.
- Мисс Медоуз, добрый день, - тихо заговорил он, медленно приближаясь к Доркас. - Я отвечаю за безопасность Отдела Тайн. Мистер Яксли известил вас о необходимости принять Небула Церебрум, прежде чем покинуть этаж?
- Известил, - кивнула она и, прикусив губы, заговорщически шепнула, - как это работает? Мистер Яксли был не слишком доходчив, а я бы не хотела уже через минуту забыть о собеседовании. Даже если не возьмут в штат, буду тешить себя мыслью, что мою кандидатуру хотя бы рассматривали.
- Не тревожьтесь, - волшебник мягко улыбнулся. - Ваши воспоминания это зелье не изменит. Но, если кто-то попытается выведать подробности собеседования против вашей воли, утонет в неразберихе мыслей, а до сути так и не доберётся.
- Спасибо, что разъяснили, - Доркас кокетливо улыбнулась. Приняв из рук волшебника пузырёк с серой жидкостью, густой словно кисель, она сделала щедрый глоток. На вкус - что газировка. Немного солоноватая, но вполне приятная и даже утоляющая жажду.
- Всего доброго, мисс Медоуз, и удачи с трудоустройством, - волшебник проводил ее до дверей лифта. Едва створки сомкнулись, она выдернула из сумки блокнот. Торопясь и сокращая слова, Доркас записала текст пророчества, название зелья и даже путь до кабинета Корбана Яксли. Просто на всякий случай.
Едва успев сделать конспект невидимым, она шагнула в атриум. Часовая стрелка клонилась к полудню. До опроса по психологии конфликтов, на котором Джеймсу так не хотелось присутствовать в одиночестве, оставалось изрядное количество времени. По соображениям совести стоило бы использовать его, чтобы связаться с Дамблдором и незамедлительно изыскать способ поведать о пророчестве в обход обета. Только вот понимания, как обмануть магию столь высокого рода у неё пока не было, а лаконичная записка с подписью Р.А.Б. никак не шла из головы, равно как не шёл и сам Регулус с этим его неподражаемо вздернутым уголком губ.
Мысленно отругав себя за слабость, Доркас трансгрессировала на указанную в схеме крышу многоквартирного дома. Совершенно обычного. Вписанного точкой в лучики улиц, преломляемых белыми парками и площадями. Открыв дверь на чердак при помощи банального заклинания, она спустилась вниз и, миновав несколько подъездов, остановилась у витрины выбранной Регулусом закусочной. Поразительно магловской и начисто лишённой богатого убранства, привычного Блэкам.
Замерев на тротуаре, Доркас нашла его взглядом. Регулус сидел у окна, скрестив под столиком длинные ноги и склонившись над книгой. Толстой, ветхой и абсолютно неуместной в современных интерьерах едальни. Одетый во все чёрное, с падающими на глаза объемными кудрями, перебирающий длинными пальцами страницы он походил на свободного писателя или поэта, выбравшегося творить за пределы обрыдлых стен родных пенатов. Ощутив виском пристальное внимание, он вскинул голову и не предпринял ни единой попытки скрыть почти детскую радость от одного только вида бывшей подруги по ту сторону стекла.
- Ты пришла, - Регулус поднялся из-за стола ей навстречу. Теперь его улыбка была куда шире и приветливее, чем та, что тронула уголки губ ранним утром в тесноте министерского лифта.
- Ты же позвал, - Доркас позволила ему пожать свою ладонь и оглянулась на стойку заказов. Визит в Отдел Тайн едва ли способствовал разжиганию аппетита, но вилка в руках - да что угодно из столовой утвари - давало хоть какое-то оправдание времени в компании мальчишки, чью верность одержимому магу едва ли ставил под сомнение хоть кто-то из членов Ордена Феникса. Кроме Марлин, разве что. Впрочем, от неё теорий о деяниях Блэков ждать столь же бессмысленно, как рассыпаться в реверансах перед домовиками.
- Что бы ты хотела? - перехватив ее взгляд, Регулус потянулся за портмоне. - Местные салаты - так себе, а вот супы, хоть и не претендуют на звание высокой кухни, вполне съедобны.
- Как ты нашёл это место? - спросила она, не сдержав любопытства. Даже Сириуса, чей снобизм с возрастом лишь усиливался, подпитываемый социальной средой и самомнением, представить в магловской забегаловке было куда проще, чем его младшего брата, относившегося к магическим традициям с искренним и неизменным уважением.
- Альфард любил здесь обедать, - просто пояснил он. - Сегодня годовщина его смерти. Я решил, что не найти лучшего способа помянуть его, чем пригласить сюда красивую девушку, общение с которой едва ли одобрит древнейшее и благороднейшее семейство.
- Что ж, - Доркас кротко улыбнулась и присела за стол, так и не выбрав: поблагодарить ли Регулуса за комплимент или сострить о не вяжущейся с политесом прямолинейности. - В таком случае закажи то, что выбрал бы сам Альфард.
Рассеянно постукивая по столу кончиками пальцев, она украдкой наблюдала за ним. С возрастом в Регулусе все яснее проступали черты отца и старшего брата - грация, стать, надменность, хищный шарм. Однако всякое из качеств смягчалось дыханием юности - не той, что звучала громким бунтом и жаждой порочной свободы, но расцветала в приключенческих романах о дальних берегах и грела пьянящим рассветом летних каникул.
- Густой и ароматный стю, - опустив нагруженный тарелками поднос на стол, презентовал он. - Запечённый сладкий картофель с шалфеем и орехами. Коржики с беконом и пармезаном. Ягодный чай с лимоном и корицей. И, конечно же, яблочный кекс, Дюймовочка.
- Решил помочь мне набрать вес? - Доркас обмахнула лицо ладонью, ощущая, как кровь приливает к щекам, подгоняемая ласковым и дразнящим голосом.
- Кто-то же должен, - Регулус пожал плечами и сел напротив неё, сложив перед собой руки, будто сам притрагиваться к еде и не собирался. Он стал куда смелее, чем запомнился ей в последнюю школьную ночь, и эти перемены одновременно смущали и притягивали. - Какими судьбами тебя занесло в пергаментную клоаку всея Британии? Расследуешь что-то или…
- Или, - мягко оборвала Доркас, почти не сомневаясь, что ему и так доподлинно известна ее истинная цель визита в Министерство Магии. - А ты что же? Оставил мечты о карьере ликвидатора проклятий и решил пойти по стопам Ориона?
- Хватит с нашей семьи и двух бюрократов, - усмехнулся Регулус, наколов вилкой румяный коржик. - Мне нужно было переговорить с Сириусом. С тех пор, как он стал жить отдельно, поймать его - ничуть не легче, чем снитч в непогоду.
- То есть для тебя - раз плюнуть? - лесть была не то что бы слишком грубой, ведь Регулус в школьные годы и впрямь проявил себя как прекрасный ловец, но слишком уж нарочитой, и он тотчас изогнул бровь в недоуменной усмешке:
- Первый комплимент за девятнадцать лет. Выходит, чтобы добиться расположения, всего-то и нужно было, что угостить тебя обедом?
- Бекон в полдень - моя слабость, ты же знаешь, - Доркас склонилась над тарелкой, мечтая о сквозняке, что охладил бы пылающие щеки. Ей определенно стоило уделять личной жизни чуть больше времени. Быть может, и не краснела бы тогда от ничего не значащего флирта.
- Как ты, До? - тихо спросил Регулус, верно истолковав ее жест и сменив игривый тон на мягкую серьезность.
- Все хорошо, - склонив голову набок, она улыбнулась. - Живу с бабушкой, борюсь за звание лучшего студента курса (нас с Джимом только двое, так что гонка поражает размахом и зрелищностью), в свободное от занятий время преподаю правила хорошего тона Пожирателям Смерти. Впрочем, о последнем ты и сам знаешь. Благодаря опусу Скитер.
- Какого цвета твоя маска? - медленно спросил Регулус, беззвучно отставив на блюдце чашку с чаем. Он смотрел на неё прямо и спокойно, не позволяя прочитать по лицу и толики напряжения или неловкости.
- Мне любопытно выслушать твою версию, - Доркас откинулась на спинку стула, скрестив руки под грудью.
- В своей статье мисс Скитер не обозначила возможные варианты, так что, увы, не могу даже представить, - мазнув остриём зубов по губе, Регулус развёл руками в пораженческом жесте.
Хорошая попытка, милая, но неужели ты держишь меня за конченого глупца? - Вы используете радужный спектр? Или черно-белую палитру? Может быть, узоры? Хотя, откровенно говоря, я совсем не вижу тебя с павлиньими перьями на лице или цветочным принтом. Что-то однотонное, верно?
- Верно, Регги, - протянула она и, чуть встряхнув головой, беззаботно попросила, - расскажи лучше о себе.
- Что ж, - глубокомысленно начал он, почесав для вдохновения бровь, - живу на площади Гриммо. Борюсь за право приобщиться к управлению семейным бизнесом (конкурентов у меня трое, и все куда зубастее, так что я не слишком усердствую). В остальное время учусь. В прошлом году я получил диплом о прохождении авторского курса артефактологии Дариуса Кипа, а теперь получаю дополнительное образование в сфере ликвидации проклятий.
- А что потом? - Доркас подперла щеку ладонью, почти любуясь им. Трогательный, милый, застенчивый мальчишка, державший ее под локоть на пышных торжествах в попытке подражать кавалерам своих кузин, вырос в умного и неординарного молодого человека, взять которого за руку теперь - непозволительная роскошь.
- Возможно, присоединюсь к Беллатрикс в аукционном доме, - Регулус, очевидно, не слишком озабоченный поиском доходной работы, легко пожал плечами. - Или предложу дедушке разбавить ассортимент антиквариатом и отправлюсь путешествовать по континенту, попутно разыскивая красивые вещички, неоцененные владельцами по достоинству. А может займусь наконец исследованием кельтских фибул. Бытует мнение, что наши предки в средние века умудрялись использовать украшения в качестве сосудов для душ. Я ещё в школьные годы заинтересовался этой темой. Но утомлять тебя деталями, слабо подкрепленными фактами, мне бы не хотелось. Так что расскажи-ка лучше, правда ли в Академии Мракоборцев есть секретный факультет внешней разведки?
- Он же секретный, Регги, - Доркас с шутливым укором цокнула языком. - Где твоя логика? Я или о нем не знаю, или не имею права никому рассказывать.
- Даже старому другу? - с фальшивой обидой протянул он.
Доркас смерила его оценивающим взглядом, зачарованная тем, как легко сорвалось с улыбающихся губ это очень громкое слово. Сколько бы ни минуло лет, сколько бы обид не унесло течением жизни, он и впрямь все ещё оставался ее другом. Лучшим из всех, но не по причине доверия или надежности, что толкает в бой плечом к плечу. Регулус Блэк чувствовал ее лучше прочих, понимал ее лучше прочих, и даже через призму полунамеков и нервных попыток нащупать в речи страшную правду, только с ним она вновь становилась собой.
***
Люциус отложил в сторону толстый журнал. Хотя его редакция родилась и существовала уже не первое десятилетие в Штатах - оплоте двойных политических стандартов - непредвзятость и глубинный анализ событий на внешнеэкономической арене делали издание лучшим в своём роде. Вот и теперь Люциуса всецело захватила статья о комплексе мер, что практически вывели магическую Америку из финансового кризиса. Он бы с превеликим удовольствием дочитал о том, как прогрессивные янки отказались привязывать курс своего галлеона к гоблинскому золоту, но ночь уже вовсю наступала на Мэнор, а значит тихий садовник мог улизнуть домой в любую минуту.
Минуя по коридору чайный зал, незаметно прибранный к рукам Нарциссой и считающийся теперь исключительно территорией женских секретов, Люциус остановился у неплотно прикрытой двери. Тёплые потоки воздуха и умиротворенные голоса плеснулись на него с полоской пыльного света:
- Восхитительно, дорогая. Твоя кожа и прежде выступала предметом зависти для тех из нас, кто не победил в генетической лотерее, но сейчас… Моргана милостивая, едва ли личико милашки Нарциссы теперь нежнее и глаже, - жеманно проворковала Максимилиана Малфой. Она прибыла на подмогу ослабевшей невестке не далее как в минувшее воскресенье, не пожелав отставать от своячки Друэллы Блэк по степени участия в жизни детей.
- Помнишь Патрицию Аббот? - заговорщически прошептала та, бесспорно польщенная вполне искренним комплиментом, и, заручившись жарким кивком, продолжила. - Бедняжке ведь словно саламандра в лицо плюнула. Но нынче ее не узнать. Даже следов от акне не осталось.
- Что ж, очевидно дочь Гринграссов знала, на что шла, связавшись с этим чудиком. Кто бы мог подумать, что Поттер повторит успех «Простоблеска»…
Двинувшись дальше по коридору, Люциус усмехнулся. К счастью, Джеймс Поттер вкупе со своим странноватым семейством к списку его забот не относился. Потому можно было лишь подивиться тому, как скоро и впечатляюще знаменитый изобретатель выкрутился из щекотливой ситуации, что могла бы направить неуемную энергию его сына в нужное Тёмному Лорду русло.
Карлус Поттер сработал на опережение и дожидаться обнародования компромата попросту не стал. Одному Мерлину было известно, как давно он довёл до ума старый опасный состав, но, едва Джеймс поведал о попытке Пожирателей Смерти добиться желаемого через шантаж, Карлус самолично оплатил «Ежедневному Пророку» громкую и поданную под нужным углом зрения публикацию. Раскрыв подробности скандального дела, он выплатил щедрую компенсацию пострадавшим и огласил результаты испытаний усовершенствованного средства длиной в четверть века. В кратчайшие сроки зелье «Чистопор» побило рекорды продаж самых любимых косметических средств из арсенала британских модниц, а Темный Лорд возжелал лояльность Джеймса Поттера с ещё большим жаром, чем прежде.
Люциус бесшумно вошёл в зимний сад. Стеклянный потолок укрывал цветущий рай Нарциссы чёрным куполом из неба, что, едва опомнившись от череды жестоких снегопадов, выплюнуло над Мэнором свои ярчайшие звёзды. Фонари уже погасили, и дорожки освещало лишь дрожащее золотое сияние роя светлячков. Малыши таились в закрытых бутонах, свисали мерцающей гирляндой с веток деревьев и оседали на гравий потухшими искрами.
- Забавно, как цветок - хрупкий и беззащитный - может считаться символом воина***, - задумчиво произнесла Нарцисса, пробегая кончиками пальцев по пёстрым головкам гладиолуса.
- Символом защиты, - мягко поправил Петтигрю, орошая стебли нежно-голубым снадобьем. - Чтобы даровать кому-то чувство безопасности и уверенности в себе, не всегда необходимо самолично обладать внушительной физической силой. Порой достаточно лишь вовремя уберечь от холода и одиночества чьё-то сердце.
- Твоими бы устами, - прошептала Нарцисса, с тихим шорохом ступая по дорожке. Гладкий атласный шлейф абрикосового платья струился следом, и Петтигрю шёл за хозяйкой сада на почтительном расстоянии, не желая повредить нежную ткань неловким шагом.
- В последнее время ваш взгляд кажется мне очень печальным, миссис Малфой, - осторожно констатировал он. - Не существует посильной помощи, что я мог бы вам предложить, но вырастить аленький цветочек или исполнить иной садовый каприз мне по плечу.
- Если каждодневные обязанности кажутся тебе слишком рутинными и простыми, Питер, я подумаю, чем тебя озадачить, - в ее голосе звучала ирония, но едва ли сравнимая с той холодной мелодией издевки и безразличия, что обычно приберегалась Нарциссой для прислуги.
- Вот и хорошо, - Петтигрю улыбнулся.
Люциус усилием воли расслабил лицо, стирая тончайшую морщину, расчертившую лоб, стоило ему лишь немного нахмуриться. Нарцисса грустила, и поиски утешения в компании садовника голосили с громкостью растревоженной мандрагоры о том, что ситуация выходит из-под контроля. Ему требовалось немедленно вернуть ей прежнее спокойствие, но сделать это в мире отрубленных рук, выкидышей и бестактной родни казалось задачей куда сложнее, чем взращивание дурацкого цветка из сказки.
- Вот ты где, любовь моя, - приобняв ее за плечи, обеспокоенно и лишь самую малость демонстративно, Люциус коснулся губами холодного виска неподвижно застывшей супруги. - Пока наши матери не катализировали массовый приступ икоты у почтенных матрон Великобритании, тебе следует вернуться в чайный зал и обратить беседу в русло чуть более пристойное, чем мирские сплетни.
- Если тебе так хочется, - безучастно кивнула Нарцисса. Она любила свою семью до безумия, но сейчас не ощущала ничего кроме всепоглощающей усталости, оставившей силы лишь созерцать благостное цветение и философствовать с незнакомцем о сущих пустяках.
- Мне хочется, чтобы ты была окружена заботой. Особенно сейчас, - мягко настоял он. - Скоро я к вам присоединюсь, но сейчас считаю необходимым угостить мистера Петтигрю отменным джином в благодарность за высокое качество работы и впечатляющую самоотдачу.
- Не хочу отвлекать вас от общения с семьей, мистер Малфой, - Петтигрю опустил глаза. - Да и потом, время уже позднее, а у меня ещё остались дела…
- Полчаса, Питер, - Люциус растянул губы в самоуверенной улыбке. Человек со столь неблагозвучным и примитивным именем просто не смел отказывать своему хозяину.
Нанимателю. Ну, конечно же, нанимателю.
- Не будь так настойчив. Ты ставишь мистера Петтигрю в неловкое положение, - Нарцисса накрыла ладонями живот, пропустив меж пальцев тонкую кулиску.
- Ступай, радость, - чуть тверже произнёс Люциус, и ее взгляд вновь сделался невыразительным и рассеянным. - Уверен, мистер Петтигрю и сам подберёт верные слова, если мое общество для него не желанно.
- Доброй ночи, Питер, - прошептала Нарцисса и, позволив супругу закрепить владение невесомым поцелуем на губах, покинула сад, склонив голову в болезненной покорности.
- Ты очень добр к моей жене, - заметил Люциус, когда Петтигрю пригубил крепкий напиток. Конечно, он не посмел сказать «нет», и теперь сидел, нахохлившись, в одном из жестких кресел курительного салона. Ни дать ни взять совращенный ангел. Ореол мелких золотых кудрей над головой и светлая рубашка - слишком контрастная и мятая для грубой тёмной кожи одутлой спинки.
- Разве кто-то посмеет оскорбить миссис Малфой грубостью или равнодушием? - Питер поднял глаза и слабо улыбнулся. В присутствии этого колдуна ему не хватало воздуха, и фальшь, пропитавшая вычурный диалог, разъедала беспокойные руки, загрубевшие от работы с землей.
- Ты так тонко чувствуешь этот мир, - оставив граничащий с наглостью вопрос без ответа, Люциус задумчиво воззрился в темноту окна, но тут же вернулся взглядом к Петтигрю, улыбнувшись горько и сочувственно, - как ты выносишь эту несправедливость?
- Я не совсем понимаю, о чем вы, - чуть нахмурившись, тот неуютно заёрзал, усаживаясь глубже, но вынужден был вновь сдвинуться к краю, чтобы касаться пола подошвами ботинок.
- Ты талантлив. Не спорь, - Люциус упреждающе вскинул в воздух два пальца, призывая собеседника не размениваться на ложную скромность. - Но прозябаешь на низшей должности, довольствуясь скромным жалованием. Подчиняясь маглорожденному волшебнику - ординарному и втиснутому в этот мир ошибкой природы. В справедливом обществе ты мог бы получить куда больше и быстрее, не согласен?
- Мистер Малфой, я не считаю несправедливостью работу на маглорожденного, - осторожно возразил Петтигрю. - Я чистокровен, но мой род едва ли может похвалиться той многовековой историей и аристократизмом, что присущи вашей семье. Или семье моего друга Джеймса. Происхождение не делает меня лучше или важнее магов с кровью…иного качества.
- То финансирование, что Министерство выделяет на поддержку маглорожденных и их неволшебного племени, могло бы распределяться между такими, как ты. Чистокровными, но не наделёнными богатством по праву рождения, - терпеливо пояснил Люциус, с досадой покосившись на раскрытый журнал. Учиться самому, а не вбивать в курчавую голову очевидные вещи - вот чего бы он сейчас хотел. - Такие, как ты, должны иметь приоритет при трудоустройстве. Знаешь, почему? Маглорожденным есть место в другом огромном мире. С неисчислимым обилием профессий и специальностей. Там они могут стать, кем захотят, но предпочитают отвоевывать наше. Даже зная, что отдав своё место им, их место нам никогда не занять.
- Не стану лукавить, я бы не отказался от вспомогательного пособия или ускоренного карьерного роста, - Петтигрю нервно сглотнул. - Но я правда не думаю, что основная проблема в новой крови. Делиться всегда тяжело. И если сейчас сомнение вызывает необходимость уживаться с маглорожденными, то, исчезни они, вопросы возникнут к эмигрантам, недееспособным или просто недостаточно знатным волшебникам.
- Твоя беда в том, что ты смирился. Ты не отстаиваешь свои права. Не борешься за них, рассуждая, что могло бы быть ещё хуже, - Люциус осушил бокал волевым глотком и упёрся локтями в колени, - позволь доказать тебе, что все может быть иначе. Что сообщество чистокровных волшебников - скорее единая семья, чем монструозный механизм магловских государств, в которых каждый сам за себя. Я помогу тебе повысить качество жизни, а ты обещай взамен беседовать со мной на языке не толерантности, но откровенности, коей и достойны родственники по крови.
***
Регулусу было не по себе. Скрестив руки на груди, он сидел на краешке полукруглого дивана, то и дело невольно поглядывая на хозяев дома. Папа-магл, мама-магл, дочка-магл. Трое простецов, одинаково напуганных и подавленных. Ещё бы. Оказаться пленниками в своей же гостиной - участь незавидная.
Мистер Кортни был не первым и очевидно не последним владельцем классического особняка, приглянувшегося Тёмному Лорду, по вине Крауча больше не способного использовать для собраний и прочих целей объекты недвижимости своих сторонников. Логику Пожиратели Смерти преследовали простую и по сути своей верную: отыскать достаточно просторный дом, закрытый для посещений и стоящий обособленно от других жилых построек; убедиться, что штат прислуги не слишком велик и проживает тут же; подчинить себе обитателей; убить всех до единого, когда придёт пора менять штаб-квартиру.
Миссис Кортни вздрогнула, заметив как кто-то из незнакомых Регулусу колдунов принялся методично сбрасывать в пылающую топку камина коллекцию фарфоровых существ из кельтского фольклора, едва ли когда-то существовавших. Ее дочь прикрыла слезящиеся глаза, завидев на пороге Алекто Кэрроу. Не снимая позолоченной маски, та облачилась в магловское платье, найденное не иначе как в местных шкафах. Элегантное и открывающее спину. Отвратительно сочетающееся с вульгарными почти морковными волосами.
Покружив по комнате, ведьма, не спросив разрешения, присела возле Регулуса, манерно сложив ладони на коленях:
- Представляешь, у них есть пыточная.
- Неужели? - Регулус тихо вздохнул, озираясь по сторонам в поисках брата или его приятелей. Экзекуции никогда не входили в сферу его интересов, равно как и девушка, что уже набрала полную грудь воздуха, вдохновлённая вежливым уточнением.
- Очень своеобразная, если хочешь мое мнение, - Алекто надменно фыркнула. - Насколько я поняла, жертву привязывают к специальным стульям и заставляют поднимать тяжести, повторяя однотипные движения руками или ногами. А ещё там есть бесконечно крутящееся полотно. Возможно, на него кладут человека и…
- Прошу меня извинить. Я должен найти брата, - торопливо поднявшись, Регулус пересёк гостиную, не оглянувшись на явно разочарованную однокурсницу. Минуя семейство Кортни, он ускорил шаг.
Поплутав по первому этажу, Регулус столкнулся с Эйвери. Заложив руки за спину, тот прохаживался вдоль стены, занятой серией пейзажей. Преимущественно осенних, выполненных в пастельных тонах и довольно однотипных.
- Такие идиллические, да? - приветливо окликнул Эйвери.
- Тебе нравится? - вежливо спросил Регулус, остановившись рядом с бывшим однокурсником.
- Я бы хотел себе что-то вроде, - тот ткнул пальцем в один из нарисованных коттеджей, окружённый буколическими деталями. Каменный мостик через бликующий ручей. Живая изгородь на границе с уходящим к горизонту лугом. Регулус улыбнулся:
- Мой троюродный дядя живет в похожем местечке.
- Повезло, - протянул Эйвери, отступая к следующей картине.
- Что тут ещё интересного, кроме коллекции живописи? - Регулус оглядел квадратный холл с разбегающимися в стороны змейками ярко-освещённых коридоров.
- Крытый бассейн в восточном крыле, - охотно принялся перечислять Эйвери. - Винный погреб в подвалах занятно организован. А Крауч нашел потайную комнату на третьем этаже. Мы думаем, что эти Кортни надеялись спрятаться там, если бы в дом ворвались магловские грабители.
- Спасибо за наводку, - Регулус кивнул и бросил взгляд на часы. - Устрою себе экскурсию, пока не началось.
- Не торопись, - Эйвери тихо усмехнулся. - Говорят, они сегодня куражатся на каком-то магловском мероприятии вблизи Стоунхенджа. Обычно такое надолго.
Пробормотав в ответ еще одну порцию вялых благодарностей, Регулус свернул в коридор, заканчивавшийся лестницей, что спускалась пологой спиралью в холодный подвал. Большой и походивший чем-то на слизеринские подземелья. Оценить занятность устройства погреба ему не удалось. Бутылок в ячейках действительно хранилось довольно много, и среди них попадались весьма редкие и дорогие экземпляры, но ряды полок ничем не отличались от дюжин других винных кладовок. Тех, что располагались в особняках Блэков, Лестрейнджей, Розье. Впрочем, ценителем или знатоком комнат такого рода Регулус не являлся и потому судить Эйвери за излишнюю восторженность не спешил.
Блуждая среди колонн, оформленных декоративным кирпичом и штукатуркой, он продвигался все дальше от лестницы. Подвал отличался масштабом, и вполне мог сойти за объект искусства на новомодных лондонских выставках. Скульптуры, очевидно переставшие радовать хозяйский глаз в коридорах и залах; коллекционные автомобили; вышедшие из моды, но по-прежнему роскошные кушетки и кресла - все это подчинялось неведомому эстетичному порядку.
Ощутив кожей давление защитных чар, Регулус вытащил палочку и огляделся. Перед ним поблескивало в электрическом свете едва осязаемое, но, вероятно, опасное воздушное поле. Оно простиралось до самой стены, отгороженной от прочего пространства решёткой. Явно вписанной в искусный интерьер совсем недавно. Чужой варварской рукой в едва ли благих целях.
Не решаясь ступать дальше, Регулус сощурил глаза. Сквозь прутья на него смотрел человек. Его волосы и борода неряшливо спускались до самого пояса в лучших традициях старейшин Визенгамота и кавалеров ордена Мерлина.
Отколов от стены зеркальный кусок мозаики, Регулус превратил его в монокль и, многократно усилив заклинанием линзу, приложил к глазу. Представший перед ним волшебник безусловно постарел, ослаб и растерял былое величие, но все ещё оставался узнаваем. До боли вдавив острую оправу в нежное веко, Регулус недоверчиво позвал:
- Мистер Яксли?
