***
Бильбо не особо вникал, пока волшебник и гномы обсуждали детали маршрута, склонившись над древней картой. Он воспользовался возможностью украдкой понаблюдать за остальными, избегая откровенно пялиться на Торина. Это было неописуемо тяжело. — «Ты раз за разом доказывал свою беспрекословную дружбу и преданность, и за то прими мою вечную благодарность», — поклялся Торин, сжимая его плечо. Ладонь такая большая, что накрывает плечо почти полностью, и даже сквозь одежду он чувствует, какая она обжигающе горячая — — Мне не хватает знаний, чтобы ее прочесть, но я знаю тех, кто необходимыми знаниями владеет, — доносится голос Гэндальфа, склонившегося над столом. — Торин редко поет, но если уж кому-то повезет услышать этот глубокий низкий голос, в котором слышится шум ветра, раскаты грома и неукротимая тоска по потерянному дому, то этого звука ему уже никогда не забыть — — Да Гэндальф сотню драконов убил в свое время! — восклицает Кили с другого конца стола. Разразился жаркий спор, но Бильбо не разбирал слов. — «Я никогда так не ошибался за всю свою жизнь…» Торин внезапно делает шаг навстречу и заключает его в объятия, отрывающие его от земли. Не задумываясь, он обнимает короля в ответ, зарываясь лицом в мех на его плаще — — …льбо? Бильбо! Бильбо подскочил от неожиданности, когда ему на плечо легла рука, вырывая его из воспоминаний и возвращая в настоящее. Он поднял глаза на обладателя руки и обнаружил Гэндальфа, обеспокоенно заглядывавшего ему в лицо. — Тебе нехорошо, Бильбо? — спросил волшебник. — Что? Да… В смысле, нет, то есть, я в порядке, — Он отмахнулся, — Прости, кажется, я задумался. Так о чем шла речь? — Мы обсуждали вашу роль в качестве взломщика, — вставил Торин, глядя на него как на муху в тарелке супа, — Волшебник утверждает, что вы — стоящее дополнение к нашему отряду, но, боюсь, не все с этим согласны. — Это ожидаемо. Никто из вас меня не знает и не имеет ни малейшего понятия о моих способностях, — согласился он, старательно избегая встречаться с Торином глазами, — Но могу вас заверить, что приложу все усилия, чтобы оказаться полезным в вашем предприятии. Это все, что я могу сказать в свою защиту. Гэндальф загадочно улыбался, пока гномы переговаривались вполголоса, обмениваясь многозначительными взглядами. И хоть его короткая речь и немного помогла ему вырасти в их глазах, они не поверят ему до конца, пока не увидят в действии. — Если вы присоединитесь к нашей компании, то я буду защищать вас, как и любого другого, но я не могу гарантировать вашу безопасность. И не ручаюсь за вашу жизнь, — отметил Торин, все еще прожигая его взглядом нестерпимо синих глаз. Он кивнул, удовлетворенный такими условиями: — Хорошо. Не стоит ставить меня превыше нашей миссии или рисковать ради меня. Если встанет вопрос, ваша жизнь или моя — не мешкая, выбирайте свою. — Бильбо! — воскликнул изумленный Гэндальф. — Нет! — оборвал его Бильбо, прежде чем волшебник мог высказаться, — Не надо со мной спорить, Мастер Гэндальф. Я простой хоббит из простой семьи, у меня нет ни пожилых родителей, ни детей, от меня никто не зависит. Если со мной что-то случится, разве это повлечет за собой какие-то кардинальные последствия? Нет. Но Мастер Торин — другое дело, он король и предводитель. Его жизнь важна, ведь он должен одолеть дракона и вернуть дом своему народу. Проще говоря, его жизнь ценнее моей. К моменту, когда он замолчал, все гномы глядели на него, пытаясь взять в толк, как им отнестись к такому заявлению. Даже Торин казался озадаченным, и только Гэндальф смотрел на хоббита с нарастающим беспокойством. По правде говоря, Бильбо не сильно волновало, что подумает его старый друг. Ему было известно, что в глобальном масштабе его маленькая фигура имела значение лишь до определенного предела. Ему было предназначено найти кольцо и передать Фродо, который должен был его уничтожить. Но на этот раз он был полон решимости не дать кольцу оказаться даже по одну сторону гор с его бесценным племянником, а значит, его собственная роль переставала иметь какое-либо значение. К тому же, если все пойдет по плану, у него были некоторые задумки насчет кольца, и они могли стоить ему жизни. Но если это поможет спасти Фродо от злого рока, он готов пойти на такой риск. — Похоже, хоббит уже все для себя решил, — отметил Дори со взглядом, значения которого хоббит уловить не мог. — Похоже, что так, — согласился Торин, чье лицо приняло прежнее непроницаемое выражение, напоминающее безразличную маску, — Балин, дай ему контракт и убедись, что он прочтёт его и подпишет. Пока Балин доставал контракт, Бильбо поймал на себе пристальный взгляд волшебника. Тот явно не ожидал, что хоббит с таким рвением будет стремиться в грядущее приключение. Бильбо знал, что у волшебника возникнут подозрения, и что расти они будут с каждым днем. Но даже под пытками он не расскажет никому свою историю. У него в руках были жизни тех, кем он слишком дорожил, чтобы рисковать и открывать правду даже Гэндальфу. Пока он не убедится, что Торин и остальные в безопасности, а кольцо снова у него в руках, он будет молчать. Лишь тогда, возможно, он сможет открыть свою тайну волшебнику.***
— Мистер Бэггинс… что вы делаете? Бильбо оглянулся через плечо и обнаружил у себя за спиной Ори. Молодой гном уставился на табличку, над которой склонился хоббит. — О, я пишу небольшое послание, чтобы мои соседи знали, куда я пропал, — пояснил он, поднимая табличку так, чтобы гном мог ее прочесть. Ори прищурился, читая закругленные буквы: — «Я отправляюсь в приключение. Если по прошествии двух лет я не вернусь, то мой дом и все имущество переходит моему кузену Дрого Бэггинсу с тем условием, что ни он, ни его будущая жена и дети никогда и близко не подойдут к реке Брендивайн. Моим дальним родственникам Саквилль-Бэггинсам не причитается ничего. Серьезно, держитесь подальше от моей собственности и не смейте прибирать к рукам фарфор моей матушки». Мистер Бэггинс, почему вы пишете такое странное послание? — Потому что в противном случае все мои вещи растащат, а вороватые родственнички поселятся прямо здесь! — объяснил он, возвращая табличку на стол, — Только так я могу надеяться, что они будут держаться подальше. Повешу это на дверь перед уходом. Ори смотрел на него так, словно он только что заявил, что луна сделана из сыра. — Все хоббиты похожи на вас? — В каком смысле? Какой я, по-вашему? — Ну, такой… открытый. Дружелюбный. И добрый. Очень, очень добрый, — прояснил младший гном, — В большинстве народов не принято так относиться к чужакам, но вам, кажется, все равно, что мы — гномы. Все хоббиты такие… понимающие? — Пожалуй, что нет, не все хоббиты так относятся к посторонним, — отметил он, вспоминая некоторых своих наиболее подозрительных и недоверчивых кузенов, — Но мне это кажется неправильным. По моему мнению, любой народ привносит в этот мир что-то свое. Нужно лишь дать им шанс. — А если… Если они не дают такого шанса тебе? — мягко спросил Ори, пряча руки в свой мягкий шарф. Внезапно хоббиту бросилось в глаза, насколько же юн и невинен Ори, смущенно отводящий глаза в эту самую минуту. — о судьбе Балина, Оина и Ори он узнал от Гэндальфа. Тот рассказал о гробнице, и о последнем сражении, и о книге, которую Ори написал об их путешествии. Выслушав все подробности, он еще долго оплакивал своих доблестных друзей, погибших так трагично и навсегда оставшихся в опустевших темных подземных залах — — Тогда они не стоят твоей дружбы. Если они не могут закрыть глаза на внешность и увидеть за ней тебя, то это их проблемы, — ответил он, изо всех сил сопротивляясь порыву обнять своего — живого, целого и невредимого — друга. Ори втянул голову, заливаясь румянцем до самых ушей и неловко улыбаясь. Ох, он уже и забыл за эти годы, каким милым и чувствительным был Ори в этом возрасте. — после битвы он видит Ори, стоящего среди мертвых тел, стиснув кулаки и сжав обескровленные губы. Он бледен и покрыт запекшейся кровью и наливающимися синяками, а глаза так разительно контрастируют с юным нежным лицом — — Не поможешь мне убрать мой любимый фарфор? — спросил Бильбо неожиданно, — Хотелось бы спрятать его подальше, чтобы его не разбили и не стащили, пока меня нет. Ори выглядел удивленным и польщенным. — Конечно! С удовольствием. Просто скажите мне, что нужно делать. Бильбо знал, что молодой гном искренне обрадуется возможности побыть полезным. Как младшего в походе, его часто недооценивали из-за неопытности, а старшие братья все еще продолжали возиться с ним и постоянно опекать. В этот раз Бильбо лично проследит, чтобы Ори не забывали. Он поможет молодому гному набраться опыта и получить больше шансов пережить Морию вместе с Балином и Оином. — Замечательно! Иди за мной. Думаю, тарелки остались на кухне, — проговорил он, но Ори уже спешил в нужном направлении. Ори, я и тебе не позволю погибнуть тем же ужасным образом. Я просто обязан вас спасти.***
Они покинули Шир с первым же лучом солнца. Лишь только рассветное зарево показалось над верхушками далеких деревьев, Бильбо прибил на дверь табличку под пристальным наблюдением столпившихся позади гномов. Он слышал, как Балин прочел ее вслух для остальных, и ухмыльнулся, когда грянул дружный хохот. — Кажется он недолюбливает этих Саквилль-Бэггинсов, а? — Видел, как они с Ори вчера заворачивали тарелки? Я еще тогда удивился. Теперь понятно, что дело в жадной до чужого добра родне. — Когда дело касается чьих-то загребущих лап, то лучший выход — притвориться, что у тебя ничего нет. — Интересно, при чем здесь река? Это такая хоббичья традиция, не подпускать родственников к воде ради наследства? — Хотел бы я посмотреть на реакцию этих Саквилль-Бэггинсов. Готов поспорить, они будут вне себя! — Довольно, — Торину не пришлось повышать голос, чтобы привлечь всеобщее внимание, — Вы закончили? Бильбо отошел назад и оценил плод своих трудов, а затем удовлетворенно кивнул. — Вполне. — Тогда отправляемся. Путь предстоит не близкий, — скомандовал король-в-изгнании, уже шагая прочь. Бильбо дождался, когда остальные гномы двинутся за своим лидером, прежде чем бросить прощальный взгляд на свой дом. Возможно, больше он его не увидит. В последний раз он покидал его дряхлым старцем на склоне лет. Теперь он был все тем же стариком, но у него была возможность навсегда изменить ход истории. Зная это, он сомневался, что переживет путешествие в этот раз. Он даже не знал, изменит ли все к добру или к худу, но знал, что ни за что не упустит шанс все исправить. Прощай. Надеюсь, что, если в этот раз мне суждено будет вернуться сюда, я смогу рассказать историю получше, пробормотал он, поворачиваясь и следуя за гномами прочь из Шира, (во второй раз) пускаясь в путешествие.