***
Прошло несколько мгновений, и Лиза с нескрываемым удивлением обнаружила на себе всеобщие взгляды. По Бендеру было сложно сказать, чувствует ли он сейчас что-то по этому поводу (насколько машина вообще способна). Робот молча достал сигару и закурил, полный самых различных мыслей. Взгляд Мэг был наполнен тревогой за единственную подругу, смело дающую словесный отпор главной экзекуторше, в пылу момента даже не думая о последствиях. Гриффин хотела бы её успокоить и остудить, вернуть ей былую улыбку, очень хотела. Вот только не знала, как. Но больше всех раздражал Симпсон этот коварный, с ноткой ехидства и толикой торжества, нахальный взгляд Эрика. С тех пор, как исчезла Мастер, он ничего не сказал, но в этих глазах легко можно было читать: «Давай же! Мы все знаем, эта сука была права. Вы женщины — вам свойственно всюду разводить панику и первыми лезть в петлю. И ты всё равно это сделаешь. Ты ведь у нас правильная. Не заставляй же нас ждать, глупышка. Включай уж скорей это видео». — Н-нет… нет! Я не буду, — резко, гневно мотнула головой Лиза. — Не будешь что? — спросил Эрик. На сей раз в его взгляде она не увидела злобных подтекстов. Тогда, может, вообще почудилось? Она мотнула головой ещё раз, стараясь стряхнуть с себя то наваждение. Все знают поговорку: у страха глаза велики. И нужно держать себя под контролем. Заметив, что все по-прежнему ждут её реакции, Лиза ответила, постаравшись придать максимум твёрдости своему дрожащему голосу: — Не буду смотреть это видео. Ни сейчас, никогда. Да и вам не советую. Она ведь всего лишь играется с нами! Её мотивы и цели вы и так все отлично знаете: сделать чёртову игру интереснее, — презрительно сморщилась Симпсон. — Заставить нас убивать друг друга. — Но вдруг в этом ролике есть что-то важное? — серьёзно заметила Мэг. — Причины нашего здесь пребывания? А может, про выход отсюда… — Она ж говорила тебе, да и всем, ты, дурында, — состроил недовольную мину робот, выпустив в воздух очередное колечко вонючего дыма. — Что видео совсем не про это. Оно про, — он сделал пальцами знак кавычек. — Нашего старого друга. И лично мне весьма интересно, что там на нём. Запись того, как он совокупляется с кем-то ещё? За это могут отвалить до-оботную кучу денег! Если знать, куда обращаться, конечно же… — Я никогда не стану в нём сомневаться, — резко парировала Лиза, даже всплеснув руками. — Точно не потому, что кто-то там мне так сказал. Я видела Морти достаточно долго! И все мы его видели. Он робкий, чуткий, отзывчивый мальчик… и точно последний, от кого можно ждать ножа в спину! — Она недобро взглянула на Эрика. — А я-то чего, эй, ну, народ? — чуть попятился явно раненый в самое сердце Картман. Он тут же поднял указательный палец на оппонентку. — По закону жанра ты только что подняла нехороший флажок, юная леди. Такие, как ты, что громче всех отпираются и топят «за правильность», обычно на поверку и оказываются первыми, кто всё посмотрит и начнёт заниматься хуйнёй с убийством! Наступит новая ночь. Тебе станет одиноко. В какой-то миг, мечтая о своём дражайшем, ты просто не сможешь не… — ПЕРЕСТАНЬ! …Слащавый монолог Эрика прервал срывающийся на высокий визг вопль Лизы. Её лицо покраснело. Друзья затаили дыхание. По-прежнему переполняемая хлынувшим наружу гневом и горькой обидой, она продолжила: — Да больно мне надо! На, вот, смотрите! В её руках тут же оказался собственный планшет. Недолго думая, Лиза открыла вкладку с сообщениями — там ведь как раз висит одно новое. От Мастера. Короткий видеофайл, всего 54 секунды, как было обещано. Который никак нельзя переслать, а посмотреть можно только лишь раз. Глядя через плечо юной Симпсон, все прочие затаили дыхание. По найденному в диалоге с Мастером превью ролика нельзя было сказать что-то определённое. Там просто был тёмный экран, как часто бывает на всяких архивных видео, снятых на камеру вашего же телефона. — Это ведь может оказаться и первоапрельской шуткой, блин… — разочарованно протянул Бендер. Каждый из оставшейся троицы в глубине души страстно ожидал начала просмотра. В ещё более дальней глуби никто не хотел стать первой жертвой. Человеком, нажавшим красную кнопку. Тем, кто берёт на себя всю ответственность в случае катастрофы. И сколь сильным было их удивление, когда… «Вы уверены, что желаете очистить всю историю этого диалога? Отменить дальнейшее действие будет невозможно» — Да, пожалуйста, — Лиза скромно нажала «да». И видео Мастера как не бывало. Мотив был удалён. Она торжествующе взглянула на Эрика. — Теперь я не смогу увидеть его, даже если всей душой пожелаю. Довольны? Советую вам сделать так же. С гордо поднятой головой, ощущая себя победительницей (пусть и немного рассерженной), Симпсон обвела снисходительным взглядом робко притихшую троицу. Никто из них ничего ей не ответил. На лице каждого отчётливо виднелось разочарование. А Лиза, довольная собой, решила скорее оставить этот «цирк клоунов» и поспешила обратно домой, успокоить уже свои нервы за чтением какой-нибудь книги. Она ведь стала для остальных иконой благоразумия, всё сделала правильно. И, следуя за её хорошим примером, больше никто не собьётся с пути. …Ну, так сейчас Лиза думала. На данный момент она не могла иначе. Однако конец беседы оставшейся троицы надолго останется ей неизвестным. И скоро Симпсон пожалеет об этом. Очень, очень здорово пожалеет.***
Спустя несколько часов. — Ребята, чт-, что вы все зд-десь делаете? — загнанным зверьком Морти тревожно глядел на остальных, буквально кожей чуя какую-то недобрую энергию, что ли, исходящую от большинства из них. К тому же, это оказалось странным и необычным — наблюдать почти всех из ныне живущих на этом острове сгрудившимися в одной тесной комнатке одного дома, которой стало первоначальное обиталище Смита. На месте не было только Лизы и, как ранее всем объяснил Гомер, немного отступая темы, она сейчас «отослана куда-то как можно дальше по очень важному делу, с которым может справиться лишь она, и которое точно не было придумано мной впопыхах, пока мы улаживаем всю эту ситуацию! Д’ох». Потому как, оказавшись сейчас на таком вот внеплановом всеобщем собрании, Симпсон со своими данными неплохого оратора могла б здорово повлиять на его исход. Далеко не в лучшем ключе. Это многие понимали. А начиналось-то всё, учитывая обстоятельства, как нельзя лучше! Морти, который отоспался, наконец, без всяких тревожащих сновидений и проснулся бодрым и полным сил, с радостью обнаружил, что уже за полдень, а на работу вставать не нужно. Да и другие обитатели бродят за окнами то там, то сям, хаотично, занимаясь чепухой и просто убивая свободное время. Изредка они все переговаривались о чём-то, будто с тревогой смотря в его сторону. И хоть это служило предвестником чего-то, мягко говоря, нехорошего, Морти не страдал излишней внимательностью, чтобы заметить подобное сразу. Только когда бежать становится уже слишком поздно. Он понимал, что все заметно подавлены сейчас недавней смертью Кенни. Списывая всеобщее (да и своё, в некой степени) напряжение на этот факт, он постарался просто жить и просто радоваться новому дню. Ведь Мастер разрешила взять выходной! Её и самой нигде не было видно… «Быть может, нам всем повезёт, и отдых продолжится?» — мелькнула неуверенная надежда в душе у Смита. — «Мне что-то надоело работать». Проснулся он в домике Барта, как водится, и, прикончив старую партию хлопьев напару с подобием молока, стал дожидаться прихода хозяина. Барт Симпсон всегда имел свойство быть там, где происходят новости, уж если не становясь их причиной, то видя всё самым первым. Зная это, Морти был спокоен за своего шустрого друга. Сейчас Барт вернётся, выдаст: «карамба, какой же ты соня!», и всё ему объяснит. Так было уже, как казалось, всегда — подобное стало ему привычкой. Через несколько минут Симпсон вправду пришёл, но выглядел крайне встревоженным, начав что-то мямлить и неумело пытаясь связать слова. Это невольно напомнило первый суд, где Барта едва не казнили. А ещё — сцену какого-то виденного им в прошлой жизни фильма (или прочитанной книги, здесь Морти не был уверен), когда один из членов семьи объяснял наивному младшему, что старую больную собаку, которую тот так любил, недавно пришлось усыпить. — Т-ты можешь говорить поконкретнее? — спросил тогда встревоженный Морти. Всю бодрость нового дня как рукой сняло. — Ч-что-то случилось с Л-Лизой или Г-Гомером? — Ум-м, нет… — попробовал улыбнуться Барт. — У них всё нормально. Мы кое-что… эм-м-м… нашли… в твоём старом домике. Пойдём, покажу. Внимая тревожному любопытству, Смит тут же кивнул. Морти встал и быстро собрался. Ибо даже в самых кошмарных мыслях не смог бы представить, что той самой «больной собакой», которую все «хотят усыпить», будет… он сам. И вот мы все снова здесь, в этом моменте. Маленькая гостиная-кухня заброшенного домика Морти под завязку заполнена не позванными гостями: кто-то устроился в креслах и на диване, кто-то на тумбе, кому-то повезло меньше — пришлось занимать пол. А Бендер и Гомер, как самые сильные, остались стоять у входа, на случай возможного побега своей «жертвы» стараясь перегородить дверь. На несколько долгих мгновений повисла неловкая, угрожающая, давящая тишина. А после Картман, с присущим ему ехидством, с занятого им дивана вдруг произнёс: — Не отнекивайся, чувак. Мы всё знаем. — Знаем о твоей мерзкой сущности! — как и полагалось обычной шестёрке, поддакнул дрожащий Баттерс, сидящий на полу у ног толстяка. — Даже не приближайся ко мне, ты, выродок! У Морти, который не мог понять, что происходит, такого и в мыслях не было. И всё же за «выродка» стало очень обидно. — Е-если вы всё же у-узнали, к-куда я прятал м-мусор, к-который было жалко выбрасывать — здесь н-нету никаких п-патологий! — и что я п-подворовывал пару раз печенье из б-банки Ф-Фрая… а к-кто этого не делал?! — пытался оправдаться несчастный Смит, даже не представляя тяжесть своего истинного греха. — То можно б-было сказать м-мне и помягче… — Так это был ты… — удивлённо протянул Филипп. Затем, уже гораздо серьёзнее, и даже словно бы извиняясь, добавил, глядя себе под ноги. — Но нет, чувак, мы собрались не поэтому. Идея была не моя, если что. Ты уж прости. — Да ты ещё на колени перед ним опустись! — фыркнул Бендер. — После такого его вообще следовало бы.! — Народ, давайте спокойнее. — Мэг постаралась быть рассудительной, тут же призвав всех к порядку. Она взглянула на Смита, как на несмышлёного ребёнка. Возможно, сказывался опыт общения с двумя младшими братьями (и одним имбецилом-отцом), но Гриффин говорила мягко и вкрадчиво, стараясь смотреть «жертве» прямо в глаза. — Ты… помнишь что-нибудь о своём прошлом, а, Морти? — Н-не больше, чем в-все вы! — Смит всё старался прийти в себя от резкой смены тона и темы общения. На смену обиде и бессильному гневу вновь пришло замешательство. — Я видел какие-то странные сны, они могли быть с ним связаны, н-но… — Про сны мы все знаем, — кивнула Мэг. — После вчерашнего вечера Фрай рассказал нам. Смит вновь обернулся на Филиппа, виновато смыкающего и размыкающего пальцы под его взглядом: — И… эм-м… никакие другие желания тебя не мучают? — Какие т-такие желания? — опять же не понял Морти. — Бесконтрольная страсть к разрушению, или вот вроде т-такого… — глухо промямлил Барт, стараясь отойти подальше от взгляда друга. — Р-ребята! — Теперь уже по-настоящему вспылил Морти. — Если вы д-думаете, что после вчерашнего м-мне хочется игр в п-психотерапевта — не надо! Барт, что это такое?! — Он вмиг обернулся на покрасневшего Симпсона. — К тому же, т-ты сам мне вчера говорил!.. — Ну-у, просто теперь у нас есть д-доказательства… — Какие ещё, б-блин, доказательства?! — Не надо притворяться овечкой, — спокойно произнёс Картман. — Ты сам знаешь всё! Должен знать! — И снова обвиняющий тон от Баттерса. Уж от чего — от чего, а от этого Морти становилось вдвойне обиднее. Злость снова заняла своё место в его добром сердце: — Ну, хватит, я ухожу! З-зовите, как успокоитесь! — Он, было, направился к двери. Однако путь уверенно преградили занявшие свои позиции Гомер и Бендер, многообещающе поигрывающие в руках огромными арматуринами. — Я бы на твоём месте этого не делал, мясной мешок! — предупреждающе сказал робот, резко шагнув вперёд и замахнувшись (пусть только для вида). — Хотя, правила ведь карают нас лишь за убийство, устроенное у всех на виду, а про побои там ничего… и я смогу преподать тебе пару уроков, если придётся. Сказать, что Морти опешил — это ничего не сказать. — Пойми же, что некие твои, м-м-м… опасные склонности… нас очень тревожат, Марти, — теперь произнёс Гомер. Наверняка эта долгая, внятная, убедительная и спокойная фраза требовала от него последних усилий мозга и воли. Тем не менее, с превеликим трудом подбирая слова, он вновь продолжил. — Открылись некоторые новые истины, и вот… д’ох… нам приходится делать выбор. Когда ты станешь любящим отцом своих двух (или трёх? Чёрт…) детей, ты, скорее всего, поймёшь меня. Как и наше желание безопасности друг для друга. Ведь, даже если ты не вспомнишь чего-то сейчас, это может стать опасным потом, когда мы не будем ждать. Поэтому мы и решили действовать. Прости, но отныне к тебе будет особенное внимание. — Жирдяй-то хорошо говорит, мать его… по крайней мере, для идиота, — хмыкнул Эрик, смахивая проступившую в уголке своего левого глаза вполне ненаигранную скупую слезу. Он тихонечко всхлипнул. — Ну, ладно. Вяжите мерзавца.***
Ещё позже. Тем же вечером, ближе к ночи. — …И какого чёрта здесь происходило, пока меня не было?! — по покрасневшему лицу разъярённой Лизы бежали еле заметные дорожки от слёз. — ЧТО вы с ним сделали, изверги?! Вся сцена происходила уже затемно, когда Симпсон расправилась с небольшим списком дел от отца и вернулась на территорию домиков. Надо сказать, пришла она уже раздосадованной — а как же иначе? — ведь Гомер обещал подойти на подмогу, но его не появлялось аж целых два с лишним часа. Равно как и всех остальных. И тогда до Лизы дошло: слишком уж обходительным папаша казался, да и говорил он довольно расплывчато, но не так, как всегда, а словно стараясь сокрыть что-то важное. Или отвлечь её. Внезапно прозрение оглушило нечастную Лизу, как гром среди сгустившихся сумерек. Потому что Гомер обманул её. И теперь это стало очевидно, как день. Отец захотел отослать свою дочь подальше. Зачем? А способности Величайшего Детектива были здесь не нужны. Если только он не собирается сделать для неё необычный сюрприз к Дню рождения (но, учитывая последние события, это крайне маловероятно, ибо с датами сейчас та ещё неразбериха, да и сам Гомер попросту б не додумался), значит, он собирается провернуть нечто, чему его дочь воспротивится. Учитывая появление нового мотива в качестве видео, дальше мысль можно не развивать. Они собираются нечто ужасное сделать с Морти. «Мне стоило перестать быть такой идиоткой! И самолично заставить их удалить то злосчастное сообщение, даже не глядя!» — Отчаянно корила она себя, пока добиралась до домика. — «Это насколько глупой стоило быть, чтобы поверить, что они дружно последуют моему собственному примеру… чёрт… чёрт…» Хотя, мысль о том, чтоб заставить остальных удалить сей злосчастный контент насильно, тоже казалась ей неоднозначной. Да, подобное бы сработало с Гриффин — Мэг доверяет ей. Возможно, с Бендером можно договориться, если предложить что-нибудь равнозначное. Услуга взамен за услугу… а вот с Картманом шутки плохи. Эрик гораздо сильнее, наглее, и, самое главное… он хитрее. Ему здорово повезло, что он не попался ей по дороге до домиков — иначе Лиза могла б попытаться пополнить их список убийств, наградив всех ещё одним, новым делом. Зато ей посчастливилось наткнуться на Фрая — тот сидел на бордюре в Мёртвом Городе, попивал пиво. По его удручённо-задумчивому виду Лиза вмиг догадалась: он что-то знает. Она постаралась расспросить его об этом видео, дескать, не показывал ли Бендер сегодня ему что-нибудь интересное, или вроде того. На что Фил кивнул. — И… что же тогда… могло быть на том видео? — спросила она, по-прежнему силясь перевести дух. Ей стоило знать, насколько сильно стоит переживать за друга. Фрай выглядел крайне потерянным. Задумчиво потирая затылок, он стал говорить: — Тебе ведь… тебе нравится Морти, правильно? — Я просто хочу сказать, что он не заслужил такого к себе обращения, — решительно ответила Лиза. — Вы явно что-то задумали. — Малыш Морти сейчас в безопасности, это уж точно… — уверенно сказал Филипп. — Однако, если ты хочешь знать моё мнение, не стоит тебе лезть в это. Ты могла бы спросить его самого, вот только… на твоём месте я бы, наверно, не стал. Невольно Симпсон поразилась его словам. Никогда прежде она не видела этого беспечного парня таким серьёзным, рассудительным… и даже немного мудрым. Но делать нечего. Придётся вырывать правду-матку из самых близких. Прибежав в домик Барта, она застала там их с Гомером. Смита, как она и ожидала, поблизости нигде не было. И здесь начался этот крайне серьёзный, довольно часто переходящий на крики, пугающий разговор. — Лиза, пойми! — пытался оправдаться Гомер. — Я, как отец, хочу для вас только лучшего… — Оставь этот бред для кого-нибудь вроде Барта, который шагу ступить не может, чтобы не влезть в очередное дерьмо! — с горечью вскричала она. Её брат недовольно цыкнул, но был проигнорирован. — Что было на том грёбаном видео?! Это Эрик показал его вам? — Сожалею, доченька. Я обещал им не говорить… — Папа выглядел крайне подавленным. — Мне глубоко наплевать, что и кому ты там пообещал! — снова воскликнула Лиза. Лицо её словно пылало в огне, а горло пересохло от воплей. Сейчас сильнее всего прочего Симпсон жалела, что самолично себя вычеркнула из Клуба Обладателей Видео! С другой же стороны, какая-то более наивная и детская часть её непрестанно уверяла свою хозяйку, что если она хочет доверять Морти и дружить с ним, ей будет совсем неважно, что там о нём говорят или думают. Так где же кроется истина? Эх, если б всё было так просто… — Пойми, этот парень может представлять для нас большую опасность! И не сейчас, но, скажем, в ближайшем будущем… — решил вставить слово Барт. — А ты вообще заткнись! Для начала, разве он не был ТВОИМ лучшим другом?! — Её стало трясти от злости. — Я… я знаю, но… послушай, тебе лучше самой один раз увидеть… — неуверенно начал Барт. И тут же получил очень гневный взгляд от отца, а после признался. — Хотя, я не думаю, что хоть у кого-то оно осталось. Ты же сама помнишь фразу Мастера, верно? После просмотра… Однако Лиза вспомнила кое-какую другую её весьма яркую фразу: про неизбежность судьбы и женское любопытство, вот что-то вроде такого. Она чуть не набросилась на несчастного брата: — Мне глубоко наплевать. Просто скажите мне, наконец! Что. С. Морти?! — процедила Симпсон сквозь зубы. Домочадцы осторожно попятились. Затем Гомер вдруг произнёс: — О-он будет в полном порядке, твой мальчик! Морти сейчас заперт на другом конце города, где мы нашли здание, которое может послужить хорошим… эм-м-м, д’ох… вместилищем… — Симпсон едва не сказал «хорошей тюрьмой», и чувствовал, что если так пойдёт дальше, ему определённо несдобровать. — Если по вашей вине с него упадёт хоть волос, — необычайно тихо ответила Лиза. — Тогда я… Но продолжение фразы они не расслышали. — Послушай, — вновь начал Барт, стараясь говорить как можно спокойнее. — Мы знаем твою симпатию к слабым и обездоленным, да, сестрёнка?! Все эти вымирающие животные и сгорающие в пожарах леса… пока есть возможность, ты будешь оберегать что-то, попираемое всем миром, и лелеять это, как старая бабушка свою сумочку, но Морти — совсем не тот случай, Лиз. Со временем ты тоже это поймёшь. Мы просто хотим, чтобы не было слишком поздно… — Хорошие слова, — сухо сказала она. — Вот только я слышу их от предателя. А ты ещё и король драмы, оказывается. И, развернувшись, громко хлопнула дверью. За сим перепалка была окончена. Никто из перепуганных домочадцев не нашёл в себе внутренних сил, чтобы шагнуть за нею. Равно как и (на данный момент) поделиться ещё двумя фактами. Первое: ключ от врЕменной «тюрьмы» Морти, заботливо сделанный Мастером накануне (по всеобщему требованию), был передан лично Гомеру в руки, как «самому сильному хранителю очага». Приятное звание, хоть и немного сомнительное. Со вторым было куда интереснее. Потому что после слов «вяжите его», сказанных Картманом накануне, в самый разгар поимки несчастного в зале возникла Мастер. Как водится, она не стала привлекать к себе излишнее внимание какими-то звуками или жестами, а просто чинно дождалась, пока всеобщие взгляды невольно, как бы сами собой прикуются к ней. Дождалась, когда в комнате повиснет мёртвая тишина. И получив, наконец, желаемое, с улыбкой тихо вещала: — Чтоб стимулировать вас ещё больше, я скажу так, мои милые: на сей раз самому бесстрашному в ответ на его старания будет даровано исполнение одного из Самых Сокровенных Желаний. А что это такое и кому оно всех нужнее? Ну, здесь уж, как говорится, думайте сами, решайте сами. Раньше, чем хоть кто-то смог бы отреагировать, она вновь испарилась.***
*Пространство пустой тёмной заброшенной комнаты на втором этаже одного из наиболее неплохо сохранившихся останков архитектуры Мёртвого Города освещал бледный, болезненный свет почти уже полной луны. К затхлым запахам сырости и запустения, царящим здесь ещё, казалось, с начала времён, неуверенно примешивались свежие приносимые ночным воздухом ароматы. Они могли пробиваться сюда сквозь небольшой пролом в толстых сводах высокого потолка — настолько мелкий, что через него не пролез бы и годовалый ребёнок. Слишком крохотный, да и находится очень уж высоко. Зато через него можно видеть звёздное небо. Хоть это дарило оттенок надежды несчастному Морти. Когда он видел тысячи маленьких огоньков, то просто не мог не верить: возможно, где-то там сейчас его Рик… со всех ног он спешит за ним… несётся сюда, дабы покончить с всем этим безумием. Смит только горько вздохнул. Связанный по рукам и ногам, он даже не понял ещё до конца, зачем они так поступили. Давно уж перестал ломать голову, ведь это продолжалось не первый день. Обида. Горькая обида. Кормить его пару раз в день обычно приходили Гомер или Бендер, как самые сильные, дабы суметь изловить негодяя, случись что. И если с едой всегда более-менее был порядок, он получал её точно в срок, и порции были достаточными, то вот с напитками кто-то портачил, ибо питьё своё бедный пленник видел лишь через раз на третий. Морти часто страдал от жажды. Касательно решения удерживать его здесь, так было принято большинством, и остальные просто повиновались. «Охранники» также могли отпустить бедолагу в туалет, если надо (благо, хоть это удобство исправно работало), а ещё позволяли размять ноги и руки, время от времени чуть ослабляя путы и разрешая ходить по комнате. Но даже наивный Гомер никогда не развязывал его целиком и полностью. Если ноги были свободны, руки оставались сцеплены, и наоборот. Это помогало избежать опасных манёвров со стороны пленного, да и сам Смит прекрасно осознавал, что он далеко не атлет, и бегун, будем честными, тот ещё. Если он окажется в прямом столкновении даже с неуклюжим и толстым Гомером, ему нечего будет противопоставить. Держали на втором этаже. Здесь были окна, но они зарешечены и застеклены — не дом, а тюрьма. От пролома в потолке тоже толку никакого. Единственный путь на свободу — лишь через своих «охранников». Ему не хватает ни силы, ни хитрости. — З-зачем вы со мной это делаете?! ЧТО я должен или НЕ должен вспомнить?! Не раз задавал он подобный вопрос, вторя сам себе до осипшего голоса. И обоим вместе, и каждому по отдельности. Бездушная машина, как правило, выдыхала лишь струйку дыма, закуривая. Бендер умел весьма стойко игнорировать «посторонние раздражители», если приходится. В подобные моменты от него не дождёшься и слова. Даже привычные колкости сходят на нет. Вот с Симпсоном обычно другая история. Он просто отводит глаза и нервно начинает дрожать, запинаться. Бормочет что-то про важность семьи, извиняется. Как можно быстрее уходит. С глаз долой, из сердца вон… Сегодня Морти очень долго не может уснуть. Обычно бОльшую часть времени он проводил в лёгкой дрёме, стараясь отключиться от мира и найти путь к утраченным воспоминаниям. Последнее, впрочем, всегда без особого результата. Но Смит снова и снова пытался. А делать-то всё равно больше нечего. Вот только в этот раз что-то мешало. Он понял. Лёгкий стук. Стук в окно. С той стороны стояло старое засохшее дерево. Из тех, что раздражают по ночам своим скрежетом и часто бьются о рамы, как будто бы присланные мучать вас специально из фильмов ужасов. Вот только этот звук был другой. Периодичность и ритм в нём выдавали нечто не хаотично — механическое а, скорее, напротив, тщательное и целенаправленное. Кто-то усердно пытался привлечь его, Морти, внимание. И этот «кто-то» старается сейчас изо всех сил. Открыв глаза, Морти увидел с другой стороны счастливое лицо Лизы, из глаз которой бежали крупные слёзы. Тут Смит и сам ощутил, как взгляд его размывается, глаза и нос становятся влажными. Довольно неприятное ощущение. Особенно, когда нет возможности тут же лицо протереть или высморкаться. А тут ещё кто-то смотрит… «Она… она сделала это ради меня? З-залезла сюда?! Но дерево старое и очень хрупкое! Ведь если с ним что-то случится, Лиза же разобьётся!..» У Морти внутри что-то сжалось, гораздо сильнее обычного. «А если она поскользнётся?!» По шевелению губ ночной гостьи Морти сообразил: она пытается что-то сказать ему! Вот только за стеклом-то совсем и не слышно. А если начать кричать, то мало ли, кто может прийти? Смит не знал, как сильно охраняется это место снаружи. Но вероятность наличия пары лишних ушей где-то рядом он не упускал. На счастье, Лиза тоже понимала всё это. Ибо тут же начала гораздо чаще обычного дышать на стекло. А, когда запотела уже весьма приличная его часть, то пальцем начала выводить что-то так, чтобы Морти это увидел и смог прочитать. Поскольку для бедной Симпсон подобное означало перевернуть всю надпись на сто восемьдесят градусов (прямо как в зеркале), а любая помарка или ошибка могла в буквальном смысле всё зачеркнуть, Смит просто не мог не заметить всей силы этих стараний. Давно же кто-нибудь не делал хоть бы что так упорно и тщательно… ради него. Надпись получилась красивой, хоть и слегка корявой. Было в этой неуклюжести какое-то своё забавное, милое очарование. Смит не без лёгкого укола горечи успел подумать: чтобы ему сделать что-то настолько же здорово с первой попытки, понадобится их целая тысяча. Но даже тогда результат останется крайне далёким от этого «идеала». Теперь, наконец, он смог прочитать послание. Короткое, всего в две простых фразы: «Не бойся.Я с тобой».