***
Ещё немного поодаль, оставшись в стороне и от контакта со спасителями, и от последовавшего за ним потока всеобщего ликования, уже довольно давно стояли двое. В суровых реалиях этой опасной игры они не были друг другу родственниками или любовниками. Им также за всё время не довелось побывать ни друзьями, ни товарищами, ни даже врагами… что уж там говорить, за все эти убийственно опасные дни, за целых четыре непростых Дела, была ли между Смитом и Картманом хотя бы одна беседа о мелочах, или, может, какой-нибудь приятный момент совместного времени? Даже если такое имелось, сейчас что одному, что второму в голову не приходило ровным счётом ничего подобающего. Они были никем друг для друга. До самого конца смертельной игры. Для Эрика вообще бОльшая часть здесь собравшихся вряд ли хоть что-нибудь значила, по крайней мере, он крайне искусно это показывал. С самого начала, со своих первых фраз. У Морти ситуация немного другая и, наверное, даже забавно так говорить, но, учитывая открывшиеся ему (о нём же самом) обстоятельства, он сам уже не был уверен, хотел ли он дальше значить хоть что-нибудь. Хоть для кого-то. Череду подобного рода весьма странных размышлений прервал тихий вопрос Картмана: — Идиотизм, правда? — Ты это о чём? — Я про спасение и всю эту лабуду, — спокойно произнёс Эрик. — Ты должен помнить. — Воспоминания пока лишь возвращаются. Плавно, по капле, — Смит безразлично пожал плечами. — У меня до сих пор нет ответов на многие интересующие меня вопросы. Впрочем, не думаю, что это будет такое уж большое удовольствие — получить их. Картман согласно хмыкнул. А после, спустя достаточно долгую, чтобы иметь право называть её неловкой, паузу, он вдруг поинтересовался: — Тебе страшно? Смит даже немного удивился такому вопросу. Однако, зная собеседника, всё же решил промолчать. — Потому что мне — да, — очень, очень тихо продолжил вдруг Эрик. Морти даже показалось, что он ослышался. — С каких это пор мы вдруг стали приятелями? — сухо спросил его Смит. — Хочешь поплакаться — это к Баттерсу. — В жопу иди. Баттерс тупой, — с едва заметной усмешкой отозвался Картман. Увидев ответ собеседника, Морти решился не прятать свою. Ещё несколько долгих мгновений они молчали. А после Эрик снова продолжил: — Даже не думай, кореш, мы с тобой не приятели. И распинаться во всю свою сраную глотку, пытаясь доказывать обратное, я тоже не стану. Тут важно другое. Важно, кто из нас близок к ёбаной правде. И я её знаю. Важную часть её. Огромную. Уже недалёк тот миг, когда ты тоже будешь. И тогда, я не думаю, что кто-то из этих наивных долбоёбов поверит тебе — репутация у нас здесь с тобой сложилась немного другая. Поэтому, если хочешь свалить вместе со мной, пока ещё не поздно — протяни мне свою руку. Смит с явным вопросом в глазах смотрел на собеседника. — Да я без этой гейской хуйни, бля, буквально, дай руку! — И Картман показал ему маркер, что тут же достал из кармана. Честно сказать, учитывая вернувшиеся воспоминания, оглядываясь на то видео, которое Мэг показала ему… Морти совсем не думал, что кто-нибудь отныне захочет составить компанию человеку вроде него. Как и обратная ситуация: крайне сомнительно, что этого ужаснейшего из убийц какие бы то ни было спасители способны отвезти куда-нибудь, кроме плахи. Поэтому столь внезапное предложение Эрика не могло не выглядеть хоть капельку притягательно. Так размышлял Смит, пока жирный маркер оставлял свой уверенный, толстый след на его нежной коже, немного щекоча при этом ладонь. Когда Эрик Картман закончил, вся пятерня Морти оказалась в каких-то странных знаках и пометках к ним. — Это карта, — быстро шепнул «главный художник». — Если надумаешь и если успеешь — милости прошу. Распиздишь кому — урою нахрен! И до тех пор всё. Тема закрыта. — Ой, а что это вы такое здесь делаете? — послышался невинный вопрос проходящего поблизости Баттерса. — Дурачимся, блядь. А ну-ка, съебался отсюда! — Но раньше Эрик только на мне рисовал! — крайне разочарованно протянул разом поникший Стотч. — Печалька…***
Когда каждый из присутствующих в Зале Суда сумел более или менее прийти в себя, успокоиться и собраться с силами, народом было решено всем вместе попробовать раздвинуть створки тяжёлой на вид металлической двери, «породившей на свет» кучу Питеров. Поскольку это был единственный вариант прохода далее в подземелье (в поисках хотя бы чего-то для разблокировки лифта), особых возражений здесь не последовало. Вопреки опасениям большинства, открыть проход вглубь логова Мастера оказалось не очень-то сложно. Сил восьмерых находящихся в Зале хватило с лихвой. Также, ко всеобщему невероятному облегчению, никакие смертельные ловушки вместе с открытием запретных дверей не сработали и обнаружены бдительным оком робота не были. — Никаких растяжек, или треклятых датчиков движения, или ещё какой хрени, что могла б учинить нам проблемы, здесь Бендер не видит! Вы можете заходить, ребята, всё чисто. На это народ с облегчением выдохнул, и лишь только Эрик в непривычно ласковой манере ответил: — Но ты всё равно ступай самым первым, железка. Не то, чтобы мы чего-то боимся или же у роботов отсутствуют чувства для того, чтоб скорбеть об их гибели, случись что. Просто мы очень сильно тебя любим и уважаем. Фрай бросил недовольный взгляд на Картмана, но ничего говорить не стал. На счастье, опасения не подтвердились. Похоже, в глубине этих подземелий почти всё умерло. Работало лишь аварийное освещение, да слабо гудела проводка в стенах. И это лишь ещё раз доказывало, что Мастера больше нет, как больше уже нет кошмаров, на которые ради местных обитателей она никогда не скупилась. Божественные тишина и покой. Помещение, скрытое за металлической створчатой дверью, на поверку представляло из себя довольно широкий, весьма прохладный и достаточно длинный полутёмный коридор, имевший много одинаковых дверей по бокам. Их было даже больше десятка, и некоторые оставались маняще-приоткрытыми, словно зазывали гостей войти. Из мрака комнат по другую сторону неизменно веяло тьмой и худшими страхами. Последним реализма подбавляло ещё и то, что на каждом входе висела словно бы отпечатанная на одном принтере, точь-в-точь одинаковая табличка: «Комната для наказаний». — Звучит интересно! — сначала воскликнул Баттерс, кивая на первую приоткрытую дверь. — Может, давайте зайдём?! — Тебе интересно — вот ты и иди, — сурово ответил Бендер, в который раз закурив. Хотя робот и был любителем утаскивать чужое добро откуда ни попадя, здесь Родригес об этих своих криминальных наклонностях словно бы напрочь забыл. Спустя несколько десятков метров пугающая своими пустотой и неопределённостью бетонная кишка кончилась, упёршись в проход с надписью «Администраторская». Будучи самым отважным и несгибаемым в своей группе, Бендер повернул ручку двери и та открылась. Тут же стало понятно, что эта маленькая комнатка уже никуда не ведёт. Своей обстановкой данное помещение больше всего напоминало какой-нибудь рабочий кабинет. По полу были аккуратно разложены исписанные бумаги и какие-то чертежи, которым, очевидно, уже не хватало места в небольшом книжном шкафу, что также здесь находился. И в нём царил полный порядок. Также из небогатого внутреннего убранства сей комнаты в глаза не могли не броситься обычный рабочий (и очень-очень чистый) стол, и… о боже, да, панель управления со множеством мониторов, показывающих такие знакомые, но крайне неожиданные для большинства из гостей места! — Это моя комната, это моя комната! — восторженно кричал Баттерс. — О! А вот и та полянка в лесу, где мы с Бартом рассказывали друг другу пошлые истории как-то раз… — Ой, чел, не напоминай! Самые понимающие (или отчаянно желающие понять) в местной технике тут же столпились рядом с панелью в поисках связанных с лифтом кнопок. Ими оказались Бендер, Лиза и Фрай. Барт же решил устроить свою небольшую, но, видимо, сладкую месть: он носился по крохотной комнате и разбрасывал все те бумаги, до которых только мог дотянуться, постепенно превращая царящий здесь порядок в хаос. — Так тебе, так тебе! Будешь, гадина, знать, как с нами связываться! Разумеется, Мастер сейчас не смогла бы ему ответить… — Слушай, приятель, ты бы лучше почитал, что разбрасываешь! Тут довольно интересные вещи пишут, — одну из оброненных им бумаг подняла явно приободрившаяся Мэг. — Неиспользованные Казни! Виновник: Лиза Симпсон. Наказание: «Покой Книжного Червя». — Она быстро пробежалась глазами по тексту. — Ну, если вкратце, Лиза оказывается в огромной библиотеке и её заваливает книгами. Даже не знаю… я ожидала… какого-то более скрупулёзного подхода к её личности, что ли. Ответить всё ещё таящему в своём сердце немалую обиду на Гриффин Симпсону не позволил крик Стотча: — А я, а я что нашёл! Виновный: Эрик Картман. Наказание: «Инопланетное Проникновение». Если вкратце, то тут у нас есть Эрик, две ростовых куклы-инопланетянина, огромный анальный зонд и много, очень много крови… иу, — Баттерс поморщился. — А ну-ка дай, блядь, сюда! — Толстяк мгновенно выхватил и с небывалой яростью изорвал ту бумажку в клочья, а те — в ещё более мелкие клочья, и так — что-то около пяти раз. — Этой сучке ещё повезло, что она вовремя нас покинула… — Н-да? А что б ты такого ей сделал? — со слегка ядовитым сарказмом в голосе спросила его Мэг. — Я бы… — взгляд Картмана стал предельно серьёзным, а в голосе мелькнули пробирающе-ледяные нотки. — Сжёг её нахуй. И снова их беседа прервалась, только на сей раз виной тому стал полный радости вопль Фрая: — Спасибо тебе, Лиза. Да-а, чуваки! У меня для вас есть офигенные новости! Ведь мы, походу, разблокировали лифт, и сможем теперь выбраться на свободу!Осталось: 9 часов и 10 минут.
***
Едва только выбравшись на поверхность из недр Судебного Зала, выжившие решили наведаться в открытую Фраем и Стотчем «секретную» комнату, что находится в уже хорошо всем знакомом ресторане Иллюзиона. — Вы просили меня объяснить, что за сигнал был, и я объясню вам! — весело провозгласил Филипп, пребывающий уже на седьмом небе от радости. — Проходите в эту комнатку, располагайтесь. Ловушек тут нет! Иначе бы мы не вошли сюда сами чуть ранее… — Да ну, я лучше тут постою, дружище, — недоверчиво прищурился, поглядывая в сторону друга, старина Родригес. — По мне, тут как-то побезопаснее! Или решил меня извести? Бендер единственный из зашедших твёрдо решил остаться ждать за порогом. А, — неловко вдруг вспомнил Фил, почёсывая свою рыжую голову. — Разве что, его слегка тут подглючивало. Но это роботы и всякие там механизмы. Мы-то с Баттерсом ощущали себя здесь вполне нормально. — Да-да, эт’ точно! — весело кивнул Стотч. — Засранцы… — проворчала машина, показывая кулак. — Ага-с, ещё одна панель управления, мы уже поняли. Отчего-то нам сегодня на них прямо везёт. Ай, карамба! И что делает эта, конкретная? — поинтересовался уже порядком освоившийся внутри Барт, поверхностно изучив главную достопримечательность и теперь начиная скучать. — Помогает связаться нам с внешним миром, — спокойно сказал ему Фрай. — Я вроде как раньше был помощник пилота, ну, иногда, и, к своему удивлению, предназначение многих штуковин отсюда смог вспомнить! — И как, например, работает вон тот рычаг?! — Лиза с пламенно горящим в глазах любопытством указала на красивый красный тумблерок в самом верхнем углу. — А вот эта малюсенькая кнопочка? А та?! — Послушай, тебе Лила б хорошо объяснила! Я и сам здесь половину не понимаю, — с досадой ответил Фил. — А то, что знаю… мне лень, или я слов таких подобрать не могу, чтобы все меня поняли, — неловко закончил он. — И потому мне ещё больше лень. — Очень уж твои так называемые объяснения на что-то смахивают, — серьёзно проворчал Барт, сложив на груди свои руки. — Там разъяснять не хочу, тут не буду… «а теперь давайте убьём друг друга», да? — Н-на что это ты намекаешь?! — обиделся Стотч. — Мы тут честно старались! — Для мотива у нас всё-таки маловато данных, — спокойно ответила Мэг, защищая товарища. — Первое убийство произошло по недоразумению. Второе из-за желания защитить близких, хотя, возможно, подталкивающим фактором также служила возможность сменить после этого своё место обитания на нечто цивилизованнее леса. Мастер вроде тогда намекала, что новые локации ещё будут нам открываться. Третье убийство произошло… как мне кажется, в попытке разомкнуть порочный круг дом-работа. Четвёртое… мне больно об этом говорить, но оно своими мотивами где-то на второе походит. Тогда что сейчас? Какой смысл ждать подвоха, если скоро всё кончится? Нам только сказали, что нас всех спасут. И объявили максимально точное время. По идее, подобное должно подтолкнуть нас прекратить все убийства, а не начинать новые! Мастер вряд ли бы так поступила. Какой ей с того интерес? — А вот ты вообще заткнись! — огрызнулся Барт Симпсон. — Грёбаная убийца… Лиза поспешила на выручку: — Ну, в том, что она говорит, своё рациональное зерно есть… Барт. — Сестра нежно погладила брата по руке. — Всё закончилось. Это конец. — Смотри, приятель, я могу помочь развеять твои опасения, — дружелюбно ответил Фрай, подойдя к Симпсону чуть поближе и опустив ладонь на его плечо. — Видишь тот зелёный огонёк в уголке панели? Можешь считать его показателем одной простой правды: «сообщение нашло адресата». Когда мы только отправляли его, он был красный. — Эта истина нерушима! — согласно поддакнул Баттерс. — А значит, спасение настоящее! Какое ещё доказательство тебе необходимо, чтобы просто расслабиться и поверить, чел?! — … — Я знаю! — вмешался вдруг Бендер. — Давайте наконец-то проведём, блин, нормальную вечеринку, чтоб успокоиться! А что такого?! Времени-то у нас ещё пруд пруди! Плюс, обе предыдущие всё покойниками заканчивались. Не круто. Я, как Абсолютный Король Тусовок, вам заявляю: надо исправить! Компания встретила внезапное предложение робота весёлым гулом. Даже Барт, похоже, заметно повеселел. И правильно! Уж если завершать подобное, полное лишений и боли, приключение, то лишь на хорошей ноте. В топку все расстройства и опасения! Нам они больше здесь не понадобятся. — Я тогда тут что-нибудь приготовлю, не отходя, так сказать, от кассы! — торжественно провозгласил робот, едва смог прочувствовать всеобщее одобрение. — А вы выметайтесь пока, выметайтесь, бездельники! Ближайшие часа два не стоит мастер-шефу мешаться. Пошли все вон! Прочь! Прочь, я сказал! — Э-э-эм-м… — Баттерс задумчиво огляделся по сторонам. — А мы тогда пойдём, вещи свои пока соберём! Правильно я говорю, Эрик? Эрик?.. Картмана нигде не было.***
Лиза не особенно интересовалась Эриком — в её представлении тот всегда был немного отшельником. И то, что он мог уйти посреди всеобщей беседы — вполне естественно. Её больше занимал другой факт. Ведь, пока робот усердно прогонял всех на улицу, Симпсон вдруг поняла, что в оставшейся толпе не может также углядеть Морти. Смит тоже незаметно ушёл. И при одной только мысли об этом её сердце вдруг мучительно сжалось. «Потому что… несмотря на всё то, что мы видели… откровенно говоря, сейчас он не кажется мне плохим». Да, теперь он стал очень странным, и Лиза до сих пор не могла взять в толк некоторые его поступки (как тогда, на Суде, когда Морти безуспешно попытался взять вину на себя), но… всё-таки она чувствовала это. Ощущала налёт вины перед ним. Всеобщей. Чужой. …Своей. «Так хочется узнать, что он за человек! А вдруг под этой суровой маской из отстранённости и враждебности скрывается всё то же чуткое, нежное сердце? А мы вот так вот отказываемся от него, игнорируем, избегаем… ведь настоящее зло рождается именно из такого человеческого отношения!» Она нервно хихикнула своим мыслям. — Чего это с тобой, Лиз? — брат, вышедший из закусочной следом, с интересом взглянул на неё. «Да, сейчас он готов был бы прикончить меня за одни лишь подобные размышления…» Симпсон с содроганием вспомнила сцену из Зала Суда, когда Барт сказал ей не подходить к Мэг. Натянуто улыбнулась: — Всё просто замечательно, братик, хи-хи… пойду-ка собирать свои вещи. Похоже, он не понял подвоха. И задержался о чём-то переговорить с так вовремя окликнувшим его Фраем. Подобные мгновения нужно использовать. И, шустрой рыбкой нырнув за здание, Лиза быстро скрылась из поля зрения своего брата. Чувство вины перед которым тут же стало глодать её с новой силой. «То, что я сейчас собираюсь сделать, ты, любимый братик, определённо в своём нынешнем настроении не одобришь. Поэтому лучше тебе просто не знать этого. Прости». Всё так: Лиза собиралась побродить по окрестностям в попытках разыскать Морти. Вина за то, что не послушалась брата, естественно, грызла её, но сердце кололо гораздо сильнее от ощущения, что между нею и Смитом останется некая недосказанность. Последняя их встреча прошла крайне неловко, и Симпсон, которая в первое время оказывала Морти поддержку лишь на словах, не могла не ругать себя за то, что все её «комплименты» тут же закончились, едва она посмотрела минуту зловещего видео. На смену словам одобрения пришли томительная неловкость, трепет и страх. Теперь она стала не лучше других. Была ли вся её поддержка для него, по сути, пустыми словами? Сможет ли Морти по-прежнему считать её своим другом после всего? «Скорее всего, едва мы вернёмся домой, наши близкие, учитывая «послужной список» Морти, сделают всё возможное, чтобы больше мы никогда не общались. Поэтому разобраться нужно сейчас. Всего одна встреча, всего один разговор, где мы выложим друг другу всё. Ведь это — последняя ночь нашего кошмарного приключения. И другой такой у нас больше не будет». Размышляя подобным образом, Лиза всё больше преисполнялась решимости. Ноги несли её дальше, дальше, прочь от закусочной, а нежный свет луны и неизвестных созвездий вкупе с предвкушением приближающейся свободы дарили лёгкое, пьянящее ощущение в голове. Как от бокала хорошего вина. Летняя ночь благоухала. Лёгкий ветерок приятно ласкал её нежную кожу. Теперь она была абсолютно спокойна — за несколько-то часов Лиза точно его отыщет. В конце концов, этот мир так тесен! А ещё временами, с затаённым дыханием, девушка украдкой поглядывала в тёмное небо. Расположения и названий местных созвездий она, конечно, не знала. Но была в уголке небосвода одна маленькая искорка, один крохотный ночной огонёк, который почему-то со временем стал казаться ей немного больше в размерах. И чуть ярче остальных. Воспалённое девичье воображение? Или приближающееся спасение? Как знать.Осталось: 8 часов и 15 минут.
***
Пока остальные разбирались с посланием и слушали неумелые объяснения Филиппа, Морти решил уйти по-английски, не попрощавшись. На него никто не обращал особенного внимания ещё с окончания расследования (все просто были слишком взволнованы грядущим спасением), и сам Смит посчитал, что так даже к лучшему. Да, воспоминания о собственном прошлом открывались ему, кусочек за кусочком, пока что весьма неохотно. Но его разум и образ мышления уже постепенно захватывал тот ад одиночества, который и привёл Смита к неким непоправимым поступкам прошлого. Паззл складывался. Жалел ли Морти о былом, что тогда, что сейчас? Да не очень-то. Он делал то, что считал нужным, дабы восстановить справедливость. И сделал бы это снова, если б пришлось. Ведь те люди были тиранами. У него даже, кажется, нашлись тогда свои единомышленники, и немало… И всё же, Морти не мог не понимать, что, как ни крути, с подобным послужным списком (а крови на его руках скопилось за то время много, много, о-очень много) как минимум крайне пристальное внимание органов правопорядка, властей, да и, скорее всего, любых других государственных подразделений ему обеспечено. В лучшем случае — в тесной бетонной комнатке вроде той, из которой он смог недавно сбежать благодаря Мэг. И Смит не хотел втягивать в это своих товарищей. Да, некоторых из них он, конечно, знал пока не очень-то хорошо, но все они были ребятами более или менее неплохими (никто из которых уж точно не имел за своей душой подобных ему грехов). А значит, они не заслужили того, чтобы идти на эшафот вместе с ним. Они не заслужили быть соучастниками. И Морти решил их отпустить. Без нервов, слёз или долгих прощаний — спокойно и тихо. Идея, о которой говорил Картман — попробовать «свалить» вместе с ним… Смит мало понимал, что тот имеет в виду, но знал, что попробовать можно. Эрик не тот, за чью безопасность (в отличие от большинства других) стоило бы беспокоиться. Толстяк демонстрировал это всё проведённое здесь время, умудряясь как-то выживать в одиночку даже тогда, когда другие стали объединяться по группам. Картман был самодостаточен. Он был хитёр. Его острый язык мог создавать хозяину немало проблем временами, но по итогу из любых передряг он выпутывался. Эрик не был настолько отбитым, как Морти, в плане количества оставленных у себя за спиной мёртвых тел, но тоже, по сути своей, одиночка, в критической ситуации способный размышлять трезво. Идея объединиться с ним неплоха. Хотя бы на время. Едва они выберутся отсюда и будут уверены, что их друзей также ждёт светлое будущее, всегда можно вновь разойтись своими дорогами. А посему, немного подумав, Морти принял предложение. Сначала он зашёл к себе в домик, взять какие-то вещи. Собрать всё самое необходимое. С лёгким уколом горечи осмотрелся и понял, что ничего сильно нужного для него тут нет и никогда не было. Перекусил. Распихал с собой по карманам немного шоколадных батончиков и растворимой еды, взятой у Барта. Проверил свой верный планшет — единственное, что не хочется оставлять. Нет новых сообщений. И отправился в путь. Выйдя из дома, Смит ещё раз изучил нарисованную Эриком карту, оставленную у него на ладони. Или что-то очень похожее. Наверху было коряво выведено: «Свалка», очевидно, указывая локацию самой встречи. Под надписью виднелся огромный неровный круг, назначения которого Морти не понял. Уже в самом круге с одного из краёв красовался большой прямоугольник. Надпись внутри гласила: «я тут». Подумав над этим чуть ранее, Смит пришёл к выводу, что местом для встречи может оказаться старый строительный вагончик — как раз подходит по форме, который ржавел на свалке чуть дальше, чем все они привыкли ходить. Морти сам заглядывал туда от силы всего пару раз, и то мельком. Кругом гигантские, непроходимые кучи мусора, и ничего интересного. Последним, но не менее занимательным, стал большой крест, находящийся аккурат напротив вагончика в круге. Этот никаких пояснительных надписей около себя не имел. «Наверное, станет ясно по ходу дела», — решил тогда Морти. И вот теперь быстро шагал на встречу со своей судьбой. Шагал он настолько быстро, что едва не сбил… — Ой! А ты что здесь делаешь? Ти-хи-хи, — неловко засмеялась шагнувшая в сторону Лиза. Щеки девушки тут же предательски покраснели. — Надо же! Вот это встреча. — Я хочу оставить вас всех в покое, — мгновенно парировал Смит, тут же обойдя её небольшим полукругом и продолжая идти к своей цели. До свалки осталось не так уж и много. — Приношу свои извинения, если вдруг напугал тебя. — Н-да, с социальными навыками у тебя точно беда… — неловко пробормотала Симпсон, продолжая идти за ним следом. — Что? — Что? Словно усиливая момент всеобщей неловкости, в ночи раздался громкий «пилик». То к Морти на планшет упало новое сообщение. И, с точки зрения Смита, сам этот факт уже оказался полной неожиданностью. Однако сейчас было не самое подходящее время, чтобы что-либо читать. Лиза спешила за ним. — Зачем ты за мной идёшь? — наконец-то не выдержал Морти. — Тебе там, кажется, новое сообщение прилетело. Не прочитаешь? — ответила та, игнорируя первый вопрос. — Сейчас я занят. Может быть, позже. Несколько мучительно-долгих мгновений они брели в томительной тишине. И всё-таки Лиза снова неловко спросила: — Так и… эм-м… куда ты идёшь?.. — Боюсь, что если скажу, у вас могут быть проблемы. — С чего ты так думаешь? — осторожно ответила Симпсон, в глубине своей души ужасно радостная, что его, вроде как, почти удаётся расшевелить. — Я не дурак, Лиза. Я людей убивал. Чёрт возьми, много людей! Думаешь, меня и всех причастных ко мне за это по головке погладят, едва мы отсюда выберемся? Она ничего не ответила. — Вам лучше всем до конца своих дней делать вид, что мы с вами друг друга не знаем, — сухо закончил Смит. — Поэтому я ухожу. — Уходишь? — Конечно же, Лиза догадывалась. От этого, однако, следующий вопрос не переставал быть вопросом. — Куда? — Пока что толком не знаю. Но, может быть, так даже лучше. — Эрик что-то придумал? — По растерянности, на миг сменившей усталое безразличие на лице собеседника, Симпсон поняла, что угодила в самую точку. — Почему я так думаю? Ну, это просто. Я скажу тебе, если ты скажешь. — Ладно, ладно, хорошо. Ты угадала, — решил не тянуть долго Смит. Теперь они шли нога в ногу. — Морти, которого я знаю, не из тех, кто сам приходит с такими идеями. Твоя первая попытка воплощения собственных планов была вот на последнем Суде, и она оказалась, эм-м… странной, — очень, очень натянуто Лиза ему улыбнулась. — До этого момента ты всё больше следовал за другими. А если вернуться чуть-чуть назад, то в комнате, где Фрай нам всё объяснял, не оказалось только тебя и Эрика. Совпадение? — Забавно, — невесело хмыкнул ей Смит. — Чт-, что з-забавно?.. — Ну, ты говоришь: «Морти, которого я знаю», — тут же ответил он. — А потом выясняешь вдруг, что этот самый Морти жестоко убил сотни две человек. И это всё показывали по телевизору. Выходит, ни хрена ты меня не знаешь, как сказал бы Эрик. — Нет, Эрик сказал бы куда как грубее, — сурово ответила Симпсон. А после надолго задумалась. — И это только доказывает, что… ты ведь не настолько плохой, каким хочешь сейчас казаться. Возможно, даже самому себе. — Но, Лиза, ведь это я их убил. Воспоминания об этом сейчас медленно оживают во мне. Они не иллюзия и не навеянная нездоровым разумом подделка. Они самые что ни на есть настоящие, Лиза. — Морти серьёзно заглянул в её глаза. Девушка отшатнулась, но лишь на мгновение. — И что-то внутри уверенно подсказывает мне, что я ещё хуже. — Но ведь… люди… меняются? — очень неуверенно ответила та. — Осознают свои ошибки. Со временем. Приходят, ну, к разным выводам. Мне больно вновь и вновь повторять, что это ты их убил, но… может, всё в самом деле случилось так? Возможно, у тебя были на то свои собственные причины?! Возможно, кто-то из этих Риков убил, не знаю, твою семью… и это была лишь расплата… — Причины были, скорее, более политические, — крайне неохотно проговорил Морти. Задумчиво взглянул на ночное небо. Затем на приближающиеся, растущие с каждым их шагом очертания свалки в темноте. Довольно зловещие. — Но ты оказалась недалека от истины. Все эти Рики лишали беззащитных Морти крова над головой. Они использовали нас, как рабов. Какое-то время двое неловко молчали, продолжая идти в ночной тишине. Декорации вокруг уже незаметно сменились на свалку. Морти медленно, но уверенно продвигался в сторону того самого вагончика. Лиза зябко обхватила себя за плечи и нервно оборачивалась при каждом шорохе, но, едва замечая на себе, хотя бы краем глаза, взгляд Морти, старательно принимала самый спокойный вид. Смит видел, что той рядом с ним вдруг стало неловко и страшно, но даже помыслить не мог, что делать в такой ситуации. И надо ли вообще что-то делать? Она ведь сама за ним шла, глупая. А он всё увереннее двигался к цели. В какой-то момент Лиза тихо спросила: — А… как это было? — Что именно? — Не понял её Смит. — Когда ты вдруг понял, что… всё пошло крахом? Все твои грандиозные планы для этого мира. И как оказался здесь? Тут Морти надолго задумался: — Воспоминания пока лишь возвращаются. Я помню довольно отрывочно. Сейчас цельной истории не получится. Симпсон примирительно улыбнулась ему: — А мне любая понравится. Морти надолго затих. Внезапно он остановился. Прислушиваясь к себе, вспоминая, он целую бесконечность смотрел на звёзды. И, наконец, отстранённым, тихим, таким спокойным и успокаивающим голосом, заговорил: * — В моём звездолёте довольно тесно, и бесполезно слать сигналы в мир поднебесный. В отместку, за то, что оказался неуместным, я был сослан в космос то ли ссылкой, то ли бегством. Но так нечестно: та мысль, что, казалось, съест меня здесь заживо, постепенно стала пресной. Почему так вышло — хрен знает, но столько версий было мною выдумано, что уже не счесть их. Планета внизу меня тянет невидимой леской, что будет, если дернуться вверх? Мне знать бы, есть ли смысл в движениях резких. Планета внизу ослепляет невиданным блеском, я уже весь твой, от совершенства до сумасшествия, вниз по якобы лестнице. Я зря полетел этим рейсом, пусть космос, но кончаются рельсы, снаружи шум и треск. Обшивка греется, уже тысяча двести по цельсию, МОЙ КОРАБЛЬ ТЕРПИТ БЕДСТВИЕ!.. — Спокойно, спокойно, всё хорошо, — Лиза заговорила гораздо увереннее и крепко сжала его дрожащую холодную руку в своей, тёплой и нежной. — Мы здесь. Я с тобой. — А… м-м-м… да, спасибо, — взгляд Морти теперь прояснился, и он неловко взглянул на спутницу. А после посмотрел вдаль, на знакомый вагончик, маячащий аккурат перед ними, уже в каких-то пятидесяти метрах. Они почти пришли. Пройдя ещё совсем немного, Лиза втянула носом воздух и вдруг спросила: — Интересно, всегда ли здесь так пахло бензином? Характерный резкий запах в окрестностях их цели и правда присутствовал. Теперь Смит тоже обратил на него внимание. Принюхался: — Не знаю, я всего пару раз здесь бывал. Не замечал. Но запах сильный. И ранее, чем Симпсон успела бы ему ответить, они уже стояли перед дверью в вагончик Картмана. Смит отчего-то тяжело вздохнул и сказал, возвращая себе свой прежний, спокойный, почти ледяной тон голоса: — Внутри меня ожидает Эрик. Прости, но он придёт в бешенство, узнав, что я притащил с собой кого-то ещё. Я обещал ему, что вся эта история останется лишь между нами. Лиза разочарованно пожала плечами, дескать, ты волен поступать так, как хочешь. Но вдруг он продолжил: — Хотя, я сейчас узнаю у него, можно ли тебе войти. Ну, знаешь, попрощаться и… всё такое, — закончив свою фразу, Морти тут же скрылся за старенькой, скрипучей дверью. Девушка осталась одиноко стоять на улице, в темноте. Зябко обхватив себя за плечи, она отстранённо смотрела в холодное звёздное небо. Ей вовсе не составило большого труда снова отыскать в нём этот маленький огонёк. Надежду. Там, на самом краю звёздной тьмы. И опять он словно стал ярче, ближе. Долгожданное спасение вот-вот прибудет. Им осталось ждать всего ничего. «Всё скоро закончится». Освещаемая лишь естественным сиянием звёзд и луны да слабо подсвеченная льющимся из-под крохотных заколоченных окон вагончика светом, ночная свалка казалась сейчас Лизе чем-то жутким, зловещим. Она и днём не была особо приятным местом, но сейчас… гигантские силуэты разрушенных кусков от конструкций и огромные груды мусора всюду вокруг неё навевали какой-то первобытный, забытый страх. …К счастью, оставаться здесь долго одной ей вовсе даже не грозило. Морти выглянул наружу гораздо быстрее, чем Симпсон ожидала. Однако голос его вновь стал холодным и мрачным, как улицы промозглым ноябрьским утром: — Боюсь, тебе не стоит сюда заходить. Извини. — Серьёзно?! — вспылила вдруг Лиза, которую подобное стояние здесь в одиночестве и дальше вовсе не привлекало. Даже близко нет. — Морти, если ты думаешь, что я не смогу постоять за себя сама, перед этим жирным индю..! — Он мёртв. Страх комом встал в горле девушки. Эти слова Смита резанули её не хуже, чем острый мясницкий нож свежую рану.Осталось: 7 часов и 5 минут.