Чистота крови навек

Из зеркала на Доркас смотрела совсем чужая странная девушка. Та же ямочка на подбородке, тот же изгиб бровей: лишен симметрии самую малость, но взгляд оттого неизменно ироничный и будто бы даже надменный. Только вот весь облик - от акуратного начеса на макушке до блестящих носов узких лодочек - не имел ничего общего с той, кем Доркас привыкла себя считать. В своем новом, бесспорно безупречном и, пожалуй, немного вычурном наряде она походила на всех тех юных волшебниц, коих привыкла презирать за снобизм и узкий кругозор. Нет, эти прекрасные леди из высшего общества были безусловно образованны и могли поддержать любую беседу, но искренне интересовались лишь величиной счета собеседника в Гринготтсе и сплетнями о чужой личной жизни. Так Доркас утешала себя в школьные годы, поглядывая украдкой на стайки богато одетых слизеринок из чистокровных семей, к которым она должна была бы причислять и себя. Но судьба распорядилась иначе, обрекая Доркас стоять в преддверии весны у треснувшего зеркала штаб-квартиры Ордена Феникса. Стоять, расправляя жесткий фатин роскошного черного платья, но не испытывая ни капли восторга или предвкушения, присущих всякой отправляющейся на бал девушке. Доркас было страшно, и это редкое в её душе чувство мешало сосредоточиться и взять себя в руки. - Ты такая красивая! - искренне восхитилась вошедшая в комнату Лили. Приблизившись к подруге со спины, она поправила выбившийся из прически локон и склонила голову, любуясь отражением. - Кто бы мог подумать, что тебе так идут вечерние платья. - Ты закончила? - спросила Доркас, неловко стягивая на груди вырез. Узкий, но достаточно низкий, чтобы ощущать свое тело слишком открытым. - Разумеется, - подавшись вперед, Лили бережно опустила маленький пузырек на прогнивший комод. - А ты по-прежнему не желаешь рассказать, от кого собираешься закрывать свои мысли? - У меня свидание, - ложь сорвалась с языка легко и естественно. - Я его знаю? - Лили недоверчиво изогнула бровь. - Возможно, - Доркас пожала плечами. Тусклый свет напольного торшера разлился по складкам полупрозрачной сетки, обволакивающей руки пышным облачком до самых запястий. - Почему-то мне кажется, что ты врешь, - Лили вздохнула, мимоходом огладив округлившийся живот. - Думаешь, я не могу ходить на свидания? - Доркас поджала губы в притворном возмущении. - Думаю, что не хочешь, - Лили встревоженно поймала ее взгляд в мутной зеркальной глади. - И думаю, что ты затеяла что-то опасное. Ты не появляешься на собраниях, отказываешься участвовать в рейдах, и вдруг просишь меня приготовить зелье невыразимцев, но никому об этом не рассказывать. Что ты задумала? - Я задумала провести вечер с Регулусом Блэком, ясно? - Доркас круто развернулась на каблуках и смерила Лили сердитым взглядом. - Или только тебе разрешено водить дружбу с Пожирателями? - Я не... - Прости. Черт, прости, Эванс, - Доркас сокрушенно вздохнула. После визита на озеро брать верх над эмоциями стало катастрофически сложно. Нечто злое в ней раскрывало ядовитую пасть всякий раз, когда кто-то бросал неосторожное слово или просто длительное время находился рядом. Нечто словно заставляло ее, обычно сдержанную и тактичную, язвить и огрызаться подобно невоспитанной бродяжке из Лютного Переулка. - Не знаю, что со мной такое в последнее время. - Ты просто устала, До, - Лили мягко тронула ее за плечо. - Если ты действительно идешь на свидание, я рада. Даже если это Регулус Блэк. Ты только будь, пожалуйста, осторожна. - Мы просто поужинаем вместе, - заверила Доркас, стиснув пальцы Лили в своих. - И мне бы не хотелось, чтобы где-то в перерыве между уткой с брусничным соусом и фруктовыми канапе он выведал что-нибудь об Ордене. - Думаешь, он владеет легилименцией? - Не исключаю, - Доркас улыбнулась и, скосив глаза на уродливые часы над дверным проемом, проглотила унцию Небулум Церебро. - Мне пора. Ещё раз спасибо за зелье. И за молчание. Распрощавшись с Лили и на цыпочках миновав комнату Бенджи, даже не заметившего присутствия в штаб-квартире кого-то еще, она накинула на плечи теплую мантию и вышла на крыльцо. Ветер завершающей свое царствование зимы обжег лицо и унесся прочь поземкой. Тонкий месяц утонул в облаках, и только свет единственного на целой улице фонаря ложился неровным квадратом на асфальт. Доркас зашагала по тротуару к тупику, захламленному так и не отправишейся на свалку ветошью. Оттуда она и трансгрессировала на безлюдную тропинку лондонского парка, выбранную Корбаном Яксли для встречи с племянницей. Он уже ждал, заложив крепкие руки за спину и мерно покачиваясь с пятки на носок. Заслышав шаги, Корбан обернулся, расплывшись в улыбке: - Вылитая Амарея. - Она была куда красивее, - спокойно возразила Доркас, ощущая, как в груди поднимается жаркая волна гнева. Он не смел говорить о ее матери. Не смел вспоминать о ней всуе, отправляя единственную дочь Амареи Медоуз в логово убийцы. - Ложная скромность не красит, голубка, - Корбан цокнул языком и, подхватив племянницу под локоть, перенесся прочь от завернувшейся в ночь столицы на залитую волшебным светом подъездную дорожку величавого особняка. Остановившись у безвкусного садового фонтана, он укрыл лицо маской. В этом аксессуаре не было ничего общего с изяществом и красотой венецианских карнавальных нарядов. Пустые глазницы, окруженные высеченными кельтскими узорами. Металлические стежки на рисунке губ. Белесый материал под стать лицам японских божков. - Примерь, - Корбан протянул Доркас маску, подобную своей, но лаконичную и начисто лишенную пугающего декора. - Анонимность - твой лучший щит и лучшее оружие. - Благодарю, - Доркас прижала костяной слепок к лицу, ощущая, как тот липнет к коже, становясь невесомым и единым со всяким нервным окончанием. - Сегодня Он желает лишь познакомиться с тобой. Побеседовать, - мягко подтолкнув ее в спину, Корбан проследовал к помпезному крыльцу, окруженному колоннами и напольными вазами с обилием лепнины. - Не разочаруй Его. - Тебе не о чем беспокоиться, - заверила Доркас, подмечая металлические нотки, изменившие до неузнаваемости её голос. Внутри, за глухой дверью, волшебников встретил угрюмым полумраком просторный холл. Бесчисленные картины на стенах казались сумрачными и безрадостными, а змейки коридоров тонули в темноте сюрреалистичным негостеприимным лабиринтом. Мужчина в безупречно скроенном костюме, подхватил скатившуюся с плеч Доркас мантию. - Чарующе, - довольно улыбнулся Корбан, придирчиво оглядев замершую племянницу. Сам он остался в смокинге, с виду совершенно классическом, но дополненном атласным капюшоном, элегантно прятавшим приметную прическу. Чуть отставив локоть от стройного бока, Корбан галантно произнёс, - позволишь? Доркас задержала дыхание, норовящее зазвучать слишком громко, слишком часто. Степенно шествуя к наглухо сомкнутым арочным дверям бального зала, невесомо опираясь на руку дяди, придерживая непослушными пальцами путающийся в ногах подол, она считала каждый шаг. Один. Два. До встречи, которую Доркас ждала почти десять лет. Три. Четыре. Хватит ли ей выдержки, чтобы не плюнуть Ему в лицо? Чтобы не выпустить в широкую грудь бессмысленное заклятие? Чтобы не сбежать, отдавшись в липкие руки страха? Пять. Шесть. Кто позаботится о бабушке, если все закончится плохо?Семь. Восемь десятых процента, что она выберется отсюда живой. Девять. Десять... И помпезная музыка обволакивает ее одеревеневшее тело. Десятки волшебников, чьи лица закрыты масками, оборачиваются, оборвав свои несомненно высокопарные и жестокие разговоры, задержав у губ кубки с дорогим алкоголем, уставившись во все глаза на нее. Гордо вскинувшую подбородок, изобразившую изящный книксен и устремившую взгляд к Нему. Улыбающемуся холодно, заинтересованно и вместе с тем ликующе. Дурман паники рассеивается. - Мой Лорд, я горд представить Вам... - короткий взмах бледной руки оборвал елейную прелюдию Корбана Яксли, и Том Реддл сделал шаг вперед, беззастенчиво рассматривая Доркас, потупившую взор, как и подобает всякой хорошей девочке. - Как чудесно снова видеть тебя, - глубокий голос зазвучал ровно так, как она и запомнила. Так, как звучал когда-то в стенах гостиной сожженного дотла дома. - Я разделяю радость встречи, мой Лорд, - под маской Доркас растянула губы в лживой улыбке, но этого оказалось достаточно для ноток той слащавости, что так тешит слух великовозрастных мужчин. - Должно быть, ты ожидала от этого бала большего веселья или размаха, - пока он говорил, магия - злая и нетерпеливая - стучалась в надежно укрытый зельем рассудок, изививалась змеей в поисках лазейки, но встречала лишь восторг вперемешку со страхом. Все то, чего Реддл вдоволь насмотрелся в незрелых умах юных кандидатов в Пожиратели Смерти. - Все мои чаяния и ожидания связаны лишь с Вами, мой Лорд, - борясь с отвращением, Доркас позволила себе ещё один сдержанный поклон. - И все же я не могу лишить тебя удовольствия забыться в танце, - умело завладев её рукой, Реддл вышел в центр зала. Теперь, изучая через его плечо убранство округлого помещения, Доркас понимала, о каком веселье и размахе говорил темный волшебник. Среди бесчисленного множества мужчин, не считая её самой, зажатой в тиски лишенной похоти, но вместе с тем омерзительно властной хватки, по залу блуждали лишь две женщины. Одна - статная и роскошная - не сводившая взгляда с танцующей пары. Другая - чуть полноватая и несуразная даже в прекрасном бронзовом платье, струившемся по коротким ногам. - Чем же тебя привлекло мое общество, маленькая красавица? - Темный Лорд двигался ритмично и элегантно. Доркас оставалось лишь позволять ему вести себя по кругу, своевременно отзываясь на всякое повеление рук и ног. - Я хочу свою жизнь назад, - едва слышно вымолвила она, искусственно прокручивая в голове вереницу образов. Балы, карьера, приемы, Регулус... - это всё, о чем она мечтает. Вот почему она здесь. Ей в тягость быть чужой и для Ордена Феникса, и для Пожирателей Смерти. - Любовь... И в этом все дело? - Темный Лорд разочарованно нахмурился, вновь увязнув в неинтересной череде девичьих мыслей. - И да, и нет, - Доркас облизнула пересохшие губы. Она вправе сейчас нервничать. Это естественно и это можно продемонстрировать Ему. - Я чистокровна, мой Лорд. И я устала от того, как толерантные условности усложняют мою жизнь. Я хочу большего. Я могу больше. Я слишком сильна, чтобы вечно подчиняться кодексу мракоборцев или прожигать молодость в чужой войне. Я хочу, чтобы эта война наконец закончилась. И полагаю, что смогу внести значительный вклад в Вашу и только Вашу победу. - Из сирот получаются сильнейшие маги, - Реддл сухо усмехнулся. - Твоя мать обманула мое доверие. А ты честна со мной? - Я была бы слишком глупа, рассудив, что смогу обмануть сильнейшего из мне известных волшебников, - пальцы Доркас дрогнули в его ладони. - Но ты, разумеется, не глупа, - задумчиво протянул он. Музыка смолкла. Не проронив более ни слова, Реддл оставил ее там, где мгновение назад кружил в изысканном вальсе. Смерив недовольным взглядом Корбана Яксли, взволнованно следившего за танцем под стать нерадивой свахе, он холодно осведомился: - Что с её мыслями? Словно поссет с пудингом перемешали. - Вероятно, Небулум Церебро, мой Лорд, - Яксли инстинктивно отступил на шаг назад. - Она только начала принимать это зелье и... - В следующий раз не приводи ее после стажировки в Отделе, - сухо оборвал Реддл. Кровь прилила к щекам Доркас. Несколько минут, и Он потерял интерес к новой игрушке, благосклонно внемля речам кого-то их своих слуг. Только вот кольцо из смокингов, парадных мантий и масок продолжало смыкаться. Во всяком случае, именно так казалось Доркас, оказавшейся среди опасных незнакомцев, едва ли настроенных радушно и доброжелательно. Проще всего было бы сослаться на головную боль и отпроситься у дяди в мнимую безопасность бабушкиного дома, а после собрать самое необходимое в школьный чемодан и сбежать. Из города, из страны, с континента. Куда угодно, лишь бы подальше от прожигающего насквозь безразличного взгляда Того, кто совсем скоро разгадает, зачем ей вздумалось вдруг посетить захваченный злом особняк. Но Доркас продолжала стоять в центре зала, и воображаемые часы в ее голове отсчитывали все те дни, что она провела, полагая, что дедушка мертв. Отсчитывали те ничтожные минуты, что ей остались на претворение в жизнь безумного плана. - Надеюсь, в твоей бальной книжке найдется пустая строчка для меня? - едва не вздрогнув от неожиданности, Доркас медленно обернулась. Лицо представшего перед ней кавалера укрывала маска, но сомнений в том, что смельчак, заговоривший с чужачкой - это Регулус, быть не могло. Невероятно прямая спина; длинная узкая ладонь, протянутая в приглашающем жесте; непослушные завитки, будто бы небрежно выбившиеся из-под капюшона. Даже закрыв глаза, она ощутила бы каким-то неведомым образом, что младший Блэк снова вздумал рисковать своей репутацией ради неё. - Моя бальная книжка в твоём исключительном распоряжении со дня нашей помолвки. Пусть ее и расторгли, - отозвалась она, поражаясь собственной прямоте и даже бесстыдству. Никогда. НИ-КОГ-ДА Доркас не позволяла себе столь непристойных, неловких, упрекающих намеков, но сейчас, захлебываясь адреналином и будто прощаясь с ускользающей жизнью, ощущала правду единственным уместным инструментом для общения с Регулусом. Проглотив горькую реплику, он закружил ее в неспешном вальсе: - Обещай, что не станешь пытаться. - Обещай, что не вмешаешься, - шепнула Доркас, изо всех сил стараясь не замечать тяжелого взгляда Реддла. - Ты бы не вмешалась? - Регулус ускорил темп, не позволяя заполнившим зал волшебникам уловить и слог опасного диалога. - Ты бы не стал пытаться? - выдохнула она, сбившись и едва не потеряв равновесие. Регулус остановился, удержав ее от падения, и теперь прижимал к себе, не в силах разомкнуть руки и выпустить навстречу фатальной ошибке. Доркас, рассудительная, мудрая, дальновидная Доркас безо всякого тщательно выверенного плана собиралась в одиночку сразиться с сотней Пожирателей Смерти во главе с самим Волан-де-Мортом. Не могла же она всерьез рассчитывать, что сможет вывести мистера Яксли из здания и остаться незамеченной? - Пожалуйста, дай мне время. Я придумаю, как помочь тебе, - прошептал Регулус ей в макушку. - У дедушки нет времени, Регги. Теперь Он знает суть, а значит... - Суть? - Голубка, не думаю, что столь долгие объятия уместны на публике, - едва уловимые нотки недовольства зазвучали в голосе Корбана Яксли, остановившегося точно за спиной Регулуса. Он ожидал, что удостоится личной похвалы и признания, если только приведет племянницу к господину, но та не оправдала ожиданий. Как не оправдала когда-то ожиданий её мать. Лакомый кусочек обернулся смесью "поссета и пудинга", а теперь ещё и норовил обесчестить себя на глазах всего высшего света волшебной Британии. - Мне нехорошо, - пролепетала Доркас, тяжело оперевшись на руку оцепеневшего Регулуса. - Проводи меня, пожалуйста, в уборную, дядя. Должно быть, я перенервничала. - Ты моя бедняжка, - без тени сочувствия откликнулся Корбан, нехотя уводя ее прочь из бального зала. В надежде обойтись без мерзких сцен опорожнения желудка. В тягостном молчании оба свернули в одно из ответвлений холла. Синхронные шаги бились о стены, гулким эхом уносясь в полумрак и разбиваясь о деревянные своды длинного коридора. Электрическими светильниками волшебники пренебрегли, и холодные плафоны лишь слабо отражали огонек на кончике палочки Корбана. Пропустив его чуть вперед на повороте к гостевому туалету, Доркас нащупала в складках платья прохладную гладкую рукоять. Не отцепляя карабин, пристегнутый к поясу, она сосредоточилась и, не дожидаясь, пока дядя обернется, выстрелила ему в спину цепочкой невербальных заклинаний. Раз, и голос не подчиняется невыразимцу Яксли. Два, и тело неподвластно командам мозга. Три, и крепкая дрема разливается в крови, смыкая веки и подменяя образ воинственно настроенной племянницы чередой нелепых, мелькающих друг за другом снов. Глядя на него, плавно соскользнувшего на пол без чувств, Доркас застыла. Убить безоружного оказалось катастрофически непростой задачей даже для нее, баюкавшей в голове долгие десять лет планы жестокой мести. Чертыхнувшись, она забрала из ослабевших рук дяди палочку и устремилась туда, где по всем архитектурным канонам мог бы находиться спуск в подвал. Теперь времени думать не осталось. Сколько пройдёт минут, прежде чем Он заметит её отсутствие? Сколько потребуется секунд Его рвущимся с цепи кобелям, чтобы найти её в замкнутом пространстве? Толкнув тяжелую дверь, Доркас спустилась в подвальное помещение. Причудливый винный погреб в духе тех, что прятались под вычурными гостиными большинства волшебных имений. Сорвав с лица маску, она отшвырнула ту в сторону, угодив точно в пузатый глиняный кувшин. Зашатавшись на своем постаменте с тихим мерным стуком, он рухнул на каменный пол, разбившись вдребезги. Доркас выругалась. Темная фигура приблизилась к глухой решетке, отсекавшей кусок подвала. Спутанные волосы, длинная борода - ни дать ни взять Мерлин с карточек из шоколадных лягушек. Доркас сощурила сделавшиеся вдруг влажными глаза. Она смотрела на человека, чей голос и лицо стерлись из памяти за долгие годы. Доркас успела позабыть, каким был узел на его галстуках, сколько морщин разбегалось по светлой коже, как кривился уголок губ в улыбке, но ни с чем не сравнимое ощущение тепла и безопасности, всякий раз накрывавшее некогда маленькую девочку, никогда не исчезало. - Ты… - прошептала она, подойдя совсем близко. - Чертов Блэк, - зачарованно протянул мистер Яксли, жадно всматриваясь в лицо повзрослевшей внучки. Сердито цокнув языком, он поймал её за руку и строго спросил, - как давно Реддл потерял тебя из виду? Вычурный наряд Доркас не оставлял сомнений в том, что она оказалась в особняке, получив приглашение. Уж точно не забиралась в столь неудобном одеянии по водосточной трубе, и теперь мистер Яксли желал понять лишь одно. Стоит ли возвращать безрассудную упрямицу всеми правдами в общество Волан-де-Морта, или единственный шанс спасти её - выбираться на волю вместе. Полагаясь на собственные некогда превосходные дуэльные навыки и озвученные Блэком таланты Доркас. - Я без тебя не уйду, это раз, - ответила она дрогнувшим голосом. - Я украла для тебя палочку дражайшего дядюшки Корбана, и теперь он видит сны о всевластии где-то между этажами, это два. Здесь почти сотня меченых ублюдков, так что твоя помощь придется очень кстати. Это три. - Ты будешь слушать меня. Если я велю, ты выполнишь приказ без пререканий и промедлений. Это четыре, - рука Доркас казалось мягкой и совсем крошечной в его собственной крупной ладони с глубокими трещинками точно на линиях жизни и судьбы. - Ты дашь мне палочку, и мы сделаем друг друга невидимыми. После ты отойдешь подальше от решетки, и я попробую ее сломать. За последние годы Том не то растерял бдительность, не то вздумал поиздеваться над моей безоружностью. Защитные чары здесь сквибам насмех. Потом мы попробуем спрятаться, потому что пытаться покинуть здание сейчас - это самоубийство. - Есть, сэр, - Доркас слабо улыбнулась, вложив в его пальцы палочку дяди. Короткую и толстую. Без промедлений мистер Яксли резко взмахнул ею и направил кончик внучке в лицо. Волшебный инструмент, не ощущая прикосновений хозяина, завибрировал и разразился треском, будто вздумав разломиться надвое, но невыразимец был упрям и силен. С четвертой попытки Доркас ощутила, как что-то скользкое и холодное растекается по голове, постепенно обволакивая плечи, пышные рукава и бесконечный подол платья. Теперь она сливалась с пространством, и лишь слабые колебания воздуха при малейшем движении выдавали её присутствие. Обратив дезиллюминационные чары на дедушку, Доркас послушно отошла к дальней стене. Перебрав несколько тихих, но оказавшихся неэффективными заклинаний, мистер Яксли коротко скомандовал:"Бомбарда". С оглушительным хлопком решетка взорвалась, выкорчевывая свои прутья, плотно засаженные в каменные стены подвала. Уничтоженная камера заполнилась взметнувшейся пылью, осколками камней и оглушительной тишиной, мгновения которой сменились ревом сигнальных чар. - А теперь бежим, - прорычал мистер Яксли в ту сторону, где, по его мнению, должна была затаиться Доркас. Они едва успели выбраться из подвала, когда шумное море встревоженных Пожирателей Смерти хлынуло в холл. Они громко переговаривались, разбегались по коридорам, устремляли кончики палочек вперед - к невидимым мишеням. Доркас вжалась спиной в шершавую стену и затаила дыхание, надеясь лишь на то, что дедушка где-то рядом. Что он не исчезнет. Когда в дюйме от неё промчалась уже запыхавшаяся растрепанная рыжая женщина, сухая старческая рука ободряюще сомкнулась на запястье. Доркас казалось, что минула вечность, прежде чем в холле осталась лишь пара дозорных Пожирателей Смерти, настороженно всматривавшихся в темноту заполненных топотом коридоров. Ей потребовалась почти минута, чтобы понять: дедушка настойчиво рисует на ее руке прямую линию. Снова и снова. Права на ошибку не было и, понадеявшись, что верно истолковала подсказку, Доркас осторожно подняла свою палочку. Расчертив воздух вертикальной полосой и сосредоточившись на затылке одного из Пожирателей Смерти, она мысленно произнесла: "Остолбеней". Не размениваясь на тщательную проработку стратегии боя, Доркас применила то же заклятие и ко второму мужчине. Не слишком расторопному и не успевшему даже найти глазами точку, из которой грянул красный всполох света. - Наверх, - отрывисто шепнул мистер Яксли, увлекая Доркас к широкой лестнице, чьи ступени восходили ко второму этажу величественной пирамидой. Они прижались к перилам, вновь замирая, когда заметившие вспышки заклинаний Пожиратели Смерти устремились обратно в холл. Кто-то пытался привести в чувство оглушенных товарищей по оружию, но те лишь смотрели остекленевшими глазами в увенчанный канделябром потолок. Мистер Яксли стиснул ладонь Доркас, призывая идти дальше, в тот самый момент, когда кто-то из волшебников - рослый и не допускающий суеты в точных движениях - заполнил пространство тягучими чарами, очевидно, призванными для выявлениях скрытых объектов. - Обыщите верхние этажи, - велел он одному из оказавшихся рядом волшебников, и тот, подзывая нескольких соратников к себе, преодолел первый пролет, поводя испускавшей поток дымчатого воздуха палочкой. - Направо, - едва слышно скомандовал мистер Яксли, вновь сделавшийся видимым. Подхватив подол, так и норовивший улечься неуместной складкой под ногу, Доркас бесшумно засеменила по коридору, оглядываясь то и дело на чуть отстающего дедушку. Завернув за угол слишком скоро и бездумно, вопреки наставлениям Аластора Грюма, она врезалась в кого-то вздрогнувшего всем телом и слабо пискнувшего не то от страха, не то от неожиданности. Вцепившись в палочку, Доркас уставилась на незнакомку. - Сюда, - шепнула та, скользнув в узкую щель приоткрытой двери. - За ней, - поторопил мистер Яксли, подталкивая застывшую в нерешительности внучку. Выдохнув, Доркас протиснулась в дверной проем, оказавшись в полумраке богато мебилированной спальной комнаты. Хозяева пытались сочетать современные веяния американской моды и классику лучших европейских домов времен Первой мировой войны, но здешняя эклектика не сделалась восхитителным стыком двух стилей, а скорее напоминала провинциальный музей эволюции жилых интерьеров. - Спасибо, Поллианна, - прошептал мистер Яксли, внимательно наблюдая за девочкой. Выпустив наконец из рук стопку темного белья, она поднялась на импровизированный подиум, в центре которого грузно распласталась бархатным покрывалом королевских размеров кровать. Ухватившись руками за край массивной рамы, вмещавшей в себя холст с едва ли запомнившейся Доркас абстрацией, не без труда сдвинула конструкцию в бок, открывая небольшую квадратную нишу точно над тумбочкой. - Прячьтесь, - пролепетала Поллианна, заслышав в коридоре грубый говор. - Ты первая, - приказал мистер Яксли, не поразмыслив и секунды. - Но кто тогда... - Живо, - повторил он шипящим шепотом, и она испуганно юркнула в нишу, забившись в самый угол. - Доркас. - Нет, - она яростно замотала головой, твердо вознамерившись не позволить дедушке остаться наедине с преследователями. - Тролль за дисциплину, - процедил он сквозь зубы и, не церемонясь, толкнул ее в проем вслед за Поллианной волной невербальных чар. Забравшись внутрь и сам, мистер Яксли уверенным пассом поставил раму на место и выразительным шипением призвал обеих спорщиц к тишине. Дверь в спальню открылась, с треском ударившись о напольную вешалку у стены. Зашатавшись, та рухнула, задев мимоходом и скульптуру, покорно разможжившую о паркет гипсовую голову. Поллианна зажала ладошкой скривившийся в зарождающемся плаче рот. - Пусто, - оповестил приглушенный холстом металлический голос заглянувшего в комнату Пожирателя Смерти. - Обыщи нормально, - донеслось из коридора, и Поллианна судорожно всхлипнула. Стиснув зубы, Доркас обхватила рукоять палочки сильнее, словно мощь волшебства хоть как-то зависит от кулака, сжавшего оружие. - Медоуз, ты здесь? - тихо позвал теперь блуждавший по спальне волшебник. Мистер Яксли упреждающе накрыл локоть внучки ладонью. Будто та сама так и норовила выдать свое присутствие убийцам. Она услышала, как скрипнул подиум, сдавленный чьей-то поступью. - Ну что там у тебя? - ищейку вновь окликнули, но на этот раз новый голос зазвучал совсем близко. - Пусто. Сказал же, - равнодушный ответ последовал незамедлительно, и вскоре дверь в спальню закрылась. Выждав несколько минут, мистер Яксли первым нарушил тишину: - Поллианна, какие места в доме, кроме этой ниши, ты знаешь? Где можно затаиться на несколько дней? - В детстве я пряталась на чердаке, но Эмерикус... - Эмерикус? - недоуменно перебила Доркас. - Мисс Поллианна была мне добрым другом последние месяцы, - спокойно пояснил мистер Яксли. - Однако предлагаю отложить знакомство до лучших времен. Что на счет менее очевидных тайников? Пространство между стенами? Шахта кухонного лифта? - Это бесполезно. Мой брат успел спрятаться, когда они пришли. Думал, что сбежит и позовет на помощь... - голос Поллианны сделался низким и дрожащим. Сдавленным. И она осеклась, так и не поведав едва ли нашедшую счастливый финал историю. - Если это бесполезно, зачем же ты сейчас помогла нам? - мягко урезонил её мистер Яксли. - Вы же хороший, - бесхитростно выдохнула Поллианна и, призадумавшись, нехотя поведала: - Из кухни можно попасть в старый погреб. Мы давно им не пользуемся, потому что весной весь пол вечно в воде. Дверь туда перегородили вторым холодильником несколько лет назад. - Холодильник - это...? - многозначительно уточнил мистер Яксли. - Я покажу, - обреченно пообещала Поллианна. - Нет, дорогая. Ты уже достаточно помогла, - возразил мистер Яксли, и Доркас с неприятным удивлением впервые за свою жизнь распознала в голове желчный шепот ревности. Дедушка, которого она не видела долгие годы, на спасение которого отправилась практически не имея шансов остаться вживых, сейчас говорил по-отечески тепло с какой-то трусливой магглой. - Ты останешься здесь и постараешься не попадаться им на глаза как можно дольше. Если мы сможем выбраться, я обещаю, что вернусь за тобой и твоими родителями. - Возьмите меня с собой? - жалобно попросила Поллианна. - Я хорошо знаю дом и сад. - Ты будешь мешать, - нетерпеливо вмешалась Доркас. - Ты не сможешь сражаться, если нас заметят, но нам придётся отвлекаться ещё и на твою защиту. - Она права, - подтвердил мистер Яксли, осторожно сдвигая раму в сторону. От свежего воздуха, хлынувшего в духоту маленькой ниши, закружилась голова и картинка перед глазами на мгновение подернулась рябью. - Ты должна остаться. Но ты очень поможешь, если расскажешь нам, как добраться до кухни. Выслушав сбивчивый рассказ Поллианны о внутридомовых переходах, мистер Яксли остановил свой выбор на лестнице, что соединяла хозяйственное крыло первого этажа и блок с гостевыми спальнями. За четырнадцать лет в заточении в нём притупилась острота реакции, а та скорость, с коей опытный невыразимец некогда анализировал даже шквал разномастной информации, осталась лишь в воспоминаниях. Однако чувство долга перед погибшей дочерью, перед практически оставленной на произвол судьбы внучкой, что катастрофически рано превратила себя в боевую единицу, заставляли его держаться. Обращаться в слух, подмечать малейшие движения света и тени, действовать. Им удалось добраться до заветного холодильника практически без проишествий. Доркас даже успела подхватить со стола свежеиспеченный пирог, но когда мистер Яксли направил палочку на упомянутый Поллианной холодильник, в дюйме от его головы синяя вспышка расщепила настенный шкафчик. Воздух наполнился едким ароматом специй, высвободившихся из стройной армии баночек и коробок. - Они здесь! - закричал Пожиратель Смерти, обрушивая на беглецов шквал заклятий. - Беги, - отрывисто распорядился мистер Яксли, и взрыв уничтожил выкрашенную белым дверь черного выхода. Он заслонил Доркас собой, выставив вперед раскинувшую мерцающий щит палочку. - Депульсо, - закричала она, и Пожиратель Смерти, комично сложившись пополам, сбил собственной спиной ворвавшуюся в кухню троицу соратников. Не дожидаясь, пока на зов откликнутся и другие, мистер Яксли и Доркас перебрались через пыльную насыпь разрушенного дверного проема. Сад восторженно вздохнул порывом ветра. Темнота расступилась, и Доркас показалось, что сердце сорвалось куда-то вниз, оставляя в обескровленной голове звенящую пустоту. В нескольких шагах от крыльца Том Реддл сложил затянутые в перчатки ладони, наигранно аплодируя: - Браво. Чуть растягивая гласные, он улыбался, взирая на оцепеневшую Доркас надменно и безразлично. За его спиной разрасталась стена черных безмолвных фигур, нацеливших острие палочек в пока ещё живые мишени. - Твоя внучка выросла лгуньей, друг мой, - нараспев протянул Реддл, обращая ледяной взгляд на стиснувшего зубы мистера Яксли. - Как жаль, что ты так и не принял участия в её воспитании. - Конфринго, - огненная струя сорвалась с палочки Доркас, выжигая проталину у ног усмехнувшегося Реддла, кусая подолы черных мантий лишь принявшимся и тут же потухшим пламенем. - Убери палочку, куколка, и твой наряд не пострадает, - промурлыкал кто-то позади. - Орбис! - хоровой возглас дедушки и внучки, почти синхронный и одинаково яростный, обернулся синим смерчем, захватившим в неумолимое вращение молодые туи, высаженные заботливой рукой хозяйки дома у маленького крыльца. Волшебная воронка заметалась по саду, вбирая в себя зазевавшихся Пожирателей Смерти, вспарывая ещё запорошенную лежалым снегом землю, мешая кому бы то ни было сфокусировать зрение. - Беги! - закричал мистер Яксли во всю мощь своих легких, но Доркас словно вросла в каменные ступени. Ей не было страшно или больно. Внутри осталась лишь всепоглащающая ярость. Дикая, необузданная, звучавшая выкриками самых непотребных и ядовитых заклинаний. Рыжая вспышка ударилась в грудь мистера Яксли, и он осел на камни с тихим стоном, схватившись за ворот посеревшей рубашки. Доркас перестала понимать, что за звуки рвутся из её горла - бессмысленный визг, ругательства, шипение, латинские слоги, заученные в Академии Мракоборцев. Ей было невыносимо жарко вопреки стылой погоде раннего марта. Руки, спина, глаза, грудь, каждая клеточка кожи горели, словно температура воздуха достигла неприемлемых для всякого живого существа значений. Она почувствовала на губах соленый вкус, и в этот самый миг темнота взорвалась радужными вспышками. Словно из ниоткуда в саду появлялись фигуры. Пять, десять, пятнадцать волшебников в разноцветных масках рыссыпались посреди страшной армии, отвлекая внимание на себя, разбивая о костяные маски яркий огонь боевых чар. Доркас, почти утратившей связь с реальностью, этот танец смерти казался невообразимо прекрасным. То, как Джеймс отбивал атаки, вращаясь без устали подобно маленькой юле из детской комнаты. То, как Фабиан бросился между ней и неопрятной ведьмой с отвратительно рыжими волосами, а после рухнул на землю, словно вздумал поиграть в снежного ангела, но забыл, как двигать руками и ногами. То, как изящно Эммелина отправила в полет грузного Пожирателя Смерти, застрявшего на исходе траектории в дырявой стене подобно Винни Пуху. То, как исказилось в вопле лицо Аластора Грюма, пытавшегося дозваться до своей оцепенело улыбавшейся ученицы. То, как сизое пламя покинуло её руки, поглощая всё вокруг. Кричащие рты Пожирателей Смерти, заснеженный газон, каменное крыльцо, величавые стены несуразного особняка. Саму Доркас.

***

-Я сплету венок из таежных трав, на рассвете вынесу за порог. У судьбы любого нелёгкий нрав, вот бы шелест листьев тебя берёг... Жар выпускал тело из удушающих объятий. Доркас казалось, что она лежит в ворохе хлопка. Того самого, что стало модно добавлять в рождественские букеты в ее выпускной год. - ... от косого взгляда, глухой вражды. Для души пусть будет твоей доспех. От надежды крепкой до ворожбы — Иван-чай, багульник, лесной орех. Мамин голос убаюкивал, успокаивал. Звучал так естественно, словно слышался изо дня в день даже сейчас. Даже когда не должен был уже звучать по всем законам Земли. - Стихийный выброс у взрослой волшебницы... нонсенс... - Я найду стихи из нежнейших слов, под подушку суну тебе тайком. У дороги тысячи тупиков. Вот бы голос был тебе маяком... Доркас не могла сосредоточиться. Мамин голос, мамина колыбельная - та самая, что помогала ей уснуть в детстве из ночи в ночь - были реальностью. Сладкой, нежной реальностью, покидать которую никак не хотелось. Но и чьи-то реплики - нервные, мешающие, складывающиеся из знакомых слов, но не желающие уложиться в больной голове цельным смыслом - казались ничуть не менее явными. Мама касалась её разгоряченного лба прохладной ладонью. Кто-то водил по её лицу смоченным в травяном вареве полотенцем. - Она лечилась в отделении душевных недугов Мунго... Должно быть, случился рецидив... Стресс, передозировка зелья для сна без сновидений, Небулум Церебро... - ... там, где меркнет свет, не горит свеча. Пусть укажет к дому кратчайший путь. От тревоги смутной до светлых чар — пару нужных фраз в верный час шепнуть. Доркас заворочалась. Она знала этот голос. Знала все голоса, что звучали не то в голове, не то где-то вокруг. Ей было невыносимо спокойно и легко от маминых прикосновений. Так легко, что разомкнуть веки казалось преступлением против всего своего естества, и Доркас жмурилась. Лихорадка отступала. - Созову я птиц — певунов, стрижей, разрисую в полночь кормушку хной. Не бывает взлётов без виражей. Вот бы крылья выросли за спиной... - Она восстановится? Она очнётся? - Почему ты никому не сказала?! Она могла погибнуть... Фабиан... Кто-то сжал руку Доркас. Кто-то громко спорил, не стесняя себя в выражениях гнева. Мамино лицо - встревоженное и родное - выплыло из мрака мерцающим блеском патронуса. Её губы шевелились, и слова звучали все приглушеннее и неразборчивее. - ... чтобы если вниз ты — едва-едва — я тебя поймала (не прекословь!). От земных желаний до волшебства — только нежность, искренность да любовь… Проснись, родная! - Мама! - Доркас открыла глаза. За пеленой слез едва угадывались силуэты разом заговоривших с ней людей. - Оставьте девочку в покое, - пальцы Натали МакКиннон ласково смахнули со лба бисер липкой испарины. Она говорила совсем тихо и очень спокойно, но отчего-то никто не осмелился ослушаться её. - Твой дедушка жив и почти здоров. Ты справилась, малышка. Доркас уперлась локтями в продавленный матрас, но не смогла приподняться и на дюйм. - Я здесь, родная. Отдыхай. Ещё успеешь насмотреться на меня, - хрипло напутствовал мистер Яксли, сам не в силах оторвать взгляд от внучки. Пусть её щёки сейчас и не трогал нежный румянец, а тонкие, покоившиеся на одеяле руки, казались топорно исполненной заготовкой для куклы, Доркас виделась ему слишком взрослой. Слишком сильной. Слишком стремительно вылупившейся из оболочки трогательной крохи. - Фабиан погиб, да? - вопрос оцарапал горло, и Доркас вновь сомкнула пересохшие губы. - Он закрыл тебя собой, - каркнул Грюм не то возгордясь самоотверженностью подопечного, не то упрекая любимую ученицу в обернувшейся трагедией инициативе. - Аластор, - Натали обреченно прикрыла глаза, будто считая про себя. - Мне казалось, ты торопишься на дежурство. - А Поллианна? Та маггла, - Доркас беспомощно отвернулась, не желая, чтобы другие видели её слезы, вновь собравшиеся на ресницах, но члены Ордена Феникса разбрелись по всему периметру затхлой спальни, не оставив и намека на личное пространство. - Семейство Кортни в больнице. Маггловской. Им уже вычистили память. Они думают, что пожар случился из-за короткого замыкания, - охотно пояснил Грюм, старательно выговорив простецкий термин, но едва ли досконально понимая принцип явления, способного послужить причиной для возгорания таких масштабов. - Дом-то им теперь долго восстанавливать придется... - Нашла! - в комнату ворвалась Марлин. Она сжимала в наспех перевязанной драной марлей руке пузырек с бледно-розовым зельем и тяжело дышала, словно пробежала марафон в поддержку пошатнувшейся нервной системы подруги. - Хвала Годрику, - Натали вздохнула. - А теперь все вон. - Прости, - шмыгнув покрасневшим носом, Лили остановилась на мгновение у изножья кровати, сосредоточенно разглядывая очертания ступней Доркас под пухлым одеялом. - Мне не стоило отпускать тебя одну. Мне не стоило слушать тебя... - Разве не ты сказала им? - Доркас недоуменно нахмурилась, прерывая сбивчивый поток извинений. - Регулус Блэк прислал мне патронуса, - мрачно усмехнулся Джеймс, обернувшись через плечо у самого выхода из спальни. Забравшись пальцами под очки, он потер воспаленные от слез глаза. - Кажется, окончательно ставить крест на мировоззрении моего племянничка пока несколько преждевременно. Когда подле кровати не осталось никого, кроме Натали МакКиннон и мистера Яксли, Доркас тихо спросила: - Почему Джим поверил Регулусу? Почему не решил, что это ловушка? - Думаю, сперва он созвал членов Ордена, - откликнулась Натали, закатывая к самым плечам рукава ночной рубашки, которую кто-то успел надеть на Доркас взамен изрядно пострадавшего в огне платья. - А после Лили была вынуждена раскрыть ваш с ней маленький секрет. - Этот Джим, кажется, славный парень, - глухо бросил мистер Яксли, осторожно присаживаясь на край кровати. - Он мой друг, - от громкого, катастрофически редко произносимого слова в горле вновь защипало, но уголки губ дрогнули в гордой улыбке. - У тебя был стихийный выброс магии, - произнесла Натали, прервав неловкое молчание. Она методично смазывала вены Доркас тем самым зельем, что где-то раздобыла Марлин. - В твоем возрасте это большая редкость. Пока сложно говорить о последствиях, но одно я знаю точно. Ты должна прекратить бездумно принимать психотропные препараты, если не хочешь закончить жизнь на верхнем этаже Мунго. Тебе нужна помощь, Доркас. Пора это признать. Ты не сможешь удержать на своих плечиках весь мир. - Я и не пытаюсь, - Доркас прикусила губы. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы дедушка начал знакомство с её взрослой версией с анамнеза из карточки пациента. - Тебе просто повезло, понимаешь? Повезло, что не погибла. Повезло, что освободила дедушку. Повезло, что не сожгла заживо всю ватагу друзей. Повезло, что всё ещё можешь разговаривать и будто бы даже думать, - Натали говорила строго, но взгляд её васильковых глаз – таких же ярких и огромных, как у Марлин – оставался ласковым и унизительно сочувствующим. – Позволь позаботиться о тебе. Позволь мне помочь. - Зачем? – сухо спросила Доркас. - Ты сказала, что Джим - твой друг, - Натали мягко улыбнулась, взглянув украдкой на задумчиво смолкшего мистера Яксли. - Он... все они бросились спасать тебя, не задумавшись ни на секунду. Амарея была моим другом. И лучшее, что я теперь могу, не позволить её дочери окончательно свести себя с ума. - Блэки были её друзьями, - Доркас качнула головой и сморщилась от сбившейся под самой бровью пульсирующей боли. - Блэки, Розье, Мальсиберы... Вы же никогда не поддерживали идеи Того-Кого-Нельзя-Называть. Идеи Волан-де-Морта. - Ты не оставишь нас, Нати? - вздохнув, мистер Яксли сгорбился, показавшись вдруг Доркас куда старше своего истинного возраста, куда немощнее. - Я вернусь через четверть часа, - оправив вывернувшийся воротничок ночной рубашки Доркас, Натали вышла в коридор, плотно притворив за собой дверь. - Прости меня, - тихо вымолвил мистер Яксли, поражаясь тому, сколь растерянным и жалобным сделался взгляд внучки, стоило последнему чужаку покинуть спальню. - Не такого детства я желал для тебя. - Мне столько нужно рассказать тебе. И бабушка... Мерлин, она сойдёт с ума от счастья, когда узнает, - Доркас зажмурилась в предвкушении, с усилием сдвигая кончик пальца к дрогнувшей дедушкиной руке. - Хватит с нас одной безумицы, - мистер Яксли комично закатил глаза, ощущая, как усталость отступает в переливах внучкиного смеха. - А за бабушкой уже послали кого-то из подчиненных Грюма. Скоро она будет здесь. - Вам придется найти укрытие. Хотя бы на первое время, - лицо Доркас внось сделалось серьезным. - Вам? - повторил мистер Яксли чуть насмешливо. - А ты у нас, стало быть, бессмертная? - Я - нет, а вот один полукровка, как оказалось, да, - Доркас уставилась в потрескавшийся потолок. - Регулус рассказал мне про крестражи. - Вот как, - мистер Яксли кашлянул, не спеша давать какую бы то ни было оценку откровениям младшего Блэка. - Я думаю, мы нашли один, - осторожно подытожила Доркас, искоса взглянув на дедушку. - Кто-нибудь, кроме вас двоих, об этом знает? - мистер Яксли сцепил напряженные пальцы в тугой замок. - Насколько я могу судить, нет. - Тогда пусть это пока останется между нами, - поднявшись с кровати, мистер Яксли отошёл к окну, всматриваясь в унылую серость утренних сумерек. Сдавшийся под натиском марта снег обратился в воду и неспешно застучал по широкому карнизу. - Почему? - Доркас предприняла ещё одну попытку сесть в постели, но, побежденная острым приступом тошноты, безвольно откинулась на подушку. - Потому что никому нельзя доверять, - откликнулся мистер Яксли, не обернувшись. Он молчал, а Доркас терпеливо ждала объяснений. Проговаривать их вслух старому невыразимцу малодушно не хотелось, ведь тогда внучка поняла бы, как ничтожно мало удалось ему сделать, чтобы спасти Амарею и Дункана от гибели. - Много лет назад по долгу службы мне пришлось проверять работу мракоборцев. Мерзкое, но вполне простое на первый взгляд дельце. Морфин Мракс - дитя инцеста, сиделец и пьянчуга - убил троих магглов. Целое семейство: отец, мать и великовозрастный сын, так и не вырвавшийся из гнезда. Месть за поруганную честь сестрицы, так Морфин сказал на допросе. Все указывало на него. Паскудная биография, три непростительных в памяти волшебной палочки, утраченный рассудок, лютая неприязнь к простецам, брак убитого и Меропы Мракс. Казалось бы, логично и обоснованно. Но меня кое-что смутило. Жертвой Морфина оказался Том Реддл. Старший, разумеется. Отец небезызвестного тебе Волан-де-Морта. Я не поверил в совпадение и решил лично побеседовать с Морфином, вновь отправленным в Азкабан. Мне удалось вытащить из его головы истинные воспоминания. Оказалось, что Том Реддл младший навещал своего чистокровного дядюшку и даже заимствовал его палочку на целую ночь. Ту самую ночь убийства. Меня изрядно озадачило то, что Реддл снял с пальца дяди кольцо. Фамильную реликвию, как мне удалось выяснить после. Мраксы полагали, что на камне выбита печать самих Певереллов и очень гордились родством с самой древней волшебной семьей. Казалось бы, нет ничего удивительного в желании завладеть таким сокровищем, но по какой-то причине Реддл вернул кольцо в лачугу той же ночью. Я начал собственное расследование, но не знал, с какой стороны подступиться к смутившей меня детали. Я даже наведался в домишко Реддлов, но не нашёл там никого и ничего, кроме крыс. Тогда-то мне и пришло в голову обратиться за помощью к одному магозоологу. Он смог вытащить воспоминания тех самых крыс. Сам бы я с таким не справился. Образ мыслей грызунов и человека - совершенно разные явления. Расшифровав осевшие на подкорках воспоминания, я понял, что Реддл создал крестраж, коим и являлось раньше кольцо Мраксов. - Являлось? - нетерпеливо перебила Доркас. - Ты смог его уничтожить? Я бьюсь над чертовым медальоном уже несколько дней, но все безрезультатно. - Крестраж у тебя? - мистер Яксли резко обернулся. - Он мог повлиять на твой рассудок ничуть не меньше всех зелий вместе взятых. - Но ты знаешь, как избавиться от него? - настойчиво повторила Доркас. - Должно быть, существуют и иные способы, но мне известен лишь один, - выдержав короткую паузу, мистер Яксли отчетливо произнес: - Адское пламя. Слышала про такое? - Как ты догадался? - проигнорировав почти оскорбительный для столь начитанной юной леди вопрос, прошептала Доркас. - Волей случая. В те годы я еще не утратил окончательно некие наивные представления о мироустройстве и имел обыкновение доверять своему начальству, - мистер Яксли мрачно усмехнулся. - Все свои записи, косвенные улики и даже разлитые по мензуркам воспоминания крыс, к коим, пожалуй, можно с натяжкой отнести и старину Морфина, я хранил в кабинете. В особом тайнике, разумеется. Однажды, кто-то устроил пожар на моем рабочем месте. Виновного не нашли, но мракоборцы установили, что огонь имел вполне себе волшебное происхождение. Филигранно исполненное адское пламя. Позже я нашел на пепелище кольцо. От него остался лишь обугленный камень. Достаточно было взять вещицу в руки, чтобы понять: в ней не осталось ни капли магии, равно как и осколков души. - А как же пророчество? - Доркас казалось, что ей снова шесть, и дедушка рассказывает перед сном увлекательную сказку. Но, стоило попытаться пошевелить непослушной рукой, и страшный сюжет уже не казался таким захватывающим. - Выходит, оно не сгорело? - Ты знаешь о пророчестве? - мистер Яксли вновь подошел к кровати и уселся рядом с внучкой. - Дядя Корбан использовал в качестве предлога для сближения попытку устроить меня в Отдел, - неумело замаскировав досаду нарочито равнодушным смешком, Доркас продолжила, - На первой встрече он практически убил двух зайцев одним ударом. Возобновил общение со мной и услышал текст пророчества, к которому очевидно никак не мог подобраться. К слову, что это были за чары? Мне показалось, замок среагировал на мою кровь. - Годрик милостивый. Корбан знает текст пророчества? Как оно вообще вернулось в Отдел Тайн? - мистер Яксли едва не застонал, но, сделав глубокий вдох, лишь упрямо распрямил спину, так и норовившую согнуться в болезненном приветствии старости. - Что ж, смею лишь наивно верить, что Тому, как и мне, не достанет ума разгадать сакральный смысл той тарабарщины. - Увы, - Доркас поджала губы. - Для защиты этой шкатулки я использовал кровь твоего отца. Моя кровь, равно как и Амареи, не подошла бы, ведь твой предприимчивый дядюшка нам родня, - мистер Яксли скривился. - Но зачем? Ведь папа тогда разделял идеи Реддла... - Доркас хотелось бы схватиться за голову, но всю эмоциональность пришлось оставить на откуп мимике. - Твои родители никогда не разделяли идеи Реддла в полной мере. Как и большинство представителей думающей молодежи, они поддавались революционным настроениям и рьяно осуждали политику Министерства Магии, - мистер Яксли прикрыл глаза. Амарея - совсем юная, красивая до умопомрачения, вредная подобно любой женщине из рода Яксли, привыкшая вникать в детали так глубоко, что не ровен час утонешь - всё ещё жила в его памяти наряду с чувством вины. Ему следовало уделять дочери чуть больше внимания. Следовало слушать её. Следовало ограничить свободу ровно настолько, сколько потребовалось бы, чтобы метка никогда не расцвела на коже её супруга. - Формально Пожирателем Смерти стал только твой отец. Видимо, Реддл тогда слишком крепко держался за шовинистские верования в несовершенство женских чар. Однако Эми была вхожа в его общество. Пожалуй, он даже в некотором роде выделял её в числе прочих прислужников. Как бы то ни было, повзрослев, твои родители пришли к пониманию, что на жестокости и ненависти дивный новый мир не построишь. Твоя мама пришла ко мне за помощью... Мистер Яксли замолчал. Доркас была слишком похожа на свою мать. Словно Амарея спрыгнула с движущейся картинки и улеглась в постель, поддавшись неведомой хвори, обуздавшей неуемный девичий темперамент. - В тот год она уже носила под сердцем тебя, - мистер Яксли печально улыбнулся. - Я убедил её уехать из страны. Что ещё я мог предложить для вашей защиты? Твоя мать отправилась в Исландию, под опеку моей кузины Хельги (упокой Дану её душу). Будто бы чудотворная сила местных гейзеров была настоятельно рекомендована целителями для благополучного исхода беременности. Однако твоего отца Том не отпустил... Мистер Яксли прикусил на мгновение потемневший ободок кривого ногтя, словно подбирая слова, но после лишь перевел тему, балансируя на гребне очередной волны воспоминаний: - В то лето на побережье, том самом, где некогда стоял дом Хельги, случился ураган. Твоя мать оказалась в эпицентре. Должно быть, выброс адреналина спровоцировал преждевременные роды, и ты появилась на свет раньше срока. Совсем крошечная, - сощурившись, мистер Яксли свел ладони до просвета длиной с игрушечную волшебную палочку. - Тогда Том потребовал вашего возвращения, и ей пришлось подчиниться. Оказавшись в Лондоне, она задалась целью поставить точку в набиравшей обороты войне. Мне пришлось рассказать твоей маме о крестражах. Я должен был предупредить её, что убить Тома нынче не под силу даже самому сильному волшебнику. Вскоре секрет знали мы трое. Я, она и твой отец. Мы посвятили себя поискам других крестражей, но поиски эти походили на попытку осознать масштаб космоса. Мы не знали, сколько их. Лишь догадывались, что свою душу высокомерный наглец намеревался держать в исключительных артефактах. Как мне казалось, я вышел на след ещё двух крестражей. Объявились родственники убитой в сороковых годах ведьмы, заявившие, что в её коллекции хранились чаша Хаффлпафф и медальон Слизерина. Однако мне не удалось довести дело до конца. Меня отправили в Шотландию в составе экспертной группы... Мистер Яксли замолчал, взгляд его сделался отсутствующим, а губы шевельнулись несколько раз, не нарушив тишину новым словом. Доркас поняла, что даже тайны минувших лет неподвластны желаниям невыразимцев делиться информацией, и что-то было в этой магии одновременно захватывающее и пугающее. Походившее на те навязчивые ощущения, что путали мысли, мешая проронить хоть слово о деталях пророчества в присутствии Регулуса. - Та миссия стала последней, - неуклюже закончил мистер Яксли. - Меня схватили, и я сделался любимой головоломкой Тома. - Как Он узнал о пророчестве? Ведь именно из-за него Он так и не убил тебя? - замявшись, Доркас виновато прибавила, - уж прости за прямоту. - Всё благодаря твоему вездусущему дядюшке, моя проницательная... - Ваша супруга здесь, мистер Яксли, - Натали МакКиннон вошла в комнату, удерживая на подносе чашку с ароматным бульоном и очередной пузырек с зельем тошнотворно зеленого цвета. - А Доркас необходимо отдохнуть. - У нас ещё будет время побеседовать. Боюсь, успею наскучить тебе старческими нравоучениями, - улыбнувшись, мистер Яксли сжал на прощание руку внучки и, почти незаметно оправив рубашку с плеча кого-то из членов Ордена Феникса, шагнул в коридор. Послушно проглотив прозрачный бульон, Доркас закрыла глаза. Сон овладел её сознанием почти мгновенно. Крепкий, спокойный и начисто лишенный выкрашенных в алый цвет картинок.