КА-БУУУМ!
Оба застыли в движении. Похоже, пока они выясняли между собой отношения, кто-то из этой парочки нечаянно задел то, что не следовало, и большой металлический шар сделал «бах». Но не в почти рухнувшую несущую стену отжившего своё двухэтажного пустого уродца, как и планировалось. Машина развернулась и нанесла удар совсем по другому зданию. Несоразмерно огромному, с заколоченными окнами… …С красующейся наверху большущей табличкой «Иллюзион». Хотя дом был в несколько раз больше и красивее своих страшноватых собратьев (имеющий форму древнего Колизея, он, несомненно, во всём превосходил эти пустые бетонные коробки с первого взгляда), по прочности он их недалеко переплюнул: большого куска стены первого этажа сразу, как ни бывало. И человек, и робот живо забыли свои разногласия. — Напомни… — Фрай задумчиво почесал голову, глядя в пролом. — Почему мы изначально этот дом обходили? — Тебе ли не пофиг? Главное, что сейчас поживимся! — Бендер уже с азартом потирал руки, предвкушая аромат тайных кладов, запрятанных в этом здании. — Зови остальных. Нам может пригодиться лишнее пушечное мясо.***
И здесь, к огромному потрясению для большинства… не оказалось каких-либо больших потрясений. Ни тебе комнаты с кучей проводов и автоклавов, в которых что-нибудь мерзко булькает, ни огромной сокрытой сокровищницы (хотя Бендер об этом мечтал). Не оказалось тут также тайной штаб-квартиры коварной организации с кучей зловещей атрибутики и пугающими чертежами на стенах. Но то, что здесь БЫЛО, к величайшему удивлению для большинства, взбодрило робота гораздо больше, пусть и слегка разочаровало всех остальных. За только что сделанной дырой в стене открылась большая комната с тремя ведущими прочь путями, два из которых предстали в виде закрытых дверей, а третий оказался лестницей, ведущей наверх, и был наглухо завален. Притом настолько плотно и сильно, что даже Бендеру оказалось подобное не разгрести, и, сдавшись после пары провальных попыток, робот поступил так, как и почти со всем из того, что ему не удаётся, а именно — просто забил. — Но мы должны узнать, что же там дальше! Не думаешь? — За его спиной кругами бродил взволнованный Баттерс, держась за свою белобрысую голову. — Вот коль так неймётся, тебе и флаг в руки! — отмахнулся крайне разочарованный робот, готовясь раскурить очередную пахучую сигару. — Позови своего жирного друга, если так хочется… авось, что-нибудь и придумаете. Он не настолько тупой, каким кажется. А я и без того найду, чем здесь заняться. Ведь это повод показать вам, народ, один мой уж давно позабытый талант! Последнюю часть Стотч явно проигнорировал: — Да-а, мне бы тоже сейчас очень-очень хотелось знать, где же Эрик. И правда, обычно влекомый всем новым и интересным (что мало-мальски можно присвоить себе), на сей раз Картман просто не появился. С конца последнего суда от Эрика вообще было мало что слышно: практически целыми днями тот где-то пропадал, опять ото всех изолировавшись. «Убийственных подвохов», правда, никто от него больше не ждал. Да и само решение явиться исследовать новое место или же нет было на сей раз, скорее, добровольным, чем принудительным. Вот Картман и решил не напрягать свою жирную задницу. Наверно, снова заперся дома. Никто из оказавшихся здесь остальных не решился тревожить его покой, чтобы не быть грубо посланным на три буквы. Вторым человеком, которого тут сейчас не было, стал бедный Морти. Он до сих пор сидит взаперти где-то неподалёку отсюда. Что же касается всех оставшихся, они пришли. …А место это напоминало обычную небольшую столовую, каких много в любом маленьком городке. Такие знакомые каждому деревянные столы и стулья или скамейки, стоящие на шахматной плитке пола по всему залу… почти на всех есть по паре декоративных растений в горшочках, а сбоку у стены ютится зона раздачи с подобием барной стойки, где в лучшие времена, очевидно, всегда пахло вкусными булочками. Остались там, правда, только грязь, паутина, да плесень. Взглянув на опустевшую зону раздачи, Гомер обречённо потёр свой огромный живот: — А мне уже давно та-ак хотелось поесть чего-то родного, домашнего, горяченького, того, что жена приготовила… м-м-м… — любовно протянул он. — Задолбали эти консервы, в самом деле! — уныло добавил Барт. — Жизни от них уже нет! Ай, карамба… Оба с интересом взглянули на Лизу, стоящую неподалёку. Не стоило быть внимательным гением, чтобы отметить — в глазах каждого из мужчин-Симпсонов стояла одна лишь мольба: «пожалуйста, ну добавь что-нибудь, хоть словечко!». Обоим хватило бы даже скупого кивка. Однако вновь Лиза оказалась непреклонной, как камень. С момента заточения Морти минуло целых два дня. За всё это время она даже слова своим домочадцам больше не проронила. Сейчас тоже не горела большим желанием с ними общаться, а лишь, ощутив на себе их неловкие взгляды, отошла ещё дальше: — Здесь что-то становится холодно… Она же в их сторону даже не посмотрела. — Я тоже замерзаю немного, да… — неловко ответил отец, отчаянно глядя на Лизу. — Дохлый номер, Гомер, — его за рубашку уже тянул Барт. — Без наличия прямых доказательств обратного она будет считать, что права. Женщины… — неуверенно хмыкнул он. — А мы разве правы? — Не знаю… мы в полном дерьме. — Народ! Поглядите-ка, что я нашла! — Ситуацию, во всех отношениях неприятную, вдруг разрядил голос Мэг. Гриффин, как выяснилось, времени зря не теряла и уже смогла открыть одну из оставшихся двух дверей. Убранство, таившееся внутри, немало порадовало. — Да это ведь целый гигантский холодильник, полный всякого! — радостно констатировал Баттерс, пулей влетевший внутрь. Он начал восхищённо осматривать горы хранящихся здесь овощей и фруктов. — Всё выглядит таким свежим! Недолго думая, Стотч устремился в его дальний конец, где в стене виднелась ещё одна дверь из металла. К его удивлению, та с лёгкостью поддалась, открыв остальным морозильную камеру. А здесь покоились горы мяса. Вот только и температура для их хранения нужна была куда ниже, а потому находиться в этом помещении долго оказалось проблематично. — Да я же в мясном раю! Вух-ху-у! — радостно крикнул Гомер, узрев для себя новое чудо. Даже удручающие мысли о семейной драме покинули на миг его пустую лысую голову. — Всё это очень здорово, но кто бы умел всё это готовить… — с грустью протянул Баттерс. В ответ ему донеслось уверенное аж от троих: — Доверь это дело профессионалу, малыш! — Гомер, Фрай и Бендер звонко шлёпнули себя по груди кулаками. Одновременно. Затем робот отстранился от остальных и с деланным превосходством продолжил. — Вы двое, а ну, цыц! Доверьте готовку мне, олухи! Я вам ещё докажу, что стал непризнанным шефом! Мной восхищались даже такие личности, как.! — Ребята, а вас это не напрягает? — Ярый и яркий монолог Бендера о саморекламе и кулинарии оказался вдруг прерван тихим вопросом Лизы. — Мы все так довольны внезапной находкой… а сколько времени мы уже тут живём? Почему всё здесь кажется ТАКИМ свежим? Это вообще можно есть? Как и всегда в подобные моменты, эту крайне неловкую паузу под корень оборвало появление Мастера. Кокетливо тряхнув своей рыженькой шевелюрой, «мечта старшеклассников» приняла позу посимпатичнее, сделала губки бантиком и проговорила: — Наша эгоистичная Мисс Зазнайка как всегда ничего не знает. Ну да ладно. На это есть я! — Ах ты, мерзкая!.. Проигнорировав вопль явно сорвавшейся Лизы, Мастер продолжила: — Всё в этих холодильниках, независимо от вашего появления, было обработано неким крайне дорогим консервантом. И теперь продукты могут не портиться очень, очень, ну о-очень долго. — Она вдруг лениво зевнула. — Для ярых сторонников экологии я поясняю, что это абсолютно безвредно. Как для природы, так и для нас. Ведь если б я хотела убить вас, нашла бы куда более интересный способ, и не один! — добавила голограмма. И вновь исчезла. Снаружи холодильника исследования снова продолжились. Хотя не у всех — с таким уж успехом: — Да чтоб тебя! — в который раз выругался Фрай. Он уже несколько минут кряду боролся с оставшейся дверью, и явно не побеждал: та всё ещё была заперта и не поддавалась. — Что хоть там такое?! Где моя пояснительная бригада? Алло!.. Никто ему не ответил. — Я ещё вернусь за тобой, дурацкая дверь… — Фрай гневно пригрозил ей кулаком. Зато ещё одной интересной находкой теперь мог похвастаться Баттерс: в самом углу торгового зала ещё с начала их появления стояло нечто, покрытое белой тканью. Это оказался круглый автомат, доверху заполненный разноцветной жвачкой. Выглядел он более чем жизнерадостно! — Лет пять уже не ела такую… — Мэг улыбнулась, не в силах скрыть подступившую ностальгию. — Тогда позвольте кавалеру вас угостить! — Стотч одарил её самой галантной улыбкой из всех возможных и звонко шмякнул по автомату. Одному только богу известно, где он увидел этот не столь эффективный трюк, но, на удивление остальных, сегодня Баттерс даже не облажался: всё правда сработало, и вот на ладонь ему выкатилась пригоршня разноцветных жевательных шариков, слегка отдающих ванилью. — Белиссимо! — Стотч улыбнулся. Часть этой пригоршни мгновенно отправилась к нему в рот. …А дальше случилось кое-что неприятное: жевал их Баттерс явно с немалым усилием, пока, наконец (скорчившись, словно только что целый лимон проглотил), не вытащил напоказ миру… — Вот же блин! — В его второй ладони теперь одиноко покоилось что-то маленькое и белое. — Это мой зубик. Конфетки оказались настолько липкими!.. — Я, кажется, вспомнила, почему не ела их уже столь долгое время… ха-ха… — неловко смеясь, Мэг отклонила его «подношение». — Соболезную твоей утрате. Одним из тех, кто не наблюдал эту милую сцену, был Бендер. Конечно, ведь у робота нашлось кое-что интереснее! Он решил вдоль и поперёк обыскать барную стойку (за ней открывался путь в небольшую кухоньку) на предмет содержимого кассового аппарата, забытой кем-то налички или хотя бы пары бутылок с бухлом, оставленных тут же. Увы, затея не увенчалась блестящим успехом: после тщательнейших стараний на свет явилась лишь парочка жирных, замусоленных кем-то стеклянных стаканов (один — ещё и с отколотой ручкой!) и… — Уважаемые, кто-нибудь знает, что это такое? Валялось под барной стойкой. — Робот без особого интереса явил миру нечто, напоминающее пачку таблеток. На упаковке большими, яркими буквами было написано: «Рикрол-7». — Оно довольно увесистое… мне кажется, внутри что-то есть. Народ стал озадаченно переглядываться. — Не знаю, на лекарство похоже… — рассеянно сказал Филипп, почесывая свою рыжую голову. — Кто-нибудь из вас таким лечился? — Довольно мощный нейролептик, — с самого дальнего столика послышался скучающий голос Мастера. Она лениво перелистывала сегодняшнюю газету (тоже голографическую, разумеется). — Один из лучших в своём роде, я бы сказала. Правда, во многом он крайне нежелателен к применению из-за… большого количества всяких побочных эффектов, — уклончиво сказала она. — Например? — вмешалась пытливая Лиза. — Да взять хотя бы… — Мастер задумчиво прислонила длинный наманикюренный пальчик к своим тонким губам. — От него кровь густеет. — Да? А это разве плохо?.. — рассеянно поинтересовался Гомер. — Это не есть хорошо. Погугли. Или… как вы здесь ищете информацию? Мне всё равно, — безразлично отмахнулась голограмма. И тут же исчезла. За сим самая интересная часть исследования была окончена. А вечером в качестве эксперимента компания решила собраться и здесь же приготовить что-нибудь вкусненькое. Благо ингредиентов и возможностей теперь пруд пруди.***
Так протянулась ещё пара дней, начиная с момента нахождения «забегаловки». Бендер показал себя пусть и не идеальным, как обещал, но весьма сносным поваром: его едой вполне можно было питаться. А не только отправлять её несчастному заключённому… Теперь свои завтраки, обеды и ужины народ проводил в миролюбивой атмосфере этого места. Да-да, стоило лишь прибраться немного, заделать парочку дыр и выкинуть целую семью крысиных скелетов из кухни, кафе начало понемногу возвращать себе свой прежний шарм. Конечно, никуда не ушли сомнения: ведь это убийственная игра! Наверняка Бендер просто попытается всех отравить, дабы остаться победителем и смыться с ужасного острова. Ему так и суд не понадобится — он просто станет единственным, кто не отведал своего угощения. Единственным, кого яд не возьмёт, даже если он «съест» всё до капли. На что Мастер тут же возразила самым взволнованным: — Во-первых, это было бы чересчур очевидно, вам так не кажется? Не хотите есть — ну, не ешьте… результат, более походящий на массовую бойню, а не на состязание великих умов, я всё равно не приму. И есть ещё кое-что. Вы все обследовали эти локации вдоль и поперёк: никаких ядов тут нет. Их нет даже на складе в лесу, а уж там-то точно есть абсолютно всё. Поначалу гости приходил сюда с недоверием и опаской, но, пару раз убедившись, что еду робота можно есть без вреда для здоровья, а место не несёт угрозы всем в нём находящимся, народ с удовольствием принял такую «обновку». А Бендер даже завербовал себе пару помощников. «В штат».***
— Баттерс! А ну кончай пускать нюни и тащи уже чёртов заказ за тринадцатый столик! — частенько покрикивал одному из своих особо нерасторопных «официантов» сердитый Родригес. — Клиент долго ждать не будет! Ты хочешь, чтобы на нас опять накатали жалобу?! Если я всякий раз стану отваливать на лапу ребятам из санэпидемстанции.! — Но это ведь мой заказ. И писать на самого себя жалобу ты меня не заставишь, робот… не во второй раз, — ворчал себе под нос бедный Стотч. — Чего это ты там разнылся, малявка?! — Слуху местного шеф-повара может любой позавидовать. — Сначала ползаешь, как черепаха, а потом ещё удивляешься, почему мы не вывозим этот проклятый «час пик»! Пошевеливайся! — Продолжал тот орать из кухни. — Какой ещё, блин, «час пик»?! Нас всего ДЕВЯТЬ! Плюс, если считать, что Эрик здесь почти не появляется, Бендер не ест от природы, а Морти в принципе не может сюда прийти… мы на одного Гомера работаем! — Да ладно, не загоняйся. Не знаю уж, что у этого робота за бзик на почве ресторанов такой, но ты просто не воспринимай это близко к сердцу. Игнорируй его, — спокойно ответила Мэг, протирающая стаканы за барной стойкой. — Это ведь и не работа даже. Так, хобби. Всё равно нам за это не платят. Просто я уже не знаю, что ещё делать, а дома сидеть очень скучно. — Тебе легко говорить! Тобою больше не помыкают! А я, как только вижу его злой взгляд, я… я… — Баттерс всерьёз о чём-то задумался. Затем сел за выбранный столик и медленно начал есть свой свежий стейк, который сам же себе и принёс. — А, впрочем, довольно неплохо! Мои похвалы всем сотрудникам, и особенно — милахе-официанту! — Ну, вот же! А я тебе что говорила? Будь проще, — Гриффин с интересом взглянула на часы: приближается время обеда. За монотонной работой день для неё пролетал незаметно. Вот-вот начнут приходить «постоянные гости». Возможно, хоть теперь получится перекинуться парой слов с Лизой? Последнее время Симпсон крайне неразговорчива, и это можно понять. В конце концов, Мэг ведь тоже имела отношение к делу с видео. — Вечером снова обещал прийти Фрай. Опять нам поможет с уборкой. Всё будет нормально. Гриффин ему улыбнулась, и от её тёплой улыбки Стотчу тоже стало немного теплее… Но дать им чуть дольше насладиться такой атмосферой помешал первый гость. Им оказался Гомер. Симпсон снова ввалился в помещение ресторана огромным угрюмым облаком. С момента заточения Морти вечно забавная неуклюжесть здоровяка, веселящая всех, а также эти милые разговоры об огромной любви к закускам и большой страсти к пиву… словно бы собрали вещи и понемногу куда-то ушли. Это замечали абсолютно все, и это было немудрено, ведь до недавнего времени семейство Симпсонов казалось оплотом сплочённости посреди всего этого беспорядка. Даже если иногда между братом и сестрой (или отцом и сыном) возникали мелкие ссоры и разногласия, всё столь же быстро обращалось в забавную шутку, тогда как на судах или в какой-то другой экстремальной ситуации жёлтое семейство стояло друг за друга горой! Им бы и в голову прийти не смогло, что один из них мог стать предателем (ну, уже после первого суда, разумеется). Однако с новым мотивом раскол был неминуем. Никто не спешил объяснять бедной Лизе причины столь ужасного обращения с Морти. И каждый старался удержать ту как можно дальше от этой кошмарной истины. Каждый. Как каждый был виноват в содеянном. Но больше всех преуспели, разумеется, брат и отец. За что и получили от неё негласное клеймо предателей. К великому сожалению остальных, это была явно не та ситуация, в которой стоит сторонам побыть пару суток подальше друг от друга, немного выпустив пар, и всё можно будет решить мирной беседой. Нет! Если они не желали допускать Лизу к этой ужасной истине, то ни в коем случае. А они никак не желали. И тут лидерами мнений, опять же, стали Барт и Гомер. Многие стали догадываться, что эту ситуацию с расколом в самой крепкой семье способна загладить лишь другая, куда более страшная. Возможно, Мастер этого и добивалась?.. — Снова пришли забирать еду для заключённого, мистер Симпсон? — говоря с Гомером из-за барной стойки, Мэг старалась подарить ему всё своё дружелюбие. Породить на лице собеседника хотя бы тень от былой глуповатой улыбки… — Угу, — неохотно ответил тот, став, казалось, ещё мрачнее. Еду для заключённого, как самые сильные, обычно доставляли Гомер или Бендер. Но едва у Родригеса возникло «новое хобби», он стал находить всё больше разных отмазок, чтобы всецело отдать эту роль для Симпсона. Так что последние пару дней «обслугой» своего несчастного пленника занимался один лишь Гомер. Наверняка подобное лишь сильнее вгоняло его в уныние. Сердобольные Мэг и Баттерс даже пытались уговорить Бендера снова начать помогать… но робот оказался глух к их словам, всё время только бурча о том, что у него «ещё много работы». — А м-может… — попробовал Баттерс, которому тоже было крайне неловко находиться в одном помещении с этим разбитым семейными драмами человеком. — П-попробуем вечером… это… по пиву, а?! Как в старые добрые… — Да-а, пиво было бы хорошо, — наконец, сказал Симпсон. Он развернулся и снова собрался прочь. Но тут с кухни в зал вышел Бендер, держащий в руках поднос с угощением. На роботе был большой поварской колпак: — Эй, лысоголовый! Заказ-то забирать будешь? — Гомер рассеянно обернулся к нему, похоже, теперь снова вспомнив. — Я знаю, я знаю, ты бы и мать свою родную позабыл, если б не я, Бендер Сгибатель Родригес! — По-моему, это было грубо, — негромко ответила Мэг со своего места. — У человека беда… Содержимое подноса полностью оказалось накрыто большой металлической крышкой, дабы сдержать тепло свежеприготовленного обеда, но запах, вызывающий слюнки у всех, кроме робота, проникал, казалось, даже из-под неё, лишь сильнее раззадоривая порядком проголодавшуюся публику. — Теперь в добрый путь! Учти, мешок сала, что если уронишь, добавку я уже делать не буду. Оставишь голодного мальца без обеда! — Да понял я, понял… — обиженно буркнул Гомер. — И вот ещё что, — не отставал вредный робот. — Ты помнишь, что обещал мне вчера, после нашей короткой беседы? — Не есть еду заключённого, — виновато протянул Симпсон. — Д’ох! — Вот именно! — Кивнул Бендер. — Он нужен нам живым, этот мальчик. Теперь иди. Выполнишь всё, не косякнув, и по возвращении я дам тебе самых сочных объедков! Честное металлическое! Взяв полный еды поднос, Симпсон медленно, словно нехотя, поковылял к выходу. Мэг обходительно придержала для него дверь: — И всё-таки некоторым машинам явно недостаёт человечности… — чуть осуждающе прошептала она. — Даже не говори! Не то слово, — добавил Баттерс, взволнованно глядя уходящему вслед. — Мне жалко его. Он хороший. — Вы, двое, а ну-ка там, цыц! — Тут же донеслось сердитое с кухни. — И быстро принимайтесь уже за работу! А я пока пойду, покурю…***
Тем же вечером, здесь же. Собирающийся уходить домой Баттерс окликнул Филиппа Фрая, торчащего возле по-прежнему не открытой ими двери: — Спасибо тебе за помощь, чел. Я уж домой пойду. А ты… что здесь делаешь? Я уж думал, давно пивко попиваешь где-то неподалёку! Гриффин ушла уже с пару часов назад, даже нерасторопный Гомер давно забрал ужин и понёс его заключённому. Стотч же остался на кухне, помогать Бендеру (надо сказать, что всё это ресторанное «ремесло» начинало ему даже нравиться понемногу). Он думал, что Фрай, который вроде как обещался помочь с уборкой, давным-давно тоже отбыл. На улице уж стемнело, а никто из них не любил шататься в потёмках по этим вгоняющим в лютейшее отчаяние местам без лишней на то необходимости. Но Филипп был здесь. Он, скрючившись в три погибели, орудовал чем-то вроде заколки, копаясь механизме замка этой старой закрытой двери: — Я обещал этой чёртовой двери, что я её вскрою, и я своё слово сдержу, — сердито пропыхтел рыжий. Затем перешёл на чуть более нервный шёпот. — На сей раз я нашёл тайник Бендера с его… эм-м… штуками… для взлома различных других штук. Надеюсь, он ничего не узнает. — Ну, знаешь, чувак. Ты уже третий день вот так загоняешься! Я всё равно не думаю, что это… …Раньше, чем Стотч завершил, тишину пустого зала пронзил громкий щелчок, и дверь с тихим скрипом открылась им. — Да, детка! Да, детка! А я говорил, что меня так просто не одолеешь? Да, детка! — Фрай продемонстрировал самый бесшумный победный танец из всех возможных. Тусклые лучи света, льющиеся от ламп обеденного зала, самыми первыми успели скользнуть в отворившуюся всем темноту. Они осветили пространство небольшой, почти тесной, комнатки, напоминающей будку охранника. Вот только разного непонятного оборудования здесь, на большом деревянном столе, стояло гораздо больше. Воздух пах пылью и сыростью. — Мне интересно, работает ли хоть что-то из этого… — задумчиво пробормотал Филипп. — А ты знаешь, что это такое?! — довольно нервно ответил Баттерс. — Разве это не, типа, ну, всякие штуки для пыток?! — И Стотч на всякий случай попятился. — Понятия не имею, как этим можно пытать, — спокойно и просто заговорил Фрай. — Но это напоминает мне штуку, которая была у нас на корабле. Вроде бы, называется «радиорубка». — И кто рубил радио? А главное, почему? — наивно полюбопытствовал Баттерс. — Ох, нет! Они… то есть мы, — задумчиво начал Филипп. — Как-то выходили на связь с помощью этого. Вообще удивлён, что здесь есть такое. Я вроде даже пару раз видел, как всем этим пользоваться, — рыжий почесал голову. — Ну, чем-то из этого… мне бы немного времени во всём разобраться, и тогда, может… Но раньше, чем он смог бы закончить, их тихий разговор прервал Бендер: — Какого чёрта вы все здесь творите?! — Робот выпорхнул из тесной кухни и грозно направился к ним. Однако скоро гнев на его лице сменился вдруг удивлением. — Лопни моя селезёнка или как вы там говорите! Фрай! Ты всё-таки разобрался с этой хреновиной. — А то! — Фил гордо упёр руки в боки, солидно покачивая головой. Бендер пошёл прямо к двери: — Сейчас мы и глянем, что можно тут умыкнуть! — Он деловито потирал свои вороватые руки. Но уже буквально в следующий миг, едва робот шагнул за порог… — …Стари-ик Макдональд на ферме жил, йи-а, йи-а, йо-о!.. — он начал орать нечто бессвязное, а тело его забилось вдруг, как в агонии. И Баттерс, и Фрай, мягко говоря, опешившие от подобного поворота событий, синхронно сделали огромнейший шаг назад. — Он порося-аток разводил, йи-а, йи-а, йо-о! Робот продолжал нести околесицу. Его тело дёргалось, точно в припадке. Первым после шока дар речи вернулся к Баттерсу. Наивный Стотч завопил во всю мощь своих лёгких: — Тётенька Мастер! Тётенька Мастер! Дяденьке Роботу плохо! Она появилась пред ним, как джинн из потёртой волшебной лампы — в одно лишь мгновение ока: — Что такое? — тут же нетерпеливо спросила голограмма, кокетливо уперев свои руки в боки. — Вон там! — В спешке указал Баттерс за её спину, где корчило Бендера. — Где-где? — Но Мастер обернулась совершенно в другую сторону. Её милая физиономия успела принять вконец растерянное выражение. — Да вот же! — Что? — Там! — Где? — Тут..! — растерянно кричал Баттерс. — Кто?.. — Похоже, толку от неё сегодня не будет, — первым с досадой проговорил Фрай. Он постучал друга по плечу, привлекая внимание. — Помоги-ка мне лучше. Кое-как, совместными усилиями они вытянули, наконец, трясущегося и горланящего какие-то странные песни Бендера из чёртовой комнаты. Едва Родригес вновь пересёк порог и оказался в обеденном зале, как «приступ» закончился. Очередной бессмысленный куплет оборвался прямо на полуслове. Внутри него что-то щёлкнуло и робот словно обмяк. — Что это такое, блин, было?! — Порядком перепуганный Стотч стал озираться по сторонам в поисках Мастера. И правда: пока они спасали несчастного Бендера, зловещая голограмма успела исчезнуть. Не оставив ни ответа, ни даже подсказки. — В последний раз на моей памяти его подобным образом крючило из-за магнитного поля. Ну, это штука такая, ломает всю электронику. А в этой комнате оно, выходит, довольно сильное! — Фрай с жалостью взглянул на Бендера. — Да и Мастер вела себя в это время… весьма подозрительно… — Он очень сощурился. — Что ты хочешь сказать? — задумался Баттерс. Но эту беседу им не дал закончить сам пострадавший, вдруг столь бесцеремонно пришедший в себя: — Народ, что случилось? Я что, отключился?.. А вы-то чего зенки вытаращили?! Команды отбоя ещё не было! Ну-ка, всем быстро работать!..***
Между тем. С наступлением темноты всякий раз после Третьего Дела голову доселе беспечного, с усмешкой встречающего все свои трудности Барта Симпсона начинали терзать сомнения. Робкого, слегка нелюдимого сожителя, вместе с которым каждый вечер можно было придумать что-то весёленькое и вдоволь похохотать, а полный трудностей день превратить в забавное приключение на рабочем месте, рядом с ним больше не было. Приятные вечера в тесном семейном кругу закончились точно тогда же. Узнав о содеянном своими же домочадцами, Лиза более не желала поддерживать с ними связь. А всякий раз, завидев кого-то из них, старалась и вовсе перейти на другой конец улицы. Что же касалось Гомера… мгновения рядом с ним теперь тоже никак не назвать приятными. Угрюмый, неразговорчивый, вечно как будто в абстракции — он словно сделался противоположностью себя самого. И находиться с ним в одном помещении было попросту тяжело. Как ни взгляни, а заключение под арест несчастного Морти здорово подпортило всем им кровь. Из прочного фундамента крепкой семьи выдернули огромный кусок… и всё, чем они дорожили, теперь разлетелось, как карточный домик. «А может, всё же не стоило так поступать с ним?..» Барт лежал на своей кровати и гонял по кругу одни и те же проклятые мысли. Каждое утро те словно бы уходили, оседая где-то в потаённых глубинах души, и вроде бы не тревожили, если ты занят чем-то… однако к ночи дела неизменно заканчивались. «Из того, что мы знаем, Морти очень опасен! Но в своём нынешнем состоянии он не смог обидеть бы даже муху. Блин, да он даже не понимает, что с ним происходит!» Память о том, чем закончилась их последняя встреча с Морти, частенько вызывала слёзы у него по ночам. Да Смит ведь даже не представлял, из-за чего они так обошлись с ним… Теперь же кусок не лез в горло. «Трус! Жалкий трус!» Он мог лежать так по несколько часов кряду. Сон приходил лишь под утро. И Барту невероятных трудов стоило поддерживать этот имидж «крутого рубахи-парня» при разговорах хоть с кем-нибудь. Да, ему было чертовски плохо. «Когда мы решали, что делать, ты сам проголосовал за его заключение! Так было бы куда безопаснее для всех, чем принимать сторону Лизы и просто закрыть глаза…» Жалкое оправдание. Хотя он и знал, что глаза на такое не закрывают, ему было сложно принять этот образ в том милом и скромном Морти, которого все они знали. Ведь это должно быть ошибкой! И если раньше Барту удавалась как-то дурить самого себя, заставляя поверить, что они поступают так, как и нужно… вера эта таяла на глазах. «Мне надо пообщаться с Гомером! Сейчас же! О том, чтобы отпустить Морти. О том, чтобы убедить всех, как-то, хоть как, даже несмотря на это проклятое видео, что это неправильно и дальше так поступать с ним просто бесчеловечно, и…» …Когда он уже вскочил и надевал тапки, Симпсон услышал негромкий стук в дверь. «Наверно, Гомеру после очередной кормёжки пленного тоже не спится», — думал юный Барт. В груди у него что-то сжималось. Нужно сказать, сейчас или никогда: — Гомер, нам надо поговорить, это про… — он пулей добрался до входной двери, рывком отодвинул засов и резко открыл её. А дальше запас слов иссяк. И надолго. — Ну что, пустишь старого друга? И как насчёт стакана воды? Перед ним стоял Морти, собственной персоной. И, быть может, всё дело в выглянувшей из-за облаков луне или в неверном тусклом сиянии стоящих чуть поодаль фонарей, дающих странноватую игру света и тени… но Барт заметил нечто поистине несвойственное у своего гостя. А именно — мрачную полуулыбку. — К-как ты?.. — Оставь ненадолго свои вопросы. Даже не попытавшись ответить, Смит показал знак «стоп» и молча прошёл мимо друга, зайдя в его дом. Он сразу направился в кухню, взял доверху полный графин для воды… и пил, пил. Пил с жадностью, какой Симпсон прежде не ведал. Пил где-то, наверное, с пару минут — пока сосуд полностью не опустел. Барт мог лишь ошарашенно смотреть на это. У него не осталось ни чувств, ни мыслей, ни даже слов в голове. Одно только Симпсон понял. Едва осознание настигло, его объял странный трепет, быстро переходящий в страх, а после и в ужас. Какой-то свербящий и замогильный. «Морти… что это с ним? Он держится, да и ведёт себя совсем иначе, чем раньше. Куда подевались его «забитые» повадки, столь свойственные всем беглецам? Да даже заикающаяся манера речи ушла! Теперь… он словно другой человек». Смит молча смотрел ему прямо в глаза. Во взгляде плескалось ледяное спокойствие. Этот холод Барт смог почувствовать даже кожей. — Ты собирался ведь что-то спросить? — начал Морти. Он первым, совершенно спокойно, пробил гробовую тишину между ними. — Давай же. Я слушаю. — М-мне… эм-м-м… — неловко осмелился Барт, чью глотку словно парализовало от страха. Ему приходилось буквально выдавливать наружу свои слова. — Очень неловко, т-ты знаешь… у Гомера будут проблемы, если… нас вдруг засекут вот так… Лицо Симпсона уже запылало смущением. Он сам был готов провалиться под землю от стыда за себя. Не хочет, чтобы их видели вместе? Они что, блин, любовники?! — Не хочешь запятнать себя в глазах остальных горожан? Я всё понимаю, — столь же спокойно, как раньше, заговорил Морти. — Тогда предложу тебе сделку. — С-сдел… что? — Сказать, что собеседник был в шоке, значит, ничего не сказать. — Я вернусь обратно в место своего заключения. Но ты за это пойдёшь со мной. И расскажешь мне про то видео. А также про то, что оно с вами сделало. — …***
Немного позже. За крайне неуверенными и сбивчивыми монологами Барта они дошли, наконец, до нужного здания. Смит только кивал, слушал и очень уж изредка задавал наводящие вопросы. На счастье (для одного из них как минимум), никто на пути так и не повстречался. Жутковатое и пялящееся своими мёртвыми окнами пустое здание довольно легко было спутать с другими, находящимися в этой же части Мёртвого Города. Из всеобщей массы его в первую очередь выделял «труп» старого мёртвого дерева, лежащий поблизости. Его срубили Фрай и Бендер, на следующий день после того, как прогуливающийся робот ненароком углядел ночные похождения одной девушки, тайно сбегающей к местному заключённому. Дабы предотвратить возможность подобных опасных встреч, дерево было срублено. Убрать его, правда, пока ещё поленились. По-прежнему пребывающий в состоянии шока Барт даже и не заметил, как они уже были внутри. Здесь, в пустых тёмных комнатах, всё сделалось каким-то… совсем уж недобрым. И, хотя Симпсон старался ступать на старые половицы настолько тихо, насколько это возможно, шум разносился и подхватывался эхом настолько резко, что казалось, услышать его можно даже за километры отсюда, в лесу. И даже здесь Барт был крайне удивлён, ибо Смит умудрялся ступать почти что беззвучно. Уже не говоря ничего, они поднялись по старой лестнице, дабы закончить рассказ, и… Этот запах. Мерзкий, металлический запах, витающий в воздухе, что мгновенно напомнил вошедшему о чём-то ужасном. Ужасно знакомом. В большом, просторном помещении на втором этаже, где и держали Морти, оказалось совсем темно. Даже льющееся в окно обманчивое сияние луны не спасало — не видно ни зги. Да и крохотный пролом в потолке неохотно проливал свой небесный свет только в малую, среднюю часть этой комнаты. В первые мгновения Барт смог различить лишь нечто, похожее на кучу хлама, валяющееся в дальнем углу помещения. Его сердце невольно пропустило удар. В желудке же что-то встало огромным противным комом, который продолжал разрастаться. «Хоть бы это был мусор, пожалуйста, хоть бы это был мусор…» Но раньше, чем Симпсон закончил свои молитвы, не говорящий ни слова Смит прошёл в ту же сторону, где лежало нечто. Раздался щелчок находящегося там выключателя. Комнату озарил тусклый мерцающий свет единственной, уже явно садящейся, лампочки. …Гомера они увидели лежащим здесь, на спине, в относительно небольшой луже крови среди множества остатков разбросанных по полу угощений, очевидно, предназначавшихся заключённому. Рядом в этом же хаосе валялись поднос, перевернутые тарелки и стакан. Всё из металла. На горле Симпсона был виден огромный, и явно несовместимый с жизнью, порез. — Конечно. Кто-о б мог подумать, — цинично обронил Морти. — Тело обнаружено! Внимание! Новое тело обнаружено! — Над всем их маленьким миром, точно сирена, тотчас же поднялся бодрый вопль Мастера. — Всем просьба собраться в местной «тюрьме», — она безумно захохотала. — Ведь нам предстоит крайне занятное новое дело!Осталось: 8