***
Едва только все заняли свои позиции и не успели даже начать обсуждать обстоятельства дела, как Баттерс отважно сказал: — Да ведь это и так всем понятно: убийца — Э… — Он встретил на себе прожигающий до корочки, полный ненависти взгляд Картмана и осёкся. — Э-это кто-то другой, Ваша Честь! — Погодите! Стоять!!! Ты чё там спиздануть собирался, а, Баттерс?! — Не на шутку рассвирепел Эрик. — Ну, вообще-то, он прав, — поддержала аутсайдера Лиза. Стотч с облегчением выдохнул и перекрестился. — На протяжении довольно долгого времени ты находился ближе всех к месту преступления. И ближе всех к жертве. Всё вроде логично. — Идите все в жопу! А где же презумпция невиновности, сыщики?! Помимо меня там сегодня крутился тот рыжий олух, а эта стрёмная груда железного мусора, — И он указал своим пухлым пальцем на Бендера, который отозвался обиженным «Эй! Я расскажу об этом твоей мамаше, когда поведу её в кино в следующий раз». — Эта стрёмная груда железного мусора вообще постоянно за мной следила! — Не преувеличивай, — обиделся Фрай. — Я не такой уж и рыжий… — Народ! Эй, народ, — все вдруг обернулись на Кенни. — Давайте сначала всё-таки вспомним обстоятельства дела, может быть? — Маккормику вновь приходилось брать инициативу в свои руки. — А что вспоминать-то? Сегодня с самого раннего утра мы собрались на этот чемпионат по покеру, где я всех, конечно, выигрывал… — в который раз начал храбриться Джерри. — Я помню несколько иную картину событий. Ну, допустим, — с иронией хмыкнул робот. А Смит, между тем, продолжил: — Мы восемь: Я, Гомер, Питер, Кенни, Барт, Лиза, Баттерс и Бендер участвовали в чемпионате до самого взрыва. Это точно не могли оказаться мы. Что касается Морти и Мэг… — А п-почему ты думаешь, что убийство не могло произойти раньше? — вмешался вдруг сын. — Извини, папа. На самом деле ему было немного приятно, что в кои то веки отец проявляет правильную, уместную и даже полезную активность, в отличие от остальной повседневной жизни, где Джерри основную часть времени либо ничего не делает, либо мешает домочадцам своими попытками помогать; неизвестно ещё, что по итогу хуже. Однако рассмотреть необходимо любую возможность. — Нет-нет, — сказал Маккормик. — Я сам слышал, как Стьюи уходит из лагеря. Сегодня, не знаю, во сколько, но, кажется, ранним утром. Я часто просыпаюсь ни свет ни заря, ворочаюсь, пытаюсь уснуть. — Ну, если подумать, — Смит-младший всё-таки сдался. Он вдруг припомнил вчерашний вечер. Точнее, позднюю ночь. — Стьюи приходил ночью в лагерь, я слышал, всё верно. Обычно давно сплю в это время, а тут… — Я думаю, все согласятся, — заговорила теперь Мэг. — Что даже мы с Морти, которые не участвовали в игре, хотя были в лагере во время всего турнира, мало подходим на роль преступников. Ведь, задумай кто-то из нас провернуть нечто подобное, нам надо было бы миновать восемь пар глаз, которые сидели в центре поляны, а это, согласитесь, не очень легко. Хоть кто-нибудь, да заметил бы. — Погоди, восемь? — задумался Баттерс. — Но с нами ведь была Мастер! Тогда получается девять. Девять пар! — Это не совсем верно, — ответила Гриффин. — Мастер по сути своей судья, не игрок. Даже если она увидит нечто с нашей точки зрения неподобающее, пока оно не противоречит её правилам, скорее всего, она будет об этом молчать. Сидящая на своём троне «девочка» сделала глупенькую гримасску: — Я совсем не понимаю, о чем же ты говоришь, ми-и! ~ — Она помолчала немного. — Но, между нами, девочками, мне такой подход с твоей стороны весьма нравится. — Получается, из тех, кто мог это сделать, — задумался Кенни. — Остались Фрай, Эрик, и, как это ни странно, сам Стьюи. — Я всё это время занимался подготовкой своего маленького… — Филипп смущённо взглянул на Мастера. — Плана. Мне не с руки было даже ходить туда! Я знал, что если позволю себе задержку, то жизни всех моих друзей могут быть… — Ну да, ну да, пизди больше, — нахмурился Картман. — Ты сам видел, как я приходил к тебе! Несколько раз! Разве нет? — Искренне обиделся Фрай на слова толстяка. — А что тебе мешало кокнуть микрочелика, мимоходом забежав на его полянку между визитами на мой склад?! — не отставал Эрик. — С чего бы мне это делать? — Резко всплеснув руками, вскипел Филипп. — Я не стал бы убивать кого-то из своих близких! — Близких? Да мы, блять, едва все знакомы! К тому же, я думаю, — решил перейти к самому больному Эрик. Он выдал максимально приторный тон, на какой был способен. — То, что ты говорил на прошлом суде, все по~омнят! Готов убить всех в обмен на свою возлюбленную! Каков, блин, герой. Лицо Фрая запылало алым румянцем. Он сжал кулаки: — Ну, так теперь-то… её больше нет… — наконец-таки выдохнул он. — И смысл мне делать нечто подобное?! — Спокойно, спокойно, — всё же вмешалась Лиза. — Фрай, не слушай его. Эрик сам сейчас в куда худшем положении, и он это прекрасно понимает. — Ах ты сука, — прошипел Картман сквозь тесно сжатые зубы. — Ты ведь мог бы убить его, правда? У тебя было столько возможностей… ты был к Стьюи ближе всех, — продолжала гнуть своё Симпсон. — Плюс, ваши с ним отношения изначально-то были не очень похожи на тесную дружбу, правда? — злорадно завершила она. И что-то в лице Картмана переменилось. Он словно бы сам оказался порядком шокирован, оглушён даже, точно хорошим ударом по голове, словами «главной зануды». На несколько долгих мгновений толстяк застыл в ступоре. Затем, кажется, превозмогая всё своё существо, он как-то хитро улыбнулся и всем сказал: — Всё правильно, Лиза. — От тихого произношения её имени этим человеком, от звука, разнёсшегося в мёртвой тишине зала, у Симпсон пошли мурашки по всему телу. — Я мог бы избить этого педика до полусмерти и даже сильнее. Да. Мог бы. Да запросто. Сказав это, Картман замолчал, и довольно надолго. Он выглядел удовлетворённым и гордым. Пробовать на вкус собственное могущество казалось ему в тот момент просто великолепным, шика~арным даже. Видя, что никто продолжать дискуссию не собирается, в полемику вступил Бендер: — Нет, ты, большой толстый лжец! Это всё неправда! — Чего?.. — обернулся Эрик. Все остальные, не понимая, молчали. Только Мастер здесь улыбалась, с интересом ожидая развязки. — При всём моём уважении, — хмыкнул робот. — Я не могу поверить этому человеку. — Да чё ты несёшь-то, мать твою?! — вспылил Картман. — Все уже знают, что Я — грёбаный убийца! Фрай, между тем, задумчиво штудировал материалы следствия: — Ты что-то говорил об этом, я помню! Первая улика, вот же… — обернулся он к роботу, сощурив глаза. — Но почему ты был так уверен в невиновности Эрика? Это как-то подозрительно… — «Я верю тебе во всём! Ты мой лучший друг!» — Чуть вольно процитировал друга Бендер, припоминая недавнее расследование. — Вы все, человеки, такие двуликие? Сил на вас нет, — Затем Родригес обернулся к Мастеру. — Что, если у меня есть некие… видеоматериалы, идущие к делу? Вы позволите мне их показать, Ваша Честь? — Да почему бы и нет же! ~ Мастер щёлкнула пальцами, и прямо за ней из-под потолка опустилось огромное белое полотно. Робот, между тем, уже начал включать свой режим проектора. Лицо Картмана вытянулось: — Постой-ка, железка, ты чё, охренел? Я тебе, блин, все кнопки сломаю, смартфон недоделанный! — До Эрика уже дошла суть грядущего «киномарафона». Подобное отчаяние было для него уже перебором, пережить такое казалось выше его, Картмана, сил. — Ты можешь попробовать, — нагло ухмыльнулся Бендер. — Тем более, у меня кнопок нет. Хи-хи-хи-хи-хи! А в следующее мгновение, вопреки ужасу ситуации, зал разразился дружным хохотом всех присутствующих. Как-будто они смотрели подборку самых смешных моментов любимого телешоу. Только вырезанные куски. Самые смешные, наиглупейшие ляпы актёров! Вот примерно такое ощущение сложилось у большинства, включая саму Мастера в том числе, от просмотров компиляции лучших моментов из поединков Стьюи и Эрика. Лицо Картмана сделалось алым от гнева. — Господи, вот это толстый дурак! Только взгляни на него, каков увалень! — Хором и, наверное, громче всех, смеялись Гомер и Питер. — Сплошное жирное посмешище. — Создаётся стойкое впечатление, что побить тебя могу даже я! — решился поострить Баттерс. — Серьёзно, это просто глупое днище, чуваки. Или… как ты там всегда говоришь? — Эй, хватит! Хватит, я те сказал! — Картман сорвался и прыгнул на робота (благо они стоят рядом), обхватив голову того своими ручищами, повиснув на нём, затем безуспешно стараясь толкнуть, но Бендеру, кажется, всё хоть бы хны. Родригес даже не шелохнулся, он словно прирос к полу. Наконец, когда видео было выключено, а Эрик после просмотра такого отчаяния оказался выжатым морально и физически, робот сказал: — Я думаю, теперь все согласны, что этот человек никак не мог убить того человека! Не в этой, блин, жизни! Вопрос закрывается мной, Бендером! Сам Стьюи тоже довольно ловок и сообразителен, чтобы попасться в свои же ловушки! Барт первым отсмеялся и пришёл, наконец, в себя. Он тихо произнёс: — Тогда остаётся Фрай. Единственный, кто действительно мог. — Но это неправда! — занервничал Филипп. Он тут же нашёл аргумент. — И вовсе я не единственный, кстати! Я думаю, Мастер тоже могла. Вполне на неё похоже. Из мести. Что, не ожидали?! И снова вокруг повисла мёртвая тишина. В оглушающем беззвучии народ начал медленно, неуверенно переглядываться. Никто не мог проронить ни слова. Неужели вот оно?! Коварная ловушка? Похоже, всё данное преступление было сделано без расчёта на правильный ответ и лишь с единственной целью: заманить наивных «следователей» по ложному следу, а после — вздёрнуть на плахе, как проигравших! В конце концов, это ЕЁ игра, а значит, правила здесь устанавливает тоже она. Не так ли?.. Мастер одарила присутствующих коварной улыбкой. — И что же… ты теперь будешь делать? — опять спросил Фрай. Теперь не настолько уверенно. Невольно он отступил назад. И снова зал потонул в оглушающем смехе. Смеялась сейчас, правда, одна только Мастер. По спинам присутствующих побежали мурашки, сердца пропустили удар практически в унисон. Наконец, с трудом взяв над собой контроль, она начала говорить: — Хорошая попытка, мой милый друг. Я прямо не ожидала. Но вы забываете одну вещь! — Девочка серьёзно оглядела толпу. — Позвольте напомнить вам: я бестелесна. Да, в моей власти есть многочисленные турели по всему острову, а также некоторые… другие системы безопасности же, — уклончиво сообщила она. — Готовые работать по единому моему слову. Убить кого-нибудь я бы смогла: расстрелять, утопить, иногда даже сжечь. Но это совсем по-другому. Там будут совершенно иные следы. Личные потасовки один на один устраивать со мной бесполезно и бессмысленно, — она с светлой грустью взглянула на Эрика, а после — с усмешкой — на Фрая. — Так что не-пра-виль-но! Нет, это кто-то из вас. Думайте дальше же! ~ — Так значит, при личном контакте один на один в каком-нибудь месте без пушек и прочих своих игрушек ни черта ты нам сделать не сможешь, грёбаный призрак? — вновь оживился Картман. Его физиономию украсила гаденькая усмешка. Ведь наконец-то он понял (как ему показалось) кое-что важное. — Эрик, сейчас не время, — пытался вмешаться Кенни, опасливо дёргая друга за рукав. В зале повисла жуткая тишина. — Есть места, где можно играть на публику. Но это к ним не относится! — Да я просто понять пытаюсь, — Картман, отряхиваясь, отстранился. Он стал преисполнен уверенностью. К тому же, за его недавние унижения кто-то должен был заплатить. Сердце требовало справедливости! — Не думайте, что я просто переобулся и всё такое, но вот мне нравится версия Фрая. На самом деле эта дама хочет нам всем подгадить. Наебать нас всех, если позволите! Она поняла, что мы уже были очень близки к победе над ней, вот и ссытся! — Эрик, давай покончим с этим, — сказала вдруг Мастер, состроив гримасу, как при зубной боли. Ей явно не нравилось, куда всё пошло. — Пожалуйста. По-хорошему тебя прошу же. — А что, если нет? — И жирный, уперев руки в кафедру, нагло подался вперёд. — Без сладенького оставишь? Или, может, накостыляешь мне своим призрачным телом?! — Чувак, ты перегибаешь… — рядом зашипел Кенни. — Оставь это. — Серьёзно. Ведь даже мне ясно, — негромко подал голос Барт. — Не стоит нам сейчас с ней шутить. От человека, бессмысленные и беспощадные розыгрыши которого обрушивались в своё время на всех и каждого в его родном городе, независимо от возраста, статуса или размеров кошелька жертвы, подобное было более чем весомо. Весь зал застыл в нерешительности. Похоже, никто не спешил подхватывать бравую песню Картмана. Даже совсем недавно столь громкий и уверенный Филипп теперь застыл в ступоре и, озадаченно закусив губу, переводил свой взгляд с Барта на Эрика и обратно. Он здорово успел подостыть и уже сам не знал, на чьей теперь быть стороне. Где здравый смысл? Послушать воина с ветряными мельницами или попробовать решить всё по-тихому, пока не случилась беда? Лицо Мастера пошло вдруг тенями и скоро (хотя освещение вокруг не менялось) сделалось словно незримым во мраке. Многие посчитали это за плохой знак. Все, кроме Картмана. Теперь на своих «гостей» взирала не юная девочка из младших классов, а что-то в теле девочки. Что-то с безумными и, почему-то, кошачьими глазами. Что-то со свирепой улыбкой. Очень довольное Что-то. — И даже не думай меня запугать, — всё продолжал гордый Эрик. — Ибо я кое-что вспомнил. Тогда ещё, когда я только нашёл свой склад и этот маленький гомосек упорно стал набиваться в мои напарники… ты вдруг появилась! И кое-что нам сказала. Я с вами, народ, не делился. Так вот, — он гордо обвёл всех торжествующим взглядом. — Настал тот момент! Ну, если к сути, она затирала о важности правил, и говорила, что если б не правила, могла бы убить нас всех разом, однако не хочет… — Картман перевёл хитрый взгляд в сторону Нечто. — Или не мо~ожет? Возможно, старый псих успел что-то в ней повредить перед гибелью! И теперь любая экзекуция просто так, на ровном месте, за то, что тебя, ути бож мой, обидели, попросту невозможна? Надо устроить нам суд и это вот всё. А без показухи слабо тебе?! Можешь проделать то же самое без формальностей? На мгновение Мастер отпрянула, словно от хлёсткой пощёчины. А после улыбнулась ещё сильнее. По кафедре, на которую опирался Картман, пробежалось высокое напряжение, и Эрик, поражённый (во всех смыслах) довольно неслабым зарядом электричества, отлетел в сторону. Он затравленно озирался по сторонам. Но этим дело не кончилось: на месте, где он пару секунд назад грозно стоял, пространство пронзила острая металлическая пика, почти с человеческий рост: — Присядешь? — … Эрик застыл, словно язык проглотив. Все поражённо молчали. — Я бы тебе одолжила второй стул, но, знаешь, судя по тому, что ты наверняка всем рассказываешь, он принадлежит мне. А я своим не делюсь. В мёртвой тиши разлетелся смешок от Питера: — Я понял эту шутку! Тонко, тонко, — с видом знатока сказал он. — Я рада, что тебе нравится. За поведение вашего друга вы наказаны. Все, — резко сказала Мастер, по-прежнему улыбаясь. — Д’ох! Т-ты ведь… не будешь нас убивать? — попытался вступить в переговоры Гомер. — Мы даже не завершили… всю эту судебную штуку! Так ведь нельзя? — Но раз уж заговорили о правилах, у нас есть Правило Номер Семь. Гласит оно вот что: «Наказание за нарушение какого-либо из пунктов Правил Мастер (это я) может выбирать на своё усмотрение». — Но с этой же точки зрения, у нас нет правила, запрещающего выходить на судах за… эм-м… рамки процесса, верно? — попыталась Лиза спасти положение. — О, — усмехнулось ей Нечто. — Спасибо Восьмому Правилу, разрешающему мне по мере необходимости добавлять новые. Теперь оно есть. Правило Девятое: что касается судов, все разговоры не по теме — лишь с молчаливого согласия Мастера. Как только мне что-то не нравится, я делаю Замечание, и если балаган продолжается… пеняйте все на себя. — Но это совсем уж нечестно! — обиделся Филипп. — Минуту назад такого правила не было?! — А ты мо~ожешь вернуться назад во времени, дабы проверить? Или привык путешествовать только вперёд?! — Каким-то «не своим», издевающимся голосом ответила Мастер. — Нет? Тогда заткнись и сдохни, — сухо сказала она. Приготовившись к худшему, Фрай вдруг сжался и побледнел. Но несколько мучительно долгих секунд ничего страшного с ним не происходило. Не происходило вообще ничего. Должно быть, это всего лишь фигура речи. Однако реакция несчастного, да и всего зала в целом, на эти слова Ей очень понравилась. А в следующее мгновение то существо вдруг ушло и вновь уступило место маленькой милой девочке. Она улыбнулась: — А теперь откройте свои устройства, давайте проверим новое правило же! ~ Пристыженный и испуганный, народ так и поступил. Присмирел даже Картман. И, хотя никакого оповещения во всеуслышание со стороны планшетов об этом не было, список и впрямь пополнился. Словно Девятое Правило всё время там было. А неосторожные нарушители просто о нём забыли. Похоже, показательный спектакль с Эриком на всех подействовал: никто больше не решался противостоять или задавать вопросы. Все дружно прочли уже довольно хорошо знакомое им обновление. «Правило №9. Разговоры на отвлечённые темы во время Судов возможны лишь с молчаливого согласия Мастера. В противном случае Мастером оглашается Предупреждение. Если его игнорируют, в ход идёт наказание, см. правило №7». Только Гомер, подняв руку и получив молчаливый кивок одобрения, тихо спросил: — А… что будет за наказание одно на всех, можно узнать?.. — Этого я вам не скажу, мои милые кошечки! — наивно хихикнула девочка. — Придёт время — всё сами узнаете! А то кому тогда интересно будет со мной играть же, если я все секреты вот так разболтаю? Никто, никто играть не захочет… — Д`ох! — Ну, кхм, что же… — В полнейшем молчании все вновь обернулись на Кенни. — Я думаю, пора возвращаться к делу? У нас не то, чтобы много улик, но без них мы точно далеко не уйдём. Народ неуверенно закивал. — Итак, давайте же пробежимся по их списку, — сказала Лиза, стараясь придать себе самый спокойный вид. Она уже вооружилась планшетом. И стала читать: — «Улика Номер Один. Показания Бендера. Несмотря на столь явное сходство со смертью по неосторожности\самоубийством, Бендер утверждает, что, зная жертву, вероятность подобного исхода была бы крайне мала. Эрик может подтвердить это», — Лиза задумалась. — Я думаю, после недавнего видео, как бы печально мне ни было признавать, Картман действительно наименее вероятен на роль преступника! Также это вряд ли могло быть суицидом со стороны жертвы: Стьюи был слишком жизнерадостен и строил на эту игру свои личные планы. Также, учитывая его боевые навыки и реакцию, которые мы все видели, он вряд ли мог бы попасть туда сам, по неосторожности… что делает ситуацию гораздо запутаннее. Возражения, дополнения будут? — Никак нет, мисс сэр! — ответил за всех смелый Баттерс. — «Наименее вероятен»? — тихо проворчал Картман, обиженный в лучших чувствах. — Я, блядь, вообще этого не делал. Он был всеми дружно проигнорирован. — Улика вторая, если позволите, — теперь ход перешёл к Маккормику. — «Сегодняшний Файл явно короче, чем предыдущий». Итак.? — Пока вы там все болтали, — вмешался Барт. — Я быстренько просмотрел оба Файла. В сегодняшнем документе было имя жертвы, причина смерти и дополнительные сведения о состоянии тела. — А в п-первом ещё было в-время, так? — впервые за долгое время подал голос Морти, который тоже решил хоть немного побыть полезным, включив мозги. Хотя всегда он упорно считал (и не безосновательно), что детективные расследования — совсем не его конёк. — Я тоже это заметил. — А может, она писала в спешке и просто забыла?.. — попробовал вмешаться Гомер. — Или посчитала неважным. Оно ведь не содержит в себе имя преступника? Тогда зачем утруждаться… — В подобных историях… — начала было Лиза. — Ай, короче, Гомер! Зная её, — Барт с опаской кивнул на улыбнувшуюся ему Мастера. — Всё не будет так просто. — Нам лучше держать это в голове, — добавила Мэг. — Тем более, точное время убийства — то, что прежде ещё не всплывало. — Мы только знаем, что Стьюи был в лагере ночью и ушёл рано утром, пока все спали, — сказал Стотч. Тут же исправился. — Со слов Кенни и Морти, если я правильно помню. — Всё верно, я слышал его, было уже очень поздно! — воскликнул Смит. — И я, но уже поутру. Мне кажется, все ещё спали, — добавил Маккормик. — Тогда-а… гм, — уже не очень уверенно продолжила Лиза. Список не то чтоб большой, а «пройденные» улики даже ясности не внесли, только сильнее запутали. И потому на третьей Симпсон вспылила, ведь это была та самая бесполезная фотография детского гнёздышка, которую Барт внёс только, чтобы поржать. — Спасибо, братец! Теперь я вижу, чем ты на расследованиях занимаешься. И если нас здесь убьют, потому что мы ничего не нашли, — она ткнула бедолагу локтем в бок (ибо они стоят рядом), и тот скривился от боли. — Вы знаете, к кому обратиться! — Вообще-то, Лиз, было обидно… — прокряхтел тот. — И поделом, — добавила сестрица, начав понемногу успокаиваться. — Позвольте не согласиться! — Все с интересом обернулись на… Картмана. — Чувак, вот только не надо! — прикрикнул Филипп. — Ты сегодня и так уже слишком много сказал. Сиди и молчи. Пожалуйста. Все дружно кивнули. — Я просто увидел в этом снимке то, что все вы дружно проигнорировали! — гордо заметил Картман. На этих словах большинство принялось напряжённо всматриваться в несчастное фото, грозя вот-вот дыру в нём прожечь. Без результата. — Но если хотите, чтоб я молчал — как скажете. Только не жалуйтесь, когда все дружно сдохнете! — Жирный, давай не выделывайся и говори уже по делу, — хмуро осадил его Кенни. — Хорошо, — смиренно заявил Эрик. И попросил: — Я просто хочу, чтобы вы ещё раз взглянули на фото, но не просто так, а с позиции ленивого человека. — Чт-, что за ерунду ты сейчас несёшь? — не понял уже порядком заводящийся Морти. — Ну, смотрите, — не стал отвлекаться Картман. — Мелкий работал весь день напролёт. С этими своими ловушками, на грёбаной жаре. Чёртов физический труд. Это тебе не книжку в теньке читать после обеда, Леди Детектив! Это выматывает. А теперь поставьте себя на место жертвы: на кой надо мне, уставшему и задолбавшемуся, переться лишние двести шагов куда-то в лагерь сквозь сраный лес, чтобы поспать, когда удобная кровать — вот она?! — Гм, я поддерживаю. — Это вполне резонно. — Имеет смысл. Он тут же получил солидное согласие от дружного трио гордых отцов-молодцов. — Но, погодите, может, он просто хотел пообщаться со своими друзьями? — не верил наивный Баттерс. — И для того проделывал весь этот путь. — «С друзьями»? Да с кем же? С тобой, что ли?! — сурово осадил его Эрик. — Единственное, что мне нравилось в том чувачке: он такой же социопат, как и я. И вы ему, по большому-то счёту, на хрен все не сдались. Для удовлетворения его, гм, коммуникативных потребностей у него был я. Господи, твою ж мать, а, — добавил вдруг Картман, который понял, насколько сильно его использовали. — Если подумать, — заметил Кенни. — За эти пять дней я правда не припомню, чтобы он особенно с кем-то общался. — И с чего тогда приходить в лагерь? — отстранённо спросила Лиза. — Для какой цели? — Выбрать жертву убийства? Завести новых друзей среди ночи? — попробовал угадать Барт. — Я не знаю. — Послушай, Эрик, — внезапно сказала Мэг, которую стали терзать смутные подозрения. — Я знаю, что это немного вперёд паровоза, но всё-таки… не мог бы ты взглянуть на последнюю улику? Фотография есть в файлах. Детали какого-то устройства. Мне кажется, они с твоего склада. Мы с Баттерсом отыскали их в мусоре… — Не то, чтобы я там шарился специально, хе-хе… — с загадочным видом вмешался вдруг Стотч. — Серьёзно! Даже не думай!!! Эрик с задумчивым видом стал изучать фотографию, на которой были обломки, это была улика под номером пять. Все сделали то же самое. И снова в зале царила полная тишина. Пока Картман не признался: — Сказать с полной уверенностью я сейчас не могу, уж очень раздолбано, но сильно похоже на диктофон. Как раз вроде пропал один с пару дней назад… — Вы же все догадались, что это значит? — спросила вдруг Лиза, которая поняла самой первой. — К-кто-то стащил грёбаный д-диктофон со склада, з-записал туда реплики Стьюи и дурил нас! — нервно выпалил Морти. — А затем, к-когда вскрылась история с т-телом или чуть раньше, п-просто сломал и выкинул его, д-дабы избавиться от улик! — Но это всё путает только сильнее, — И Филипп заметно поник. — Получается, убийство не обязательно было во время турнира… — Зато ты больше не главный подозреваемый! — вмешалась вдруг Лиза. — Ух, точно! Ведь это же круто. Минутку, а я им был? — всерьёз и надолго задумался Фрай. Пока он размышлял, в разговор опять вступил Барт: — Ведь точно! Когда мы впервые пришли на место, от тела уже немного пованивало. И мухи летали. Такое бы вряд ли происходило, будь трупу какая-то пара часов, как в случае с Риком. Ай, карамба! Теперь у нас что-то сходится. — Получается, труп уже был заранее, а кто-то просто с помощью диктофона заставил нас на время поверить в присутствие Стьюи, — подвёл итог Кенни. — Это убийство выглядит гораздо продуманней первого. И вряд ли произошло случайно. — Но красивая картинка со всеми нашими алиби во время турнира теперь уже рушится! — в отчаянии крикнул Баттерс. — Сейчас получается, что это мог сделать кто угодно! И… и к-когда угодно. Даже я! И снова в зале повисла пауза. С одной стороны, конечно, дело сдвинулось с мёртвой точки, открылись некоторые важные моменты, стало гораздо меньше тумана в описании самого убийства, вскрылась его главная хитрость, и все уже было обрадовались, но вот с другой… поэтому-то всё стало гораздо запутаннее. Если раньше все могли думать только на Фрая или на Эрика, как на единственных, чьё алиби на момент турнира не было подтверждено полностью, то теперь пространства для неподтверждённых махинаций и времени для предполагаемого убийства сделалось выше крыши. Не мог же каждый следить за каждым всё время?! — Должно же, должно быть ещё что-то! — И Лиза с надеждой взглянула на последнюю неиспользованную улику, четвёртую. Её глаза засияли. — О, точно! Все с интересом взглянули на пропущенный номер. — «Никакого оружия или же вспомогательных предметов после убийства со склада не пропадало. Всё находится на своих местах». Ты про это, что ли? — Непонимающе спросил Барт, но без особого энтузиазма. — Дурёха! Нам сейчас важно не чем убили, а когда… без точных временных рамок четвёртый пункт не имеет никакого смысла! — А вот и имеет, — ответила Лиза. — Я просто не знала, как записать. На самом деле даже Мастер явилась к нам, чтобы помочь с этим моментом. Она дала точный, заверенный инвентарный лист и нам с Эриком пришлось провести небольшую ревизию предметов, которые бы могли относиться к делу. — На этих её словах Картман солидно кивнул. — Уж если сама Мастер пришла, это не может быть незначительным, ты понимаешь? «Девочка» любезно кивнула ей со своего трона, царственно улыбнувшись. — Если пришла, если пришла… — передразнил Барт. — А вот и не понимаю! — Д-да, объясни! — потребовал Морти. — Ну, хорошо, — наконец-таки сжалилась Лиза. — На самом деле, это вышло, скорее, случайно, просто потом меня осенило. Когда я допрашивала Эрика, он не был слишком полезен, но кое-что интересное всё же сказал. А именно: у Стьюи была привычка всякий раз возвращать инструменты на место в конце рабочего дня, чтоб утром снова забрать их. Эрик, как часто подобное происходило? — Да постоянно, блин! Я не помню ни одного раза, чтобы подобное НЕ происходило! — Отлично, — продолжила Симпсон. — Это делает всё куда проще. Ведь, когда мы отыскали тело, инструменты БЫЛИ на месте. — Это не аргумент, — сказал Картман. — Убийца запросто мог вернуть их, в любой момент. — Крайне маловероятно, — И Лиза с видом победительницы качнула головой. — Во-первых, практически всё это время внутри был ты, Эрик. Вернуться с инструментами имело большую вероятность встретить тебя, а значит, выдать себя почти что мгновенно. Плюс, когда мы находились на месте, то было видно, что всё разложено аккуратно и прямо по своим местам. Убийца, который, скорее всего, не знал или не запомнил бы ВСЕХ этих мест, побросал бы всё в спешке (ему ведь не хотелось быть обнаруженным?), и где-то непременно ошибся. Всего пара подобных умозаключений, и мы можем предположить, что убийство имело место в ночное время. Очень поздно. — Но не настолько поздно для того, чтобы спасти ситуацию! — попробовал пошутить Барт. Публика не оценила. — Ай, да ладно вам. — Остаётся только вопрос, какой именно ночью всё произошло, — тут же продолжила Симпсон. — Эрик, ты видел Стьюи в день накануне обнаружения тела? — Ещё как я, блин, его видел! — вспылил Картман. — Одно из тех сраных видео, что вам показывал чёртов робот, точно записано этим днём. До ночи мелкий засранец был жив. — Всё ясно! Рамки сужаются до ночи перед обнаружением тела, — тут же сказал Маккормик. — Неплохо, очень неплохо. — И у меня снова есть важное заявление! — прокричал Эрик. — Я думаю, что убийца — грёбаный робот! — Это после того, как я великолепно тебя защитил перед всеми, ты смеешь обвинять меня, Бендера?! — сердито возопил Родригес, невольно всплеснув руками. — А как ещё объяснишь, что ты постоянно был рядом, железка? И даже безопасную дорогу знал. Ещё в тебе наверняка есть девайсы для записи не только видео, но и аудио, мать его! А сраный диктофон ты кинул лишь для отвода глаз. — Бендер не обязан тебе ничего объяснять после того, как ты столь некомпетентно обходишься с Бендером! — обиженно отвернулся робот. — Ребята, это я виновата. — Тут же вмешалась Лиза. Но, заметив невероятное замешательство на всех лицах, обращённых теперь только к ней, добавила. — Да нет же, чёрт, не в убийстве! Но это я попросила Бендера следить за опасной парочкой. Мало ли что? Приношу всем свои извинения… — Ты? Заставила этого робота? Делать что-то вроде работы? — с удивлением, но также немного и с уважением хмыкнул Фрай. — Хотя, это объясняет, почему он поначалу не очень хотел мне помогать. Он был уже занят! Заданием Лизы. — Ну, это было не то, чтоб задание… скорее, что-нибудь вроде сделки, — смущённо поправила Симпсон. — Бендер однажды обмолвился, что «в этом глупом лесу» ему очень скучно без цивилизации, а именно, без тех шоу, где «глупые человеки говорят или делают всякую ахинею». Я предложила ему взглянуть на одно такое, но только взамен на то, что всё об увиденном он будет рассказывать мне. В строжайшем секрете от остальных, разумеется. Договориться оказалось несложно, и так, благодаря ему, я могла знать, что происходит в лагере двух самых подозрительных личностей без всякой нужды лично ходить туда, тем самым подставляя свою собственную жизнь возможной опасности! Случись там что-то поистине страшное, соберись они, например, прокрасться к нам ночью и передушить целый лагерь, пока мы все спим, я знала бы это и предупредила бы вас всех заранее. — Сестричка, да ты, оказывается, тот ещё махинатор! — хихикнул Барт. — Ну, немного есть… — смущённо улыбнулась она. — Отсюда у нас появилась возможность смотреть эти ужасно прекрасные видео! У меня их ещё на полтерабайта, детка! В высочайшем разрешении, и жирный там жжёт. Понадобится — обращайтесь! — с гордостью сказал робот. — Первому позвонившему оформлю большую скидку. — ТОГДА КАКОГО, БЛЯДЬ, ХУЯ СРЕДИ НИХ НЕТ ЗАПИСИ САМОГО ВАЖНОГО — ЁБАНОГО, МАТЬ ЕГО, УБИЙСТВА ЭТОГО МЕЛКОГО ПЕДИКА?! — На весь зал взвыл Эрик, заставив всех заткнуть уши. — Ну, стало быть, это я виноват… — смущённо признался, почёсывая затылок, Фрай. — Как раз в момент совершения преступления, то есть, прошлой ночью, мы с ним обговаривали вот эту идею с турниром… мозговой штурм вообще шёл довольно долго, ибо штуки, где надо думать, совсем не моё. И потом, я подумал: сейчас глубокая ночь, все спят, ну что там может случиться? Я извиняюсь… — Однако теперь время для совершения нашего с вами преступления резко ограничивается, — постарался Кенни вернуться к теме. — Это была поздняя ночь. Фрай и Бендер не были тогда в нашем лагере, но у них есть алиби друг на друга. Также это вряд ли сделал бы Картман. Я не смог бы назвать вероятного преступника, ибо сам в тот вечер ушёл спать довольно рано. Большинство ещё бодрствовало где-то в округе. Ещё кто что видел? Гомер по-простецки пожал плечами: — Ну, мы с Джерри и Питером засиделись тогда у костра дольше всех, вроде бы! Заболтались про наши семьи и всё такое под пиво, а все уже легли спать… м-м-м, пиво… — Похоже, он невольно переключился. — Ты видел что-нибудь подозрительное, пап? — с надеждой спросила Лиза. — Возможно, кто-нибудь выходил в туалет и слишком долго не возвращался? — Не знаю, — смущённо ответил Симпсон. — Меня тогда разморило довольно рано и я задремал. Джерри и Питер ещё о чём-то болтали. Проснулся я уже засветло. — А вы, мистер Гриффин, мистер Смит? — продолжила Лиза допрос. — Вы что-то видели? Людей, выходящих из палаток? Может, слышали странный звук?.. Питер заговорил первым: — Я ничего такого не слышал, с вашего позволения. Да и вообще мы потом недолго сидели. Джерри сказал, что ему надо лекарства для сына или вроде того, и мы разошлись. Он направился к складу, а я прибухнул ещё немного, и лёг спать. Не стал его дожидаться. Все удивлённо взглянули на Джерри, побледневшего под их взглядами, как белый лист. Похоже, его руки предательски задрожали. Смит попытался вернуть себе показные спокойствие и уверенность, с которыми он сидел весь суд раньше, но, как многие убедились прежде, в покер игрок из него неважный. Особенно — с такими отвратными картами на руках. — А что все притихли? — Не понял, между тем, Гриффин, и принялся ковыряться во рту. — Опять травинка от салата в зубах застряла? И я так сидел весь суд? Я выглядел крайне глупо! Почти также плохо, как в тот раз, когда нечаянно заявился на родительское собрание своих детей нагишом. Ему и невдомёк было, насколько он только что помог следствию. — П-папа, ты ведь… — К горлу Морти уже подступал отвратительный ком, глаза увлажнились, а щёки покрылись предательски-ярким румянцем. Ведь нехорошее предчувствие терзало его последние несколько минут, с тех пор, как он вспомнил, кто появился в палатке сразу после голоса Стьюи той жуткой ночью. Но Морти не говорил, стараясь не выдать родственника. Ведь даже сейчас, это по-прежнему могло быть совпадение. Просто его отцу посчастливилось быть не в том месте и не в то время, как и обычно, во всей жизни Джерри. — Т-ты ведь… не делал ничего… т-такого, да?.. Смит явно смутился. И очень, очень натянуто улыбнулся: — Да к-как бы я мог! Серьёзно, ну, только взгляните же на меня! — расставил он руки в стороны. Сын крепко сжал потную ладонь отца. Его всё ещё не покидала надежда! Ведь не может быть так, чтобы сразу и папу, и дедушку у него забирали, вот так вот внезапно, за чёртовы несколько дней. Ведь правда? Ведь так не бывает?! Ведь это же несправедливо! Сейчас должен открыться какой-нибудь новый подвох, как в случае с Бартом на первом деле, и… Морти не отступался. Теперь он кричал, во всё горло, отчаянно, хотя этого даже не требовалось. Ведь в зале стояла мёртвая тишина: — Х-хотите убить м-моего отца, да?! Да он ведь не может оказаться убийцей в принципе, он… он… он жалок, чёрт возьми! — Плача, выпалил Морти. — Как вы этого не видите, все?! В-ведь этот человек, он… он даже шнурки самостоятельно через раз завязать может! А как-то раз сумел порезаться ложкой! Пластиковой! Крови было столько, что меня ч-чуть не вытошнило! И в-вы собираетесь сказать, что этот жалкий человек был способен убить так жестоко? Каким же, блин, образом, если приблизиться к Стьюи с его навыками у него бы не вышло даже на расстояние выстрела грёбаной пушки! И э-этот малыш, о-он ведь к-каратист, или что-то вроде того! Вы сами видели, как здоровый, раза в три больше и в десять, наверное, тяжелее, Эрик позорно ему проигрывал! И смеете что-то говорить про моего п-папу?! — Морти утёр слезу. — А это весомо… — задумался Кенни. — Пока мы не выясним способ убийства, сложно наверняка утверждать. Что у нас есть по этому поводу? Барт в крайне несвойственной ему манере поднял руку и тут же неуверенно начал: — Ну-у, тело было проткнуто шипами, или копьями, или как их там, это все видели, и это есть в деле. Как главная причина смерти. — Однако мы все видели также и показанные Бендером материалы, — вмешалась Лиза. — На которых отчётливо изображается момент, где жертва сама же ходила по этим шипам. Без малейшего вреда для себя. — Это, блин, как вообще? Что за читерство?! — Всё-таки спросил слегка возмущённый Баттерс. — Я, кстати, ещё тогда так подумал, просто не сказал. И удивлён, что вы все это проглотили! — Не думаю, что дело в «читерстве», — ответила Лиза. — Просто за счёт своих крайне малых роста и веса, а также, скорее всего, тренировок, Стьюи научился грамотно распределять по ловушкам массу своего тела. И думаю, что для некоторых из нас это также не нереально, просто потребуется достаточно долгая подготовка. — Но, получается, в самый важный момент эти долгие-долгие тренировки его не спасли… так почему же? — задумался Фрай, почёсывая рыжую голову. — Этот мир что, вообще без логики? — Я думаю, его буквально насадили на эти шипы. Или вроде того, — осмелился предположить Барт, задумчиво сложив руки на груди. — С большим применением физической силы. — Но как же, если подойти к нему невозможно?! — Снова не понял Фрай. — И этот паренёк вёрткий, как ужик на сковородке! — Я думаю, что… да нет, — попробовал Симпсон, отбросив одну неудачную идею и тут же прикинув в мыслях ещё парочку, но с тем же успехом. — Всё как-то слишком запутанно. Я не знаю. — Ещё у нас есть разорванное ухо, народ! Которое порвано, возможно, серёжкой, а может, и чем-то другим… — внезапно напомнил Бендер. Но, так и не снискав ожидаемой им благодарности от публики, тут же поник, чуть обидевшись. — Да ладно вам, я же хоть что-то делаю, в отличие от некоторых. И снова в зале всё стихло. Оживлённые дебаты закончились. Участники дискуссий потупили свои взгляды в пол. Уже и время оказалось вычислено, и наиболее вероятный преступник был найден, но всё же… без точной картины процесса убийства опасно было переходить к обвинениям. Всё было слишком уж сложно и противоречиво, уже самим этим фактом намекая, что сразу подозревать в чем-то подобном глуповатого позёра вроде Джерри может оказаться рискованным. Уж точно не тогда, когда на кону, в случае неправильного ответа, будут стоять ВСЕ их жизни. Нет, это слишком, слишком рискованно. Нужно понять ВСЁ. Здесь явно кроется очередная ловушка. Вот только какая?.. — Обычно я так не делаю же, — вдруг улыбнулась Мастер, по-прежнему не отводя взгляда от зачаровывающих тропических рыбок, плавающих за массивными стенами-стёклами этого поразительного аквариума с самого начала суда. — Но в честь нашей долгой и плодотворной дружбы, а также и потому, — она лениво зевнула. — Что время сейчас к закату, а значит, мне скоро уже пора спать… я самую малость потороплю без того уже близкую развязку и намекну: всё это время в зале суда имеется одна огромнейшая подсказка к тому, над чем вы сейчас дружно думаете. Просто осмотритесь вокруг. Большинство послушалось её совета, но так ничего и не поняло, ведь, кроме великолепного аквариума с многочисленными рыбами, ничего настолько огромного вокруг не было. И вновь тишину прервал Картман. Его вид из мрачно (черней тучи) — задумчивого вдруг сделался оживлённым, а глаза так и закричали: «Эврика!». — Я всё понял, вашу ж мать! Это же было пиздец очевидно, стоит только подумать про разорванное ухо педика. — И… и что ты понял? — неуверенно спросил Баттерс, восхищённый, но вместе с тем и не понимающий решительно ничего. — Удочка. …Настолько неуместное слово. Большинство даже подумало, что ослышалось. — Ч-ч-что ты такое несёшь?! — тут же в ярости спросил Морти, хотя он-то начал догадываться одним из первых. — О-опять издеваешься, пытаясь говорить первое, что придёт в т-твою тупую жирную г-голову?! — Совсем нет, идиота кусок, — спокойно парировал Картман. — Твой папаша ведь с самого начала этой дурацкой жизни в лесу хвастался всем, какой он до фига превосходный рыбак? Даже я, хотя не жил с вами долго, это, блин, знаю. И удочка была здесь лишь у него. На складе я их не встречал. Да, в личном бою один на один с мелким пидором твой батя соснул бы куда как поглубже, чем я. Но если у него была удочка да умение хорошо замахиваться… цепануть мелкого поца за ухо и бросить с размаху в яму. Остальное ускорение свободного падения доделает. Таким образом, добраться до своего противника, будучи буквально подвешенным в воздухе, мелкий чёрт был просто не в состоянии, а в следующую секунду уже глотал собственную кровь в своей же ловушке, на чьи шипы его попросту, — Эрик загадочно улыбнулся. — Насадили. Ну, как вам такая версия, дилетанты грёбаные?! Всего пара логичных умозаключений… хотя, для идиота вроде него подобное убийство проделано довольно неплохо. — Хорошие мысли, Эрик, — с улыбкой похлопала ему Мастер, — …для маленькой домашней свинки, разумеется. Но если ты думаешь, что благодаря ним я передумаю и отменю ваше грядущее наказание, мой ответ — «нет» же! ~ Ты ошибаешься. — Да сука, — сквозь зубы прошептал Картман. — И в-всё же, — обернулся Морти к отцу, всхлипывая. Он так сильно сжал его руку, что Джерри стоило огромных усилий не сморщиться от боли прямо на месте. — Это ведь б-бред, да?.. — … Папа молчал. — Скажи что-нибудь?! — … — Тебя ведь сейчас казнят! Защищайся!.. Морти уже собрался влепить пощёчину, когда вдруг заметил, как Джерри набирает в грудь воздуха и поражённо остановил свою руку прямо в полёте. Отец придавал себе (скорее всего, нарочно, уж слишком наигранно) какой-то безумный вид. А в следующий миг поражённо застыли все. Потому что глухую, давящую тишину зала суда теперь пронзило ужасно громкое и неуместное: — Ар-ру-у-у-у!!! Ар-р-р-у-у-у-у!!! Ар-р-р-у-у-у-у!!! — это завыл Джерри. — Что я хочу вам сказать? Я — грёбаный волк! Настоящий грёбаный волк! А Волк, как настоящий Мужик, будет до конца оберегать свою стаю! От всяких жалких посягателей, крупных и мелких хищников и, ну, прочего! Когда настоящий Волк встречает грозящую его стае, его семье, его верной общине опасность, он тут же перегрызает ей глотку, даже не думая! Таков закон стаи! Либо тебя, либо ты! И лучше устранять любую опасность, пока она ещё очень слаба. Ар-ру-у-у-у!!! Ар-р-р-у-у-у-у!!! Ар-р-р-у-у-у-у!!! Потому что я мужик, гордый самец, мать вашу! А если самец сказал, что он будет вести свою стаю к успеху, то он будет! И он станет примером для младшего поколения, точно станет!.. — продолжал вопить Джерри с проступающими на глазах слезами. — Во ебанутый… — прошептал Эрик. Стоящий рядом с ним Баттерс насторожённо кивнул, а Кенни пихнул своего толстого приятеля в его мягкий бок локтем. Затем Картман вдруг закричал, выражая, пожалуй, растерянность всех. — Ты вообще понимал, что подобным поступком ты скоро, как вариант, *всех* убьёшь, ВСЮ свою чёртову стаю, которую якобы так старательно оберегаешь, спаситель хуев?! — Я… э-это… — от былой, пускай и сплошь им наигранной, уверенности на лице старшего Смита не осталось даже следа. — П-подумал о-об этом… только потом. А непосредственно в момент схватки со страшным противником, — Джерри виновато взглянул на сына. — В моей голове было одно. Что наконец-то появится дело, которое я доведу до конца, не бросив где-то на середине… не оставив разгребать остальным, как обычно… и что мой отпрыск будет мною гордиться. — Ну, п-почему из в-всех дел ты выбрал именно убийство, папа?! — завопил Морти срывающимся голосом, и крепко прижался к отцу. — Ты идиот, идиот, идиот, идиот, ск-казочный идиот, ж-жалкое ничтожество… — Ты говоришь прямо, как твоя мать, — улыбнулся сквозь слёзы Джерри, погладив сына по голове. А пока они стояли так и обнимались, в спину прощающимся долетали разные недовольные голоса, толпа разгневанно им свистела, превращаясь в безликую злобную массу: — Во дебил! — Из-за тебя могли и нас всех прикончить! О чём ты вообще думал?! — Смерть — подходящее наказание для такого конченого мудилы, как ты! Сначала думай, а потом — делай! — Довёл сына до тяжёлой болезни! Он заслужил это! Отец и сын закрыли глаза и пропускали эти ругательства мимо себя, прижавшись друг к другу в последний раз. По крайней мере, очень старались. Но были также и те, кто виновнику сочувствовал и даже неуверенно, робко поддерживал: — Ну, оступился мужик, ну с кем ни бывает… — А знаете, что? Он был забавным. И в целом неплохой человек. Просто бедовый. — Когда суд закончится? Я есть хочу. Прощание выходило слишком долгим, слишком затянутым. И Джерри, и Морти уже понимали, что сделать больше ничего нельзя. Невозможно войти в одну реку дважды, как и исправить прошлое. Оба отлично знали, что их разлучат слишком быстро, ведь в такие моменты иначе и не бывает. Их разлучат уже слишком скоро, слишком неминуемо. Поэтому, если есть, что сказать, нужно говорить сейчас. — Я… я л-люблю тебя, Морти! — Отстранившись, наконец, сказал Джерри. — Очень сильно люблю! Оставайся таким же храбрым мальчиком, и я знаю, ты до конца пройдёшь эту игру! — проговорил Смит, выдавив всю ту улыбку, что у него оставалась. — П-погоди-погоди… игру? — Вдруг отстранился Морти. Сквозь слёзы он напряжённо вглядывался в отца. — Что ты имеешь в виду? Ты что-то знаешь?.. — Нет-нет, ничего конкретного, как и ты!.. — в спешке начал оправдываться тот. — Просто мы с тобой знаем Рика, и было б вполне в его стиле что-то такое-а-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — Договорить Джерри не успел. Уже началось наказание. Мастер хлопнула в ладоши, привлекая внимание: — Мы что-то все заболтались, ребятки! Пора переходить к главному же. К моей самой любимой части, ми~и!***
Время наказаний. Мечты о Рыбном ФилЕ (Музыкальная тема: Danganronpa OST — Punishment Rocket) Стоящего рядом с Джерри сына насильно оттаскивают в сторону две здоровенные металлические клешни. Им всё отчаянное сопротивление юного Морти совсем безразлично: ему ведь пока не пришло время погибать в этой ужасной игре. Когда старший Смит остаётся за своей кафедрой совершенно один, она вдруг уходит в сторону. Все остальные места участников внезапно тоже каким-то чудом раздвигаются, аккурат вместе с ними. В итоге Джерри остаётся совсем один на довольно объёмном пятачке пространства, без ничего. Он ловит на себе со всех сторон зачарованные, но в то же время испуганные взгляды зрителей: никто не может угадать, что ждёт их дальше. Никто не успевает осознать, когда появившиеся словно из ниоткуда гигантские циркулярные лезвия, вращающиеся со смертельной силой и ревущие на всю катушку… …разрезают Джерри напополам? Нет-нет, подождите… И зрители с облегчением выдыхают. Сам Смит остаётся цел, но вот его одежда, за исключением уже не столь белоснежных трусов, слетает со своего хозяина, как шкурка с очищенного банана. И он стоит перед толпой почти голый. Но чудом живой, и чудом совсем невредимый. Пока что. В невероятном смущении Джерри пытается прикрыться руками, ведь понимает, что выглядит сейчас точь-в-точь, как в каком-нибудь глупом сне про выступления на публике. Слава богу, ему не надо вспоминать наизусть стихи, и уж, конечно, на местах для зрителей не окажется первой красавицы школы. Понимая, что на этом процесс как-то остановился, он вдруг позволяет себе с облегчением выдохнуть: — Ну, если это и было наказание, то я готов! Могу проходить голым, сколько понадобится! Спорить не стану. — Нет-нет, — виновато улыбается Мастер. — Тут просто… что-то заклинило! Сейчас, ещё пару секундочек… И ранее, чем все успевают вдруг осознать, пол под почти обнажённым Джерри быстро расходится, буквально проглатывая несчастную жертву. Несколько долгих мгновений никто не видит, что же стало со Смитом. Жив ли он? Куда приземлился?.. Однако совсем скоро они замечают его в одном из аквариумов, среди расплывающихся в спешке тропических рыбок. Поняв всю опасность ситуации, в которой он оказался, Джерри зажимает ладонью свои нос и рот, оставшимися конечностями начав вдруг отчаянно грести куда-то наверх. На его физиономии застывает немыслимый ужас, когда он осознаёт: так просто из этой воды ему уж не выплыть. Он обречён утонуть, задохнуться, ведь выхода, кажется, нет… И тут, пока лёгкие бедолаги обжигает невероятным огнём, а все уж решают, что казнь почти завершилась, шоу продолжается! Откуда-то вниз разом спускаются десятка четыре рыболовных крючков. Отчаянно барахтаясь в бесплодных попытках добраться до верха или пробить головой стекло, Джерри уже зацепил на себя едва ли не добрую половину. И многие из них теперь входят глубже, под кожу. С каждым движением. Однако от столь невыносимой муки несчастная жертва может только сильнее дёргаться. По факту, это единственное, что она может. Ещё — стараться не закричать, иначе в лёгкие хлынет вода. Пространство вокруг Джерри окрашивается в алый цвет, и скоро — настолько сильно, что саму жертву почти перестаёт быть заметно. — Это не очень хорошо, — озадаченно цыкает Мастер, глядя на отвратительную картину в аквариуме. — Вы ведь кино посмотреть пришли? Как же мне вас без финала оставить? И, судя по всему, она что-то делает, ибо вода там, в аквариуме, разом становится чище. Теперь перед глазами зрителей простирается новая картина. Всё ещё отчаянно сопротивляющийся, с множеством ран от крючков в теле, Джерри растягивается этими самыми же крючками за руки и ноги. Получается что-то вроде распятия. Затем на него опускается гигантская тень. Возможно, то самое, от чего все мелкие рыбёшки ранее прыснули в страхе. В тёмной воде блеснула чёрная чешуя подводного хищника, лениво подбирающегося к своей жертве. Он точно знает: сегодня его корм никуда не уйдёт. А три ряда острейших зубов направлены прямо на Джерри, уже неминуемо теряющего свои чувства. Мгновение — и ужин без труда проглочен гигантской рыбой. Даже огромное количество металлических крюков, находящихся в «сочном стейке», ничуть не смутило её. И так сойдёт. Потом переварятся. Теперь перед аквариумами вдруг закрывается занавес. Шоу окончено! И Мастер хохочет над присмиревшими зрителями: — Если случайно в тарелке с завтрашним рыбным супом отыщется человеческий палец… или, возможно, целая пятерня… ну, знаете, с кем не бывает? — Она вновь залилась смехом. От образа миленькой девочки теперь не осталось и капли. Наружу поднялось нечто жестокое, ужасное, тёмное. Иное.***
Целую минуту они молчали, не в силах переварить увиденное. А может, и пять, если не все десять. Теперь время остановилось. Для Морти оно вообще потеряло свой смысл. Сначала лишиться деда, теперь — отца… казалось, в этом чёртовом зале суда вообще не происходит чего-то хорошего. Теперь он — последний из семейства Смитов. Оставшийся без малейшей поддержки в этом чуждом для него мире, застрявший в чрезвычайно затянувшемся приключении без конца… внезапно Морти ощутил, как нечто мрачное всколыхнулось глубоко-глубоко внутри него, какая-то часть его собственного существа. Непривычная. Опасная. Вселяющая страх отчаяния. И готовая убивать. «Были ли это подавленные воспоминания, с которыми мне ещё предстоит встретиться?..», — с опаской подумал Смит, содрогнувшись. За эту неделю Морти ведь даже не вспомнил, как именно он попал сюда. Похоже, никто не вспомнил. И надежды, что скоро их всех заберут отсюда, кто-нибудь, хоть куда-нибудь, тоже уже не осталось. Теперь он поник гораздо сильнее. Хотя, казалось бы, дальше уж некуда. «Дерьмо, дерьмо… кругом одно сплошное дерьмо!» Морти стукнул кулаком по столу. Затем сморщился от боли: удар вышел гораздо сильнее, чем он планировал, и теперь отдавался в несчастном запястье тупой, ноющей болью. Должно быть, будет синяк. Невольно он встретил на себе прицельный взгляд Мастера. В затянувшейся паузе, похоже, никто этого не замечал, кроме Смита. А смотрела она именно на него. Прицельно так, изучающе. В конце концов, терпению Морти настал конец и он, что есть сил, закричал: — Ты лишила меня моей грёбаной семьи! Чего тебе ещё надо?! Народ с удивлением обернулся к нему. А безжалостная Госпожа Мастер, в свою очередь, вновь улыбнулась им (только на этот раз — холодно, насмехаясь) и, как ни в чём не бывало, заговорила: — Вы хорошо поработали. Все. Наказание никуда не девается, но, так уж и быть, вы заслужили право на одну небольшую экскурсию. — Это к-куда?.. — выразил всеобщую неуверенность Баттерс. — Туда, куда вы так рвались ещё с пару часов назад, мои милые. — Она скучающим взглядом рассматривала свои ноготки. — Под Купол, естественно. И зал разразил всеобщий невольный вопрос: — Ч-чего?!Осталось: 11
Конец Второй Главы