***
— Ита-ак, — своим деловито-официальным тоном с немного слащавыми нотками начала вещать Мастер. — Теперь, когда все вы готовы, ещё разок коротко пробежимся по обстоятельствам нового дела! Наша сегодняшняя жертва — это Гоме… — Это сделал я. Весь зал в оцепенении обернулся на Смита. Тот не повёл даже бровью, в сгустившейся мёртвой тишине лишь равнодушно добавив: — Очевидно же. Для всех, у кого есть глаза. — Но-о… ум-м… А вот это уже что-то новенькое. Теперь все собравшиеся (кроме Морти, естественно) в не меньшем удивлении глазели на Мастера. Ведь на её хорошеньком девичьем личике впервые, да ещё прямо перед широкой публикой, отразились неподдельные удивление и замешательство. Она так и застыла, словно поставленная на паузу. Морти взирал на неё с выражением настоящего победителя на своём некогда глуповатом, теперь же преисполненном цельнометаллической уверенности лице: — Казни меня. Истязай. Делай, что хочешь и с кем хочешь. Это становится слишком скучным. Мне всё равно. — Гх-х… Она смотрела на него, в исступлении сжимая свои кулаки. Лицо покрылось предательским румянцем, как у обиженной школьницы. Казалось, очередная готовая сорваться с губ фирменная колкость застряла где-то у Мастера в горле, и теперь она ею же и подавилась. Понимая, что выглядит сейчас крайне глупо, но ничего не в силах с этим поделать. — Следуй всегда своим правилам, — Морти криво ей улыбнулся. — Убей меня. Всё будет намного лучше, чем и дальше оставаться влачить эту никчёмную жизнь с тобой. Я тебя ненавижу. В зале по-прежнему висела мёртвая тишина. — Ну-у, если никто не хочет даже подискутировать… — тихо заговорила голограмма, неловко улыбаясь и вновь и вновь неуверенно соединяя указательные пальцы обеих рук. — А о чём тут вообще дискутировать?! — раздался гневный крик Барта. — Все уже и так всё увидели. Он — настоящий предатель, убивший моего отца, и даже не отрицает этого! Верно, народ?! — Тогда мы можем не тратить зря время и сразу перейти к голосованию?.. — немного потерянно ответила Мастер. — Я вижу, возражающих в зале суда сейчас нет. Так пусть это будет самое быстрое дело. — Самое быст… минуточку, что?! Народ, чуваки, мне кажется, что мы как-то не так договаривались! — вскочил на месте несчастный Стотч, хватаясь за голову. Фрай, глядя на друга, нервно закусил губу. — Напомни, когда это кто-то вообще о чём-то с тобой договаривался, — вмешался, как обычно, Картман. — Я имею в виду, что был ли хоть один такой случай, когда остальным на мнение Баттерса было не насрать с крыши высокой колокольни? — Да! И он прямо, блин, сейчас! — чистосердечно признался несчастный, не имея, как обычно, ни единого козыря в своём рукаве. — Да хватит уже. Давай хоть сегодня покончим со всем побыстрее, а, чел? — С нотками мольбы в голосе произнёс Барт, по-прежнему обнимая плачущую сестрёнку. — Мне просто невыносимо быть сейчас здесь и делать всё это. Пойми. Да и в чём вообще смысл, раз убийца уже признался? — Действительно! — воскликнул вдруг Бендер. — Давайте уже забьём на все странности в этом деле и просто повесим засранца! Правильно, Фрай?! Но Филипп ответил совсем не так, как от него ожидали. Воспользовавшись единственным жалким поводом, который наспех успел придумать, он произнёс: — Но это и правда уж слишком быстро. Особенно для такого… гх-м… простофили, как я. Хотя бы обстоятельства дела мне расскажите! Что здесь вообще произошло? Как?! — Да, — Лиза тихонько всхлипнула, впервые за долгое время отстранившись от брата. Она утёрла слезу. — Согласна с ним. Мне бы тоже хотелось узнать, как умер мой папа. — Ну умер и умер, чего бухтеть-то, — негромко проворчал Бендер, закуривая очередную сигару и выпуская в воздух колечко вонючего дыма. — Ты прямо пересказал мои мысли. В начале третьего дела, — чуть слышно ответила Мэг, заметно уколов самолюбие робота. А остальные, между тем, глядели с ожиданием в сторону Смита. И только слепой не заметил мгновение замешательства, мелькнувшее на лице их «убийцы». Однако Морти быстро вернул себе прежний вид контроля над ситуацией и, почёсывая затылок, с ноткой задумчивости произнёс: — Как вам самим-то кажется? Ведь всё здесь вполне очевидно. — Но… он так выглядит, будто бы сам ничего не знает! — На грани слышимости заметил наивный Стотч. — Я это понял, потому что Эрик постоянно ведёт себя также, когда понимает, что уже обосрался, но ещё не может набраться мужества, дабы приз… — Пространство пронзил громкий звук подзатыльника. — Ай! Блин, Картман, больно!!! — Заткнись нахуй, Баттерс! — Убийца, который охотно во всём сознаётся, но при этом, когда дело доходит до разъяснения мелких деталей, ведёт себя так, как будто и сам не уверен, убивал ли он? — задумчиво сказала Мэг. — Это довольно… странно, по крайней мере. — Господи боже мой. Какие же вы кретины! — Смит явно завёлся, его голос начал чуть заметно дрожать от напряжения. — Я взял этот осколок и перерезал жирдяю горло, чтобы сбежать! Ч-чего, блин, здесь непонятного?! — Но тогда где же ты его взял, мелкий самоуверенный шкет? — с чрезмерно наигранной задумчивостью спросил Бендер, явно собираясь лишь только позлить собеседника. Или поймать на лжи. Но Гриффин вдруг его поддержала: — Посуда, которую мы видели на месте преступления, была целиком металлической, Бендер другой не давал. Окна все тоже целы. Тогда откуда взялось стекло? — Я… просто добыл его немного раньше, — с торжественной улыбкой спокойно произнёс Смит. — Держал при себе, пока придумывал план побега. Затем воспользовался. Но вновь его туманные доводы смогли убедить не всех: — При себе? А может быть, НА себе? — задумчиво произнёс Филипп. — Ну, просто где ещё в твоём состоянии его спрячешь? Ведь ты был привязан, а за твоими перемещениями следили. Да ещё надо припрятать так, чтоб никто не нашёл… если б ты держал его близко к телу, то, чувак, ты бы весь истёк кровью, пока б мы тебя нашли! Я это хорошо знаю, потому что сам как-то раз так делал… — печально потупился Фил. — То явно был не лучший выбор оружия для стычки уличных банд. Виновный не желал отступать. Его история всё ещё не разваливалась под натиском твёрдых фактов. — А если у меня был сообщник? Некто, кто передал мне осколок во время одной из встреч. Что ты ответишь теперь? — Н-но это не мог быть Гомер, в-ведь правильно?.. — тревожно проговорил Стотч. — Я просто не вижу смысл такого союза. К тому же, он жутко боялся этого карапуза, чтобы начать доверять столь стрёмному типу, — спокойно отметил Бендер. — Да-да, детка, пришло время чужих секретов. Бесплатным был только первый! — А что, если его переманили обманом? — задумалась Мэг. — Прости меня, Лиза, но твой папа не казался тем человеком, которого так уж сложно обвести вокруг пальца. Тогда показания Морти имели бы смысл. — Он сам как-то мне рассказывал, что был обыгран в крестики-нолики своей домашней кошкой! У-упс, детка, второй секрет! На сей раз защитить честь покойного главы семейства решился его сын, явно задетый подобными версиями за живое: — При жизни Гомер, конечно, всякую фигню мог творить, но он бы никогда не доверил в руки опасного психопата судьбы своих близких, и уж особенно — его семьи! — Барт ненадолго задумался, что-то припоминая. — Осознанно, во всяком случае. Да это мог бы сделать и любой из вас, лицемеров! — А вот и далеко не любой, — и Эрик одарил его едкой улыбкой. — Напоминаю, что единственным способом связаться с нашим преступником помимо главного входа в тюрьму могли быть разве что окна. Вот только решётки и стёкла целы, а значит, сквозь них вряд ли что-то передавали, не правда ли? К тому же, с тех пор, как срубили старое дерево, добраться до них, не обладая навыками супермена, стало попросту невозможным. Во время своего заключения убийца ведь сидел на втором этаже. Ещё есть эта дурацкая дыра в потолке, но она пригодна лишь для вентиляции. Туда едва ли кошка пролезет, не говоря уже о человеке-сообщнике! Даже гипотетически. Но почему я упускаю тему главного входа? Это же очень просто. О, он всегда заперт, а ключ мог быть разве что у одного алкаша-папаши. Который не терял его. Я правильно излагаю? — Ну, никаких дубликатов к нему я не делала, — впервые за долгое время лениво подала голос Мастер. — Среди вас обладателей подобных навыков тоже нет. Поэтому, что касается ключа — да, он единственный. И это всё, что я могу вам сказать. — Вот видите? — Торжественно приподняв руки, толстяк оглядел своих слушателей, словно преподобный на проповеди. — Всего пара подобных суждений, мать вашу, и я, Эрик Картман, могу с лёгкостью заявить… — А вот и нет! Это неправильно!!! — внезапно вмешался Баттерс. Стотч вдруг оказался настолько поражён всеобщим вниманием к своей недостойной персоне, что даже позабыл, как говорить. Намёк на уверенность ему смог вернуть лишь только одобрительный взгляд от Фрая. — Мы же… эм-м… сами видели, когда заходили… что ключ был в дверях… — его голос стихал и стихал под натиском взгляда Картмана. — С внешней их с-стороны… — Наверное, это значит, что, в конечном счёте, во время убийства выйти и войти в помещение мог абсолютно любой, было бы только желание! — искренне постарался завершить эту мысль Фрай. — Тогда можно даже представить вот такую ситуацию!.. — прервав своё длительное молчание, задумчиво начала Лиза. В глаза ей как будто вернулась тень прежней надежды, и даже вопреки словам Морти, о коих она, видимо, позабыла. — М-Морти смог сбежать чуть пораньше, сейчас нам даже неважно, как, но сам факт!.. — Ты хочешь сказать, убийство совершил некто, пока его не было? — негромко уточнила Мэг. — Но это ведь просто исключено! — Опять завопил во весь свой дух Эрик. — Вам всем нужны доказательства? О да, теперь у вас будут эти самые грёбаные доказательства. Я больше не повторю своих старых ошибок! Теперь вам так просто меня не взять!!! Это даже есть в списке улик. Потому что я сам лично видел (и робот смог косвенно доказать вам моё там присутствие), как на-аш уби-ийца выходил из тюрьмы примерно в 23:20! Тогда как смерть нашего бухарика, согласно ОФИЦИАЛЬНЫМ ДАННЫМ, произошла в 22:54! И это — правда последней инстанции, так-то, выкусите! Жирдяй показал остальным два средних пальца. — Но, п-получается, — задумчиво пробормотал Баттерс. — Что в самый разгар убийства… наш Морти всё же… был… там?.. — Ага, — самоуверенно хмыкнул Картман. — Прямёхонько на месте преступления, блин! И убивал свою жертву. Ты не поверишь. — О чём я вам и говорю, — кивнул Смит. — И всё же тут что-то не сходится, — все с удивлением обернулись на Филиппа. — Я просто по себе думаю. Что здесь такого? — Тогда поясни, мешок мяса! Да поскорее, — поторопил его робот. — Пора уж закончить этот грёбаный цирк. — Ещё одно колечко вонючего дыма отправилось в воздух над их головами. — Ну, вот убил бы я человека, хотя даже думать не хочется… — вдруг медленно начал Фрай. — Перерезать горло осколком? — Он ненадолго поморщился. — Но… ведь это же пары секунд дело! Что делать там ещё примерно тридцать минут? Я бы вот сразу сбежал. Тогда где же логика? — А куда? — спросил его Картман. — Какой в этом смысл? Да всем и так понятно, что это был он! — толстый палец вновь обвинительно указал на Смита. — Я всё понимаю, Эрик, — тихонько заговорил Стотч. — Но почему ты так упорно продолжаешь его обвинять? Ну, то есть, обычно ты так делаешь, когда сам виноват — спихиваешь вину на более слабого… — Послушай-ка, Баттерс, не свалил бы ты на хуй, а?! Без тебя уже тошно. И ведь никто из вас, мудаков, даже, наверное, и не подумал, что у меня могут быть другие важные дела, а этот суд вообще мне не всрался! На нём всё же, блядь, вполне очевидно! — продолжая всё громче орать, Картман залился алым, а его вопли начинали постепенно переходить во что-то, близкое к поросячьему визгу. — Так нет же, вам ведь надо к каждой мелочи доебаться, мать вашу! — Итак, мы уже выяснили, что Морти, с наибольшей вероятностью, БЫЛ на сцене убийства в момент самого преступления, — спокойно ответила Мэг, игнорируя лютый нрав Эрика и подводя своеобразный промежуточный итог, дабы вернуться к теме. — При этом, обнаружение трупа на него не сработало. — Всё верно! — поддакнул Барт. — Оно зазвучало, лишь когда МЫ С НИМ пришли… вернулись обратно. — Как я помню по прошлому делу, — продолжила Гриффин. — для обнаружения тела достаточно одного свидетеля. И наш Морти не может оказаться таковым лишь в двух случаях: если он был убийцей… или если не видел покойника. — Ну, ты сама-то себя слышишь, мать, алё?! — вновь взъелся Эрик. — Тут всё и так ясно, как божий, блин, день! — Не всё здесь так однозначно, — задумчиво сказал Филипп, потирая свою рыжую голову и держась за возможность опять тянуть время. — Ведь теперь у нас появилось немного места не только для теории Морти-преступника, но и для теории Морти-невиновного! А что, если он и правда тела не видел?.. — Блядь, будучи с ним в одной комнате?! А что он тогда вообще мог увидеть? Звёзды на небе?! — Всё бушевал Картман. — Пожалуйста, уведите этого придурка из зала суда. Он меня раздражает! — Сожалею, но правила таковы: каждый, независимо от расы, религии или своего пола, имеет право на своё мнение, мой милый Эрик, — негромко ответила Мастер со своего законного места. — И каждое мнение имеет одинаковую силу, пока путём споров и ошибок не будет доказано обратное. — Да что тут доказывать-то, когда этот говнюк сам признался?! — Эрик, ты разве не видишь, как Морти плохо? — с жалостью спросил Баттерс. — И вышел из этой тюрьмы он явно не в себе! — Всё правильно! — Оживился вдруг Филипп. — С чего нам вообще верить показаниям невменяемого? При этих словах Смит уныло понурил голову. — Вот именно! Уберите их! Прогоните их нахуй отсюда!!! — как резаный, вскричал Картман. — И слушайте только меня, мать вашу! — Ах… эм… простите, могу ли я перебить? — убийственную тишину, последовавшую за воплем Эрика, прорезал неуверенный вопрос Лизы. — Это… касается невменяемости, в какой-то степени. — Идиотка, все твои!.. — Да, дорогая? Мы тебя внимательно слушаем, — с заметной благосклонностью ответила Мастер, сразу перебив явно собирающегося возразить что-то жирдяя. Картман так и застыл с рукой у лица. — Видео, которое вы нам показали. На нём хорошо видно, как Морти… совершает очень ужасные вещи, — уклончиво договорила Симпсон. — Но мы теперь знаем, что Измерение Риков известно на всю галактику бесчисленными количествами не только самих Риков, но и Морти. Может ли быть, что тот, кого нам показали — просто какой-то другой Морти, который?.. — О-о-о, — коварное превосходство снова вернулось на лицо Мастера. Затем она щёлкнула пальцами, и с потолка на всеобщее обозрение опустился огромный экран во всю стену. Он показывал не менее большое число, которое занимало его весь и, казалось бы, едва на нём умещалось. — Смотрите. Вот столько Морти было обнаружено во время последней переписи! Это по всем вселенным и альтернативным реалиям, не по одной. Данные ещё за прошлый год и, учитывая курс, по которому дохнут Морти, число могло здорово измениться. Но неизменным осталось следующее: из всех этих обделённых жизнью доходяг убивать способны несколько сотен. Пойти на убийство по собственной воле — лишь пара-тройка десятков. Пойти же по собственному желанию на несколько десятков жестоких и изощрённых убийств под прицелами телекамер в прямом эфире и даже не дрогнуть? На это способен был только один. И он сейчас перед вами. Как вам такая правда последней инстанции, дамы и господа? И снова в зале повисла мёртвая тишина. — Значит, для того, чтоб рассеять сомнения в нашем убийце, нам надо лишь установить, что наш худой мешок мяса мог делать на месте своего преступления ещё пол чёртовых часа, прежде, чем его увидели выходящим из здания? — возвращая беседу в привычную колею, спросил Бендер. — Ну-у… да… получается, так?.. — сам не ведая точно, ответил Фрай. — А не проще ли спросить главного подозреваемого? — Гриффин обернулась в сторону Смита. — Морти, скажи нам, что ты там делал в выше обозначенное время? Ответа она так и не получила. Сначала «главный виновник торжества» глядел на всех взглядом, очень напоминающим что-то презрительное, а после отвернулся, ни слова не проронив. — Давайте я за него отвечу? Это ведь просто! — Вмешался Барт Симпсон. — Наверняка убирал следы своего преступления. Не надо быть Шерлоком, чтобы понять. — Постой, но если убирал, то почему не потрудился довести дело до конца? На месте преступления всё ещё весьма грязно, — принялся теперь ворчать робот. — Ну и молодёжь пошла нынче, не то, что в моё время! Немного устанут, и сразу бросают любую работу! Вот ещё лет тридцать назад… а, хотя всё то же самое. Поколение бездарей. — Чувак, сейчас было обидно… — пробормотал Баттерс. — И всё-таки, если задуматься, — вдруг произнёс Эрик, — на месте преступления не очень-то много крови. И не похоже, чтоб её пытались убрать: вытереть чем-то или пол помыть… — Ты это к чему? — искренне не понял Филипп. — У нас тут не санитарная проверка! С телом мы б её всё равно не прошли… — Нет, я объясню, — заговорила вдруг Гриффин. — Когда перерезаешь кому-нибудь горло, кровь хлещет буквально фонтаном. Я знаю это, потому что убивала одно время куриц на ферме. — У вас была своя ферма? — искренне удивился вдруг Баттерс. — Прикольно! — Не-а, да и за гордом мы тоже особо не жили. Не понимаю вообще, с чего ты спросил. — … — Так вот, — продолжила Мэг. — В горле находится какая-то там артерия, и кровь обычно хлещет фонтаном. Ей было б запачкано абсолютно всё! Если, конечно, рану наносили живому и его сердце ещё качало эту самую кровь… — Ох, эти ваши если бы да кабы меня уже заебали! — в который раз вскричал Картман. — Для вот таких долбоёбов, как вы, обычно и написаны обстоятельства дела! И если мы откроем его и прочитаем.! — тут Эрик достал свой планшет. Как только взгляд толстяка понёсся по строкам Файла, его эмоции как рукой сняло. Теперь жирдяй остался с озадаченным, бледным лицом. Внимательно и вдумчиво он перечитывал написанное несколько раз. — Опачки. Увидев столь странную реакцию, остальные немедля последовали его примеру. «Файл Смерти №4 Жертва: Гомер Джей Симпсон Точное время и место смерти: поздний вечер\ночь, 22:54, местная «тюрьма» для особо опасного преступника, Морти Смита. Также на горле жертвы обнаружен несовместимый с жизнью порез и сравнительно небольшое количество крови вокруг него». — М-м-м… во всех предыдущих случаях причины смерти всегда указывались напрямую, их так и подписывали: «причина смерти», — задумчиво выдал Барт. — Ты намекаешь, что нынешний случай своей формулировкой больше напоминает дополнительные сведения, а не саму причину? — неуверенно ответила Мэг. — Хотя да, учитывая столь малое количество крови около раны, скорее всего, она сделана напоказ, чтобы сбить нас с настоящего следа… — вдруг снова заговорила Лиза. — Тогда папу убило что-то другое? Но что? — Осмотр тела ничего не дал, — робот пожал металлическими плечами. — Других ран у него просто нет! По крайней мере, снаружи, где мы могли бы заметить… — Мы здесь не можем провести вскрытие! Это нечестно! — забушевал Фрай. — Да и людей, обладающих соответствующими навыками, у нас просто нет! — Но кое-что мы можем заключить и с помощью логики, чел! — не отставал Барт. — Получается, что Гомера убило нечто не настолько заметное? Что-то… наподобие яда, действующего изнутри? — Вы ведь понимаете, что это означает?! — Тут же вмешалась Лиза, а взгляд её наполнился теперь новой надеждой. — Учитывая открывшиеся обстоятельства, Морти просто не мог стать убийцей! Где ему достать яд в клетке? Кто-то собирался подставить его! — Но… погодите, пожалуйста, — тихонечко вклинился Баттерс. — Разве такое вообще возможно? Тетенька Мастер ведь ясно сказала, ещё во время второго дела, что никаких ядов здесь нет! Как же нам тогда быть?! — Значит, должно быть что-то, что похоже на яд… что-то… — задумался Барт, стараясь ухватиться за эту мысль. — Из последнего мне в голову приходят разве что те таблетки, что мы нашли в ресторане! — печально ответил Стотч. — Но сейчас Эрик скажет, что я тупой, правильно? «Потому что лекарства сделаны, чтобы лечить, а не чтоб убивать, тупой идиот!». Вот как-нибудь так. — … Правда, Картман ничего не ответил. Вместо него слово взяла сама Мастер: — Один мудрец сказал как-то: возьмёшь маленькую дозу, и это окажется панацеей. Возьмёшь большую — и это уже будет яд. Ну, или что-то вроде того. — Но он никакую дозу не смог бы взять, этот ваш мудрец! — Упорно продолжал настаивать на своём наивный Стотч. — Потому что, когда я нашёл ту коробочку в ресторане во время расследования, она уже оказалась совершенно пустая! Где ему взять лекарство, если там больше ничего нет?! — Господи, какой же ты всё-таки тупой, а… — Эрик прикрыл руками своё лицо. — Значит, кто-то уже взял лекарство. Всё просто, — на всякий случай ответила Лиза, будто ребёнку. — Вспомнить бы только, что оно делало? Мне кажется, это может быть важно. Мы, вроде бы, говорили об этом вскользь… — Для этого я и здесь, — вдруг ответила Мастер. — Вуаля! Внезапно тот самый огромный экран, что появлялся совсем недавно с подсчётом количества Морти в мультивселенной, снова явился миру, на сей раз воспроизводя (в довольно неплохом качестве, кстати) одну сцену из относительно недавней жизни самих зрителей. Это был их первый приход в ресторан. Момент нахождения злосчастной коробочки с препаратом.***
— Уважаемые, кто-нибудь знает, что это такое? Валялось под барной стойкой. — Робот без особого интереса явил миру нечто, напоминающее пачку таблеток. На упаковке большими, яркими буквами было написано: «Рикрол-7». — Оно довольно увесистое… мне кажется, внутри что-то есть. Народ стал озадаченно переглядываться. — Не знаю, на лекарство похоже… — рассеянно сказал Филипп, почесывая свою рыжую голову. — Кто-нибудь из вас таким лечился? — Довольно мощный нейролептик, — с самого дальнего столика послышался скучающий голос Мастера. Она лениво перелистывала сегодняшнюю газету (тоже голографическую, разумеется). — Один из лучших в своём роде, я бы сказала. Правда, во многом он крайне нежелателен к применению из-за… большого количества всяких побочных эффектов, — уклончиво сказала она. — Например? — вмешалась пытливая Лиза. — Да взять хотя бы… — Мастер задумчиво прислонила длинный наманикюренный пальчик к своим тонким губам. — От него кровь густеет. — Да? А это разве плохо?.. — рассеянно поинтересовался Гомер. — Это не есть хорошо. Погугли. Или… как вы здесь ищете информацию? Мне всё равно, — безразлично отмахнулась голограмма. И тут же исчезла.***
— М-м-м… а нейролептики — для тех, кто в танке — это?.. — неуверенно спросил Барт, едва запись выключилась. — Нейролептики — это антипсихотические вещества, которые применяются только в психиатрии. Они используются для того, чтобы прервать психопродуктивную симптоматику, устранить бредовые идеи, — тут же ответила Лиза, словно цитируя наизусть какую-нибудь статью. — Они снимают симптомы страха, тревоги, прочих эмоциональных расстройств и принимаются только по усмотрению врачей! — Осмелюсь дополнить, — сказала вновь Мастер, — что данный препарат, именуемый в народе как «Рикрол-7», получил дурную славу благодаря своим накопительным побочным эффектам. И принимать его на протяжении длительного времени, а также больше одной дозы за раз, крайне не рекомендуется, потому что это ведёт, в том числе, к загустению крови (о чём я уже говорила), что вызывает тромбы, которые, в свою очередь, могут отрываться от стенок сосудов и, попадая в сердце, мозг или лёгкие, в конечном счёте приводить к гибели некоторых отцов-алкоголиков, — голограмма деловито поправила модные розовые очки, только что появившиеся на её маленьком носике. — … — «Основная угроза тромбоэмболии заключается в её неожиданности. Например, если закупоривается легочная артерия, то человек погибает за несколько секунд. Он может даже не предполагать о болезни. А когда это случается, у него не хватает времени, чтобы попросить помощь». Взято в некоем источнике. Ну, вот и сказке конец. Всё. — Так папа… умер из-за лекарства? — сдавленным голосом спросила Лиза. — Получается, жёлтый здоровяк злоупотреблял им? — вмешался теперь вдруг и Бендер. — Ну, если верить словам той компьютерной дамочки. — Выходит… всё это время накануне своей погибели Гомер был не грустным и отрешённым, а под таблетками? — Сейчас уже настал черёд Барта подумать вслух. — Которые замедляли его… эм-м… и без того не очень большую… активность. Но Гомер в жизни бы не стал глотать что-то, похожее на лекарство с непонятным названием и эффектами и вовсе не похожее на еду! — Вот именно поэтому, — деловито сложив руки на груди, наигранно серьёзным тоном стала вещать голограмма, — дело никак не сможет считаться закрытым, пока мы с вами, дорогие друзья, не узнаем, кто же всё-таки накормил толстячка. — Ещё раз повторяю, что Гомер не стал бы просто так жрать абы какие таблетки! — в истерике вскричал, хватаясь за голову, Барт. — Ну, значит, их незаметно подложили в его еду и накормили его, как старую больную собаку, — лениво рассудил Картман. — Этот боров сметает всё, что ни попадя. Элементарно. — Слышишь, толстая харя, на себя посмотри! — обиженно вскричал Симпсон (младший), тыкая в сторону своего оппонента указательным пальцем. — Но у кого могли быть мотивы для подобных поступков? — с тревогой задумалась Лиза, рассеянно утирая стекающую с глаз влагу. — Наш папа… он ведь никому… зла не делал… — Она стала всхлипывать куда чаще, не в силах продолжать говорить. — А может, кто-то у нас просто актриса хорошая, — негромко пробормотал Эрик. — Ч-что ты вообще такое имеешь в виду?! — Тут же вмешался её брат, заметно опешив. — Что ты такое несёшь?! — Я просто констатирую факты, — спокойно ответил Картман, убрав руки за спину. — Оставленная без отца любящая дочурка… хорошее же прикрытие, пра-авда? — Он тут же понизил свой голос. — Особенно для какой-нибудь обиженной хитрой сучки, которая только и думает, как отомстить. Ведь вы забрали её любимчика, — тут Эрик кивнул на Морти. — А женщины — очень коварные существа. — Как у тебя наглости-то хватило?! — резко спросила Симпсон, явно задетая таким выпадом за живое. — Я всей своей душой против насилия и в жизни не пошла бы на такой тяжкий грех, как убийство, а особенно — собственного любимого папы!.. — гневно вскричала она на весь зал, почти что срывая голос. — Ну да, ну да, — всё также, насмехаясь, ответил Картман, а на его физиономии поселилась коварнейшая улыбка. — Вот все вы так говорите. — К-кого ты сейчас имеешь в виду? Убийц? Женщин?! Можно ли конкретней, пожалуйста? — Но слыша лишь молчание вместо ответа, Лиза сильнее слетала с катушек. — Живо говори мне!.. Барт крепко схватил сестру за руку, затем потянул ту к себе и, окинув долгим взглядом заметно притихший зал, сквозь зубы ей прошептал: — Я верю тебе, сестрёнка. Но подобной реакцией ты точно нас всех сейчас похоронишь. Разве не ты должна быть более адекватной из нас? Одумайся! — … Пока Симпсон думала над ответом, не в силах найти слова, толстяк степенно продолжил: — Ну, тут либо она, либо робот! Мне кажется, всё очевидно. — С какого перепугу ты меня-то приплёл?! — вскричал Бендер, даже сигару выронив. — А кто ещё раздавал всем еду, а, железка? — Этим вопросом Эрик, наверное, собирался поставить оппонента в тупик и выиграть в дискуссии. — Вот и решил, что жирдяям её нужно слишком уж много! У меня-то свои запасы, а вот Гомер, он попроще будет… он тебе верил! Но робот, хватаясь за свою израненную гордость, ответил: — Я в жизни не стал бы травить своих дорогих посетителей, ни единого! Они ведь — моя будущая дражайшая выручка! И потом, вся приготовленная мной еда, прежде чем попасть на стол к гостям, испытывалась на Баттерсе! Если блондинчик кони не двинул, то и вы не должны… — Бендер пожал плечами. — Я думал, это был акт благодарности! — обиженно крикнул Стотч. — Пора уже привыкать, что тобою все подтираются, — негромко ответил Эрик другу в самое ухо. — И, кстати, не так уж давно у нас с Гомером был один разговор, — внезапно припомнил Бендер. — Баттерс и Мэг тому свидетели. В итоге я использовал разные… средства для компромисса, и он мне поклялся, что не съест больше ни кусочка моих кулинарных шедевров, пока я лично не дам ему добро! Вот так вот. — Во всём только выгода им и нужна! Стакан воды тебе даже так просто не подадут… — игнорируя всю ситуацию, продолжал ворчать бедный Баттерс. И тут Симпсона как переклинило: — Стакан воды… эй. Минуточку.* Весь зал с удивлением оглянулся на Барта. — Просто… едва он пришёл ко мне, первое, что Морти сделал, он стал пить воду, — неуверенно проговорил Симпсон, почёсывая затылок. — И пил довольно долго. Целый графин где-то! Я был единственным из вас, кто это увидел. Ну, вот и подумал… вдруг важная информация? — Если это камушек в мой огород, то знайте, молодой человек! — обиженно сказал Бендер, сложив руки на груди. — Я за уровнем жидкости в организмах своих подопечных пристально наблюдаю! И заключённый получал ту же пайку, что и все остальные! Ему всегда выдавались и первое, и второе, И компот! — Значит, нужно было внимательней наблюдать, чтобы всё доходило! — с укоризной сказала Лиза. — Нонсенс! Жирный мешок мяса ведь сам пообещал мне, что не тронет еду. А он был тем единственным, кто занимался доставкой! — Лиз, как ты думаешь, — почти шёпотом спросил вдруг Барт. — Формально… можно ли считать напитки едой? Я просто пытаюсь понять гомерову логику… — … — Вы считаете, что он мог приложиться к пайку? — внезапно спросила Мэг. — В обход «уговора»? — Жирный болван думал, что всех перехитрил, ведь пленник никому о его махинациях не расскажет, а в итоге обул сам себя… щика-арно, — пробормотал Эрик Картман. — Давно такой дурости не встречал. — Но это ведь переворачивает с ног на голову всё остальное дело! — по залу раскатился оглушительный, словно гром, вопль Лизы. — О чём это ты? — не понял Фрай. — Наш Морти никак не мог оказаться убийцей. Более того, сегодня он и был тем, кого попытались убить! — ответила Симпсон. — Отравить, если более точно. Но даже это ещё не всё! Некоторые найденные на месте преступления улики, как и душевное состояние самого подозреваемого, дают нам подсказку, что преступник, возможно, даже находился с ним в одной комнате! Теперь нам жизненно необходимо понять, что же творилось в комнате заключённого в те тридцать минут между гибелью папы и временем, когда Морти покинул свою тюрьму!