Чистота крови навек

Тонкие язычки пламени дрогнули и заплясали на свечных огарках, растревоженные ворвавшимся в парадную столовую Малфоев сквозняком. Тяжелые створки распашной двери бесшумно сомкнулись за спиной Тома Реддла, и он прошествовал к викторианскому креслу во главе длинного стола. Рассеявшаяся на мгновение духота вновь опустилась почти осязаемым куполом на склонивших головы Пожирателей Смерти. В тот вечер Том призвал лишь дюжину, но Люциус, будучи хозяином дома, вынужденно присутствовал тринадцатым слушателем ожидаемой пламенной речи разгневанного лидера. За минувшие сутки ему посчастливилось побывать на несчетном множестве собраний, каждое из которых переполняло тягостное напряжение. К неудовольствию Нарциссы, лишившись сгоревшего магловского пристанища, Темный Лорд вновь обосновался в её поместье, приглашая без устали представителей волшебного сброда для обсуждения насущных дел. - Порой мне начинает казаться, что вас всё устраивает, - вкрадчиво проговорил Реддл, уперевшись костлявыми пальцами в темную столешницу. Те немногие Пожиратели Смерти, что ещё ютились у наглухо сцепленных штор, торопливо расселись по местам. Никто не осмелился откликнуться на опасный упрек, и лишь Беллатрикс вскинула голову в немом протесте, но все же благоразумно промолчала. - Вы невнимательны, нерасторопны и неосторожны, - вердикт Темного Лорда не сулил ничего хорошего, и Сириус встревоженно посмотрел на сидящего напротив брата. Спина прямая, взгляд устремлен к говорящему, локти на столе - ни дать ни взять примерный ученик. Сириус отчетливо понимал, что рассуждения о бессмертии Реддла и демонстративный танец с Медоуз не закончатся ничем хорошим. Маленькая поджигательница действительно приносила неудачи всем, склонным питать к ней тёплые чувства. Дедушка, родители, Гидеон, теперь Регулус. Сириус злился, и едва ли мог очертить в единственный образ некого виновного в опасности, нависшей над ударившегося в революционные настроения малыша. Подспудно он даже винил себя, ведь сдержав слово и наябедничав Поллуксу, уберег бы брата от глупостей, но малодушно смолчал, напрасно понадеявшись на мифическое благоразумие. - Круцио, - Сириус прикрыл глаза. Корбан Яксли, свалившийся со стула под прицелом волшебной палочки Реддла, глухо застонал. - Как ты посмел привести её ко мне, не распознав истинных намерений? - Простите, - выдохнул Корбан, вцепившись дрожащей рукой в распахнувшиеся полы мантии. - Простите, мой Лорд, я... - Круцио, - чары вновь лишили его возможности говорить связно, вырывая из горла животные звуки. - Или кровь выше общей цели? Может быть, ты проникся жалостью к старику? - Нет, нет, мой Лорд, я... - Круцио, - кулак Регулуса сжался. Яксли взвыл, скатившись под стол. В ноги к брезгливо отодвинувшейся Беллатрикс. - Или ты просто глупец, не оправдавший оказанного доверия? - Простите... - Ты найдёшь его. И приведёшь ко мне. Вместе с его пламенным отродьем, - утомленно оборвал Реддл. Опустив палочку в складки мантии, он скупо улыбнулся и проронил, уже не глядя на трясущегося точно в лихорадке слугу, - или это задание станет для тебя последним. Сириус тяжело сглотнул, когда узкие, почти змеиные зрачки Темного Лорда замерли, сфокусировавшись на Регулусе. Беллатрикс инстинктивно подалась вперед, будто в нелепой попытке закрыть кузена собой, но Родольфус грубо пригвозил её к спинке стула молниеносно выброшенной рукой. - Я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня, - голос Реддла зазвучал вязко и елейно. Не слова, а патока, обволакивающая низким звуком неподвижное тело Регулуса. - Мне в руки попала крайне занятная вещица. Он извлёк из-за пазухи бархатный мешочек и, нарочито медленно развязав тесемки, осторожно выложил на стол украшение из потемневшего золота. Бесконечное количество драгоценных проволок скручивалось в единый толстый жгут, концы которого являли собой голову и хвост змеи. Регулус сделал глубокий вдох. - Вижу, тебе знакомо это ожерелье. Торквес, - снисходительно пояснил для притихших Пожирателей Смерти Темный Лорд, - божественный символ и знак достоинства кельтского воина. Этот принадлежал Боудикке, королеве и военачальнице. Могущественной колдунье. Она наделила свое ожерелье рядом весьма впечатляющих свойств, но, вот незадача, чтобы вещица признала нового хозяина, придется снять ряд не менее впечатляющих проклятий. Уверен, для тебя обойти охранные чары того или иного волшебного артефакта - всё равно что вальс станцевать. Или прокатить на лодке красивую подружку. Сириус схватился одеревеневшими пальцами за столешницу, уставившись во все глаза на брата. Тот медленно разомкнул кулаки, уложив перед собой чуть заметно подрагивающие ладони: - Боюсь, я могу лишь навредить этому сокровищу неосторожными действиями в попытке... разблокировать, мой Лорд, - вымолвил Регулус, едва размыкая непослушные губы. - Я могу рассказать об этом торквесе неопубликованные в открытых источниках факты, отреставрировать его, проследить историю на много веков назад. Но я не ликвидатор проклятий. Я обучался лишь премудростям артефактологии. - Разве это не одно и то же? - Реддл насмешливо изогнул бровь. - Уверен, Люциус с удовольствием предоставит тебе свой кабинет, и уже к рассвету ты завершишь работу. - Ему потребуются книги, возможно, специальные зелья. И время, - хрипло возразил Сириус. Даже в духоте натопленной столовой ему сделалось зябко. - К его услугам вся библиотека Малфоев, а зелья... Уж не предлагаешь ли ты омывать столь ценный артефакт растворами сомнительного происхождения? - холодно осведомился Реддл и, требовательно простирая руку к Регулусу, поторопил, - можешь приступать. Мы подождём здесь. Наверняка, Люциус в состоянии подыскать для особых гостей достойные развлечения. Регулус поднялся со стула и, невыносимо медленно переставляя ноги, миновал спины Лестрейнджей. Накрыв ладонь бархатным мешочком, он подцепил торквес и, даже не рассмотрев вещицу, безраздельно завладевшую бы его вниманием в любой иной ситуации, проследовал в коридор. - Проводи, - лениво скомандовал Реддл, и Руквуд поспешил за Регулусом, уже скрывшимся в темноте переходов притихшего дома. Сириус рывком поднялся со стула, едва не опрокинув тот, но Северус придержал спинку, предотвращая неловкость. - Я тебя не отпускал, - холодно заметил Реддл. - Мой лорд, разрешите ему помочь, - отчеканил Сириус. - Ты нужен мне здесь, - уголки губ Реддла поднялись в издевательской улыбке, и Сириус ощутил уже знакомое вторжение в ту глубь сознания, где мысли ещё не складывались в слова, но бесконечно кружились образами и воспоминаниями. Он даже не успел сосредоточиться, когда щупальца ментальной магии выудили на поверхность тот злополучный диалог с младшим братом. Сириусу стоило титанических усилий вымарать из сцены собственные слова о свержении властолюбивого полукровки вскоре после победы над толерантной половиной сообщества. Но пламенную речь Регулуса о бессмертии Темный Лорд вырвал, с легкостью разбив слабые попытки защититься, и, бегло проследив яростный отпор и требование прекратить нести вздор, удовлетворенно вздохнул. - Мне нужен чай. С мятой и имбирем, - бросил Реддл, едва удостоив Люциуса взглядом, будто тот не был равным, но лишь играл роль слуги, заскучавшего в ожидании хозяйского приказа. Прикусив дрогнувшую в праведном возмущении губу, тот хлестко позвал: - Добби. Чаю для господина. С мятой и имбирем. Немедленно. Время потянулось вязко и медленно. Казалось, даже механизм точнейших часов, врезанных в кирпичную кладку над камином, сбился, замедляя ход усердных шестеренок, тормозя фигурные стрелки. Реддл бесшумно прихлёбывал чай. Люциус созерцал тревожную темноту ночного сада сквозь узкую щель в портъерах. Сириус принимался то и дело барабанить беспокойными пальцами по столу, лихорадочно соображая, как защитить брата, когда тот закончит с фатальным заданием. Если закончит. Люциус что-то шепнул мелькнувшему у окна домовику, и в скором времени перед Сириусом материализовалась из воздуха маленькая чашка. Над желтоватой водицей, источавшей мягкий травяной аромат, клубился пар. Сорвав маску и отерев со лба испарину, Беллатрикс выбралась из-за стола и, замерев в нетипичной для неё нерешительности, тихо попросила: - Мой Лорд, позвольте его проведать. - Не стоит отвлекать его, Belle, - обманчиво мягко попенял Реддл. - Ты же не хочешь, чтобы неожиданный хлопок двери повлёк за собой неверно исполненный пасс? - Я буду предельно осторожна, - она заискивающе склонила голову, и в этот самый миг дом вздрогнул от оглушительного взрыва. Свадебный снимок сорвался с крючка и рухнул на пол, оставшись лежать в осколках стеклянной рамы. Двери в столовую распахнулись, ударившись с громким хлопком о подернувшиеся трещинами стены. - Цисси, - выдохнул Люциус, но его шепот утонул в топоте ног. Сириус и Беллатрикс, не дожидаясь одобрения все ещё улыбавшегося лидера, рванули в коридор, не помня себя от ужаса. Они бежали туда, где некогда преграждала вход в кабинет хозяина дома крепкая несокрушимая дверь. Сердца бились обухом по зудящим ребрам, и паника впивалась навязчивыми судорогами в губы и подбородки Блэков. - Что случилось? - Нарцисса, едва прикрывшая нежный пеньюар тонким халатиком, опередила их в шаге от открывшейся взорам уничтоженной комнаты. Её живот под молочным атласом ночного одеяния казался слишком большим для установленного целителями срока беременности, а крошечные пальчики босых ног - слишком трогательными и хрупкими, для попытки ступить на выжженый до черноты паркет. - Регги! - обогнув её, Сириус ввалился внутрь, едва не споткнувшись об обломки мебели. - Регги? - блеклым эхом повторила Нарцисса, ухватившись за ещё хранящую жар дверную коробку. - Регги! - Сириус с ненавистью отпихнул ногой изувеченный кожаный бювар и, словно получив сильнейший удар под дых, обхватил руками живот, склоняясь над лужей крови. В предрассветном сумраке ему показалось, что в красной жиже намешаны ошметки плоти. - Регги, - губы Нарциссы, пока лишь отдаленно понимавшей, что с кузеном случилось нечто страшное и непоправимое, растянулись ломаной ниточкой. Скулы, щеки, подбородок, веки налились свинцовой тяжестью, будто растянутые пластилином при неумелой трансгрессии. Утерев влажные глаза, Нарцисса укрыла ладонями окаменевший живот, неприязненно всматриваясь в безликие маски наводнивших её дом фанатиков. - Нет-нет-нет, - забормотал Сириус и, уставившись на блеснувшее в паркетном разломе ожерелье, закричал. Густые капли крови чернели на золотых витках, а искусно вылитая змея скалила ядовитые клыки. - Нет! Подоспевший Люциус бережно тронул за локоть Нарциссу, оцепенело взиравшую на расползающуюся по полу красноту. Он хотел бы увести её подальше от впавшей в истерику родни, от скудных останков Регулуса Блэка, от тошнотворного ржавого запаха, но она остервенело отшатнулась и отдернула руку, не позволяя прикоснуться к себе. Беллатрикс втянула воздух через стиснутые зубы и огляделась. Сощурив постыдно слезящиеся глаза, она упрямо озиралась, выискивая тень, намек, призрачный след, что вселил бы надежду: малыш жив. Потешный настырный трепетный любимый мальчишка одной с ней крови просто не мог взять и умереть столь нелепо и... бессмысленно? Гибель на поле боя была бы трагичной и оправданной общей великой целью, но такая смерть - в слепой попытке усмирить безвкусное украшение - не укладывалась в её гудящей голове в рамки разумного. - Нет! - кулак Сириуса врезался в стену. Едва ли сохраняя трезвость ума, он молотил онемевшими руками обугленные деревянные панели, повторяя одно единственное слово, сливающееся постепенно не то в вой, не то в утробное рычание. - Что ж, видимо, артефактология и впрямь не тождественна науке ликвидации проклятий, - задумчиво протянул Реддл, безучастно переступивший через вытянутые ноги контуженного Руквуда. - Вы знали, что он погибнет, - прошипел Сириус, мгновенно среагировав на тот самый голос, что отправил Регулуса на верную смерть. Он потянулся к палочке, шагая вперед, буравя взглядом бесстрастное лицо, словно принадлежащее слепку с человека. Красивому и точному, но совершенно не живому. - Вы знали, и все равно... - Достаточно, - грубо оборвал Родольфус. Расчертив рассеивающийся полумрак перевернутой молнией, он что-то шепнул, и Сириус, закатив глаза, осел точно в лужу братской крови, мгновенно погрузившись в глубокий сон.

***

Это были скромные похороны. Церемония прощания проходила в сердце маленького волшебного кладбища на севере Лондона. Там покоились в земле десятки поколений древнейшего и благороднейшего семейства, а теперь среди прочих могильных камней, нареченных фамилией Блэк, готовился втиснуться ещё один. С высеченным по задней стенке созвездием Льва. Торжество скорби не обрело традиционного для Блэков размаха по одной единственной причине. Редкие представители высшего света пожелали проводить Регулуса в последний путь, ведь слух о связи его трагической кончины с расплатой за загадочное неповиновение Волан-де-Морту распространялся по Туманному Альбиону со скоростью мысли. Даже сами Блэки наблюдали за погребением почти пустой урны не в полном составе. Например, Лукреция Пруэтт лишь письмом выразила соболезнования единственному брату, а Каллидора Лонгботтом и вовсе проигнорировала печальные известия о гибели внучатого племянника. Поллукс устало поморщился, когда хмурая Кассиопея - его взбалмошная, так и не остепенившаяся сестрица - гулко всхлипнула и шумно глотнула из бронзовой фляги нечто без сомнения крепкое. Он хотел бы всецело отдаться тоске по младшему и, возможно, благоразумнейшему из внуков, но его разношерстное и весьма эмоциональное семейство не оставляло шансов сосредоточиться на собственных чувствах и переживаниях. Ободряюще коснувшись плеча супруги, прижавшей к губам узкую ладонь в отчаянной попытке не дать волю плачу - искреннему и оттого совсем не эстетичному - Поллукс торопливо проследовал туда, где ссорились Сигнус и Вальбурга. С присущей им импульсивностью и громкостью. - Я не позволю! - взвизгнула Вальбурга. Под ее воспалёнными, но абсолютно сухими глазами залегли глубокие тени. - Не устраивай сцен, дорогая, твой сын бы не оценил такого перфоманса на собственных похоронах, - для большей убедительности Сигнус даже погрозил сестре указательным пальцем, который та ловко и агрессивно сбила жесткой ладонью. - Не смей попрекать меня характером сына! - ноздри разгневанной Вальбурги трепетали, а голос звучал выше и тоньше, чем всегда. - И я не давала согласие его отпевать. Я вообще не давала согласия на тот балаган, что вы устроили. - Вал, пожалуйста, давай сбавим тон и… - Ты же его отец! - Вальбурга гневно толкнула подоспевшего Ориона в грудь. - Неужели ты не чувствуешь? Его сердце не остановилось. Я бы знала, если… Мы не видели тела, мы не видели, что с ним произошло, так почему… - Вальбурга, отойдём, - не терпящим возражений тоном скомандовал Поллукс, уводя рассерженную дочь за угол древней, как все религии мира, церквушки. - Пригласи к ней целителя сегодня же, - зашипел Сигнус отрешенно привалившемуся к стене Ориону, растиравшему рукой занывшую грудь, - неужели ты не видишь? Ей нужна помощь. Сама она не справляется. Я не хочу потерять ещё и сестру, так что… Сириус, сидевший на каменных ступенях высокого крыльца и надежно укрытый от глаз родни, зажал горящие уши ладонями. Уронив тяжелую после бессонных суток голову на скрещенные предплечья, он до крови закусил предательски скривившуюся губу. Все происходящее было для него чрезмерным. Избыточным. Умещавшимся в единственное обожаемое слабаками слово «слишком». Слишком много часов подряд ему было слишком больно. Слишком назойливо мельтешил вокруг Барти, то пытаясь поддержать нелепыми разговорами, то поднося вновь раскричавшейся Вальбурге унцию успокаивающего бальзама, то глядящий с тошнотворным сочувствием. Слишком пугающе вела себя стойкая и несгибаемая мать, запрещая родным мужчинам хлопотать о последнем путешествии Регулуса. Слишком не верилось Сириусу, что младшего брата больше нет, и последнее, что они сказали друг другу - глупые угрозы. Когда погребальную урну опустили в землю, Сириус не смог заставить себя подойти ближе, словно, заглянув в испещрённую дождевыми червями рыхлую яму, собственноручно поставил бы точку в истории Регулуса Блэка. В той самой истории, что беспощадно терзала его воспоминаниями. Серьезный малыш доверчиво склоняет кудрявую головку к его плечу. Прячется за спину, испугавшись сущей ерунды, не имеющей ничего общего с проклятым ожерельем. Мальчишка с тощими коленками прижимается к нему горячим боком на крыше отчего дома, задаваясь очередным философским вопросом о несовершенстве мироздания. Гордый подросток смотрит ехидно и вызывающе, но неизменно оказывается рядом, стоит приключится любой неурядице. Одаренный юноша просит его о помощи, и вот его имя теперь лишь заголовок надгробья. Сириус нерешительно шагнул к Нарциссе. Под просторной иссиня-чёрной мантией округлившийся живот было не заметить, и вся она - собранная и строгая - будто утратила в раз неуклюжую трогательность всякой будущей матери. Не взглянув на кузена, она склонилась над ямой, опустив дюжину алых хризантем на самый край. Зажмурившись, сморщившись лишь на короткое мгновение, она промокнула влажные глаза тыльной стороной ладони и отступила к матери. Властный порыв ветра швырнул волосы Сириусу в лицо, и в бессознательной попытке усмирить растрепавшуюся копну тот обернулся. Вдалеке, у самой ограды, прижавшись к неровным прутьям стояла высокая молодая женщина. Ее чёрные кудри - густые и небрежно рассыпавшиеся по плечам - непослушно лезли в глаза и льнули к щекам, в точности как его собственные. Андромеда пришла попрощаться, но приближаться к некогда самым родным людям очевидно не собиралась. Ощутив на себе взгляд кузена, она не двинулась с места и не взмахнула рукой в приветственном жесте. Лишь стояла, уставившись в скопление темных фигур над могильным камнем. - Мне так жаль, Сириус, - отвернувшись, он позволил подошедшей Адель обнять себя, но ничего не ответил, едва ли понимая, как следует реагировать на дежурные фразы такого рода. Уж не благодарить же за то, что другу на тебя не плевать? Хмуро взирая через ее плечо на только что прибывших Поттеров, он задавался вопросом, с какой целью притащился на кладбище Джеймс. Не пожелал отпускать супругу на съедение темных волшебников? Не осмелился спорить с матерью? Пришёл поглумиться над поверженным прислужником Темного Лорда? - Не могу поверить … - ласковый голос Дореи, осторожно приобнявшей за плечи Вальбургу, показался Сириусу совсем неразборчивым и утонул в шуме разогнавшегося от ярости сердца. За спиной Карлуса Поттера мелькнула Доркас Медоуз. Одетая во все чёрное, нарочито избегающая взглядов скорбящего семейства, но выискивающая кого-то в маленькой толпе, она медленно двинулась вперёд. - Тебе хватило наглости заявиться сюда, маленькая дрянь? - Беллатрикс, до того отсиживавшаяся с сигаретой под куполом церкви, выскочила словно из ниоткуда. Вскинув волшебную палочку, она прошипела заклятие, не распоровшее нежную кожу на щеке Медоуз лишь благодаря стремительной реакции Карлуса Поттера, выставившего защитные чары. - Экспеллиармус! - взревел Джеймс, бросаясь на защиту подруги, но обезоружить ловко увернувшуюся дуэлянтку не смог. - Тебе здесь не рады, - бесцеремонно оттолкнув кузину в смирительные объятия Родольфуса, отрывисто бросил Сириус, подойдя почти вплотную к Медоуз, застывшей покорно и неподвижно. - Она имеет право попрощаться, - ладонь Джеймса опустилась ему на плечо, а голос зазвучал совсем не вызывающе. Всего лишь устало. Только стоя совсем близко Сириус разглядел, что на щеке троюродного дяди расплывается едва зарубцевавшийся ожог. - Прими мои соболезнования, - Карлус Поттер, настойчиво подтолкнув Доркас в спину, подальше от разъяренных звездочек, осторожно сжал локоть Сириуса. - Верных слов в эту тяжелую минуту не подобрать. Но я точно знаю одно. С потерей брата ты должен стать опорой для родителей дважды. Крепись, сынок. Да поможет тебе Дану. Прикусив бледные губы, Медоуз торопливо обогнула Сириуса, инстинктивно накрывшего на мгновение ладонью тёплые пальцы Карлуса на своем рукаве. Устремившись прямиком к ещё разрытой могиле, у самого края она извлекла из кармана несуразную вещицу. Будто кусок металла раздавило метким ударом бладжера. Огладив пальцами неровные края пластины, она ослабила хватку, позволяя своей легкой ноше соскользнуть на глубину и увязнуть в земле. - Какая неслыханная дерзость, - вздохнул Люциус, тоскливо взирая на Нарциссу, поддерживавшую под локоть бабушку Ирму. - Или отчаяние, - Родольфус мрачно усмехнулся, крепко смыкая ладонь на запястье все ещё рвущейся в бой супруги. - Или безумие, - пробормотал Барти, наблюдая за передвижениями Медоуз, зашагавшей теперь к Вальбурге Блэк, бесстрастно внимавшей увещеваниям отца. Встряхнув головой, Барти поспешил наперерез ополоумевшей девчонке и, преградив ей путь, твёрдо сказал: - Не надо. Чтобы ты ни намеревалась сказать ей, оставь это при себе. Сейчас не время и не место. - Я не могу по-другому. Отойди, пожалуйста. Мне не хочется затевать дуэль, - тихо попросила она, опустив глаза. - И что же ты собираешься мне сказать? - слышавшая весь короткий спор от и до Вальбурга невыразительно усмехнулась, - что любила его все эти годы? Что ж, ты была бы для него действительно прекрасной партией, дитя. Если бы родители не вымарали твоё имя в своём конфликте с Тёмным Лордом. Но, увы, Амарея всегда была импульсивной и дерзкой… - Как и вы, мадам, - Доркас вскинула голову, и уголки ее губ расползлись в ехидной улыбке. - Мне хватило благоразумия сохранить репутацию и жизнь, так что… - Простите, что была недостаточно хороша для вас, - перебив не состоявшуюся свекровь, Медоуз беззастенчиво шагнула вперёд и сомкнула руки тесным кольцом на спине оцепеневшей Вальбурги. Предусмотрительно отступив на безопасное расстояние, Барти нашёл взглядом Сириуса. От злости тот дышал столь часто и глубоко, что даже издалека было видно, как тяжело вздымается его грудь. Прощание Медоуз определенно затянулось и обрело катастрофически нелепый характер. Приподнявшись на носочки, она что-то жарко зашептала не спешившей отвечать на объятия Вальбурге. А после отступила столь же внезапно, сколь вздумала нарушить личное пространство нетерпимой к подобным вольностям ведьмы. Руки Вальбурги взметнулись словно в попытке удержать нахальную девчонку подле себя, но уже через мгновение вновь покоились в складках мантии. То, как она пыталась совладать с собой - не позволяя разыграться прежде скупой мимике, унимая дрожь, тронувшую подбородок, глядя сквозь поволоку застывших на ресницах слез - могло бы лечь в основу методических рекомендаций для юных лицедеев. Качнувшись вперёд, Вальбурга заключила в ладони лицо Доркас и, приблизившись, коснулась губами прохладного лба. Они смотрели друг на друга лишь несколько секунд, а после разбрелись в разные стороны. Тусклые лучи мартовского солнца прошили насквозь тесно сплетенные кроны деревьев. - Пусть отпевают, - сухо распорядилась Вальбурга, пренебрежительно махнув рукой. - Но, миссис Блэк, ритуал должен проводиться в особом зале до захоронения, - пробубнил сухощавый волшебник, что служил при кладбищенской церкви многие десятилетия, сплетая воедино католические, кельтские и ново-волшебные обряды. Возмущённый осквернением таинства смерти, он намеревался вернуться в свою обитель, когда сумасбродная ведьма передумала. - Пусть отпевают, - повторила Вальбурга по слогам, обращаясь скорее к скупо кивнувшему брату, нежели чем к насупленному святому отцу. Когда процедура подошла к концу, все, кроме Медоуз, покинувшей кладбище сразу после странного разговора с Вальбургой, переместились в дом на площади Гриммо. Здесь удрученный Кикимер уже организовал фуршетную подачу всех любимых погибшим хозяином яств. С каминной полки на собравшихся родных искоса посматривал Регулус. На снимке его запечатлели в момент очередного единения с интересной книгой. - Какая потеря для генофонда, - тетушка Кассиопея сокрушенно цокнула языком, тщательно рассматривая правильные черты углубившегося в чтение Регулуса. - Прогуляемся? - оставив Адель в надежном обществе Карлуса, Джеймс пересек заполненную тихо переговаривающимися Блэками гостиную, и остановился у раскинувшегося во всю стену помпезного гобелена. Вышитые бурым ветви гигантского дерева тянулись от пола до потолка. На каждой гнездились имена и даты, соединенные запутанной паутинкой золотых нитей. Сощурившись, Джеймс даже обнаружил себя, а после заметил старательно выжженное пятно между записями о Беллатрикс и Нарциссе. Обогнув Сириуса, гипнотизировавшего взглядом уже налившуюся чернотой свежую дату смерти, он приглашающе приподнял в кармане сигаретную пачку и указал глазами на дверь. Сдержав одномоментное желание отослать приставучего родственника максимально далеко хлестким словцом, тот обернулся через плечо, поджимая губы. В овладевшей комнатой скорби не было единства, и Сириус, не размениваясь на устные согласия, стремительно вышел в коридор, позволяя Джеймсу следовать за собой. В упрямом молчании оба спустились с крыльца и, не сговариваясь, зашагали к воротам сквера, что неизменно расцветал каждую весну на площади Гриммо, но пока ещё не сбросил серый наряд межсезонья. Детская площадка с затейливой игровой крепостью маячила единственным ярким пятном в просветах стиснутых голыми деревьями тропинок. Холодный свет полуденного солнца ложился на крыши башенок и пронизывал блеклыми лучами бойницы. В песочнице поодаль - той самой, где разразился первый и основополагающий бой задиристых дяди и племянника - сосредоточенно возился малыш, ковыряя остатки снега желтой лопаткой. Вероломно усевшись на спинку скамьи, Джеймс щелкнул зажигалкой и, прикурив, поднес трепещущий огонек к кончику сигареты Сириуса. - Думаешь, Он убил его из-за Доркас? - затянувшись, Джеймс искоса взглянул на Сириуса. - Формально Он его не убивал, - нехотя вымолвил тот, устраиваясь рядом. Прижав подошвы ботинок к грязному сидению, он уперлся локтями в расставленные колени, некрасиво сгорбившись. - Как бы то ни было, мне жаль, - откликнулся Джеймс неестестсвенно низким голосом, перекатывающимся, точно в процессе ломки на фоне пубертата. - Ты тоже... держись, - скупо вымолвил Сириус. Он не испытывал горечи из-за безвременного ухода Фабиана Пруэтта, но проводить параллели умел отлично. Потому, торопливо прогнав из головы образ бездыханного Крауча, Сириус представил в красках, что Поттеру сейчас не многим легче, чем ему самому. Язвительно переговаривавшиеся магловские мальчишки, побросав школьные рюкзаки прямо на асфальт, забрались в крепость, седлая перила шаткого мостика, рассаживаясь в закрытых лазах между башенками. Удачная шутка одного вызвала хохот всей пестрой стайки. - Почему ты женился на Адель? - метко зашвырнув окурок в каменную урну, Сириус уставился в сцепленные пальцы. - Почему вообще люди женятся? - Джеймс картинно возвел глаза к небу, тронутому дымкой облаков. - Деньги, связи, воля родителей, безысходность... - принялся перечислять Сириус, всем своим видом давая понять, что в искренность чувств поверить просто не способен. - Любовь, нет? - саркастично перебил Джеймс. - И на почве чего между вами возникла та тесная связь, что ты принял за любовь? - Сириус насмешливо приподнял брови. - Адель бесспорно красива и умна, но идейно она принадлежит к совсем другому миру. Ей плевать на права грязнокровок, нет дела до справедливости и прочей дребедени, коей Дамблдор напичкал ваши головы. А ты, как мне помнится, крайне нетерпим к инакомыслию. - Воплощение инакомыслия - это ты, - охотно пояснил Джеймс. - Тебе хочется власти любой ценой. Или за что там ратует ваш венецианский карнавал? Адель в своих убеждениях нейтральна. Она не хочет рисковать собой ради чужого блага, но и жестокости не терпит в отношении любых волшебников. И знаешь что? Меня полностью устраивает, что хотя бы один дорогой мне человек не лезет в пекло, норовя подставиться под непростительное. - Поразительная супружеская мудрость для такого кретина, как ты, - Сириус хмыкнул. - Мы не собирались жениться так скоро. Честно говоря, мы вообще не собирались жениться. Проводили вместе время, и проводили очень хорошо, - Джеймс вздохнул, решив все же удовлетворить любопытство племянника, тактично не учинявшего допросы с пристрастием школьной подруге, но все же норовившего засунуть нос в чужие дела. - Когда в Англии стало совсем жарко, Гринграссы решили уехать. Ты же знаешь эти нелепые светские приблуды: незамужняя девица не вправе ослушаться отца и все такое. При всей демократичности Гринграссов, в Адель воспитали едва ли не преклонение перед старшим мужчиной в семье, так что спорить она бы не осмелилась, но и менять место жительства не хотела. Ей очень нравилось работать в папиной лаборатории и, как я смею надеяться, быть со мной. В общем, я просто сделал ей предложение. И не было ещё ни одного дня, чтобы я пожалел о том спонтанном решении, так что расслабься, Блэк. Мои помыслы и намерения в отношении твоей подруги чисты, как слеза младенца. А теперь, будь так любезен, продемонстрируй ответную откровенность и объясни, какого обвислого Мерлина тебе надо от Марлин. Не торопясь отвечать, Сириус потянулся за очередной сигаретой. При всей той сумятице, что захватила его голову с гибелью Регулуса, попытки осознать образовавшуюся в сердце пустоту повлекли за собой ясность лишь в единственном, но крайне важном вопросе. Он больше не мог отрицать, что чувства к Марлин куда глубже и сильнее, чем простое желание выполнить приказ. - Секс, немного веселья… - с деланной беззаботностью проговорил он. - Что за нелепые вопросы? - Ну конечно, - насмешливо протянул Джеймс. - Думаешь, я не понимаю, что происходит? Римуса обхаживает протеже Сивого, Доркас водит на обед Яксли, Эммелине угрожают, Фаби… Он хочет переманить нас. И ты, стало быть, отвечаешь за её вербовку? - И что же предложили тебе? - с искренним любопытством уточнил Сириус, игнорируя поразительно точную догадку. - Ничего, конечно же, - Джеймс надменно фыркнул. - Со мной связываться глупо, и даже твой узколобый хозяин это понимает. - То есть ты сейчас по сути признал, что, в отличие от тебя самого, друзей переманить шансы существуют? - ехидно уточнил Сириус, с удовольствием наблюдая, как наливаются гневным румянцем щеки Джеймса. - Я всего лишь сказал, что ко мне Ему не подобраться, - буркнул тот и настойчиво переспросил: - Так что на счет Марлин? - Марлин... - эхом повторил её имя Сириус, едва приметно улыбнувшись впервые за три невыносимо долгих и сложных дня. Сощурившись, он разглядел вдалеке высокие опоры качелей. Тех самых, с которых она спрыгнула много лет назад, откликаясь на призыв Джеймса, чтобы бесцеремонно вторгнуться в мальчишескую игру и его, Сириуса Ориона Блэка, жизнь. Некогда тщательно распланированную и спокойную. - Можете не тревожиться, месье Гриффиндор. Меньше всего на свете я хотел бы навредить ей. Едва ли удовлетворившись уклончивым ответом, Джеймс замолчал. Двое пареньков, скатившись со спиральчатой горки крепости, затеяли шутливую возню. Стая птиц шумной воронкой поднялась над сплетенными шапками деревьев, устремляясь к горизонту. Сириусу казалось, что сидя бок о бок с Джеймсом там, где неосторожно брошенное грубое слово когда-то разделило на два лагеря четверку неразумных детей, он замыкает некий круг. Завершает цикл, следом за которым - совершенно новая и пугающе непредсказуемая глава.