***
На следующий день. Утренняя планёрка начиналась явно не с кофе. Сегодня уже пятый день кряду, как все они должны были пахать без устали. Кого-то это не напрягало: Бендер, например, изначально был «рождён» для тяжёлой работы и чувствовал себя, разгребая весь этот хлам, практически на своём месте. Ведь роботы не знают усталости. Бродящий за ним Филипп тоже не очень-то напрягался, всегда напрашиваясь в «бригаду» Родригеса и стараясь подбирать себе остатки не очень выматывающей работы, несделанные его механическим другом. Вместе они всегда перешучивались, устраивали какие-то весёлые соревнования друг против друга (кто уберёт бОльшую часть улицы, например), не брезговали пропустить по пивку в процессе работы. Мастер смотрела на это сквозь пальцы: ей главное, чтобы дело было сделано. Эта парочка почти никогда не унывала, несмотря на всеобщую ситуацию. Ещё одной загадкой для большинства стал Кенни: парень отдал всего себя тяжёлой работе и спал по два-три часа последние несколько дней. Как однажды заметил ленивый Гомер: «я на месте этого бедолаги давно бы подумал попросить нашу начальницу об отгуле или напился в стельку, а Маккормику хоть бы хны». Каждое утро он брался за дело с прежним, едва ли здоровым энтузиазмом. — Ты почему же такой работящий? Не хочешь сегодня вечерком по коктейльчику, а, друг?! — однажды спросил его Бендер. — Я проспорил этому олуху Фраю в одном… эм, деле… поэтому сейчас жадный робот угощает, без дураков! На это Маккормик ответил просто: — Я ненавижу мусор, — пожал он плечами. — И для меня станет лучшей наградой, когда всё это место вновь засияет, как прежде. Но это пока что нескоро. Идите и отдохните без меня. Быстро переглянувшись между собой, словно решая что-то, весёлая парочка удалилась. Насчёт остальных сказать было сложнее, но подобный безумный график без даже намёка на выходные радовал далеко не всех. Однажды старший Симпсон не выдержал и спросил появившуюся вдруг с неким очередным объявлением Мастера: — А что, если я хочу выходные? — Тебе они нужны больше жизни? — вкрадчиво поинтересовалась та, добавив излюбленную улыбку, которая отбивает желание спорить. Это произошло на глазах у всех, и никто не захотел себе повторной участи Эрика, а то и чего похуже. Никто не стал больше спорить и пререкаться. Однако в холодном, полном безразличия взгляде Мастера в тот момент некоторые успели-таки прочитать одну истину, понятную и без слов: «Хотите покинуть порочный круг работа-дом-работа, и променять его на манящую неизвестность? Убейте». И вот, снова возвращаясь в сегодняшнее утро. Перед пятой сменой многие позволили себе подольше поспать, и это не было коллективным решением игнорировать или саботировать суровый режим, просто организм забирал своё. Ранние пташки пришли на планёрку за полчаса (она всегда начиналась ровно в девять утра), а самые отчаянные сони медленно подтягивались в течение целого часа после. Надо заметить, что Мастер появлялась лично только на первой паре утренних линеек, объясняя своим работягам самые важные истины и правила пользования оборудованием. Затем обязанность всех собирать сама-собой перешла на Гомера (едва только все узнали, что в прошлой жизни тот работал инспектором по безопасности), которого, в свою очередь, каждое утро до места работы, дабы прийти раньше всех, упорно пинала Лиза. Народ не спеша собирался в районе свалки, а солнце давно взошло. Предстоял новый, полный не самой приятной работы, день. — Если захочешь, попробую отпустить тебя на полденёчка, ты сходишь и отоспишься, я думаю, за это нас никто не убьёт, — понизил голос Гомер, обращаясь к клюющему носом Кенни, который явился на общее место встречи раньше их всех. Снова. — Нет-нет, — отмахнулся Маккормик. — Чашечка кофе — и я в полном порядке. Честно! — Чувак, этой своей решимостью ты пугаешь… — тревожно заметил едва подошедший и всё ещё громко зевающий Барт. За ним подтянулся такой же Морти. — Прогуляй уже. За один присест нам убрать это место всё равно не получится. — А, кстати… — Кенни вдруг принялся шлёпать себя по карманам. Он словно бы что-то вспомнил. — Никто вчера вечером или, может, сегодня утром нож мой не видел? Красивый такой, с гравировкой… — Это тот, на котором «Маккормик» написано, да? — вспомнил Барт. — Ты перед судом нам показывал! Клёвая была вещица… — Ну вот, а я уже сутки, считайте, найти его не могу, — устало понурился Кенни. Развёл руки в стороны. — Оставил, должно быть, где-то. Совсем заработался. — Найдёшь, когда всё уберёшь! — снова хихикнул Симпсон. — Зуб даю. Ай, карамба! — Бендер сказал, по его точным подсчётам нашими силами это займёт пару лет или типа того — привести этот город в полный порядок, — напомнил о себе Фрай. — Так что не изнашивай свой организм раньше времени, друг… — взглянул он на Кенни, при том с явным состраданием. — ДВА ГОДА торчать на этой грязной помойке? Без выходных?! Да вы все надо мной издеваетесь! И почему я терплю всё это?! Да почему… почему мы все терпим?! — Народ с удивлением в глазах обернулся на, как правило, тихую и рассудительную Лизу. Впервые за всё их знакомство она настолько приблизилась к абсолютной истерике. Голос её задрожал. — П-потому что… потому что убирать за другими и прислуживать им — удел людей вроде Барта! Без обид, братец. А я рождена стать надеждой для своей семьи! Человеком, который чего-то добьётся и не станет гнить на какой-то свалке!.. — заплакала Симпсон. — Б-была рождена… — А я была рождена отчаянием для своей, и с ранних лет училась привыкать к дерьму, подобному тому, что творится вокруг! — Мэг обвела мусорные горы задумчивым взглядом. Она ободряюще похлопала подругу по её плечу. — Не так уж мы, оказывается, далеко друг от друга в этой пищевой цепочке, правильно? — О-отстань! — отшатнулась Лиза, стряхивая руку Мэг. Утешение новой старой подруги ей вовсе таким не казалось, а скорее походило на что-нибудь из разряда: «теперь-то ты опустилась до моего уровня, девочка». Это пугало и злило её ещё сильнее. Поняв не очень приятный подтекст своего высказывания, Мэг спохватилась: — П-прости, Лиза, я только хотела… Но та уже отвернулась, виновато потупившись. Её щёки осветил предательский румянец, который Лиза пыталась скрыть, равно как слёзы. Не думала Симпсон так опозориться перед всеми. Ещё и дать волю эмоциям… она замолчала и иногда всхлипывала, пока не сказала: — В-всё х-хорошо, Мэг. Это ты меня прости, дуру беспомощную… — Я думаю, мы все здесь немного беспомощные, — смягчился и без того мягкий Гомер. — Давай я найду тебе какую-нибудь простую работу, а, Лиза? — Не нужно обращаться со мной так мягко только из-за того, что я твоя дочь! — закричала она, по-прежнему вся в слезах. — Конечно, конечно, я и не буду… — заговорил старший Симпсон, а сам уже вытирал слёзы дочери каким-то разноцветным куском бумаги. — Фу! Чт-, что это?! — забыв о своей горькой печали, снова отпрянула Лиза. — Ну-у, салфеток тут рядом не было, — признался Гомер, виновато почёсывая лысую голову. — Поэтому я вытираю руки и всё, что придётся, страничками из журналов. Вы не переживайте, их там целая связка, в довольно хорошем качестве, хватит на всех! В сарае, где лежит оборудование. Нашли их с мистером Гриффином там вчера, когда я делал по вашей просьбе инвентаризацию, а он — напивался. — А что за журналы такие?! — С жаром воспрянул Барт. К нему в один голос присоединились Баттерс и Фрай. — Может, там комиксы?! — Или занимательные головоломки, которые не дадут моему мозгу зачахнуть в унынии и одиночестве! — с надеждой воскликнула уже успокаивающаяся Лиза. — Дай, дай, я тоже хочу посмотреть! — Блеск тут же вернулся в её глаза. — Да нет, не похоже, — своим унылым комментарием Гомер явно огорчил всех собравшихся. — Они все по дурацкой робототехнике. Одни глупые схемы и чертежи. Я честно пытался, но сам ничего так и не понял. Д’ох! — Ну, ладно, по-моему, можно уже начинать! Мне кажется, все собрались… — скромно признался Фрай. — Не все! — возразил ему Барт. — Пока нету Бендера и алкаша. — Бендер уже давным-давно работает! — отозвался Филипп. — Ты помнишь? Он ведь каждый день пропускает наши линейки, потому что… — и Фрай едва не сказал «боится больших магнитов, стоящих на свалке», но обещал сохранить тайну друга, а потому и сдержался. — Считает пустой тратой времени отвлекаться на подобные сборища. Работа должна быть сделана — вот что важно! Мы всё равно с ним пока упорно прибираем восточную часть этого захолустья и там всё ещё будто конь не валялся. Вряд ли за ночь что-то поменялось. Он там. — Но эти встречи важны и по другой причине, — заметила Симпсон. — Не просто линейка, а перекличка: все живы и всё в порядке. И не появиться на них — значит, заставить коллектив волноваться! Особенно в ситуации вроде нашей. А не появляться систематически… — Всем зда-а-арова! Ик! Ой~ Мерзкий гнусавый хохот оборвал её монолог. Народ дружно взглянул на плетущегося в их сторону, шатаясь по всей улице, Питера. Этот явно провёл ночь не напрасно: пил, не просыхая. И, судя по его крайне помятому виду, с такими усилиями, даже через себя, как будто это вторая работа по графику. Днём — убирать мусор, а ночью — бухать. — Чувак, ты уверен, что сможешь в таком состоянии сесть за ру.? Ау! — Но Фрай не успел договорить, когда вдрызг напившийся Гриффин просто оттолкнул того со своего пути. Филипп рухнул на задницу и, широко раскрыв глаза, наблюдал вместе со всеми весьма неумелые попытки Питера взобраться в его экскаватор. Пытаясь проделать это, толстяк едва не упал два раза. — Друг, я всё-таки думаю, что сегодня тебе следует заняться какой-то другой работой! — серьёзно сказал Гомер, и, подойдя ко входу в погрузчик, наконец-то стал первым, кто попытался вернуть чрезмерно самоуверенного Гриффина из кабины на землю. …Не вышло. Тот попросту его оттолкнул: — Работа не ждё-о-от, наро-од! — громко прокричал Питер, ловко взбираясь в машину и продолжая ржать во всё горло. — Дом у дороги! Отсылку народ не понял, да только теперь на подмогу к Гомеру спешили уже Барт, Кенни и даже Морти. А всё лишь затем, чтобы дверь кабины захлопнулась прямо у них под носом, и… экскаватор поехал. Несчастные «помощники» в последний миг попрыгали в стороны. Теперь им самим не помешала бы помощь. — А вот это уже беспредел, даже по моим меркам! — сердито воскликнул Барт, плюхнувшись рядом с Фраем. Морти только кивнул, потирая ушибленный при не очень удачном падении бок. Вот Кенни повезло куда как меньше. Неизвестно, что там взбрело в пьяную голову Гриффина, но тот, громко крича «йи-и-ха-а!» по-ковбойски, выбрал Маккормика своей целью и преследовал на полной (благо, не очень большой) скорости вплоть до того момента, пока не заехал в огромную кучу мусора. Которая вмиг с невероятным грохотом погребла и машину, и её не слишком-то компетентного шофёра. Благо, проворный Кенни вовремя отскочил в сторону. — Эй, что за дела? Куда убежал кролик?! Я так не играю-у-у! — грустно протянул Питер, пытаясь выбраться. — Похоже, он перед работой ещё и курнул! — смекнул Фрай. — Интересно, где взял… — И Филипп встретил на себе суровый взгляд Лизы. — Да что? Я просто задумался. — Нет, это точно уже беспредел, — сжав зубы, сказала Лиза. — С меня хватит. — А мне кажется, нормально. Мы все давно уж привыкли, у нас, в Куахоге, — вмешалась с безразличием Мэг. — Лично я надеюсь, что когда-нибудь папаша навернётся и сдохнет. Пока ему просто везёт. Симпсон сделала вид, что не услышала последние слова подруги. Она всё ещё кипела от праведного гнева, и в этом её выражении, в этих повадках следа не осталось от той маленькой, впавшей в истерику из-за тяжёлой работы изнеженной девочки, которую все могли видеть каких-нибудь десять минут назад: — По-моему, это грёбаный беспредел. Он только что едва не убил скольких — трёх человек? А вам ещё мало?! Вы смеете допускать подобных этому жалкому болтливому ничтожеству людей до какой бы там ни было работы? — Никто прежде не видел Лизу Симпсон такой заведённой. Она была очень, очень зла. — В таком случае нам надо переговорить с вами, дамочка. Её слова повисли в оглушающей тишине. Насколько Лиза видела, вокруг ничего не поменялось. Поймав на себе перепуганные взгляды товарищей, она зло сплюнула под ноги: — Никто не появился, ну да, как и следовало ожидать. — И Симпсон резко развернулась, дабы направиться прочь. Они не видели Её уже несколько дней. Ни новостей, ни объявлений — полная тишина. — Тогда и я покину сей балаган. Раз всякий делает то, что вздумается. Она настолько уверенно шла, что почти прошагала насквозь появившуюся прямо перед ней Мастера: — Искала кого-то, дитя моё? — с издевательской усмешкой спросила её голограмма. — Ты сама всё видела. Так ведь? — не стала церемониться Лиза. Сейчас она нашла в себе смелость, чтоб говорить с этим могучим, непобедимым, по факту, интеллектом на равных. Привилегия, которую прежде себе позволить мог разве что Эрик, за что уже поплатился. Но Симпсон лучше соображала, какие границы не стоит переходить в разговорах, даже на горячую голову. Взглянув на вывалившегося из кабины и растянувшегося на куче старых труб, всё ещё ржущего Гриффина, Мастер заговорила, выражая максимум притворного (и приторного) сочувствия всем своим видом: — Да-а, если вас всех вот так передавят, у нас никакой игры не получится. Надо бы что-то сделать. — Надо? Так сделай! — в истерике крикнула Лиза, топнув ногой. — А у тебя кишка не тонка спорить со мной, дерзить мне, — серьёзно заметила Мастер, вперив свой немигающий взгляд в собеседницу. Народ затаил дыхание. Гомер весь напрягся и подобрался, готовясь до последнего защищать свою дочь, случись что-нибудь ужасное. — Или, как бы сказал всеми нами любимый Эрик, у вас есть яйца, юная леди, железные яйца. — А как бы сказал мой братец, кончай прикалываться. — Ну, хорошо, — просто ответила ей голограмма, начав улыбаться от вида серьёзного, искажённого злобой, но всё ещё милого личика собеседницы. — Сим указом я отстраняю Питера Гриффина от посещения каких бы то ни было работ, пока он не протрезвеет. Дабы уберечь ваше здоровье, мои дорогие дамы и господа. …Сказала она и исчезла. — Ребят, вы слыхали? Теперь у меня выходной! — подпрыгнул счастливый толстяк. — Надо было чаще так пить! — Ну, кажется, проблему решили? — неуверенно спросил всех Гомер. — Теперь я провожу мистера Гриффина до его дома, а вы начинайте работать. Своё дело каждый знает. Мы занимаемся тем же, что и вчера! Здесь редко что-то меняется… — Правильнее сказать, никогда, — злобно шепнула Лиза себе под нос, продолжая сверлить взглядом удаляющуюся спину отца (который брёл вдаль, поддерживая едва не падающего Питера) и в ярости сжав кулаки. — Никогда.***
Тем же днём, вскоре после обеда. — Эй, дружок-пирожок, попробуй-ка пошутить в следующий раз с кем-нибудь другим, а меня не трожь! Наигранно крутые повадки Баттерса вызывали разве что выражения искреннего веселья на лицах двух работяг, окопавшихся по эту сторону Мёртвого города. И действительно! Нацепив на себя не пойми где добытые солнечные очки и специально надев набекрень красную поношенную бейсболку, Стотч больше, чем когда-либо в своей маленькой жизни, походил сейчас на дешёвого рэпера. Всё правильно. Очень дешёвого. И сейчас это чудо шло к ним двоим. — Мне кажется, или конкурс нелепых пародий на самого себя проходит чуть дальше, примерно в двух блоках отсюда? — Докуривая очередную сигару и облокотившись на массивную шину своего доверху гружёного мусоровоза, лениво протянул Бендер. — Неплохо ты его, приятель! — И Фрай отвесил лучшему другу «пять». — Но… но… — А выражение лица незваного гостя по мере того, как он приближался к своим собеседникам, уже стремилось от излишнего пафоса к привычной растерянности. — Я вроде верно применил сегодняшние советы Эрика, так почему не работает?.. — Что не работает? — спросил робот. — Какие ещё советы? — не понял Фрай. — Если короче, то Картман сегодня сказал, что мне не следует позволять людям вроде Эрика — естественно, кроме Эрика — издеваться надо мной и всячески на мне паразитировать, — бесхитростно вспомнил Баттерс. — И что мне стоит отрастить себе яйца. Что я и делаю. — Знаешь, это немного не так работает… — смущённо ответил Филипп. — Они либо есть, либо нет, — равнодушно добавил робот. — И у тебя, мой приятель… — Он выпустил кольцо дыма в алое небо. — Хотя, сам подумай. — Но, тем не менее… — И Фрай задумчиво почесал голову. — Почему ты удостоил именно нас этой… довольно сомнительной… чести? — Потому что вот он, — и указующий палец Стотча оказался направлен в сторону Бендера. — Совсем-совсем недавно! Ещё позавчерашним вечером! Украл у меня одежду!!! — Выплёвывая с жаром эти слова, Баттерс краснел от гнева. — А я вам не дам надо мной издеваться! Больше нет! Отныне конец трусливому Баттерсу! — Н-да? — Однако, вопреки его ожиданиям, ответом от машины оказалась лишь стена ледяного безразличия, повисшая в воздухе. Родригес, отдельно проговаривая каждое слово, спросил. — С чего бы мне таким заниматься, мясной мешок? — Н-ну-у, п-потому что ты-ы, — от былой настойчивости Стотча как будто не осталось следа, он даже попятился. — Любишь воровать всякие штуки, это у нас уже каждый знает. А ещё т-ты — б-бездушная м-машина, к-которой чужды п-принципы ч-человечности… в-вот так. — А это уже проявление истинной робофобии, молодой человек! — Обиженно схватился Родригес за место, где у него могло бы быть сердце. Фрай тихо прыснул в кулак. — Где мои адвокаты?! — грозно закричал робот. Однако Стотч не спешил сдаваться, ведь в этой словесной дуэли у него оставалось ещё одно, последнее, но точно не по значению, преимущество! Внезапно в его руках возник небольшой предмет, после второго суда уже хорошо знакомый всем и каждому на этом острове, а именно — диктофон: — Ты говори-говори, да не заговаривайся, механизм! У меня тут всё записывается! И если нужно будет предоставить доказательства, что это именно ты укра… а… эй, отдай!!! Чего не ожидал чрезмерно самоуверенный Баттерс, так это того, что хитрый, расчётливый робот не станет дослушивать его длиннющую тираду, а просто, в пару быстрых шагов преодолев разделяющее их расстояние, выхватит из цепких пальцев Стотча злосчастное устройство, на которое тот слишком уж сильно стал уповать. Бендер вытянул сжимающую его руку вверх на два метра над их головами и злобненько захихикал: — Н-да-а? А где будут доказательства, что я украл доказательства?! — Эт-, это нечестно! — всерьёз разозлившись, стал вопить обиженный Баттерс. В отчаянии он превзошёл сам себя и начал тянуть свободную руку Бендера, что было сил. — Отдай мне! Отдай!!! …Внезапно она оторвалась. Стотч побледнел. Его охватил такой вид, как будто несчастный держал сейчас руку покойника, которого сам и зарезал. Схватившись за голову, он пронзительно закричал, дрожа всем своим хиленьким телом: — П-простите меня! Простите! Я не хотел!!! Бедный робот! П-пожалуйста, не наказывайте!.. Филипп просто катался по земле со смеху. — Дай мне сюда, — даже не думая поменять маску привычного безразличия, Родригес спрятал трофей куда-то вовнутрь туловища, а руку свою забрал. И прикрутил обратно. — Теперь иди, работай дальше, мальчик. Может, получишь свою игрушку назад, если приведёшь к дяде Бендеру пару хорошеньких робо-девочек! Некоторое время они провожали медленно уходящего прочь, морально растоптанного и сломленного бедолагу взглядами. В этой битве высоких самооценок не на жизнь, а на смерть Стотч явно не победил. А после Фрай вдруг сказал: — Опять «робо-девочки»? Ты что-то зачастил с этой темой в последнее время, дружище… — поцокал он языком. — Всем уши уже прожужжал. — А что?! — отозвался Родригес. Гораздо нервней, чем казался совсем недавно. — Я взрослый, самодостаточный робот в самом расцвете сил! Мне тоже порою хочется снимать стресс… — Так или иначе, — не отставал Филипп. — Ты правда что-то там спёр у несчастного паренька? А ну, признавайся. — Я?! — фыркнул робот. — Да нафиг мне надо? Они помолчали ещё немного. Затем Бендер вновь произнёс: — Ладно, пора и нам за работу. Пошли, уберём уже чёртов камень, похожий на твоё лицо. Он, как-никак, дорогу перегораживает. — Но мы ещё утром сошлись, что он нам напомнил задницу… — внезапно задумался Фрай. — А я сейчас про что говорю? — Блин! Чувак, не смешно!..***
Уже очень поздним вечером. На город давно опустилась темнота, а семейство Симпсонов вместе с Морти сейчас собралось в домике Лизы. Компания сидела на кухне за широким столом и ужинала. Они встречались так каждый вечер, своим тесным кругом, «в гостях» у кого-нибудь из троих. Обсуждали немногочисленные новости, делились переживаниями и просто убеждались, что как минимум с каждым из них на данный момент этой убийственной игры всё в порядке. Морально и физически. Сколь бы уставшими они ни были, семья неизменно собиралась друг с другом по вечерам (завтракали они обычно каждый сам у себя, затем встречались уже «на работе», а обедали, как правило, кому где придётся). И, как уже говорилось ранее, сегодня очередь «накрывать стол» была за Лизой. — Сегодня ты была… немного… взволнованной, — подобрал, наконец, слова Морти, последним присевший за стол. Сейчас он старался разбить напряжённую атмосферу, в которой опять сам себе показался не к месту. Ведь это уже другой дом, другая семья, другие порядки. Он принялся насыпать себе хлопья из почти опустевшей пачки. Смит, как и все, понятия не имел, откуда Мастер брала им еду, тем более, в подобном количестве. Но угощения всегда были щедрыми, порции — вкусными, сама пища — достаточно сытной, да и выбор имелся вполне хороший. Хоть в этом стоит отдать ей должное. Даже кофе в местных автоматах, по мнению большинства, был вполне сносным. Правда, возможно, просто публика была не из привередливых. Лиза наградила его пустым, затуманенным, как будто бы сонным взглядом. Ничего не осталось от буйства и гнева, проявленных ранее, почти что совсем недавно: — М-м-м… — только и сказала она. — Твой взгляд… — с тревогой заметил Гомер. — Ты не устала, милая? Возможно, тебе на сегодня стоит оставить чтение и наши беседы и просто пораньше лечь спать? — Даже без шуток, Лиз, — произнёс теперь Барт. — Я мог бы проводить тебя до кровати. — И я, я-я т-тоже!.. — добавил и Морти, но после сказанного уныло потупился. Он понял, насколько не к месту подобное звучит от чужого семье человека, и даже не друга Лизы, по большей-то части. А ещё словил подозрительный взгляд от Гомера. — Я м-мог бы… а, да уже н-неважно. — Ты прав, милый Морти, — Смит моментально покраснел от того, что она назвала его «милым». Затем, по-прежнему слегка заплетающимся языком, как после пары бутылок пива, Лиза продолжила. — Согласна с тобой: всё это совсем неважно. Ничто больше не имеет значения. Мы не имеем. — Она как-то нехорошо хихикнула. — Что это с тобой такое, сестрёнка? — настороженно спросил её Барт. Он получил от Гомера бутылку с остатками молока (или чего-то очень похожего, по консистенции и вкусу, по крайней мере) и долил всё до последней капли к себе в тарелку, на время, увы, совсем позабыв про бедного Морти. Отставил пустую бутылку в сторону, с жадностью накинулся на собственную порцию хлопьев. А прожевав первую ложку, продолжил. — Ты говоришь, как злодей из второстепенного сериала. — Второсортного, может быть? — робко переспросил юный Смит. — Ну да, а он как сказал? — не понял уже Гомер. — И всё равно, Лиза, ты что же, опять общалась с Фраем и Бендером? Я говорил им не давать тебе пива… — Нет-нет, па, всё нормально, это подарок от Мастера, — ответила Симпсон самым что ни на есть обыденным тоном. По спинам оставшейся троицы пронеслась дрожь. Как будто она сказала нечто запретное. Но Лиза не дала им до конца осознать это, а просто продолжила. — Немного остыв после того… м-м-м… инцидента сегодня утром, я поняла, что больше подобных этому срывов мне просто не нужно, во имя общего блага. Стала думать о возможных решениях с минимумом последствий для остальных. И вспомнила антидепрессанты. Потом я собрала всю свою гордость в кулак и спросила Мастера, есть ли у неё что-то такое на складе. Она ответила «да», и вскоре, с помощью одного из своих малышей-роботов, принесла вон те таблетки, — Симпсон кивнула в сторону раковины, где, рядом с набором ножей, стояла небольшая белая баночка с неразборчивой надписью на пёстренькой этикетке. — Практически нету побочных эффектов, а ещё они… хи-хи… па~ахнут лесом. Гомер с Бартом неуверенно переглянулись, а Морти, до сих пор неумело пытающийся сгладить атмосферу, скорее на автопилоте, сказал: — Ты пьёшь антидепрессанты? Довольно забавно. Прям’ как в той серии, когда вы с… — И Смит осёкся. Он только что поймал себя на том, что говорит какую-то ересь. При том непроизвольно. Внезапно даже для самого себя. Ловя на себе удивлённые взгляды Симпсонов, Морти вдруг прикусил язык. Так стыдно ему давно не было. Стыдно и вместе с тем страшно: он ведь совсем не контролировал то, что сказал. В этот ужасный миг контроль над ним охватило, казалось, его собственное подсознание. И что же оно хотело всем донести?.. Но, схватив эту мысль за хвост прямо у себя во рту, теперь же, как сильно бы он ни старался, своим весьма посредственным умом Смит не смог уловить, ни откуда у этой фразы ноги растут, ни чем она должна была заканчиваться. В нелепых попытках угнаться за ответами на эти вопросы в своей крохотной голове Морти забыл, что вообще собирался сказать. И почему. Осталось только примерное содержание, и то — смутное. Было очень похоже на ощущение, когда приходит некая безумная идея во сне, но ручки нет, чтобы записать, и, пройдясь пару раз по кругу, мысль просто оседает обратно в глубины чертогов разума, чтоб затеряться там насовсем. Вот и у него сейчас случилось вдруг то же самое. Как будто всё ещё не проснулся. Морти ругал себя, на чём свет стоит. Естественно, внутренним голосом: «К-какое ещё, б-блин, телешоу? Чел, у тебя что, синдром туретта?! Только взгляни, как они теперь косятся. Если раньше в глазах семьи Симпсонов я был чудаковатым, но славным парнем, т-теперь я просто д-дебил… к-конченый». Но так это или же нет, узнать он пока не мог, ведь именно в настоящий момент внимание большей части стола было обращено на Лизу, которая со спокойным, уверенным видом и самую малость отсутствующим взглядом начала говорить нечто куда более тревожащее, пробирающее всех гостей до костей: — Ну, просто мы так и умрём здесь, вы разве ещё не поняли? Нас вряд ли заберут отсюда, пора уж признать. Ведь сколько там прошло? Две недели? Наверное, мир просто не знает. Или забыл. А сколько в нём таких, без вести пропавших? И, исключая самых близких людей, до них никому нет дела. Вот вам было бы? — Ты говоришь довольно криповые вещи, Лиза… — почти умоляюще сказал Барт. — Вернись-ка обратно в режим зануды, пожалуйста, а? Она словно не услышала. Продолжила, глядя в никуда, словно стараясь прожечь взглядом дыру в стене: — Нет, я вовсе даже не прекратила борьбу, глупый братишка… и, будучи доведённой до ручки, я б просто кого-то убила, а Мастеру только это и надо, ведь верно же? Пытаясь подстегнуть каждого делать что-то совместными силами, она играет на нас, как на скрипке. Но вот мой ответ: прекрасные чудо-пилюли. Пока все думают, как бы убить кого-то, я просто предпочту смотреть мультики, детка, — откинувшись на спинку стула, Лиза тихонечко хрюкнула. — Мне кажется, ты очень нехорошего мнения о наших друзьях, — осторожно заметил Гомер. — Ну, да, тот малыш из второго и одноглазая деваха из первого дела были, конечно, весьма жутковаты каждый по-своему, — Симпсон сочувственно посмотрел на Морти. — А с твоими папой и дедушкой вообще очень глупо вышло… и-извини нас, приятель. Мы все очень скорбим. Честно. Прости уж нас, Милхауз. Смит не понял, к чему с ним подобное обращение. Он ведь не инвалид войны или что-то вроде того… да только инициативу в ведении бесед снова перехватила Лиза. Н-да, этот вечерний перекус становился крайне неловким для большинства. Возможно, самым неловким… — Да, и про так называемых «наших друзей», папа, — тихо и спокойно, но очень уверенно сказала она. — Большинство из них мы даже не знаем. Ну, да, тебе и дяде Питеру, наверное, нормально было бы возиться на богом забытой протухшей свалке до конца своих лет. Считать эти мозоли, которые только и делают, что болят и кровоточат… — Лиза отстранённо взглянула на свои ладони, которые она так любила и которыми некогда дорожила почти столь же сильно, как своим «большим» мозгом и умением играть на саксофоне. Некогда нежные и приятные на ощупь, сейчас, после пятых суток тяжёлой, грязной, изнурительной работы, все её руки были в порезах и ссадинах, а кожа кое-где на ладонях и вовсе потрескалась. Но это — лишь только начало, ведь так? Впереди ещё много, много, много, мНоГо ужасной работы, которая в конце концов или убьёт, или заставит тебя убивать. И Лиза продолжила: — А у меня, ха-ха, до сих пор во рту этот тошнотворный, сладковатый привкус чёртовой свалки! Мне кажется, им всё здесь пропахло. Улицы, дома, наша одежда, мы сами, сколько бы ни пытались отмыться… не обижайтесь, Барт, папа, но у людей вроде вас попросту нет целей. Вы все живёте ни для чего. И если отобрать возможность ожидаемого светлого будущего у кого-то из вас, людей, без того отживших бОльшую часть своей жизни впустую… в общем-то, ничего особо сильно для вас не изменится. Но я не такая. Меня и таких, как я, вперёд обычно толкают цели, надежды, планы, желание чего-то добиться… ну, а какой в этом смысл, если всё, что нам осталось — заживо сгнить на чёртовой свалке? Троица слушателей неуверенно переглянулась, Барт чуть заметно покрутил пальцем у виска, сделав для сестры вид, будто пытается поправить волосы. Гомер и Морти понимающе закивали. — Если бы что-то угрожало пустить под откос все мои цели, — не замечала их Лиза, продолжая всё более холодно. — Но не раз и не два, а, скажем, пожизненно… то, ну, с большой долей сожаления, конечно, но я бы убила. Мне кажется, я говорю сейчас слишком много, даме не стоит так много болтать по пустякам… таблетки развязали язык. — Внезапно она перевела взгляд на Смита, своего сверстника и, по совместительству, единственного не члена семьи из находящихся здесь. — Вот, например, ты, Морти! — Я-я?.. — весь побледнел и напрягся тот, пытаясь, похоже, втиснуться в спинку стула и исчезнуть отсюда без следа. Впрочем, без особых успехов. — Мы не очень хорошо тебя знаем, и ты мало о себе рассказываешь, но вот скажи мне, сейчас, по секрету… если бы у тебя была достаточная мотивация, ты бы убил? — Я? Н-ну… — Он неуверенно оглянулся на остальных, также ждущих ответа. — Д-думаю, н-нет?.. — И всё же неуверенно. Плохо! Ведь мы совсем, совсем тебя не знаем… — Послушай, Лиза! — не выдержал Барт, с грохотом положив руки на стол и приподнявшись. Он кивнул на тарелку с ужином Морти, которому явно не достаёт молока. — Мне кажется, в холодильнике ещё осталась непочатая бутылка. А ты ближе всех. Не принесёшь? — А, да, хорошо. Конечно, — она отозвалась так рассеянно, будто отвлеклась от чего-то постороннего и к делу не относящегося. Словно учитель на уроке попросил её перестать копаться в своём телефоне. — Сейчас всё сделаю. Прости меня, если заставила ждать, Морти… Пока Лиза поднималась и нетвёрдой, совсем неуверенной, полупьяной походкой плелась к холодильнику через огромную кухню, остальная компания настороженно следила за ней (думая, была ли идея попросить именно её, вообще говоря, хорошей), а Барт взглянул на друга и едва слышно сказал: — Она сейчас чутка не в себе. Не нужно брать в голову. Я и сам в шоке. — Я полжизни провёл в таком состоянии, и это никак не связано с незапланированным появлением детей, — теперь поделился Гомер, очевидно, имея в виду нетрезвость походки своей дочери. — Нам надо только представить, что сегодня её выпускной. Пройдёт денёк, она полежит и оклемается… Очевидно, он тоже был в шоке, хотя и по-своему. И, хотя ни один из них, уж подсознательно — точно, такую возможность не упускал, никто не оказался готов к тому, что произойдёт в следующую же секунду. Точнее, к тому, как это произойдёт. Уже почти подойдя к столу со стороны Морти, чтобы поставить туда обещанное молоко, Лиза вдруг поскользнулась и начала падать. Вот только это было не одно из тех мелодраматичных поскальзываний, когда прежде, чем коснуться земли, героиня одним только своим видом привлекает к себе всех окрестных мужчин и, уж будьте уверены, в итоге её поддержат сразу несколько рук, а прекрасному платью за двадцать тысяч даже не дадут испачкаться. Совсем нет. На сей раз всё произошло быстро. Просто, наверное, так вышло, что на полу рядом с местом несчастного Смита что-то оказалось пролито. Наступив туда, нога опешившей Симпсон резко поехала вперёд из-под тела… такие падения могут закончиться и переломом черепа. Могло бы и это. Никто бы к ней не успел, более того, никто бы поначалу даже не понял, как это получилось! Однако… …Когда он открыл глаза, Морти уже держал трепещущую девушку в своих руках. Правой он поддерживал её за плечо, левой же обнимал за талию, точно партнёршу в танце. Он не давал ей упасть, смело и решительно. А главное — с завидной быстротой. Время остановило свой ход. Барт так и застыл с разинутым ртом, даже не донеся до рта ложку. У Гомера из пасти вывалился громадный кусок котлеты. Никто из них не ожидал подобного «балета» со стороны тихого и, в основном, немногословного друга семьи. — Хи-хи-хи-хи… — заметно смутилась Лиза, когда её затуманенный лекарствами взгляд вдруг стал проясняться. Грудь девушки вздымалась теперь чуть чаще. Она позволила себе расслабиться в его руках. — С-спасибо, Морти… — Да я… э-э-э… — Морти и сам порядком поплыл, казалось бы, впервые за целую жизнь ощущая в своих руках нечто, что мог бы безошибочно описать как «настоящее те (п)ло живой девочки». Внутри у него что-то кольнуло, и это оказалось довольно приятно. Ведь, сколько он себя помнил, общение с противоположным полом у Смита, как правило, обходилось простыми «привет\пока». Чего бы он ни желал добиться, предпринимать дальнейшие шаги обычно мешала простая стеснительность и, очень часто, наличие более сильных конкурентов вокруг. Неловкое молчание затягивалось, вот-вот грозясь перерасти в неоднозначную паузу. Она дышала всё чаще и явно не спешила покидать его руки. — Молодой человек, если ты хочешь пополнить семейство Симпсонов таким образом, у меня есть для тебя две плохие новости… — порядком выходящий из себя глава семейства демонстративно стал разминать свои здоровые, толстые кулаки. — Решил состоянием моей дочурки воспользоваться? Знаю я, что на этих ваших выпускных бывает! Держись-ка от неё пока что подальше. Усёк?! — Ну, я, эм-м… — слова рассерженного отца Лизы неслабо его смутили, и бедный Морти едва не уронил свою «жертву» обратно. К счастью, она уже обрела способность умело стоять на ногах, и в его поддержке больше не нуждалась, а то быть беде. Он так и не нашёл, что ответить. И даже испугался взглянуть им в глаза. Всем троим. Но было кое-что, что гораздо сильнее занимало и тревожило Морти, а именно — его способность поймать Лизу и, ну, обращаться с ней, словно бывалый мачо. Морти сам себе поражался. Это точно было не в его стиле. Привычней для него стало бы смотреть и сокрушаться, но никак не попытаться столь грубо нарушить личное пространство, дабы помочь, ведь… она всё-таки девочка! И если он ненароком коснётся её там, где не надо, против её желания, да ещё и в присутствии остальных… Морти пока понятия не имел, что думает Барт, но реакция Гомера ждать не заставила. Она была вполне ожидаемой и справедливой. Юный Смит его не винил, и сам бы, наверное, на его месте в похожей ситуации повёл себя точно также. Его пугало то, как тело начинает вдруг действовать, само по себе. Подсознательно. При этом, не в первый раз! Очень пугало. Словно контроль над его, Морти, действиями в те секунды брало нечто изнутри. Нечто, живущее в нём самом, но вовсе ему не подчиняющееся. Словно над ним… перехватывали вдруг управление. Всего на один миг. Чем это могло бы быть вызвано? Второй человек? Какой-нибудь паразит? Раздвоение личности?.. Положа руку на сердце, этого, как и обстоятельств своего сюда попадания, Морти не знал. И не был уверен в том, хочет ли. Единственное, в чём он был убеждён: ничем хорошим такое «внутреннее вмешательство» не закончится. Ещё, скорее всего, к этому как-то причастна Мастер, но это уж сложно сказать. «А кому здесь вообще легко?!» — в гневе подумал Смит. Собрав остатки всей своей смелости, Морти поглубже вдохнул и, стараясь не смотреть на их лица, сказал первое, что пришло в его голову: — Я… мне… надо отойти, подышать свежим воздухом! В горле совсем пересохло, в-вот. Сейчас, ожидая от себя чего угодно, оставаться с Симпсонами он больше просто не мог. Под удивлёнными взглядами желтоватой семейки Морти стремительно покинул здание, почти бегом, почти вприпрыжку. Ему было ужасно стыдно за свой поступок.***
Морти повернул в сторону города и нёсся буквально, куда глаза глядят. Ему нужно было побыть одному, подальше от домиков. Ему просто необходимо было перевести дух. А здесь, в Мёртвом Городе, в столь поздний час Смиту вряд ли встретится кто-нибудь кроме тех жутких, но в целом безвредных, маленьких роботов. Никто не станет ему мешать. Он позволил себе остановиться, только когда домчался до конца тесной улочки. Дальше дорогу перегораживал огромный завал из перемешанных друг с другом в безумной пляске кусков домов и старых, прогнивших машин. Напрямик туда было уже не пройти, только если дворами. Здесь, освещаемый неверным светом чуть выглянувшей из-за облаков луны, он присел на один из больших камней, валяющихся повсюду, с тоской для себя отметив, что им же потом всё это и убирать. «Ну, а кому, блин, ещё?!» И в городе было полно таких мест. Наверное, Бендер прав: такими же темпами им здесь и за год не управиться. А кто-то наверняка сломается куда раньше. Убийства ещё точно будут, всего лишь вопрос времени. Пока лёгкий ветерок поигрывал его короткими волосами, Морти вдохнул манящую ночную прохладу и вспомнил кое-что неприятное, почти столь же жуткое, как недавние потери самоконтроля. Всё дело было в тех странных снах. Они начались, едва Морти очутился в пределах зловещего города, и не проходили, терзая почти каждую ночь. Каждое утро он просыпался вконец вымотанным и обессиленным благодаря этим кошмарам. А суть всегда была одна, хоть и с незначительными изменениями. Таким образом, в первой половине неизменно фигурировало Измерение Риков и далеко не самая приятная встреча с родственником, в ходе которой порой доходило до драки (но Санчез всегда побеждал), во второй — всё то же Измерение, но гораздо страшнее: куча мёртвых тел разных Риков и Морти вокруг, тесные улочки залиты кровью… а ещё идёт какая-то безумная погоня. В основном Морти был убегающей стороной, но пару раз ему казалось, что он преследует, и всё здесь идёт согласно его плану. Что это был за план, куда Морти всегда так бежал, за кем или от кого? Этого Смит наутро не помнил. Но была и ещё одна странная деталь, которая роднила все эти сны. Между первой и второй частями неизменно был некий переход, но он всегда словно помехами заглушался, как будто кто-то (или что-то) упорно не хочет показывать Морти часть цельной истории, которая… чем бы она могла быть? Его прошлым? Ведь это вполне вероятно, ибо, по его смелым прикидкам, из памяти Смита выпало от одной до нескольких недель между последним незатуманенным воспоминанием «мирной жизни» и всеобщим появлением здесь. Надо б спросить, наконец, остальных, как с этим дела обстоят у них. У того же Барта, к примеру… кто знает, вдруг он прольёт немного ясности на их положение? Так или иначе, но среди прочего чуть ли не больше всего остального по части снов Морти не давал покоя тот «вырезанный фрагмент». Что в нём? Как оно связано с его попаданием сюда, со странным поведением его тела?.. За этими размышлениями Морти едва не проморгал подозрительно знакомый силуэт, бредущий в его сторону из-за домов. Вразвалочку, весьма неуверенно… как зомби из тех старых фильмов, где эти проворные мертвецы ещё не научились мутировать во что-то с трёхметровыми когтями, ползающее по стенам и движущееся на грани световой скорости. У Смита внутри закололо от нехороших предчувствий. Этим силуэтом, пьяно бредущим к нему, был, однозначно, Баттерс. Но Стотч не из тех, кто любит вот так вот гулять по ночам где-то дальше собственного двора, это уже все знают. И почему он так странно бредёт? Морти предположил худшее. Наверное, Баттерса попытались убить, но коварный преступник почему-то так и не завершил начатое! Возможно, Стотч вырвался, и теперь бедолага сумел сбежать, но он ранен, вероятно, смертельно, и из последних сил желает добраться до помощи, пролить свет на личность своего мерзкого истязателя! Лишь Морти Смит станет последней надеждой… «Так что ж я сижу то? Чёрт! Надо скорее помочь ему и рассказать остальным!» — вскочил Морти, уже опасаясь худшего. Но чем ближе он подбегал к Баттерсу, тем сильнее удивлялся. Никаких следов крови или борьбы, ни на самом Стотче, ни где-то вокруг. По виду тот цел и вполне даже невредим… тогда что же с этой походкой, с самим его нахождением здесь? — Баттерс? Ч-что с тобой, Баттерс?.. — Морти положил руку приятелю на плечо, и по всему телу несчастного Стотча пробежалась сильная дрожь. А распахнув свои огромные, испуганные глаза, тот подскочил: — А-а-а-а-а!!! …И побежал прочь, в сторону домиков. Только пятки сверкали. — Вот скажите мне после этого, что Я странный… — отстранённо произнёс Морти, глядя на удаляющуюся спину. Нагонять беглеца на таких скоростях он бы не решился, тем более, уже очень большой разрыв. — А что тебя удивляет? Парень ходит во сне! Довольно нечастое, но в целом обычное дело. Он обернулся. Сзади, на камне, почти на его прежнем месте, сидела и сверлила Смита безразличным взглядом сама Мастер. Она восседала перед ним с таким презрительным и немного обиженным видом, будто всегда была здесь, а Морти только заметил. — Х-ходит во сне?.. — тупо переспросил бедолага. — Ну да, летать пока что не научился. Ты лучше держись стороной, а то доведёшь бедолагу до сердечного приступа такими внезапными пробуждениями. И в случае его скоропостижной кончины я засчитаю это тебе, как убийство, — коварно улыбнулась Мастер. — Н-но ведь это опасно! — не выдержал Морти. — А что, если Баттерс поранится, или того х-хуже?.. — Так глупо разбазариваться игровыми фигурами, пусть даже и самыми слабыми, совсем не в моих интересах, — спокойно отрезала голограмма, едва вильнув своим чёрным кошачьим хвостиком. — Поэтому, пока прилежащие территории не были в достаточной степени расчищены от осколков, двери и окна в доме Стотча блокировались мной на время его сна. Никто не знал об этом маленьком акте заботы с моей стороны. Сейчас, вашими же усилиями, на улицах стало относительно безопасно, и я уже могу отпускать его в свободное путешествие. — Н-но… а если он сам нечаянно причинит вред? С-себе… — робко промямлил Морти. — Если он сам неосознанно поставит свою же жизнь под угрозу в момент своего сна, у меня есть старый добрый пароходный гудок и множество других, более деликатных способов, осторожно пробудить его от сладкой дрёмы. Запомни, мой милый Морти: я всегда за вами слежу. Однако, — «вспомнила» Мастер. — Моя защита не будет распространяться на него в том случае, если его в таком виде заприметит случайный убийца и, ну, ты понимаешь, решит воспользоваться ситуацией, — злобно усмехнулась она. — Ибо правила есть правила. Убей или будь убит. Это окончательно вывело юного Смита из себя. Он вспомнил все свои размышления, все страхи, о которых когда-то боялся спросить: — Л-лучше признавайся! Чт-, что ты сделала с моим т-телом?! Он был твёрдо уверен, что она как-то причастна к этому. Или, по крайней мере, знает верный ответ. Мастер долго молчала, позволяя тяжёлой, удушающей почти что, тишине сгуститься между ними как можно сильнее. Наконец, она издевательски бросила: — Ты ведь и сам понимаешь, что время тебе узнать неприглядную истину уже на подходе? Подожди его, милый Морти, осталось совсем немного… и, да, кстати: не стоит во всех своих невзгодах винить только меня. …Закончила она и исчезла, оставив бедолагу Смита посреди Мёртвого Города одиноким, брошенным, да ещё и с огромнейшим чувством недосказанности в придачу. Сжав кулаки и едва не процарапав нестрижеными ногтями кожу на собственных же ладонях, Морти в ярости закричал в пустоту: — В-вернись сюда и з-закончи, как полагается!.. Но с ответом на его крики примчался совсем не тот, кого он ожидал: — Морти! Везде тебя обыскался. Ведь мы несерьёзно! Гомер просто так шутит. Никто на тебя не злится. И Лиза, кажется, тоже. Вернись! — позвал его Барт, уже показавшийся между домами на смену сбежавшему Баттерсу. «Да что же сегодня за день такой?!» — обречённо подумал Морти, которому не дали даже дыхание толком перевести. А Симпсон, меж тем, подбежал к нему. — И, чел, на кого ты кричал только что? — На Мастера, — решил не скрывать бедолага. — Она появилась здесь, потому что Б-Б-Баттерс ходит во сне, и я в-видел его. Но снова исчезла. Такие дела. — Ты явно здесь не скучаешь, — и Барт приобнял друга за плечо. — Пойдём обратно домой, чел! Твои хлопья ждут. — Я… я… н-не думаю, что м-могу, — не сдвинулся Морти. — Никто на тебя не злится, сказал же! Но я буду, если ты не пойдёшь, — тут же исправился Барт. — Ты не понимаешь, — и Морти решил рубануть правду-матку, пока они здесь, лишь вдвоём. Лишние уши ему сейчас не нужны, а с Бартом он провёл предостаточно времени, чтобы начать доверять ему. Пора проявить доверие в деле. — Со мной что-то п-происходит. И я сейчас не шучу, — быстро заговорил он. — Т-ты помнишь, к-как я схватил Лизу? В т-тот момент тело будто м-мне не принадлежало, я п-потерял контроль! — Мы все иногда поддаёмся своим желаниям, друг, — спокойно ответил Симпсон. — Знаешь, как говорят? На первый раз прощается. И всё же поосторожнее с этим. Не перед Гомером, лады? — Да не желал я твою с-сестру, блин! — вспылил Морти, и эхо разнесло эту новость, казалось, на километры вокруг, по всему ночному Мёртвому Городу. Затем Смит смутился. — Т-то есть о-она к-красивая и х-хорошая и д-да, м-может, немного ж-желал, но не в этом дело! — А в чём же тогда? — искренне не понял Барт. — Мне кажется, это ваши с Лизой дела, в которые мне лезть не стоит. Вы просто поговорите с ней, и… — Д-да я х-хочу донести другое! — Уже кипел бедный Смит. — В т-тот момент, а также чуть ранее, за беседой, когда я бросил какую-то странную реплику п-про т-телешоу, я вообще не отдавал себе о-отчёта в том, что д-делаю! К-как будто мной управляет к-кто-то другой! И я, б-блин, п-понятия не имею, с ч-чего это! А если в следующий раз я убить кого п-попытаюсь?! Симпсон надолго задумался. Затем всё же взял слово: — Если всё так, как ты говоришь, то это довольно крипово. И всё же с убийствами, мне кажется, пока перебор. Твои те два действия довольно безвредны, одним ты вообще, кто знает, спас жизнь! Других-то пока что не было? — Н-ну, д-действий не было, но были сны, п-повторяющиеся, где к-как будто бы нет середины, плюс странные ощущения, начавшиеся, ед-едва я п-попал в этот город! Уже хороший списочек намечается, р-разве не так?! Я с-сам не понимаю, ч-чего от себя теперь ждать! — И ты говоришь мне об этом только сейчас? — обиженно спросил Барт. — Чувак, ну я думал, мы друзья… — печально протянул он. — Если ты хочешь п-перестать общаться, т-то я не про… — начал было свой ответ Морти, но Симпсон шлёпнул его по спине и выбил окончание фразы куда-то далеко. Глаза его буквально лучились энтузиазмом, и Морти было подумал, что с другом не всё в порядке. Тогда Барт сказал: — Чего же ты раньше молчал-то, блин?! Мне кажется, всё то, что ты сейчас говоришь, просто здорово! Морти странно взглянул на него, и Симпсон исправился: — Я не в том смысле, что «здорово то, что с тобой происходит», а в том, что, ну-у… классно то, что ты наконец-то об этом заговорил! Вот лично я до сих пор ни черта о своём попадании сюда не помню, и ничего в связи с этим местом не чувствую! Признаюсь, мне очень интересно, что скажут нам остальные. При этом, из оставшихся ты был ближе всех к Рику — старику, который всё это и придумал! Любые твои показания могут быть ценны. До этого мне казалось, тебе просто не о чем рассказать, а это не так! Ай, карамба! — Не вижу, ч-чему тут радоваться… — Сложив руки на груди, Морти обиженно закатил глаза к ночному небу. — М-мне это всё не нравится. — Да дело не в том, нравится тебе или нет, боже мой! — Похоже, Барт всерьёз зажёгся только что пришедшей ему идеей. — Твои объяснения и мысли могут помочь нам понять ситуацию! А может, и выход найти отсюда! Кто знает? Возможно, и другие тоже что-нибудь вспомнят… я думаю, нам надо собраться. Всем желающим! Вот прямо завтра, после работы. Можно будет притащить настолки или залипнуть в видеоигры, в качестве приятного бонуса. А, ну ещё какой-нибудь закусон… что думаешь? — Пытаюсь представить, ч-что сделает Мастер, к-когда узнает… — А что она сделает? — не понял Барт. — Мы ж просто соберёмся отдохнуть вместе, не планы побега строить. Обсуждения станут лишь одним из аспектов нашего классного вечера, не более того! И вряд ли мы узнаем нечто совсем обнадёживающее! Но что-то поймём, это точно… — Мне б-бесполезно тебя отговаривать, так? — вздохнул Морти. — Агась, — кивнул Барт, улыбаясь во все свои тридцать два. — Сбор гостей и всё остальное представь мне! Сам просто мысли собери в порядок, хорошо? — К-как будто у м-меня есть выбор… — заныл Морти. — Тогда вечеринка имени Морти Смита объявляется открытой! Завтра, в одиннадцать вечера или около того! — рассмеялся Барт Симпсон. — Не опаздывай! — Эй, чувак! А называть её т-так, вот это уже л-лишнее! — Молчать! Мы ещё портреты твои развесим. — Эй! Т-тебе просто нравится з-злить людей, да?!***
На следующее утро. Ласковые лучи приветливого, не распалившегося ещё спозаранку солнца встретили лениво собирающихся на утреннюю линейку, щурящихся работников во всеоружии. Сегодня, на шестой день непрерывной работы, опоздавших на ежедневную планёрку внезапно оказалось гораздо меньше. Вездесущий, забивающий, казалось, все поры и отверстия, сладковатый аромат свалки уже почти не смущал даже самых нежных. Менее, чем через полчаса от обозначенного времени, все уже были в сборе (кроме наказанного Картмана и Бендера, который начал свой день где-то в другом месте, подальше от коварных магнитов, разумеется). Вообще, робот предпочитал пережидать ночи в лесу, обычно возвращаясь обратно в свою палатку, но иногда — там, где придётся. Утренние и вечерние прогулки туда и обратно до места работы были Родригесу совсем не в тягость. К тому же, там, в лесной чаще, по-прежнему оставался целый склад со всяким бухлом (читай — топливом), и теперь, когда остальные уже перебрались в город, оно безраздельно принадлежало одному лишь ему, Бендеру! Точное место расположения осторожного друга знали разве что Фрай и, разумеется, Мастер. Но Филипп никому его не рассказывал, ну, только если примерно. Все дружно поприветствовали пришедшую самой последней (что было явно не в её духе) Лизу. Внезапно, по сравнению со вчерашним, девушка выглядела чуть более посвежевшей и отдохнувшей. Возможно, таблетки и правда работали по назначению, а не просто заставляли говорить странные вещи со спокойным видом? — Доброе утро! Я смотрю, кто-то сегодня выспался, — приветствовал Фрай, чуть присвистнув. — Выглядишь отпадно, юная красавица. — Спасибо, — смущённо ответила Лиза. — Я… поработала немного над этим. — Довольно неплохо! — отозвался простодушный Филипп. — Ведь всех этих тонн косметики даже не видно! Симпсон смущённо ему улыбнулась. Косметикой тут и не пахло. Правда, только Гомер, Барт и Морти знали истинную причину подобного преображения (а также его неприятную цену), но каждый из них пока что верно хранил молчание. Такой вот «Клуб Друзей Лизы». Особнячком от собравшихся, за загородкой свалки, снаружи за всеми наблюдал Питер. Перегаром от него несло за версту. Гриффин где-то нашёл модную чёрную байкерскую одёжку, отрезал на ней рукава и штанины, намазал себе волосы бриолином, достал откуда-то велик, а сейчас походил на этакого итальянского бунтаря-хулигана, прогуливающего школу с красивыми девчонками (которых рядом, почему-то, не видно): — Работайте-работайте, не замечая, как проносится жизнь… ведь вся наша жизнь — это праздник! — Никто не обращал внимания на его пьяные монологи, и тогда Питер обиженно закричал. — Вы можете смотреть на меня, как захотите, но я больше не вернусь на завод! Так и передайте отцу! — Его язык заметно заплетался при этих словах. — С ним точно всё будет нормально? — неуверенно спросил Кенни, снова пришедший сегодня на собрание самым первым. Он подошёл к Мэг. — По-моему, твой старик слегка не в себе. — А, не берите в голову. — Та просто махнула рукой. — Папаня, видимо, снова бухал всю ночь. Я могу догадаться об этом по одной и той же грёбаной песне, которая играла у него от заката и до рассвета. Когда он напивается до беспамятства, то может впасть в один из этих своих комичных образов, что очень забавно со стороны. Ну, разумеется, если вы не живёте с ним. Маккормик с пониманием ей кивнул. Похоже, кого-то сегодня опять отстранят от работы. Прискорбно. Они так увлеклись небольшой беседой, что даже не заметили забравшегося под шумок на какой-то старый прицеп Барта. Теперь же Симпсон вещал во весь голос: — Народ! Для тех, кто работает, не щадя себя, есть хорошие новости! Предлагаю сегодня собраться вечерком у меня и просто здорово провести время! Закуски и настольные игры, если у вас такие отыщутся, прошу приносить с собой! — А, вечеринка для избранных… — обиженно цыкнул Питер, уже разворачиваясь и бредя прочь со спрятанными в карман руками. Похоже, в небе над ним давно уж сгустилась своя, персональная тучка с тоскливым дождём, как положено. — Да и не нужно! Да и пожалуйста! Не хотите принимать меня в свои глупые игры — как будет угодно! Тогда я просто устрою свою вечеринку, с блек-джеком и… чёрт, забыл, как там дальше-то говорится. И никого из вас на неё не позову! Вот!!! Договорив это, Гриффин стремительно убежал. Кажется, со слезами. Всех остальных не очень-то проняло его представление. Они больше слушали Барта, который оглядывал прочих, выжидая ответа. — Конечно, приду, раз такое дело! — первым признался Филипп. Затем включил рацию у себя на поясе. — Эй, Бендер! Тут Барт всех зовёт у себя сегодня ночью собраться… ты придёшь? По ту сторону сквозь шипение послышался голос робота. Почему-то, весьма неуверенный: — Я, эм-м… не знаю пока, чувак. У меня тут другие делишки на ближайшую ночь образовались. Как получится! — Какие такие «делишки»? — обиделся Фрай. — Раньше ты всегда был за то, чтобы хорошенько отжечь и потусоваться. Не бойся, дружище, кругом все свои! — Всегда, да не всегда, — шикнул Бендер. — Не твоего мясного ума дело, приятель. Я тебе всё сказал, — И он отключился. Филипп задумчиво почесал голову: — Странно… я думал, что он придёт. Не знаю, что на него вдруг нашло. Ну и ладно! Мне больше выпивки достанется, — не стал унывать Фрай. Затем очередь перешла к Кенни: — Да, я приду, — спокойно улыбнулся тот. — Чего б не прийти? Следующей была Мэг: — Даже не знаю. После всей этой работы я чертовски устаю. Пас. Оторвитесь там без меня. Следующим указующий палец Симпсона-младшего застыл на Гомере. Отец произнёс: — Конечно же, я буду там! Ведь уберечь вас, молодёжь, от огромного количества алкоголя и вредной пищи на вечеринке можно, лишь самостоятельно уничтожив всё это! — Ага, — кивнул Барт. — Только не нажрись, как тот идиот, я тебя прошу, — и он кивнул в сторону убежавшего Гриффина. — Естественно, я приду, — улыбнулась Лиза, которая была следующей. — Вы же моя семья, за которой требуется глаз да глаз. — Ч-чувак, м-мы это уже обсуждали! — сказал ему Морти, чуть улыбнувшись. — Какая же вечеринка может быть без меня? Последним, но отнюдь не по значению, оказался Баттерс. Паренёк виновато скрёб землю своим ботинком: — Я тоже, наверное, пропущу… всё же не хочется сделать что-то такое плохое и быть наказанным за это. Я лучше лягу пораньше, и завтра вы мне всё расскажете! — Как знаешь, — пожал Барт плечами, подводя некоторый итог. — Ну, а для тех, кто согласен: жду этим вечером, где-то в… а? — Внезапно он, да и все остальные, обернулись на странный шум. Что-то гудело, жужжало поблизости. Источником оказалась огромная куча различного мусора, который старательные работники свезли сюда со всех концов города ещё вчера. Обычно хлам уничтожался ночью, и, когда народ приходил ранним утром, его уже не было. Очевидно, сегодня что-то пошло не так. И очень скоро все поняли, что же именно. На самом деле, они впервые созерцали процесс уничтожения мусора, и выглядел он довольно-таки неприятно. Отчего-то большинство испытало мелкую дрожь, а по спинам каждого стали вдруг бегать мурашки. К такому никто не оказался готов. Всё дело в том, что сейчас огромную кучу хлама незаметно облепили те маленькие роботы-слуги, напоминающие крупных механических пауков. Смешные и безобидные с виду машинки, выполняющие всякие поручения Мастера. Любую из них можно было спокойно взять в руки и рассмотреть: как выяснилось, роботы поодиночке вполне безопасны, их также вполне легко было сломать или разобрать… правда, сейчас, глядя на целую их толпу, ни у кого не осталось подобной уверенности. Они впервые видели столько крохотных роботов-слуг в одном месте. Те буквально заполонили гигантскую груду мусора, точно пираньи или африканские странствующие муравьи — в несколько десятков раз превышающую их размер жертву. Но наиболее неприятным стало то, что «жертва» — тот самый ком различного хлама — стал таять у всех на глазах. Такая вот «магия». Те роботы словно пожирали его. За спинами ошалевших зрителей на крыше старого экскаватора сидела и усмехалась Мастер, довольная произведённым эффектом: — Решили собраться на вечернюю посиделку? — тихо спросила она, разом привлекая всеобщее внимание и улыбаясь. — Что ж, дело хорошее. Веселитесь. …Добавила она и быстро рассеялась, словно туман. И хоть главных слов не прозвучало, намёк был предельно понятен. «Не вздумайте пересекать черту дозволенного по отношению ко мне, даже если вас много. Иначе закончите, как тот мусор. Вас просто утилизируют». Как выяснилось, дураков и понимающих что-то лишь со второго раза сейчас тут не оказалось. Народ рассеянно почёсывал головы или виновато пожимал плечами, переглядываясь. А маленькие роботы-слуги, меж тем, закончили свою работу и стали разбредаться по свалке, предоставляя её людям, дневным обитателям.***
Тем же поздним вечером. Посиделка началась чуть раньше двадцати трёх часов и планировалась продлиться до тех пор, пока народ не устанет. Гомер, Лиза, Морти и Барт уже ждали во всеоружии в домике последнего. На просторной кухне они приготовили настоящую игровую зону: с едой, настольными играми (которые, оказывается, нашлись в их коттеджах, стоило лишь получше порыться), напитками и даже каким-никаким алкоголем, который вдруг откуда-то принесли Барт и Гомер. Естественно, под строжайшим надзором не такого уж строгого родителя. В домике уже витал запах поп-корна, чипсов и прочей вредной еды, а из колонок доносилась весёлая музыка, когда в дверь постучал первый гость. Им оказался старина Фрай. — Привет, — сразу же поздоровался Морти. — А Бендер что, решил всё же не приходить?.. — тут же спросил он, глядя за спину друга и нигде не находя весёлого робота. Фрай вроде обещал, что притащит его. На что тот лишь пожал плечами: — Я пытался его расспросить и убедить пойти вместе с нами, но он словно рогом упёрся. Не знаю уж, чем таким занят. Наверное, завтра расскажет. — Тогда проходи и располагайся, — кивнул ему Барт. — Милости просим! Кенни тоже не заставил себя долго ждать. Он прибыл всего через пять минут, в руках держал закуски и пару настольных игр: — Надеюсь, я не пропустил всё веселье! — поздоровался он с порога, на что остальные его заверили, что «даже ещё и не начинали». Выглядел Маккормик изрядно уставшим, но, как признался сам, в его расписании «всегда будет место для парочки близких друзей». Они подождали ещё минут десять, но больше никто не пришёл. Тогда Барт окинул решительным взглядом всех, собравшихся в кухне, и произнёс: — Ну, если подумать, то Эрик наказан и всё равно не смог бы прийти, — начал загибать пальцы он. — Тот жирный алкаш нам тоже не очень-то нужен, у нас ведь уже Гомер есть, — Барт проигнорировал папино «ах ты, маленький!..». — И, получается, мы потеряли лишь Мэг, Бендера и Баттерса. Не думаю, что без них наш маленький праздник станет намного хуже. Гомер, Лиза, Морти, Кенни и Фрай понимающе переглянулись. И «вечер семейных игр» начался.***
Перво-наперво Фрай с Бартом, утащив с собой добрую половину всех чипсов, засели за видеоигры в спальне последнего. Похоже, этим двоим пришло время разобраться в каком-то споре, затеянном аж с первого дня попадания, с Парка Аттракционов. Никто им пока не мешал. Все дружно решили, что первый час встречи — свободное время, где каждый будет решать сам, чем ему заниматься. А более масштабные и всеобщие посиделки можно устроить чуть позже. Лиза, Морти и Кенни пытались одолеть друг друга в какой-то интеллектуальной настольной игре. Маккормик уже начинал клевать носом, но держался пока молодцом. Гомер сидел рядом с ними и то ли вникал пока в правила, то ли пил, изредко бросая какие-нибудь забавные замечания. В какой-то момент старший Симпсон ушёл вдруг за новой бутылкой пива, и тогда Морти не выдержал: — К тому, что вышло ч-чуть раньше, Лиза… — он робко взглянул на девушку. — Т-ты помнишь? Я не хотел… — Нет-нет, — спокойно улыбнулась она. — Всё нормально. Как любит говорить Барт, не заморачивайся. Её спокойная, тихая речь заставила камень свалиться с его души. Отныне Морти не чувствовал себя виноватым. Он, было, захотел спросить её, как там таблетки, помогают ли ей, и стоит ли их дальше пить, но, видя её спокойную, уверенную улыбку, решил, что пока всё в порядке. А зачем заморачиваться, если всё и так хорошо?.. — Ребятки, я смотрю, тут у вас своя атмосфера, — усмехнулся Маккормик, хитровато поглядывая на них из-под капюшона. Он громко, протяжно зевнул, потянулся. — Я вышел. В дверях показались Фрай с Бартом. — Тупая игра… — ворчал Симпсон. — А как по мне, так отличная, — сказал Филипп. — А я говорил, говорил же! В игры моего детства меня никому не превзойти, — улыбнулся он с видом настоящего победителя. Барт сложил руки на груди и тихо промямлил: — Да у меня просто кнопки заели… это всё джойстик, будь он неладен. В целом атмосфера, царящая в этом домике, напоминала им вечер первого дня, как раз перед обнаружением тела Санчеза, когда они в похожем составе сидели и тоже играли, радуясь жизни. Разительно отличал то от этого один момент: сейчас все прониклись друг другу доверием. Они уже не ощущали себя кучкой случайных незнакомцев, которые вот-вот разойдутся, теперь это, скорее, нечто вроде семьи. Они вместе пережили не одну гибель близких людей. И это не просто закалило каждого, сделало чуть сильнее, но ещё и сплотило их, сблизило. И Морти не сомневался: сегодня, под этой крышей, здесь каждый мог доверять каждому. Среди неприглашённых встречаются разные личности, не все из них очень приятны, но мерзких, беспринципных убийц там точно нет. Смит более-менее проникся ко всем ребятам, и знал, что каждый здесь чувствовал то же самое. Сегодняшний вечер лишь укрепит их связь. И, наверное, Барт правильно сделал, собрав их всех вместе: когда Морти откроется им, быть может, что-то и правда всплывёт, и это подарит надежду, и каждый будет смотреть на жизнь с большей толикой оптимизма. Тогда новых смертей точно не произойдёт. И они обязательно вырвутся. Надо лишь только собраться, начать говорить. Морти по-прежнему чувствовал некоторую долю неловкости. Ведь о грядущем его откровении, и то без подробностей, знал разве что Барт. Для остальных это станет совсем в новинку. И надо рассказывать так, чтоб не выглядеть полным олухом с чрезмерной фантазией и больным воображением. Его друг уже подмигнул ему. Сейчас. Сейчас они все рассядутся и… — Ребята, — вдруг произнёс Кенни, как будто бы извиняясь. — По моему, я жутко вымотался, меня так и рубит. Простите. Могу я у вас прикорнуть? Пол часика, вряд ли больше. Я встану и снова присоединюсь. Хорошо? Все знали, как много работал Маккормик. Он не щадил себя и спал по два-три часа в сутки со дня попадания в Город. Подобная усталость была естественна. Всем было интересно, как он вообще продержался так долго, да ещё силы на друзей сегодня нашёл. Действительно, великий человек. — Конечно! — сказала Лиза. — Мы будем тихо, ты не волнуйся. Спи, сколько хочешь, не извиняйся. — Можешь занять мою спальню и дрыхнуть хоть до утра, — благосклонно позволил Барт. — Там на двери есть замок, можно даже запереться, если боишься, что побеспокоим. Кенни благодарно кивнул. На этом и порешили. Едва Маккормик захлопнул за собой дверь спальни, Барт тихо усадил всех посреди кухни, а после представил им истинную причину прихода сюда. Дальше инициатива перешла к Морти. Да, Смиту было чуть-чуть обидно, что из всех собравшихся (которых и так могло бы быть побольше) один так и не дождался самой важной части. Но он понимал, каково Кенни. В конце концов, всегда можно и потом рассказать, с глазу на глаз. Здесь и так остались Гомер, Лиза, Барт и Фрай. Целых четыре человека, готовых выслушать его историю, с огромным интересом ждущих её начала… Подумав об этом, Морти набрал в грудь побольше воздуха и начал рассказ. Когда он начинал говорить, слова вылетали с огромным трудом, ему почти силком приходилось вытаскивать их, и он понятия не имел, что дальше. А сказанное казалось полнейшим бредом, в который он и сам с трудом бы поверил, сиди сейчас на месте слушателя. Никто почти не перебивал его. Однако, чем дольше он говорил, тем увереннее становилась речь. Смит не упустил ничего: полного и подробного рассказа про Измерение Риков, своих похождений с дедушкой, странных повторяющихся снов с невнятными переходами, коснулся и потери контроля над телом. На этом моменте все, включая Барта, только невнятно пожали плечами. Когда он дошёл до примерных объёмов потери памяти (Морти считал, что стёрто от одной до нескольких недель), никто не смог расширить или сузить эти рамки, потому что ни у кого не нашлось подтверждений\опровержений или каких-нибудь доказательств, прямых или косвенных, но многие взяли сей факт на веру. Они тоже думали так же. Морти не знал, был ли он хорошим оратором, но по мере рассказа он явно зажёгся, а интерес слушателей только возрос, распаляя его. Реакция публики оказалась не такой страшной, как он боялся. Гомер часто пропускал что-то по невнимательности и раз по пять переспрашивал. Барт слушал внимательно, почти не прерывая историю и периодически выдавая «воу!» или «ай, карамба!» по ходу истории. Лиза смотрела на Морти глазами, полными восхищения. А Фрай молча слушал, потягивая пивко. Когда история завершилась, рассказчик с интересом оглядел свою публику в надежде, что у кого-нибудь появились какие-то дельные мысли. Скорее всего, это было напрасно. Они все сидели с широко распахнутыми глазами и ртами, как рыбы на суше. Но рыбы крайне заинтересованные и восхищённые. Первым дар речи себе вернул Фрай. Поднявшись, он шустро схватил две жестянки с пивом, одну взял себе и с шипеньем открыл, а вторую подкинул Морти: — Пойдём на улицу, выпьем, друже? После такой истории надо подышать свежим воздухом. Морти кивнул, и они удалились.***
Они стояли, подпирая стену у входа в домик, глядя в ночное небо и слушая отголоски доносящейся из дома Гриффина громкой музыки. Одна и та же песня, снова и снова, так целый день… только кто-то вроде Питера смог бы додуматься. Похоже, про «устроить собственную вечеринку» всем прочим назло он всё же не врал, но стал он на ней лишь единственным гостем. Фрай с шумом отпил. Морти какое-то время зачарованно глядел, как его кадык дёргается, а после и сам повторил. Голова слегка закружилась от горького хмеля. Не то, чтобы Смит вообще не пробовал алкоголь — конечно же, пил, но просто очень давно. И это точно был первый раз за всё нынешнее приключение. За самую большую переделку, которой не видно конца. Филипп выдохнул тёплое облачко пара в ночную прохладу, разок рыгнул, и всё же заговорил: — Забавно. Ты знаешь, мне казалось, я один здесь вот такой вот Мистер Необычный. Ну, вернее, мы с Бендером. Была ещё Лила, но… — Фрай молча взглянул на тёмное небо. — В к-каком это смысле? — Не понял Морти. — А мы из будущего, — простодушно ответил тот, как будто не сказал ничего необычного. И проследил изменения на лице Смита. — Ну да, ну да. — П-погоди, это как? — опешил Морти. — Т-тебя… в-вас вообще перебросило сюда в-во времени? И он испугался, пытаясь представить себе границы способностей Мастера… или Рика. — Наши с Бендером последние воспоминания датируются примерно три тысячи двадцатым годом, мы даже сверялись не так давно, — произнёс Фрай. — Родился я в вашей эре, но самую интересную часть своей жизни прожил там. Так уж получилось, — пожал он плечами. — Ну и… какое же оно, будущее? — с надеждой спросил его Морти, отпив ещё пива. — Кругом всё чуть более навороченное, ещё больше роботов с инопланетянами стало. И феминисток. А в целом повадки людей за тысячу лет не очень-то изменились… — М-м-м, понятно… — задумчиво кивнул Смит. И вспомнил кое-что интересное. — Кстати, т-ты тоже заметил? Здесь, в этом месте… тут нет никаких календарей. Или дат. Прогресс, к-конечно, п-похож больше на наше время, но ведь могли и нас к вам перенести, а не наоборот. — Всё возможно, — задумался Фрай. — Мне всё ещё интересно, зачем или почему. Тем более, человеческие зоопарки уже давно вне закона почти во всех звёздных системах. Да не похоже это место на заповедник, и толпы космических туристов со своими космофотиками сюда не рвутся. Ты видел хоть одного? — То есть т-теперь мы не знаем не только место, н-но и время… — разочарованно фыркнул Морти. Ему-то казалось, после сегодняшней встречи всё станет хотя бы немного яснее, а вышло точно наоборот. — Выходит, что так, — ответил ему Филипп и отпил. А после заметил нечто интересное вдалеке. — Эй, кто это там? В сторону дальних домиков уверенно брёл знакомый им всем силуэт. Одежда, комплекция и причёска однозначно выдавали в нём Баттерса. — Может, к нам позовём? — предложил Фрай, немного напрягшись. — Чего ему делать на улице одному, так поздно? Но Морти вспомнил вчерашний опыт и быстро успокоил своего друга: — Наверное, снова ходит во сне. М-мне Мастер недавно сказала. Е-если мы разбудим его, т-то он, скорее всего, испугается и убежит. Я п-пробовал. — А это разве не опасно? Оставить его вот так… — Н-не опасно. Она, т-типа, за ним приглядывает… да-да, я сам в шоке. Фрай было собрался что-то ответить, но голос из домика не дал ему развить эту мысль: — Ребята, вы скоро?! — позвала их Лиза. — Мы все тут хотим ещё немного поиграть. Ждём только вас. — А, д-да, конечно, — ответил Морти. — Стоять здесь действительно стало немного холодновато, — добавил Фрай. И оба вернулись в дом.***
Ещё около пары часов спустя. Более темы тревожащих историй и откровений из прошлого, настоящего или же, в чьём-то случае, будущего, в уютной компании сегодня не поднимались. Они решили поиграть немного в оставшиеся настольные игры, и полностью отдались процессу. В итоге каждый из сидящих на кухне успел предложить по одной, и в каждую сыграли по одному раунду. Таким образом и много интересного испробовали, и соревновательный эффект сохранился, и расстроенных из-за того, что их вариант почему-то не выбрали, тоже не осталось. Ибо никто не уйдёт обиженным. Да и в разных играх каждый успел отличиться по-разному и отхватить по минуте славы, даже откровенно неумелые игроки вроде Морти с Гомером получили тут своё удовольствие. Однако Филипп протяжно зевнул и взглянул на висящие над проходом большие часы, едва круг закончился: — Три минуты третьего, — теперь сказал он, сонно потягиваясь. — А времечко-то довольно позднее. Завтра тяжёлый день, так что пора баиньки. Народ, вам помочь прибирать здесь всё? — спросил он почти что шёпотом, боясь разбудить Маккормика, спящего в соседней комнате. — Не надо, — в таком же духе ответила Лиза. — Мы сами здесь всё приберём. В конце концов, ведь это была наша идея, а ты — только гость, Фрай. Не напрягайся. — Ого, сестра просит кого-то «не напрягаться», — хихикнул Барт, лениво подымаясь с пола и провожая взглядом одевающего свою куртку и выходящего на улицу Филиппа. — Какая же редкость! Я думаю, мы это запишем. Лиза состроила своему родственничку злое лицо. — Ну, хорошо посидели, народ! Мне тоже пора… ещё увидимся! — А ты-то куда? — сказал Барт, окликая чрезмерно шустрого Гомера уже на пороге. — Сам ведь помочь обещался всё это убрать, а, приятель? Старший Симпсон застыл на улице, аккурат рядом с Филиппом. Но не было слышно ни д’ох-ов, ни вздохов. Не было вообще какой-либо реакции. Парочка снаружи как будто застыла, заворожённо глядя на что-то, скрытое от посторонних глаз за их спинами. У Барта, Лизы и Морти уже зашевелились плохие предчувствия. — Но ведь не может этот вечер закончиться так… — тихо бросила Лиза. А более смелые парни меж тем (и одному из них приходилось насильно быть смелым, дабы не ударить перед милой девушкой в грязь лицом), стали протискиваться между мужчинами, дабы на свой страх и риск взглянуть, что случилось. Лизе не понравилось одной оставаться в неведении, поэтому она тут же поспешила за ними. Столпившихся на пороге домика Барта настигла зловещая тишина. Первым, что бросилось им всем в глаза, почти разом (это стало возможно из-за тусклого освещения в виде фонариков по краям улочки и более сильного света, льющегося из самого дома, немного разрежающих тёмную, непроглядную ночь), были отлично заметные следы из примятой травы. Как будто здесь протащили что-то тяжёлое. Следы вели в дальний уголок садика, огороженного заборчиком, а там… — Вот ведь дерьмо… какой чёртов робоненавистник позволил себе такое? — вырвалось у бедного Филиппа, невольно схватившегося за голову. — Клянусь богом, он горько пожалеет об этом! …а там были разбросаны части Бендера, в весьма хаотичном порядке. Туловище — отдельно, голова — отдельно, руки и ноги — отдельно, один глаз и вовсе куда-то пропал. Естественно, робот не подавал каких-либо признаков своей механической жизни. Был тихим, как труп. — В-вот ведь д-дерьмо, это снова началось! — с досадой прокричал Морти. — Но подождите, — вмешалась вдруг Лиза, в которой ещё тлела угасающая надежда. — Рано говорить о чём-то, сначала нам должны дать подтверждение наличия тела! Его пока ещё нет. Так было уже аж два раза, и пока мы не удостоверимся… — А что подтверждать-то? — И Барт недовольно сложил свои руки на груди. — Оно лежит здесь, прямо перед тобой. Глаза разуй. И тут же, как будто по мановению чудо-палочки, из всех окрестных динамиков раздалось знакомым до омерзения, бесстрастным голосом: — Тело обнаружено. Повторяю: тело обнаружено. Убедительная просьба всем собраться возле домика Барта Симпсона. В конце концов, запоздалое подтверждение было получено.***
Это заняло не больше пяти минут. Сонный народ уже толпился на маленьком дворике, благо, бежать было близко. Большинство примчалось, кто в чём: особо наряжаться времени не было. И лица большинства были заспанными, немножко опухшими ото сна. Никто не ожидал чего-то хорошего. Более всех внимания, конечно, досталось снова обретшему свободу Эрику, лениво ковыляющему среди остальных: — Здарова, народ, — неохотно поприветствовал он собравшихся, стараясь подавить очень громкий зевок. — Походу, я снова с вами. — Здравствуй, Картман, — угрюмо ответил Маккормик, косясь на него из-под своего капюшона. Вот уж кто впрямь показался всем остальным самым несчастным, самым недовольным и самым невыспавшимся. Была у бедолаги одна спокойная ночь, и ту какие-то аморальные уроды отобрали. — Рад тебя видеть, живучий мешок дерьма. Остальные также выдали какие-никакие приветствия. Как-никак, особо радоваться и чествовать возвращение товарища пока не располагала ситуация. — Взаимно, бомжарские отродья, — Эрик сделал красивенький реверанс. — Я тоже немного скучал. По всем, кроме Баттерса, разумеется. Услышав эти слова, Стотч заметно поник. — А что же за повод собрал нас всех вместе? — спросил было Эрик. Но, тут же его увидев, сменил свою гримасу с раздражения на омерзение и разочарование, как будто наступил в коровью лепёшку. — А, ясно. Опять это. — А ведь, между прочим, кое-кого не хватает… — внезапно, как это ни странно, заметил отсутствие своего недавнего собутыльника обычно не слишком внимательный Гомер. — Где Питер? — Он освобождён. — Сзади уже появилась Мастер. — Всё ещё. — Всё ясно, — рассерженно протянул Барт. — Опять бухает. — Если б я знал, что это поможет избежать излишнего геморроя, то я бы… — Гомер!!! — разом прикрикнули дети. — Д’ох. — Ну, ладно, — тут же вздохнула Мастер, задумчиво глядя в ночное небо. — Со вступительной частью разобрались. Не будем тянуть, тем более, время позднее. Вот ваши файлы. Устройства всех находящихся здесь людей разом издали знакомый, до боли пронзительный писк. Ещё одно убийство. Ещё одна тайна. Ещё одна жертва. Ещё один преступник. И, разумеется, ещё одно дело, которое нельзя оставить неразрешённым. Ведь на кону стоят все их жизни… «Файл Смерти №3 Точное время смерти: поздний вечер\ночь. Где-то в промежутке между 23:00 и 00:00. Причина смерти: болевой шок. Жертва была найдена на территории, прилежащей к крайнему домику. Её конечности и голова находились отдельно от туловища. Также у жертвы отсутствовал левый глаз». Около минуты во дворе Барта Симпсона, на сцене нового преступления царила мёртвая тишина. Каждый по нескольку раз ознакомился с новым файлом. Каждый старался сравнить описанное с действительностью, возможно, найти или додумать какую-то скрытую связь. Каждый старался предположить, кто же убийца на этот раз. И от взгляда внимательного Маккормика не ускользнуло: — Смотрите-ка… глядите, народ! Та дверца на туловище Бендера сейчас открыта. Мне кажется, в траве около неё лежит какая-то записка, клочок бумаги… что-то такое. И вправду: нечто белое, напоминающее небольшой бумажный лист, обозначилось рядом с телом. Теперь все это заметили. — Ну, вот и первая улика, — Кенни устало выдохнул: нужно просто скорее со всем покончить, и можно будет снова лечь спать. Тогда будет счастье, тогда только будет покой. Затем он шагнул было к телу и наклонился к бумажке… когда один из послушных роботов Мастера стащил находку прямо из его рук! Схватил своими крохотными паучьими лапками и скрылся с нею куда-то под дом. — Эй! Что такое?! — с досадой спросил Маккормик. — А я разве не говорила? — На этих словах добродушная улыбка Мастера сделалась совсем страшной, почти что оскалом. Оскалом кровожадного хищника. — О наказании, которое постигнет всех вас. О моей ужасной каре. Да-да. И теперь вы можете делать, что захотите: просить совета гадалки, искать ответ в ночном звёздном небе, читать по кофейным зёрнам… используйте хоть «эники-беники», чтобы найти убийцу. Мне всё равно. Потому что на это конкретное дело я вас лишаю части с расследованием.Осталось: ???