Сookie: Так может хорошо что я остался дома?
Your_hope: Но оно вкусное, не стоило лизать для этого входные двери, чтобы остаться на больничном M🔪Y: Радикальный парень, конечно M🔪Y: Если что, мы разрешили использовать твой стул для хранения вещей. Хотя какая тебе разница, хорошо тебе дома, тепло, уютно, со смыслом? mochi: Печенье! Your_hope: Они имели в виду, как ты себя чувствуешь?Сookie: Не слишком плохо, быстро поправлюсь. Буду в понедельник.
M🔪Y: Он ставит точки, посмотрите-ка, потрясающе Your_hope: Замечательно! Мы заглянем тебя проведать? После уроков, если ты не против конечно же. Мы принесёт что-нибудь. mochi: И моё печенье! Your_hope: Да, этим пакетом он трясёт, как звонком, если не порвётся, принесём. Смех вырвался сам собой, от чего юноша фыркнул в кружку с чаем. Солнечные лучи медленно облизывали собой бледноватое лицо с лёгким румянцем, скользя дальше по столу и задевая опустевшую тарелку с остатками сахарной пудры и надкусанной клубники. Когда появлялось свободное время, Чонгук любил баловать себя и своих родных скромными кулинарными подвигами, будь то маленький очаровательный торт с поломанными коржами или чуть пережаренное, но от этого не менее аппетитное, мясо с веточкой розмарина. Создавать свой собственный маленький мир в большом и чужом было любимым занятием Чона. Погружаясь в собственные мысли и фантазии, было возможно легко сконцентрироваться и даже отдохнуть, а ещё лучше – получить высший балл. Вот и сейчас, намывая свою несчастную тарелку уже долгих десять минут, Чонгук сузил свой мир до одной мысли, что не волновала его с поздней ночи, а явилась сейчас, окатив щедрой порцией ледяной воды. Как же стыдно. Испытывать злость на всю эту ситуацию было иррационально и даже странно, но смотреть сейчас Тэхёну в глаза, казалось, не лучшей идеей. Можно ли считать, что он фантазировал о Киме? Конечно же, нет! Нет! Или же… Хлопнув себя по лбу и отложив тарелку вместе с кружкой на сушку, Чонгук вытер руки кухонным полотенцем, чтобы быстрым шагом направиться в свою комнату. Вид разобранной кровати с уликами на смятых простынях смущал Чона не хуже вчерашней ситуации. Походив вокруг кровати и побросав на неё косые взгляды, юноша всё-таки сбросил одеяло и подушку на пол, чтобы снять испорченную простынь и как можно быстрее спрятать её в самую глубь стиральной машинки. Хоть спалось действительно, как младенцу, крепко и почти без сновидений, но что-то всё-таки неприятно ворочалось под рёбрами, вызывая тошноту и влажные ладони. Почему-то Чонгук был уверен на всю тысячу процентов, что вся ситуация сработала только на нём самом, а сам Тэхён вряд ли вообще держал всё это в голове дальше порога школы. Это и к лучшему. Когда постель оказалась застелена свежим постельным бельем и застелена, а лекарства выпиты и горло прополощено, Чонгук упер руки в бока, деловито осмотрев квартиру. Оставаться наведение со своими мыслями сейчас было так себе, было бы намного лучше занять голову домашними делами, пока температура позволяла это сделать. С другой стороны, чего стыдиться совершенно обычной реакции тела, да и мысли можно оправдать. Всё очень просто, это были самые яркие последние воспоминания, вот и всё. Как просто. Но что-то в душе Чонгука не могло принять эти лёгкие и очевидные вещи, что-то было не так, что-то странное. Звук работающей стиральной машинки успокаивал прилёгшего на диван юношу, баюкая солнечным теплом и медленным потоком мыслей. Сняв с себя воображаемую вину, стало чуть легче, но липкий тёмный ком в животе возился всё усерднее. Как-то хорошо и плохо одновременно, но это наверняка из-за глупой простуды. А правда ли говорят, что от ненависти до любви всего один шаг? С так некстати всплывшей фразой на задворках сознания, юноша уснул, свернувшись клубком и пряча лицо от солнечных лучей в основании спинки дивана.***
Подживающая корочка неприятно стягивала кожу на виске и части века, голова от этого болела только сильнее, даже больше, чем от раскрытого учебника перед собой. Строчки в книге никак не хотели восприниматься, поэтому приходилось тратить в два раза больше времени, только вот результат, казалось, перевалил за отметку минус. За весь день не проронив ни слова, Тэхён напрягал своим поведением с каждым уроком всё больше. Чимину даже показалось, что не потри он лишний раз глаза, то точно видел зловещую чёрную ауру вокруг новенького. Но он больше казался усталым и просто напросто подавленным. На секунду Паку даже стало жаль юношу. Порываясь всякий завести непринуждённый разговор с новеньким, Чимина останавливала большая прохладная ладонь на собственном колене. Но пару печений, заботливо завернутых в салфетку, Чимин тайно передал Тэхёну посреди урока, от чего тот сильно удивился, но с благодарностью принял скромный подарок. Чимин расцвёл и заулыбался, пропуская мимо ушей всю следующую часть урока. Подумав, Пак кинул вторую записку, сразу же принимая вид поглащенного уроком ученика. «Там нет орехов, мало ли что!» Даже на обеде Тэхён оставался в компании исключительно с самим собой, заняв свой обычный столик, только вместо еды, утыкаясь в раскрытый конспект, чтобы бездумно выводить текстовыделитем кривые линии на белых листах. Вид бурной деятельности успешно работал в двух направлениях, он либо отталкивал от себя, либо вызывал трепетный вздох. Ни того ни другого Ким не понимал, но был благодарен за такое необходимое личное пространство. Пустая подавленность буквально придавливала к полу, тело ломило и хотелось простого человеческого двадцати часового сна, а лучше не в своей постели, а ещё лучше где-то одному. Краем уха, Тэхен как-то раз слышал о совсем недавно открывшемся клубе, в котором был всего один участник. Это отлично играло на руку. Двух кроликов одним движением – занять требуемое место (каждый ученик должен посещать хотя бы один клуб) и сделать время возвращения домой ещё позже, что должно снизить вероятность стычек с отцом. Поморщившись от липкого взгляд с соседнего столика от вчерашней пассии, что махал рукой так радостно, Тэхён собрал все вещи в рюкзак и поднялся. Если немного поторопиться, можно успеть за здание хозяйственной постройки, где за ящиком была спрятана мятая пачка сигарет с воткнутой в неё зажигалкой. Неприметно и без любых подозрений, даже рюкзак можно было показать. Мысленно отметив «найти мистера Кана», Тэхён широким шагом направился прочь, закидывая рюкзак на левое плечо.***
– Я требую спор! – с порога заявил Чимин, распихивая друзей локтями и протискиваясь в квартиру мимо заспанного и растрёпанного Чонгука. – Прости, но я никак не мог до тебя дозвониться, поэтому решил, что ты в температурной отключке и мы должны тебя спасти. – Хо, ну быстрее! – Ай! – запнувшись за порог из-за подталкиваний Юнги, Хосок качнулся вперёд, утыкаясь в спину болтающего что-то своё Паку, который уже рылся в рюкзаке, даже не стянув ботинки. – Прости, – без тени сожаления сказал Юнги, захлопывая за собой входную дверь и улыбаясь хозяину квартиры. – Привет. – Привет, – тихо прошелестел Чон, сонно рассматривая друзей перед собой. Когда привычными путём друзья направились на кухню, чтобы водрузить на стол принесённый с собой пакет и гордо выдвинуть на центр пакет поменьше – бумажный, со следами шоколада от подушечек пальцев, виновник простуды был настоятельно отправлен включить чайник. Каким-то чудом отмена последнего занятия всколыхнула бушующий энтузиазм троих учеников с новой силой. Если планы на выходные не смогли придти к тебе из-за простуды, то ты сам идёшь к ним и ничто не сможет этому помешать. Чонгук оглушительно чихнул. – Держи, – одна из мельтешащих вокруг рук протянула свежую салфетку из большой коробки, что любезно принесли друзья. – Спасибо. – Может, мы тут сами, а? – Хосок обеспокоенно посмотрел на друга перед собой. – Сделаем и всё принесём. – И имбирный чай, – подал голос Мин. – И его, как тебе идея? – Не хочу имбирный, – наморщил нос Чон, – мне от него жарко и вообще он невкусный. – Ой да ладно, – потряся упаковкой имбиря, Чимин положил её на стол, защебетав с новой силой, – сразу же тебя им на ноги поставим. – Он полчаса его искал, – сказал Юнги. – Чон, сжалься. – Ещё лимона туда кинем и ложку мёда! Чонгук вздохнул, забирая всю коробку салфеток. – Имбирь отлично лечит все простуды, а знаете почему? Потому он содержит большое количество витаминов, например, такие как С и В, а это в свою очередь активизирует иммунитет, – тараторил Пак, раскладывая из пакета принесённые вкусности. – А ещё в нём есть минеральные вещества: кальций там, фосфор, железо всякое. А ещё его используют и для профилактики тоже, так что никто не против будет сейчас выпить по чашке, правда? Чимин осмотрел присутствующих искрящимся взглядом и хлопнул в ладоши ещё раз, почти подпрыгивая на месте от счастья. Заботиться Пак любил. – И вот мяты ещё кинем, Гуки, она у тебя есть? О, а ещё я слышал, что в имбирный чай добавляют красный перец, это интересно, но мне никак не удавалось это сделать – то перца нет, то времени. У тебя есть красный перец? – Чимин оторвался от поиска нужного ножа и осмотрелся. – Гуки? Юноша насупился, оглядывая опустевшую кухню. – Ну и дураки, – веско заключил он. Нежно любимая просторная кровать со стёганым покрывалом была одной из самых удобных мест для долгих бессмысленных разговоров, даже если расположиться в гостиной, то спина там начинала болеть, не просидев и двадцати минут. Или всё дело в компании, в которую Чонгук затесался, ещё будучи в ползунках, юноша не решил. Но здесь, в комнате со стенами, покрытыми яркими пятнами разнообразных фотографий, на которых в большинстве случаев красовались излучающие счастье четыре друга, было комфортно как никогда и даже забитый нос не был для этого помехой. Чонгук не был тем, чьи носки всегда были разложены по цвету или чьи книги стояли по размеру, Чон был человеком хаоса, в котором и находил свой покой. Найти ту самую тетрадь в горе из вещей на углу рабочего стола оказывалось всегда намного проще, чем найти её в стопке аккуратно сложенных где-нибудь в ящике. Но это никак не мешало быть собранным, организованным и ответственным. Троица друзей вместе с ещё одним заболевшим удобно расположилась на кровати, распределившись по ней так, словно свернувшиеся на дневной сон коты. Уложенный на своё законное место Чонгук довольно жмурился от кусочка печенья, тыкая ногами далеко не мягкий бок Юнги, что растянулся поперёк кровати. Слева от Чона, витиевато изогнувшись и закинув свои ноги на друга, зевал в ладони Чимин. Справа же от Чона сидел Хосок, облокотившись спиной о изголовье и вполне себе был доволен чашкой острого имбирного чая. Вытащив салфетку из пачки, что стояла на животе Чонгука, Чимин принялся вытирать испачканные шоколадной выпечкой пальцы. – О каком споре ты говорил, Минни? – почти уснувший Юнги повернулся на бок, подпирая голову рукой. Выпитый чай почему-то только сильнее тянул в сон, хотя сейчас было не позже четырёх дня. – О, – Чимин надул губы, причмокнув ими, – вообще-то мне было обидно из-за такого отзыва о своих кулинарных успехах. – Не было такого. – Было! – Какой-то не такой взгляд на твоё печенье не считается обидным отзывом о твоих кулинарных навыках. Успокой свою фантазию и фантомные обидны. – Мин Юнги, если ещё раз я услышу в свой адрес что-то про фантазию, я лично задушу тебя. Юнги рассмеялся. – Прости, но своими руками ты меня сможешь только ущипнуть. – Закройся, – сложив руки на груди, Чимин обиженно вперил взгляд в потолок, – вообще-то я говорил про Чонгука. – А что я? – повернул голову к другу Чон. – Меня даже в школе не было. – А кто написал «хорошо что я остался дома»? – Без крови это не кончится, – вздохнул Хосок. – Ну это же шутка! – В этом деле нет никаких шуток, – Чимин хлопнул кулаком по раскрытой ладони. – Я требую справедливый спор. И вообще! Никакой мне похвалы от вас не прилетело, даже новенький сказал больше! Он сказал, что это было вкусно. Понятно вам? Цените меня. – Тэхён? – удивился Чон. – И что с того? И так, – схватив пакет с коробки салфеток, Чимин достал самое большое и шоколадное печенье, протянув его другу. – Я спорю на желание, что Чонгуку понравится мой кулинарный шедевр. Если же нет, то выполню любое его желание. – Глупости, – фыркнул Юнги, но всё же уселся на кровати удобнее, – слишком глупо и бессмысленно. – Не правда, даже если он нам соврёт, то его красные уши – никогда, – громко отпив свой чай, Хосок поиграл бровями. Глубоко вздохнув, Чонгук всё же принял печенье и откусил кусочек ещё раз. Самочувствие к концу дня немного ухудшилось и температура начинала медленно подниматься, поэтому спорить не хотелось от слова совсем, проще было купить Чимину шоколадку в результате своего проигрыша и забыть про этом. – Фу, – чётко и ясно сказал Чонгук. Чимин поник, принимая сидячее положение и обиженно толкая друга в бок. – Но я же видел, что в первый раз ты улыбнулся! – сказал он. – Иу-иу, – Чон показательно скорчил гримасу, – теперь мое желание, пожалуйста. Хочу, чтобы ты принёс мне ещё одну чашку своего чая. – У него уши красные, Минни, посмотри! – воскликнул Юнги, указывая пальцем. – Врун. – Ты это зря, – странно посмотрел на друга Хосок. Довольно заулыбавшись, Чимин хлопнул от радости в ладоши и указал пальцем на Чона, всё сильнее угрожающе нависая над сжавшимся другом, производя впечатление разрушившего свои крылья страшного воробья. – Я не буду ходить далеко, поэтому моё желание – чтобы ты забрал поцелуй новенького, а дальше, – Чимин понизил голос до зловещего, от чего Чонгук опасливо глянул на хитро улыбающихся друзей, не находя в них и капли поддержки, – а дальше ты должен его соблазнить. И это, Гукки, только середина моего желания.