1994 год. 4 октября, вторник
На следующий день Гарри, Рон и Гермиона встали пораньше, чтобы посмотреть, бросит ли кто свое имя в кубок, который определит чемпионов этого года. В холле уже собралось больше двадцати человек. Все они смотрели на синее пламя, которое освещало всю комнату. Кто-то жевал хрустящие тосты, кто-то пил сладкий тыквенный сок. Но, абсолютно все глазели на Кубок огня, который выделялся своими габаритами в этом помещении. Он стоял в самом центре холла на каменном табурете, на который обычно клали перед распределением Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом в три метра. — Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок свое имя? — спросил у третьекурсника Рон, не сводя глаз с кубка. Он и сам бы хотел попробовать просить свое имя. Мужчины больше склонны завидовать карьерным достижениям или финансовому благополучию. Они менее эмоциональны, поэтому распознать их зависть не так просто. В большинстве своему. Но это не относить к Рону. Парень не умеет скрывать свои эмоции. Его друг богатый и знаменитый. Подруга лучшая на курсе. Братья также хороши в своих начинаниях. Поэтому Рон всегда чувствовал себя на вторых ролях. Завидующий представитель мужского пола может провоцировать человека, которому завидует, шутить злые шутки, а может открыто провоцировать его на физический конфликт — это определяется характером и темпераментом. Но сейчас Рона радовал тот факт, что и Гарри не может бросить свое имя в кубок. Если бы он и в этом его обошел низкая самооценка упала бы еще ниже. Рон постоянно чувствует себя недотягивающим. — Дурмстрангцы бросили, все до единого. А из Хогвартса я еще никого не видел, интересно, кто будет первым? В это время, кто-то сзади Гарри и Рона, громко и сильно рассмеялся. Обернувшись, они увидели близнецов и Ли Джордана, который спешил за ними. Все они бежали по лестнице вниз, Фред и Джордж размахивали кусочками бумаги. Весь их вид говорил, что они собираться сделать впечатляющие вещь. Фред и Джордж гиперактивны им на уроках скучно, школьная дисциплина их тяготит так что хулиганские выходки — не только проявление чувства юмора, но и способ сбросить гигантское напряжение, накопившееся за время урока. Вот и сейчас они спешат сделать очередную шалость с твердым убеждением в своей победе. — Свершилось, — шепнули они Рону на ухо, да так, что вся комната услышала. — Мы его выпили! — выкрикнули близнецы. — До самой капли, — сказал Джордж. — Капелюшечки, — добавил Фред. — Что? Что?! — не понял Рон. Гермиона лишь скептически на них посмотрел в то время когда Гарри догадывался, что эти двое собираются выкинуть. — Выпили зелье старения, тупая ты башка, — пояснил Фред.Он вел и чувствовать себя так, словно он уже добился того, чего хотел добиться. Близнецы чувствуют себя победителями и обретают уверенность в себе, когда их жизнь складываются хорошо. Но даже если случаются какие-то трудность в жизнь Фреда и Джорджа они с легкость находят выход. Может причина в большой верь в собственные силы. Вот и в этой ситуации они были уверены в свои силы. — Всего по одной склянке, — потер руки сияющий Джордж. Гермиона отпила сока и посмотрела на них, как на маленьких и глупых детишек. — Думаю, из этого, вряд ли, выйдет что-нибудь толковое, — предупредила их Гермиона. — Уверена, уж это-то, Дамблдор предусмотрел. А зная вас, — она указала на близнецов пальцем. — Тем более! Они, просто, пропустили слова Гермионы мимо ушей. — Готовы? — спросил Фред у дрожащих от нетерпения дружков. — Я иду первый! Гарри наблюдал как зачарованный. Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хогвартс», подошел к линии, и глубоко вздохнув, переступил золотую черту. «Неужели обман сработал?» — поверил на какой-то миг Джордж поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, всё тело заныло. Хлопнуло второй раз, и у поседевших близнецов выросли длинные белые бороды и большие брови. Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга. — Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали веселые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана. Но, признаться, ее борода ни в какое сравнение не идет с нашими. Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли. Когда вся суматоха закончилась, а волшебники и волшебницы утихли, резко открылась дверь. Со своей свитой Виктор Крам, зашагал твёрдой и быстрой походкой, заставляя присутствующих обратить на него внимание. Он быстро прошел через возрастной барьер и остановившись, кинул тёмный кусок пергамента со своим именем в кубок. Огонь в нём вспыхнул и языки пламени, охватили бумагу со всех сторон, заставляя её исчезнуть в синеве. Виктор постоял несколько секунд. Задержав взгляд на синем огне, а потом повернувшись в сторону выхода, встретил заинтересованный взгляд Гермионы, провожающий его до самой двери. Кажется, что между ними теперь вспыхнуло пламя, но уже не в кубке. *** Лили сегодня проспала завтрак. Потому, что вчера всю ночь думала о Гарри и Северусе. Она не хочет повторение той истории с Джеймсом. Миссис Поттер планирует их подружить. Но, а в данный момент, рыжеволосая, ещё и опаздывает на свой первый урок. Который будет с Когтевраном и Пуффендуем. Приведя себя в порядок и кое-как заколов волосы, она выбежала из комнаты накинув мантию. Лили, нужно было спуститься на первый этаж и уже через минуту, стоять у своего стола приветствуя учеников. Она быстро побежала к ступенькам и спустилась на второй этаж, как вдруг, лестница двинулась в другую сторону. Выругавшись про себя, волшебница ощутила холод и вспомнила, что забыла наложить на мантию согревающие чары. Но, сейчас было не до этого. Пришлось быстро идти долгим путём. Кое-как его преодолев, она повернула направо и стала бежать еще быстрее. В след ей кричал увидевший ее мистер Филч. Что именно, она не услышала. Еще пару шагов и она открывает двери своего кабинета, на запыхавшуюся Лили смотрят 26 глаз. Она посмотрела на настольные часы. — Вот блин! Опоздала на целых двадцать минут, — прошептала она, что-бы никто не мог услышать и одним движение наложив на себя согревающие чары, обернулась к ученикам, разглядывая каждого. — Здравствуйте, класс! Меня зовут — Лили Поттер, некоторые возможно слышали обо мне, — говорила она серьезно, но как- то по доброму. — Я буду вести у вас — Защиту от Тёмных искусств. Это дисциплина, изучающая защиту от оборотней, вампиров, дементоров, боггартов и прочей нечисти, а также от запрещённых заклинаний и тёмных магов, — она вытащила свою палочку из внутреннего кармана. — Этот предмет входит в список экзаменов на СОВ. Теорию читать вы будете в основном сами. На моем занятье будет больше практики. Начнем сегодня с проклятие Призраков или Мукус Ад Нозем. Кто-то скажет мне, что это такое? Мальчик с Когтеврана поднял руку. Серые глаза блеснули в копне каштановых волос. — И что все? Только один студент знает? — она выжидающе посмотрела на класс. -Так не сгодиться. Домашнее задание: написать ессэ об этом проклятии, — начала она. — Так же, надо написать сочинение на 300 слов. Зачем продолжать изучать Защиту от темных искусств, когда не знаешь элементарного, — Лили обвела взглядом класс, заставляя всех смутиться, но увидев вновь серые глаза, спросила. — Да… Как тебя зовут? — Я — Гэлбрейт Джонатан. Это проклятие, вызывающее сильный насморк и озноб. — Правильно — нежно улыбнулась Лили — 5 балов Когтеврану. — На этом уроке, предлагаю вам послушать меня и вести себя тихо, запоминая и конспектируя материал о котором вы не знали. — А если, мы всё не знаем? — невинно спросил полный мальчик с редкими волосами пшеничного цвета. — Тогда, конспектируйте каждое моё слово и садитесь поближе, мистер. — Соккви Литтл, профессор! — Литтл, вас проверю первым, — она посмотрела ему в глаза, от чего ученик сжался и достал тетрадь с чернилами и пером. — И, так. Как вы уже знаете — проклятье создано для того, что-бы заставить человека почувствовать сильный насморк и озноб. Давайте заберёмся в середину проклятого, — она потёрла руки. — Тот, кто находится под ним, в огромном количестве выделяет слизь! Это сказывается на всём. Глаза приобретают болезненный вид и их практически невозможно открыть, если не снять контр заклятием. Хоть оно и является шуточным, но, были моменты, когда от него умирали волшебники. Не сняв его с самого начала и наполнив, не только носовую полость, но и лёгкие слизью, умерли жуткой смертью. Поэтому, мои ученики, вам нужно знать, как с этим бороться. Сейчас, я озвучу контр заклятие, его обязательно записать! — серьезным тоном сказала она. — «Кьюстус рид дэ мукус» — Попробуем повторить? — спросила девочка с короткой стрижкой. — Конечно, мне надо два ученика, которые не побоятся показать это на себе. Девочка с короткой стрижкой вновь подняла руку, а с ней и Гэлбрейт Джонатан. — Выходите, — сказала Лили, вставая на правый бок, пропуская учеников на центр. — Представьтесь. — Анна Дайч, — сказала пуффендуйка. — Гэлбрейт Джонатан, — представился когтевранец. — Отлично, начинаем! Кто-то из вас, должен наложить заклинание, а после снять его. — Профессор, пусть попробует Анна, я знаю его наизусть и сам смогу его снять. — Хорошо, мистер Джонатан. Анна даже не возражала. Окинув взглядом свою группу, она поддалась к Гэлбрейту и рассекая палочкой воздух, произнесла проклятие. У когтевранца, резко изменился цвет кожи. Мальчик побледнел и совсем приглушенным голосом, из-за забитого носа, указав на себя палочкой, сказал: — Кьюстус рид дэ мукус Он снова стал обычного цвета. Глаза перестали краснеть и наполняться слезами, только было слышно его шмыганье. — Урок закончен! — объявила Лили, услышав звон в коридоре. Преподавательница подошла к мальчику и протянула ему салфетку. — Вы хорошо справились, каждому из вас по 5 баллов. Дети радостно улыбнулись и сказав спасибо, разошлись по другим кабинетам. Бурно обсуждая урок. *** Занятия прошло, очень хорошо, они потренировались накладывать заклятия и снимать их. Лили дала попробовать желающим, проявить себя на уроке. Сейчас волшебница направлялась в кабинет директора и достигнув золотого Феникса, прошептала пароль, который открыл ей вход. Альбус немного переживал за Лили. Девушка всегда была умницей, но она узнала столько неприятных моментов о своей жизнь. И он не мог не задаваться вопросом, как это повлияло на нее? Ведь директор знал, что эмоции и чувства человека - довольно сложные образования. Грубо говоря, нельзя сказать, что при возникновении той или иной эмоции в человеке "вдруг зажглась та или иная лампочка". И эмоции, и чувства основываются на данных органической аффективной чувствительности. То есть человек в самом прямом смысле чувствует свои эмоции и чувства. Что может почувствовать девушка, которая светилась жизнью, любила жизнь, но знала, что скоро умрет? — Лили, девочка моя! — улыбнувшись в свою бороду, Дамблдор пригласил её присесть. — Лимонную дольку? Многим известно ощущение неконтролируемого переживания. Совершенно вроде бы понимаешь, что волноваться нет причин, но все равно переживаешь. Часто бывает и так, что чем больше себя успокаиваешь, тем больше переживаешь. Вот посмотрел в ее глаза, Альбус понял. Девушка еще не осознала всей ситуаций, нет она ее понимает, но на данный момент не осознает. Вот теперь причина переживать у него была. Ну или он подумал, что она была. В любом случаи теперь мужчина будет более внимателен к ней. И попросит Минерву так же присмотреть за ней. Просить Северуса смысла нет. Он и так присматривает. — Добрый день, Альбус, — также мило улыбнулась она. — А давайте! Лили осознала, что Дамболдор не просто так ее вызвал к себе. Он хотел посмотреть, как она справляется с собственной смертью. На самом то деле женщина еще этого не поняла. — И, как твой первый урок прошел? Пожар или потоп никто не устроил? Поэтому она всеми силами пыталась показать, мол все нормально. Дабы директор не заработал инфаркт. Хотя в кое-чем она точно разобралась. Сын чудесный. — А что были такие случаи? — поперхнувшись долькой спросила она. — Были, дорогая. Это, хоть и было достаточно смешно, но опасно. Ну, правда… Только не преподавателю. Прямым тексом он не спрашивает есть ли у неё желания повеситься, но в подтексте пытаться это понять. — Занятие прошло без происшествий, Альбус. Правда, только один студент знал немного о материале. А я, ведь, спросила самую первую тему. А уже октябрь в полном разгаре. — Невежество — ночь ума, ночь безлунная и беззвездная. Но ты поможешь им узнать и обучиться. Я в это прекрасно уверен. — Знаете, я пыталась сделать урок интереснее. Чтобы, заинтересовать всех учащихся! Создала имидж, вполне строго профессора, но не сильно. Правда, может такое быть, что я перестаралась с домашним заданием. На уроке, мы только, практически, все делали — никакой теории. — Недостаточно овладеть премудростью, нужно также уметь пользоваться ею. Попробуй им это объяснить и вырастут замечательные волшебники, а может в будущем и мракоборцы. — Постараюсь… — А как тебе Гарри? — Он замечательный, характером весь в меня, а внешностью — Джеймс. Я так по нему скучаю. — Да, Минерва так же подмечала это на первом курсе. Правда на втором, её мнение сугубо изменилось. После того, как Рон и Гарри приехали в школу на летающей машине. С того момента, он ей больше Джеймса напоминает. — Только подумать в 12 лет управлять машиной! Так ещё и суметь доехать. Смышлёные дети! — восхищённо сказала девушка, активно жестикулируя. — Знаешь, Лили, мне кажется, что ты — особенная мать, другие на это немного иначе-бы реагировали. — Это, да! — рыжеволосая замялась. — Я… Хотела спросить. Как Северус? Давно работает? Это просто так странно, что он стал профессором. — А ты сама заходила к нему? — он ожидал этого вопроса. Северус, когда приходит, тоже о ней спрашивает. Альбус наблюдал, как за сериалом. — Да, мы несколько раз разговаривали. — Он — работает давно, сразу после твоей смерти начал… — Интересно, на чём основан выбор его профессии? — Он тебе ничего не говорил? — ну конечно ничего не говорил. Директора нисколечко не удивлял этот факт. — Альбус, а то ты не знаешь? С него надо всё клещами вытаскивать и то, вряд-ли выйдет. — Сегодня вечером, кубок выбирает чемпионов, — сменил тему Альбус. Лили закатила глаза, но поняла больше он ей ничего не скажет. — Да, мне интересно, кто будет чемпионом Хогвартса. Директор, есть предложение? — Не знаю, думаю, кто-то с Пуффендуя…— загадочно заискрись его глаза. — Пуффендуй? А я думаю, что кто-то с Гриффиндора. — Просмотрим, Лили. — Пусть победит сильнейший! — Согласен полностью, а сейчас, прошу извинений, мне стоит откланяться. Советую проверить сегодняшнюю почту. До скорого, профессор! — До свидание, Альбус, — улыбнувшись сказала Лили и зашагала в сторону Большого зала, пропущенный завтрак давал о себе знать.***
Этот день для всем казался бездной. Волшебники и волшебницы ожидали, кого же выберет кубок. Как нам всем известно в ожидании — минута превращается в час. Так что ужин, казалось, никогда не закончится. Все вокруг ерзали на стульях, ими овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками? Кто? Ну кто же?! Наконец зал смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча (Грозного Глаза), напротив, вид был безучастный, почти скучающий. Лили с Минервой переглянулись в ожидании. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. В это время, Лили вернувшаяся с совятни, забрала маленький сверток с кусочком газеты, сейчас, она параллельно слушала и читала содержимое, всё больше сжимая газету и злясь на автора. Если уважаемые волшебники и колдуньи, которые, затаив дыхание, ожидали невероятных новостей у опушки магического леса. То вы их дождались! Маленькая птичка на своём хвосте принесла невероятную новость, о которой вам захочется узнать. Группа бывших пожирателей смерти, без своего предводителя воскресили мёртвую колдунью посреди учебного дня в школе волшебства и магии Хогвартс. Куда смотрел директор? Когда те на глазах всех детей, пытались убить мать знаменитого выжившего мальчика, который носит по сей день шрам от проклятия смерти. Наверное, вы думаете, как такое возможно, убить человека который уже мертв? Но я, вам расскажу самое детальное, что смогла узнать. В пределах Хогвартса, с порт ключом пробрались шестеро пожирателей, повредив некоторых учеников, они сотворили тёмный ритуал, после которого, им надо было истребить всем нам известную — Лили Поттер. Эта группа жестоких магов, перенесли её из 1981 года, в надежде убить её на глазах сына. К счастью у них ничего не вышло, ведьма оказалась смелее. Интервью, которое я запросила у Дамблдора — не смогло произойти, так как она находиться под его защитой. Лили, до сих пор не может свыкнуться с мыслью о том, что её сын, теперь не маленький. Примет ли волшебница его? Или попытается обходить седьмой дорогой узнаем через несколько недель. Обещаю. Мы будем внимательно следить за новостями специально для вас. Ваша Рита Скитер Лили ещё больше разозлилась и ударив кулаком по столу, увидела заинтересованный взгляд Помоны. Тем временем директор закончив речь и подойдя к кубку, вынул волшебную палочку и все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени изящно переливались, маня взгляды. Пламя вдруг налилось красным цветом, взметнулся столп искр, которые достигли заколдованного потолка, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер в ожидании. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым. Директор смотрел на имя участника, поблёскивая очками половинками, а потом громким, отчетливым голосом прочел: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. А сам Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате. Постепенно шум в зале стихал, внимание всех опять приковал Кубок. Пламя вновь покраснело и заискрилось, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента. Он ловко обернулся вокруг своей оси и с точностью до миллиметра попал в жилистые руки директора. — «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возвестил Дамблдор. Не успев начать аплодировать, восторженный зал вновь посмотрел на кубок, который в сию минуту, с языками пламени выплюнул обожжённый пергамент. — «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». Взорвался криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйца вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя Седрика. Лили посмотрела на Дамблдор и улыбнулась, вот же директор. И вот когда все чемпионы были выбраны самим Кубком, Дамблдор начал свою вступительную речь: — Превосходно! Теперь мы точно знаем имена чемпионов. Остальным, хочу сказать, что ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ! — он рукой показал в сторону комнаты, в которой находились избранные. — Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад… Дамблдор внезапно остановился, как кубок огня вдруг вновь покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Директор не раздумывая, протянул руку и схватил его. Он смотрел на пергамент и не мог поверить своим глазам. Наконец-то, он кашлянул и прочитал: — «Гарри Поттер», — тихо сказал он, а потом выкрикнул его имя, когда чемпион не объявился. — Гарри Поттер! Гарри в это время сидел как громом пораженный. Никаких аплодисментов не послышалось, когда он вышел из своего стола, только противное жужжание, как будто в зал залетел рой рассерженных пчел. На него смотрели сотни осуждающих взглядов. Мальчик понимал, что теперь ему придется несладко. Дойдя до Дамблдора, он хотел сказать, что не кидал своё имя в кубок, но директор, лишь похлопал его по плечу и указал на комнату. Профессор МакГонагалл положила руку на плечо Лили, которая была поражена не меньше Гарри. Её сердце не перестало биться, нет. Волшебница знала, что её сын не бросал имя. Назревал вопрос, кому это нужно? Кто-то же провёл обряд, и перенёс её сюда. Значит кому-то, это выгодно? Все эти мысли крутились у неё в голове, а взгляд был обращён только к уходящему Гарри. Северус смотрел на нее, но так и не нашёл, что сказать. Даже на его всегда без эмоциональном лице показалось удивление. Дойдя до комнаты Гарри повернулся к Рону с Гермионой. Все гриффиндорцы глядели на него, разинув рты. Рон растерянно смотрел на него с долей неверия. Гермиона ответила ему кивком головы. Он перевёл взгляд на Лили та подбодрила его, подмигнув. Поттер отворил дверь и очутился в небольшой комнате. Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур стояли у камина и о чём-то увлечённо разговаривали и смеялись, пока не увидели четвёртого чемпиона. Позади которого послышался стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен. — Невероятно! — воскликнул он, схватив за руку Гарри. — Джентльмены… леди, — обратился он к чемпионам, таща Гарри к камину. — Позвольте представить вам, как бы удивительно не звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира! Крам чуть сдвинул густые брови и встал в защитную позу, согнув руки в локтях. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флер нахмурилась. — Это ошибка, — в голосе ее звучало презрение. — Он не может соревноваться. Он очень маленький. — Да, но случилось чудо, — Бэгмен потер гладкий подбородок и криво улыбнулся Гарри. Дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл, Лили Поттер и профессор Снейп. — Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флер. — Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие. Гарри стоял в недоумениях и не знал что делать. Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался. — Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — властно промолвила она. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С губ Каркарова слетел ехидный смешок. Это ситуация его бесила. Мало того, что Северус не хочет разговаривать о метки. Дамболдор как бы невзначай следит за ним. Старый друг. Теперь это. Возмутительно просто в мужчине закипала ненависть. Мир устроен несправедливо. Это ни хорошо и ни плохо - это, как говорил создатель самого справедливого в мире государства рабочих и крестьян, объективная реальность, данная нам в ощущениях, подчас весьма неприятных. По тому, как разнятся граждане, например, в доходах, не бывает справедливой Америки. Или справедливой Англии. Игоря бесила несправедливость. Они готовились к этом. А теперь что? Два ученика от одной школы. Сразу понятно кто в фаворе. — 'Огва’гтсу нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп’гаведливо. — Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов, — каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда, куда больше претендентов. — Вины Дамболдора нет, Каркаров, — вкрадчиво произнес Снейп, его черные глаза зло поблескивали. Он хотел сказать, что Поттер все это подстроил, но мимолетно взглянул на Лили и промолчал. Дамблдор проницательно взглянул на Гарри, но тот не отвел взгляда, пытаясь уловить выражение его глаз сквозь половинки очков прищурил глаза. — Это ты? Гарри, ты бросил в Кубок свое имя? — Нет, — под прицелом всех взглядов ответил Гарри. Снейп ехидно хмыкнул, выразив недоверие части присутствующих. — Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твоё имя? — Нет, — твердо ответил Гарри. — Он говорит неправда! — воскликнула мадам Максим. — Мой сын не врет! Должно быть кому-то выгодно, чтобы он принял участие. Как вы не понимаете? — Да что ты можешь знать гр… — одёрнул он себя. — Ты здесь недавно! ОН хотел назвать ее грязнокровкой? Что ж ну теперь Лили знает, как сильно его взгляды изменились. Как ее это достало. Тоже борец за несправедливость, на лице написано, что это не честно. А судить людей по их происхождению честно? Нередко люди относятся к тем, кто выглядит "другим" от них, с осторожностью, боязнью или даже предвзято. Причиной могут быть нехватка информации и мифы, которые мало кому удается опровергать. Но кто им доктор, что эти чистокровные не хотят узнать маглов? Эти мифы — ложные установки, которые передавались нам из поколения в поколение и прочно закрепились в нашем сознании так, что мы принимаем их за чистую монету, даже не включая критическое мышление. Эти мифы могут касаться определенных ролей в обществе, которые закреплены за теми или иными людьми. Ну что ж Лили так это не оставит. Женщина не позволит съедать своего сына. — Каркаров, я бы на вашем месте помолчала или так метка колит? Может это вы кинули имя моего сына в кубок? — Это возмутительно! — воскликнул Игорь. — Серьёзно! Вообще-то, убить меня хотел Руквуд и его компания. А как мы знаем, вы старые друзья… — Ты не знаешь о чём говоришь! — Вот и вы не знаете о чём говорите. Я не хочу вас обвинять, но на сына голос повышать не дам! Я, просто, уверена это чей-то план. Нам всем нужно быть осторожней. Надеюсь, Игорь ты понял, что такое когда тебя обвиняю, в том чего ты не делал, — вкрадчиво объяснила Лили. Как же Каркарова бесила это святоша Лили Поттер. Вечно она лезит. Теперь еще и прошлым его помыкает. Возмутительно. Но показать свою ненависть он не имеет права. — Понял, — кратко ответил он. Снейп тряхнул головой, и по лицу у него расползлась змеиная улыбка. Все таки с Лили плохо иметь войну. — Гарри не мог бы пересечь запретную линию, — вмешалась МакГонагалл. — Даже если бы того захотел. В этом нет никакого сомнения. — Мистер Крауч, мистер Бэгмен, — в голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира? Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча, который решил внести свою лепту и заговорил: — Мы должны строго следовать правилам. А в них написано черным по белому: тот, чьё имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире. — Ну, конечно! Барти знает правила, как свои пять пальцев! Выбора нет, Поттер будет участвовать, — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен. Мадам Максим уже опустила руку на плечо Флер, и они быстро пошли к двери, что-то лопоча по-французски. Каркаров поманил Крама, и они, не сказав больше ни слова, тоже поспешили уйти. — Гарри, Седрик, советую вам сейчас же идти к себе, — как-то грустно улыбаясь сказал Дамблдор своим чемпионам. — Не сомневаюсь, и Гриффиндор, и Пуффендуй горят желанием отпраздновать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предлога устроить шумное и веселое столпотворение. Гарри опасливо глянул на Седрика, тот кивнул, и они оба двинулись к двери. Лили, видя, как комната опустела поспешила тоже выйти вслед за сыном. — Солнышко моё! Не переживай! Мы справимся, — обняв его сказала волшебница. — Мам, я не бросал имя в кубок. — Я верю тебе. Знаю, что не бросал, не стоит переживать. Я рядом, помогу тебе справиться с чем угодно. Будем готовиться вместе, раз тебя настигла такая участь, — Гарри посмотрел в неверии. Он не знал, что бы без неё делал, так-как поддержку ему ждать было неоткуда. Даже ничего не спросив, его глаза стали влажными. — Мамочка, я люблю тебя! Я так рад, что ты рядом, ты единственная, кто сейчас верит мне и защищает. — Я тоже люблю тебя, Гарри! Лили с разговорами проводила его к гостиной Гриффиндора. Надеясь, что там его также поддержат. Она обнимала его за плечи и тихо говорила, что-бы мог услышать только Гарри. — Сынок, если что-то с тобой случиться сразу иди ко мне. Не прячь ничего от меня, ведь мы одна семья и только мы есть друг у друга. Доброй ночи, — Лили поцеловала сына в лоб и быстрым шагом пошла в обратную сторону к лестницам. — «Чепуха» — буркнул Гарри, понимая, что его ждут неприятности. И портрет повернулся на петлях, пустив Гарри в гостиную. Теперь, к парню, было обращено много внимания. — Как ты это провернул? Почему не поделился с нами?! — завопил Фред. Он был потрясен до глубины души. — Но, это не я, — истово произнес Гарри. — Я понятия не имею, кто это сделал, Фред. — Пусть не я, главное — гриффиндорец! — кинулась ему на шею Анджелина. От чего Гарри вздрогнул. Он был не готов быть в центре внимания. Атмосфера накалялась, когда в гостиную зашел Кормак. — И ты вешаешься этому самозванцу на шею, Анджелина? — зло выплюнул он, смотря, как та становится спереди Гарри. — А ты забыл, на каком факультете учишься Маклагген? Мы должны поддерживать своих, а не топить! — Если он не самозванец! — Да я же, который раз повторяю! — крикнул Гарри, заставив замолчать перешептывающихся присутствующих. — Я не кидал своё имя в кубок, меня попросту не могла-бы пропустить волшебная черта. Из ниоткуда, появился Симус Финниган и тоже, решил вступиться ща Гарри. — Я уверен, что это был не он. Я знаю Гарри ещё с первого курса, и это самый честный человек в Гриффиндоре. К нему присоединился Невилл, который начал кивать головой, подтверждая слова сокурсника. От всего этого у Гарри чуть не взорвалась голова, и пока те доказывали друг-другу, о том, что Поттер не виновен, он прошмыгнул в комнату. — Поздравляю тебя, — сказал Рон лёжа на кровати. — Поздравляешь? С чем? — глянул на него Гарри. Улыбка похожая на гримасу поставила в сомнения парня, он никогда не видел Уизли таким. — Да брось ты! Никто не мог переступить запретную линию. Даже Фред с Джорджем. Надел мантию-невидимку? — Мантии-невидимке линию не обмануть. — Понимаю… Значит, нашел какой-то другой способ? — Послушай, Рон. Я не подходил к Кубку. Кто-то другой бросил в него моё имя. — Зачем? — Не знаю. — Не знаешь? Так я и поверил! Мне-то ты можешь сказать правду! Пусть тебе неприятно, чтобы все знали. Но все и так знают. Зачем же врать! Тебя никто не накажет за это. — Но я не бросал в Кубок пергамента с моим именем! — начал злиться Гарри. — Да ладно, — протянул Рон. — А ты, выходит ещё тот лгун. Кто утром сказал: «Я бы бросил своё имя ночью, чтобы никто не видел»? Я что, совсем дурак?! — Сейчас, очень похоже. — Тебе пора спать, Гарри. Завтра ведь рано вставать. Всякие там фотосъемки, интервью, внимание всех девчонок… Гарри как будто прирос к полу, смотря в бархатные темно-красные занавески. За ними лежал его лучший друг, который еще никогда в жизни не подозревал Гарри во лжи. Поттера это так опечалило, что ни один человек ему не верит. Гермиона в это время уже спит, наверное. Теперь, он попросту не переживет, в случае, если и она ему не поверит. По этой причине, парень принял решение отправиться к матери в покои. Он знал, что она его поддержит, а поддержка ему была нужна больше всего. Гарри вышел из гостиной незаметно и под мантией невидимкой, пошел в покои Лили. Он открыл дверь и зашёл. Обнаружив в комнате маму со Снейпом. — Мама можно поговорить? Добрый вечер профессор. — Да конечно проходи солнышко. — Знаете наверное я пойду — сказал Снейп из-за бровей. — Да хорошо спасибо Северус, я завтра зайду к тебе. — с улыбкой на всё лицо произнесла девушка. — Хорошо — улыбнувшись сказал он. У Гарри глаза на лоб полезли. Снейп! Улыбнулся! Кому расскажи не поверят. Хотя ему и так не верят. — Что-то случилось? — Никто не верит, что я не бросал имя в кубок. Мама, даже Рон! — Скорее всего он завидует. А Гермиона, что сказала? — Я с не разговаривал ещё с ней. — Уверена, она поверить тебе. — А что здесь делал Снейп? — Как что? Он мой лучший друг. Мы обсуждали эту ситуацию. — И он конечно же думает, что я бросил имя в кубок? — Знаешь, я думаю первая мысль его была такой. Но сейчас я вижу он сомневается. Северус предложил понаблюдать за ситуацией и ничего пока не предпринимать. — Что?! — Знаешь, я думаю он прав. Нужно более изучить ситуацию. Я думаю тут кто-то замешан, но не могу понять кто.