Хроники Эрриона

— Сэ-о-цех. Савоат Силир у На-ол. Лот Лоэту Цо-ло-мит На-у. Травинки щекотали ноги Айны, первые лучи солнца ласкали плечи мягкими теплыми прикосновения, легкий ветерок трепал волосы, но, к несчастью, это были единственные чувства, которые она испытывала. В душе же ничего даже не шелохнулось. Айна то и дело косилась на Сатту, сидевшую в некотором отдалении. Вид она имела благостный и возвышенный, так что сомнений не оставалось: у Сатты Утренние Слова точно вызывали множество разных чувств. — Сэ-о-цех, — продолжила Айна, отчаянно желая испытать хоть малейшее ощущение. — Савоат Силир у На-ол. Ничего. Оглушающая пустота. Боковым зрением она уловила фигуру Сатты, которая двигалась назад к келье. Пожалуй, стоило последовать ее примеру и тоже уходить с поля, к тому же внутренности начинало сводить болезненным голодным спазмом. Но Айна запрокинула голову, устремив лицо к небу, прикрыла глаза и прислушалась к себе. Душа молчала. Голодные спазмы стали невыносимыми, Айна с тяжелым вздохом поднялась на ноги и, покачиваясь, побрела прочь. — Может, я неправильно выбрала место? — тихо спросила она как бы у себя самой, войдя в келью. Сатта смерила ее странным взглядом, в котором смешались удивление презрение и жалость. — Место? — она скривилась. — Да. Именно. Может, нужно сесть чуть правее или левее. Или зайти дальше в поле. Или, напротив, не идти слишком далеко в поле. Сатта фыркнула, будто размышления Айны ее насмешили. — Леди Мариам не сказала тебе, как выбрать место для Утренних Слов? Айна замотала головой. — Она сказала, что просто нужно сесть в поле спиной к кельям. Сатта самодовольно улыбнулась. — Сразу понятно, кого здесь ценят больше. — Ты о чем? — Мне леди Мариам подробно все объяснила. Думаю, все дело в том, что мои родители щедро жертвуют на содержание Твердыни, а ты — всего лишь девочка из приюта. — Мой отец — герой, — Айна захлебнулась возмущением. — Он погиб у северной границы. Отдал жизнь за тот мир, в котором твой отец может продолжать торговать и делать пожертвования. Сатта опешила. — Я переспрошу у леди Мариам. Не утруждай себя объяснениями, — фыркнула Айна и выскочила, хлопнув дверью. К казармам она шла, кипя от возмущения. Не столько за себя — к тычкам и упрекам она привыкла. А вот за отца ей было ужасно обидно. Он все еще жил в памяти — будто только вчера отбыл в последний поход. — Айна! Властный голос леди Мариам заставил замереть. — Да, миледи, — она выпрямилась, повернулась и поклонилась. — У тебя есть успехи с Утренними Словами? — Я… Нет, миледи. Я думаю, я неправильно выбрала место для чтения Слов. Сатта говорит, вы объясняли ей, как найти правильное место для чтения Слов. Не могли бы вы и мне объяснить? Леди Мариам улыбнулась и кивнула. — Я рискну предположить, что у тебя ничего не получается. Слова снова овладевают тобой? — Нет, миледи. Я по-прежнему ничего не чувствую. Леди Мариам прищурилась. — Думаешь, дело в том, что ты выбрала неправильное место для чтения Утренних Слов? Айна не успела открыть рот, как из ее утробы донеслось довольно громкое урчание. — Думаю, мы можем побеседовать об этом за завтраком, — леди Мариам указала рукой в сторону обеденного зала. — Если, конечно, не побоишься взять свою тарелку и сесть за мой стол. Она переступила порог обеденного зала, а Айна осталась стоять в оцепенении. Наверное, она простояла бы так вечность и пустила корни, если бы в зал не бросились мальчишки сэра Бамура и не начали толкать ее. Она и помыслить не могла о том, чтобы сесть с леди Мариам за стол. Это бы, наверное, могло стать поводом для множества разговоров, если не для скандала. Но на другой чаше весов лежало знание и надежда, а потому Айна на негнущихся ногах пересекла зал, взяла свою тарелку и чашку и переставила их на стол леди Мариам. — Я ведь еще могу поговорить с вами, леди Мариам? — Да, Айна. Садись. Леди Мариам уверенным движением разрезала надвое сырную лепешку с зеленью и стала нарезать ее на небольшие куски. Айна же уткнулась взглядом в свою тарелку с кашей и овощами. — Итак, ты думаешь, что неправильно выбранное место — единственная причина, по которой Утренние Слова не могут пробиться к твоему сердцу? — Да, миледи, — Айна кивнула. — А то место, которое ты заняла сегодня — какие чувства оно у тебя вызывает? Удобно ли тебе сидеть? Ничего ли не отвлекает от чтения? Айна задумалась, не до конца поняв, к чему она клонит. — Видишь ли, Айна, место играет в чтении не такую большую роль, как ты успела подумать. Но если для тебя это так важно, я могу пояснить, как найти правильное. Айна закивала. — Ты можешь есть, пока я буду говорить, — леди Мариам улыбнулась. — Это долгое объяснение. Она отпила из чашки и откашлялась. — Видишь ли, выбор места для произнесения Утренних Слов имеет смысл только на первых порах. Но, возможно, ты могла бы продвинуться в чтении Утренних Слов, если бы была уверена, что находишься на правильном месте. Но для этого тебе снова придется обратиться к своим чувствам. Для начала тебе стоит сесть в укромном месте, расслабиться, взять в руки вещь, которая безраздельно принадлежит тебе. Если это поможет, можешь закрыть глаза и прислушаться к себе, отметить и запечатать в душе ощущение принадлежности. Потом попробуй отложить эту вещь и вызвать это чувство без нее. Ты должна научиться распознавать его, если хочешь найти свое место в поле. Айна кивала, уплетая кашу. — Потом выложи перед собой несколько предметов, некоторые из которых не будут принадлежать тебе. Закрой глаза и попробуй почувствовать, твоя это вещь или нет, не касаясь ее. Не думай, но чувствуй. — Разве я могу сделать это сама? — Попроси Сатту помочь, — леди Мариам повела плечом и устремила взгляд в зал, на стол лорда Ингвара. Айна покосилась на свой стол. Сатта сидела в одиночестве, то и дело поглядывая на нее. — У Сатты, наверное, есть и свои дела, — неуверенно пробормотала Айна. — Я и впрямь дала ей задание, — леди Мариам кивнула. — Когда ты научишься различать чувство принадлежности, я сама помогу тебе с этим заданием. — Спасибо, миледи, — Айна закивала и одним глотком допила свой сок. — Я могу идти? — Да, ступай. Займись чувством принадлежности. Айна поднялась из-за стола и поспешила прочь из обеденного зала. Оказавшись на улице, она бегом бросилась в келью. Вещей у нее было не так много, как хотелось бы. Пара юбок, пара блуз, башмаки да мешок — вот и все. Наверное, еще можно было считать своей подушку, на которой она спала. Вот с нее Айна и решила начать. Она уселась на кровать, скрестив ноги, прижала к груди подушку, закрыла глаза и глубоко вдохнула. Подушка хранила запах ее собственных волос и трав, которые Тайва давала для ухода за ними. Этот отвар отдаленно напоминал запах волос матери, от чего на душе становилось легко и спокойно. Наконец, она перестала замечать запах и смогла сосредоточиться на мягком пухе и легком ситце. Сколько нежных и сладких снов она уже успела увидеть, лежа на этой подушке — а предстояло увидеть еще больше. Она потерлась щекой о прохладный бок подушки, невольно улыбнулась — и чуть не взвизгнула от испуга, когда дверь кельи хлопнула. Сатта стояла на пороге, багровая не то от возмущения, не то от стыда. — Почему ты не могла просто попросить объяснить тебе про Утренние Слова. — Я просила, — Айна крепче прижала к себе подушку, словно та была щитом. Сатта замялась и неловко переступила с ноги на ногу. — Я была слишком резка, признаю. Но зачем же сразу бежать к леди Мариам и ябедничать! Айна звонко расхохоталась. — Я не ябедничала. Я пошла к ней за объяснениями по поводу места для чтения Утренних Слов, раз уж ты не захотела помочь. — И ты не говорила обо мне? — Ни словечка. Клянусь! Сатта выдохнула с явным облегчением. — Так даже лучше, — продолжала Айна. — Леди Мариам дала мне задание. — Так почему ты его не выполняешь? — Я этим и занимаюсь. Точнее, занималась, пока ты меня не перебила. — Это задание на сосредоточение? Я тоже делала такое. Ладно, я сейчас уйду. Мне нужно заниматься в поле. Сатта подхватила со своей тумбочки небольшой мешочек из дубленой кожи, неуверенно махнула рукой и вышла. Айна снова закрыла глаза и вдохнула запах, исходивший от подушки. То, что приходилось начинать все сначала, не расстраивало ее. Наоборот, снова ощутить все, что рождали ароматы в глубине души, было приятно. Именно поэтому Айна испытала легкое разочарование от того, как быстро она перешла от запаха к ощущения прикосновений. Но теперь удавалось различить чувство уверенности и в то же время спокойствия. Она никак не могла взять в толк, что имела в виду леди Мариам, когда говорила о чувстве принадлежности. Конечно, можно было бы переспросить, но не хотелось тревожить ее по пустякам. Айна приоткрыла один глаз и уставилась на разнесчастную подушку. Какой совет могла бы дать леди Мариам? Она ненадолго задумалась, уставившись в стену, но так и не смогла представить ответ. Наверное, они были не так хорошо знакомы, чтобы понимать, как она может говорить. Так что пришлось снова закрыть глаза и попытаться отыскать в душе то чувство, которое леди Мариам назвала принадлежностью. — Айна! Айна, ты уснула или слишком глубоко ушла в задание? — прозвучал в келье тихий голос Сатты. — Я пытаюсь его сделать, — простонала Айна и завалилась набок. — Никак не могу понять, что хотела сказать леди Мариам, когда велела почувствовать принадлежность. — Это просто. Надо всего лишь почувствовать, что вещь твоя. — Я пытаюсь понять, что это значит, но… Сатта рассмеялась. Не с издевкой, а весело. — Не понимай. Чувствуй. Если бы ты спросила у леди Мариам, она бы ответила то же самое. Она любит говорить это. А ты все равно слишком увлеклась. Просидишь так еще немного — пропустишь обед. — Что? — Айна вскочила с кровати. — Уже полдень? — Да. Я закончила со своим заданием и решила занести вещи. — Спасибо. А то я бы голодной осталась. Айна пристроила подушку на место и вслед за Саттой вышла из кельи. После обеда она уже не могла сосредоточиться на задании: стоило только закрыть глаза, как начинал накатывать сон. В конце концов, Айну сморило, и она задремала. Конечно, Сатта разбудила ее к ужину, но от угрызений совести это не спасло.

***

На следующее утро Айна решила сесть на другое место, но от этого стало только хуже. Она пыталась почувствовать хоть что-то, и вдобавок то и дело отвлекалась на размышления о том, правильно ли она сделала, предав старое, насиженное место. Из-за этого Айна раз за разом сбивалась и путала Слова местами, что порождало страх. Вдруг это могло причинить вред? Окончательно расстроенная, Айна поднялась и поплелась к казармам, стараясь не думать о том, что Сатта еще не окончила чтение. За завтраком Айна избегала смотреть на леди Мариам. Хватало уже того, что она ощущала взгляд. Странное чувство, впервые испытанное в карете, вернулось: леди Мариам будто видела ее насквозь. Она уже почти покончила с завтраком, когда по спине прокатилась холодная, даже ледяная волна. Айна всполошилась и подняла голову. Сэр Тейн смотрел на нее тяжелым взглядом, от которого даже кусок в горло не лез. — Айна, все в порядке? Тебе не понравились оладьи? — удивленно спросила Сатта. Наверное, это и впрямь казалось странным: кашу и овощи Айна всегда ела с аппетитом, а вот перед оладьями с яблоками сидела битый час. — Мне стыдно, — призналась она, с трудом пережевывая последнюю. — Я вчера проспала полдня вместо того, чтобы работать над заданием леди Мариам. — Ты зря переживаешь. Задания леди Мариам — это не платье, которое можно сшить за пару дней и повесить в шкаф, и не пирог, который ты приготовишь за час и съешь. Я билась десять дней над первым же заданием, а оно было легким. Сейчас у меня уже третье, и оно не дается даже наполовину. — Считай, что ты меня утешила, — Айна слабо улыбнулась и нашла в себе силы доесть оладью. — Пойду, попытаю счастья еще раз. По дороге до кельи она пыталась понять, что имела в виду Сатта, когда сказала не думать, а чувствовать. На сей раз чувства пришли легко и быстро, намного быстрее, чем в днем ранее. И запахи, и мягкость врывались в душу бурным потоком, которому не стоило сопротивляться. Схлынули они так же легко, а потом… Внутри что-то колыхнулось, будто призрак воспоминаний об утренних чувствах, испытанных на новом месте. Теперь, прижимая к себе подушку, она понимала, как велика разница между ними. Айна зарылась лицом в ситец, а в голове отчетливо вспыхнуло слово: «Моя!» Она замерла, как громом пораженная, распахнула глаза и уставилась в стену. Неужели именно этого чувства леди Мариам от нее ждала? Айна отложила подушку и попыталась снова испытать это чувство, но тщетно. Снова взяла ее в руки и прикрыла глаза. До самого обеда Айна то хватал подушку и погружалась в чувство принадлежности, то откладывала и пробовала испытать его, но безуспешно. Так что, когда Сатта вернулась, чтобы положить мешочек перед обедом, Айна пребывала в расстроенных чувствах. — Что-то не получается? — Что-то получается, что-то нет, — она пожала плечами. — Думаю, я должна рассказать леди Мариам. Хоть бы она не рассердилась, что я бегаю к ней по пустякам. — Я тоже так думала в самом начале. А потом она сказала, что в вопросах обучения пустяков быть не может. Айна покосилась на нее. Нет, с Саттой происходили странности: с самого появления Айны в Твердыне они едва ли обменивались двумя словами в день, потом Сатта довольно грубо указала на ее место, а теперь пыталась казаться милой. Вряд ли стоило говорить об этом сейчас, но такое положение вещей Айну смущало. За обедом она нервничала, бесконечно размышляя о том, как сказать леди Мариам, что с заданием вышла неудача. Поймав себя на том, что помешивает едва теплую грибную похлебку и не съела еще ни капли, Айна осмотрелась по сторонам и ненадолго задержала взгляд на сэре Тейне. Он сурово отчитывал одного из своих мальчишек — и к лучшему. От воспоминания о том, как он смотрел за завтраком, по спине пробежал холодок — призрак утреннего чувства. Миг — и она чуть не взвизгнула от восторга. Если удалось воскресить одни ощущения, могло получиться и с другими. Она уставилась в миску с похлебкой, думая о подушке. Несколько мгновений — и в сердце вспыхнула робкая искра спокойствия и уюта. Это продлилось недолго, потому что спустя несколько минут Айну захлестнула волна радости и удовлетворения. Подгоняемая желанием поскорее рассказать об успехе леди Мариам, она принялась уплетать совсем остывшую похлебку за обе щеки. Сразу же после обеда Айна со всех ног бросилась к покоям леди Мариам, хотя та еще обедала. Лучше было постоять у двери, попробовать еще раз почувствовать принадлежность. Вдруг это был всего лишь разовый успех, и она рисковала ударить в грязь лицом? — Ты что-то почувствовала, — раздался у нее за спиной голос леди Мариам. — Да, миледи. Но я думала, это случайно получилось. И как раз собиралась попробовать повторить. — И ты не принесла свои вещи. Айна хлопнула себя по лбу. От радости она даже забыла о следующем упражнении. — Я могу сходить за ними сейчас? — Да. Ступай. Я подожду тебя. Она скрылась за дверью покоев, а Айна бегом бросилась к выходу из казарм, мысленно ругая себя, на чем свет стоит, за то, что забыла про вещи для следующего упражнения. Через несколько минут она уже возвращалась из кельи, прижимая к себе подушку и мешок с юбкой. — Я думала, ты принесешь больше вещей, — леди Мариам окинула ее пожитки удивленным взглядом. — Может, мешок тоже будет считаться вещью? — Что ж, пускай. Три твоих вещи и три моих, — леди Мариам взяла со стола широкую атласную ленту и завязала Айне глаза. Она словно оказалась подвешенной в густой непроглядной тьме. Совсем рядом послышался шорох — леди Мариам наверняка раскладывала предметы для нового задания. Айна попыталась воскресить в душе то самое чувство принадлежности, что она испытала перед обедом, но мешало волнение, снедавшее ее. Внутри все дрожало, и когда на плечо легла узкая горячая ладонь леди Мариам, из груди вырвался короткий, чуть испуганный писк. — Айна, успокойся и медленно выдохни, — бархатистый голос леди Мариам аккуратно прокрадывался в голову, заполняя все внутри плотным туманом. Воздух сам собой вырвался из легких. — Вдохни. Глубоко вдохни, — продолжала леди Мариам. — И еще раз выдохни. Расслабь ум и дай волю ощущениям. Айна послушно вдохнула, выдохнула и замерла, пытаясь унять мысли. — Сделай шаг вперед. Легкий тычок в спину — и ноги сами собой сдвинулись с места. Горячие пальцы леди Мариам коснулись правого запястья Айны, заставляя поднять руку и выставить ее вперед. — Ты перед первым предметом. Не думай. Чувствуй. Твой или нет? Айна понимала, как глупо, наверное, выглядит, стоя посреди комнаты с завязанными глазами и вытянутой рукой. — Не думай. Чувствуй. — Не мой, — наобум выпалила Айна, и тут же получила несильный толчок в правое плечо. — Второй предмет. Чувствуй. Айна сделала шаг в сторону и застыла, прислушиваясь к себе. Ничего. Пустота. — Не мой. — Третий. Еще шаг — и руку будто окатило горячей волной, а дыхание сбилось. — Мой! — Четвертый, — произнес бесстрастный, но от этого не менее чарующий голос леди Мариам. Ощущение тепла, уюта и спокойствия. — Это моя подушка! — воскликнула Айна и чуть не сорвала с лица повязку, чтобы тотчас убедиться в своей правоте. — Пятый. Пятый предмет отдавал холодом и равнодушием. Айна покачала головой и сама, без подсказки шагнула к шестому предмету. Наверное, он тоже должен был принадлежать ей, но нет. — Я… Я не знаю. Наверное, нет. Если я правильно посчитала, то он мой, но мне так не кажется. Айна ощутила на затылке легкое прикосновение, и повязка соскользнула с глаз. Первым предметом была ее собственный мешок, вторым — юбка, которую Айна не особо любила. Третьей была книга леди Мариам, зато четвертой и впрямь оказалась подушка. Пятой и шестой были вещи леди Мариам: туфли и накидка. — Удивительно, — произнесла леди Мариам. — Ты посчитала своей вещью книгу, которую я только собиралась тебе дать. Зато юбку и мешок ты не узнала. — Они не совсем мои, — Айна поморщилась. — Приютские. — Если бы здесь лежало то платье, что вы с мадам Керной перешили, ты бы, скорее всего, узнала его. Зато книгу, которая тебе приглянулась и которую я хотела дать тебе после успеха с Утренними Словами, ты сочла своей. Это добрый знак. — Да, миледи, — Айна кивнула. — Наверное. Но я не понимаю, как это поможет мне справиться с Утренними Словами. — Ты думала, проблема в месте, на котором ты их произносишь. Теперь ты умеешь находить свое. — И я могу пойти искать место? Сейчас? — Можешь, — леди Мариам повела тонким плечом. — А можешь отдохнуть и попробовать завтра. — Спасибо, миледи, — Айна кивнула и стала собирать свои вещи. — Кстати, — леди Мариам усмехнулась, глядя, как Айна засовывает юбку в мешок. — Когда будет время, зайди к мадам Керне, перешей юбку и мешок. — Но зачем, миледи? — Обладание и пользование вещами, которые не в полной мере принадлежат тебе, до добра не доводят. Сделай их своими. — Да, миледи, — Айна поклонилась, прижала к груди подушку и вышла из покоев.

***

С утра Айна решила пойти к старому месту в поле. Сатта удивленно покосилась на нее, но промолчала, и их дороги разошлись. Старое место отдавало спокойствием и тишиной. Не такими, как подушка, но отдаленно похожими. Наверное, дело было в том, что здесь было проведено уже много времени, только и всего. Айна уселась на траву, подобрала под себя ноги и подняла голову, устремив взгляд на восток. — Сэ-о-цех… Слова по-прежнему не пробудили в душе ни единого чувства, но она хотя бы не ощущала напряжения, которое захлестнуло ее днем ранее на другом, ошибочно выбранном месте. К тому моменту, как солнце вынырнуло из туманной дымки на горизонте, Айна все же испытала чувство. Вот только это была глубокая досада. — А ты что-нибудь чувствуешь? — спросила она у Сатты, вернувшись в келью. — Ты о чем? — та повернулась, не прекращая водить гребнем по жидким волосам. — Когда ты читаешь Утренние Слова, ты что-то чувствуешь? — Да, — Сатта торопливо закивала. — Я чувствую, как умиротворение наполняет меня, и солнце посылает мне благодать. Это любовь и гармония, нежность и счастье, радость быть частью этого мира. — Здорово, — выдохнула Айна. — Наверное, когда-то я тоже смогу ощутить нечто похожее. — Снова ничего? — странная гримаса исказила личико Сатты: то ли она и впрямь жалела Айну, то ли пыталась делать вид, что это так. — Ничего. Идем завтракать. Сатта кивнула, и они вышли из кельи. К казармам брели медленно, в молчании, размышляя каждая о своем. Айна думала, можно ли выдать ощущения Сатты за свои, рассказать это леди Мариам и перейти к следующему заданию. Если бы только она поверила — сразу же дала бы ту самую книгу. Хотя, если для этого нужно было опираться на предыдущие успехи, Айна рисковала вырыть себе довольно глубокую яму. О чем думала Сатта, было неважно. Тем более, это стало понятно, как только они вошли в обеденный зал. За завтраком Сатта не сводила глаз с Сирта, который сосредоточенно смотрел перед собой и жевал овощи. Айна уже не раз замечала, что мальчишки сэра Тейна кажутся запуганными, а сам он — хмурым и озлобленным. А потом он повернул голову, и они с Айной встретились взглядами. Его холодный и колючий против ее настороженного. И вдруг сэр Тейн потянулся за своей кружкой, поднял ее и отсалютовал Айне. От неожиданности она вздрогнула, подскочила на месте и стала крутить головой, словно искала, где от него спрятаться. Благо, Сатта была слишком увлечена разглядыванием Сирта, чтобы обращать внимание на соседку. Айна бросила короткий взгляд на леди Мариам, которая с самым невозмутимым и даже умиротворенным видом пила из небольшой чашки. Казалось, ей не было дела ни до Сатты, ни до Сирта, ни до сэра Тейна, ни до Айны, ни до всего мира. Даже на долгий, исполненный тоски взгляд лорда Ингвара она не обращала внимания. Зато Айна не могла усидеть на месте под пристальным взглядом сэра Тейна. Кусок не лез в горло, она с трудом могла жевать, хотя местным кухаркам удавалось готовить удивительно мягкие овощи. Дело было не в них. В конце концов, Айна поднялась из-за стола и двинулась к выходу. — Айна! — Кейл догнал ее на крыльце. — Айна, все в порядке? Я тебя вижу только в обеденном зале, и ты какая-то хмурая в последние дни. Как у тебя дела? — Спасибо, хорошо. Я просто делала задание для леди Мариам. Оно требует внимания, так что я сидела в келье. А ты как? Новых синяков не наставил? — Ну… — Кейл рассмеялся и запустил руку в волосы на затылке. На его локте багровела новая ссадина. — Опять сэр Тейн? — Нет, это Лайд. Из своих. Я просто неудачно поставил блок на тренировке. — Почему руку не перевязал? Почему не сходил к Тайве за мазью? Кейл продолжал глупо смеяться и отводить взгляд. — Кейл! — раздался за их спинами голос сэра Бамура. — Не отвлекай юную леди. У нее наверняка много дел. — Что вы, сэр, он не отвлекает. Я жду леди Мариам, так что пока особо не занята. Как раз говорила Кейлу, что надо намазать ссадину мазью и перевязать. Сэр Бамур громко расхохотался, хлопая себя по бокам. — Да уж, Кейл, я говорил тебе, что воспитанницы леди Мариам любят лечить других. Это она еще мое колено не видела. — А что с вашим коленом, сэр? Если оно болит, вам лучше показаться Тайве, наложить мазь, повязки и… — Кейл, нам пора тренироваться, — сэр Бамур толкнул его в бок. — Прямо сейчас. Прошу нас простить, юная леди. Кейл закивал, и они торопливо зашагали к тренировочной площадке. Айна постояла еще немного на крыльце, размышляя, стоит ли ей идти к леди Мариам или все же попробовать еще несколько дней почитать Утренние Слова — вдруг удастся пробудить чувства так же, как и ощущения принадлежности. Она представила, как леди Мариам будет гордиться, когда Айна скажет, что испытала ощущения от Утренних Слов. И та книга — таинственная, манящая — пробуждала чувство принадлежности. Это точно был знак. Ответ пришел сам по себе. Стоило только легонько стукнуть по двери покоев, как она отворилась. — Леди Мариам, — робко начала Айна, перешагнув порог. — Айна? Проходи. Ты упражнялась в поиске своего места в поле? — В этом нет нужды, миледи. — Почему же? — она усмехнулась. — Я испытала сегодня кое-что, — Айна переступила с ноги на ногу. — Солнце наполнило меня благодатью и умиротворением. Я была счастлива, что стала частью этого мира и… — Ты разочаровала меня, — бросила леди Мариам и отвернулась. Айна умолкла на полуслове и теперь молча таращилась на нее, не моргая. — Но ты права, в поиске места больше нет нужды, как нет ее и в чтении Утренних Слов. Внутри все похолодело. — Леди Мариам, умоляю, не выгоняйте меня, я просто… — Я не выгоняю, — холодно произнесла она. — Ступай к Тайве. Наверняка ей нужна помощь в приготовлении мазей. До свидания, Айна. Дверь открылась сама по себе. Айна всхлипнула, развернулась и побрела прочь, глотая слезы.